ВАМПИРЫ

                  Фантастический роман барона Олшеври
               из семейной хроники графов Дракула-Карди


                                                      Посвящается Е.Л.Х.

                                ПРОЛОГ

                                                    "Не любо, не слушай,
                                                    а врать не мешай".

   Сегодня большая комната деревенской гостиницы ярко освещена и  убрана
по-праздничному.
   Там собралось большое и богатое общество.
   Вот уже неделя, как вся гостиница снята под приезд американского мил-
лионера мистера Гарри Карди.
   Его приезду предшествовали целые легенды. Говорили, что  он  несметно
богат, что его хлопчатобумажные плантации - целое королевство. Что в его
происхождении много таинственного, что он потомок  мексиканского  короля
Монтезумы и что он тайно поклоняется Вицли-Пуцли.
   Вымысла в рассказах, конечно, было больше, чем правды.  Одно  остава-
лось неоспоримо: мистер Гарри богат,  молод,  страстный  охотник  и  что
страсть эта заставила его побывать и в Африке и в Индии.
   В Европу его привело дело и любопытство путешественника.
   В деревне говорили, что приезд этого сказочного принца  в  Карпатские
горы был сопряжен с вводом во владение древним замком графов Дракула.
   Замок этот лет сорок, если не больше, стоял покинутым. Все  владельцы
вымерли, а последний, как говорят, бросил мир и отрекся от жизни,  похо-
ронив себя в монастыре, где и умер.
   Одни уверяли, что мистер Гарри купил замок ради титула,  другие,  что
замок перешел ему по наследству. Что один граф Дракула уехал в  Индию  и
изучал там черную магию под наблюдением браминов и что  уже  оттуда  его
наследники попали в Америку.
   Мистера Гарри сопровождал целый штат служащих, друзей  и  прихлебате-
лей. Самыми близкими людьми к миллионеру были: доктор  Вейс,  небольшого
роста полный господин, весельчак и милый собеседник; капитан Райт - анг-
личанин, доведший свое хладнокровие до апогея. Про него  говорили,  что,
находясь в плену, в подземельях кровожадной Бовами, где его ожидала  не-
минуемая смерть, он не изменил своему обычаю и не  выпускал  сигары  изо
рта, а при почти чудесном освобождении спросил стакан рому и  выпил  его
так же спокойно, как и на дружеской пирушке. К этому  неразлучному  трио
присоединился еще Джемс Уат, также американец, но в жилы которого несом-
ненно попала живая кровь француза. Он был подвижен  и  всегда  желал  до
всего допытаться, ко всему, его занимающему, прикоснуться руками. За же-
лание потрогать золотой лотос на груди какого-то индийского истукана  он
чуть не заплатил всей рукой. И посейчас красный шрам, как змея, обвивает
его руку. Этот шрам - память от удара одного фанатика. За страсть Джемса
к наблюдениям и выводам доктор называл его Шерлоком Холмсом.
   Затем шли: управляющий Смит; личный камердинер Гарри - Сабо; слуга  и
помощник доктора Джо. Он же  заведовал  аптекой  и  всеми  перевязочными
средствами, так нужными при опасных охотах; повар и лакей.
   Остальной штат нанимался из местных жителей и при отъезде  распускал-
ся.
   Общество друзей-прихлебателей тоже менялось по месту жительства.
   Теперь Гарри сопровождала больше молодежь - любители охоты или же лю-
ди, любившие вообще пожить на чужой счет.
   Надо отдать справедливость, Смит умел занять гостей хозяина. В насто-
ящее время охота сменяла охоту, одна лучше другой, а по вечерам обильный
ужин с массою лучшего вина.
   Вино развязывало языки. После ужина шли разговоры. Вначале говорили о
скачках и женщинах, но чем дальше в горы забирались охотники,  тем  чаще
прежние разговоры сменялись охотничьими рассказами и рассказами о  прик-
лючениях в лесах Америки и джунглях Индии.
   Сегодня хозяин изобрел новую забаву: чтение. Недавно он принял к себе
на службу старика библиотекаря, Карла  Ивановича  Шмидта,  для  разборки
нужных бумаг, а главным образом для отыскания в местном церковном архиве
документа о смерти или погребении одного из графов Дракула. Каждый вечер
библиотекарь давал отчет, что им найдено за день, и вот сегодня он  при-
нес хозяину бумаги, вернее, дневники или записки, взятые им из церковно-
го архива. Записки эти показались Гарри интересными, и он попросил Карла
Ивановича прочесть их вслух, после ужина, для развлечения гостей.

                                Часть 1

                            ДНЕВНИК УЧИТЕЛЯ

                                   I

   С этой ночи никто из жителей не видел его... Что это, случайность или
новая жертва?
   Я сказал жертва, но жертва чего?..

                                  II

   Вот уже полгода, как я не брал в руки эту тетрадь. Все было спокойно.
Мое подозрение, что между "случайностями" есть  связь,  что-то  роковое,
что заставило меня вести эту летопись несчастий, улеглось. Мне даже было
стыдно, что я поддался такому суеверию...
   Вчера мои сомнения вспыхнули вновь. Пропал Генрих-охотник.
   Генрих - это предмет тайных мечтаний всех деревенских невест.
   Молод, красив, всегда весел. Первый танцор и первый храбрец. Про него
говорили, что он не знает страха, черта не боится, а  перед  Божьей  Ма-
терью, покровительницей нашей деревни, склоняется почтительно и даже но-
сит ее изображение и образок на груди на зеленом шнурочке.
   В пятницу утром Генрих ушел на охоту,  обещав  вернуться  ко  времени
службы в костеле.
   Но ни в воскресенье, ни в понедельник его не было.
   Сестра его, Мария, очень беспокоится: не  случилось  ли  с  ним  нес-
частья. Она пришла к нам на кухню, плакала и просила совета.
   Среда - Генриха нет. По деревне уже идет слух, что он погиб и  искать
его надо не иначе, как в Долине ведьм...
   Но зачем он туда попадет?
   Если кузнец Михель и нашелся в Долине ведьм, то он был пьян...
   Генрих не пьет, да и промысел его лежит не близ проезжей дороги, а по
другую сторону, в горах...

   - Здесь, видимо, вырвано несколько  листов,  -  сказал  библиотекарь,
сдвигая очки на лоб.
   - Вот и отлично, перерыв, мы можем выпить по стакану  вина!  Эй,  Саб
о... - вскричал веселый хозяин. - Кстати, господа, - продолжал Гарри,  -
по расписанию мы завтра после охоты ночуем в Охотничьем доме. Он как раз
лежит на холме, при входе в Долину ведьм. Вот, капитан Райт, тебе случай
показать свою храбрость.
   - Пока я еще ничего не понимаю, - пробурчал Райт.
   - Поймешь, когда ведьма завладеет тобой.
   - Да объясни лучше, что это за знаменитая Долина ведьм?
   - Долина ведьм - прекрасное место, - вмешался один из гостей, местный
уроженец. - Говорят, туда собирается нечистая сила, и  ведьмы  справляют
там свои мерзкие праздники. Кто дорожит спасением своей души, не  должен
на них смотреть.
   - Видите ли, друзья мои, - вновь начал Гарри, - Долина  ведьм  -  это
небольшая, прелестная долина, лежит она у  подножия  скалы,  на  которой
стоит замок. Но скала настолько крута, что из  долины  подъезда  на  нее
нет. С другой же стороны лежит цепь лесистых гор. В одном  конце  долины
стоит наш Охотничий дом, а недалеко от другого конца  проходит  проезжая
дорога. На дне долины лежит небольшое озеро,  сплошь  заросшее  мертвыми
розами-ненюфарами. Берега его болотисты и на закате солнца на  нем  клу-
бится туман.
   - Вот этот-то туман, конечно, и подал, по моему мнению, мысль к  соз-
данию всех легенд о долине, - вставил свои слова доктор.
   - Не слушайте его, у него нет ни капельки поэзии в  душе,  -  перебил
хозяин. - Туман, особенно при свете месяца, принимает образы  прекрасных
молодых женщин, на голове венок из мертвых роз, а по плечам вьется белое
легкое покрывало... Глаза горят, как звезды, а тело  светится  розоватым
оттенком...
   - Недурно, - промычал Райт.
   - Да, но немного найдется желающих испытать эту любовь. Всякого,  кто
волей или неволей попадал в полнолуние в Долину ведьм, находили мертвым,
а если он и приходил оттуда, то умирал через месяц - в следующее  полно-
луние. Женщины с озера вместе с поцелуями выпивают его жизнь. Он  слабе-
ет, бледнеет и умирает.
   - Еще бы не умереть, когда вода в озере стоячая, гнилая, и туман  не-
сет Бог знает какие ядовитые испарения, - прибавил доктор.
   - Смотри, доктор, поплатишься за свое неверие, - смеясь сказал Гарри.
   - Напротив, я вполне верю, что если пьяный зайдет на  болото,  то  он
или утонет, или, проспав на сырой земле, схватит лихорадку,  а  болотные
лихорадки шутить не любят.
   - А что ты скажешь о ранках, находимых на теле тех, кто умер в  доли-
не? Положим, ранки крошечны, едва заметны.
   - Ну, это очень просто, укус змеи или пиявки. Ведь ты  сам  говоришь,
что ранки едва заметны.
   - Впрочем, что, господа, говорить о том, что было да прошло, - с  пе-
чальной миной продолжал хозяин. - Вот уже больше 30 лет никто не погибал
в Долине ведьм и храброму капитану Райту не придется отличиться. Нам ос-
тается только жалеть, что мы живем в век, когда нет ни спящих  красавиц,
ни драконов, ни даже самых простых упырей. И нам остается слушать только
чужие подвиги. Еще по стакану вина и внимание! - закончил Гарри.
   Библиотекарь надвинул очки и начал снова:

   Только когда он пришел в себя, нам удалось разжать судорожно  сведен-
ные пальцы. В них оказался образок Божьей Матери, что он носил всегда на
себе.

                                                         15-е

   Сегодня Генрих заговорил. Он говорит сбивчиво, неясно, но если хорошо
обдумать, то, видимо, дело было так: он заблудился, что довольно странно
для Генриха, и к ночи попал к озеру Долины ведьм. Чувствуя,  как  и  все
простолюдины, страх к озеру, он решил бежать и взобрался на высокую ска-
лу, куда не достигает туман, и решил не спать. Сев на выступ скалы,  не-
далеко от куста боярышника, он, как хороший католик, прочел "Аве  Мария"
и задумался.
   Луна ярко сияла. На озере клубился туман, воздух был  прорван  сереб-
ристыми нитями, и цветы боярышника странно благоухали. "Точно  вонзались
мне в голову", - говорил Генрих. Было жарко. Небывалая, приятная  истома
напала на него... Вдруг порыв ветра качнул куст боярышника, и ветка уда-
рила его в грудь, в ту же минуту он был осыпан белыми цветами  боярышни-
ка. "Точно белое покрывало окружило меня", - говорил он. Луна  померкла.
Покрывало засветилось, и ясно было видно прекрасное женское лицо,  блед-
ное и чудное, с большими зеленоватыми глазами и  розовыми  губами.  "Оно
все приближалось - я не мог от него оторвать глаз",  -  говорил  Генрих.
"Хотел молиться, но слова путались в голове. Хотел схватить  свой  обра-
зок, но представьте себе мой ужас, - с дрожью прибавляет Генрих,  -  об-
разка и шнурка не было на мне".
   "Оно" сорвало его покрывалом!
   Наконец, "оно" прильнуло к моим губам... все зашаталось и пошло  кру-
гом... Я потерял сознание, - добавляет он.
   Очнулся он от сильной боли в шее. Не успел открыть глаз, как в голову
ударил пряный, одуряющий запах свежей крови...
   "У меня вновь закружилась голова и я упал", - говорил Генрих,  падая,
рукою захватился за что-то и - дальше он не помнит ничего.
   Генрих убежден, что сама Божья Матерь спустилась, чтобы спасти его от
вампира. Он уверяет, что видел сияние вокруг ее лица  и  слышал  злобный
хохот побежденного дьявола. Ведь то, что, падая, он схватил рукою -  был
его заветный образок!

                                                         16-е

   Мне, сельскому учителю, представителю просвещения, не подобает верить
в вампиров.
   Да, если спокойно разобрать историю  Генриха,  то  все  выйдет  очень
просто.
   Он заблудился. Ночь на воскресенье была очень темная. Увидав  себя  в
Долине ведьм, он, как всякий  крестьянин  нашей  деревни,  испугался  и,
вместо того чтобы быстро пересечь долину и идти в  деревню,  бросился  в
горы.
   Ведь, пересекая долину, надо пройти мимо озера, ну, а это  было  выше
его храбрости.
   Усевшись на камень, он задремал и все остальное видел во сне. Со  сна
упал и ударился головой, отчего и потерял сознание: да, это так.
   Почему только он слаб?
   Фельдшер говорит, что такая слабость бывает от сильной потери крови.
   Ран на теле у него нет, и фельдшер предполагает, что просто от жары и
волнения у него пошла носом кровь, так как рубашка спереди была в крова-
вых пятнах. Фельдшера удивляет только то, что,  судя  по  пятнам,  крови
вышло не так много, а Генрих, такой  молодой  и  здоровый,  ослабел  так
сильно от такого пустяка.

                                                         17-е

   Сегодня я был в Долине ведьм и нашел место, где  заснул  Генрих.  Это
было нетрудно: ружье его стояло все еще прислоненным к  скале,  и  шляпа
валялась рядом. Сев на камень, я отлично понял, как порывом ветра накло-
нило боярышник и тот колючкой сорвал шнурок с образка и ею же  уколол  и
шею Генриха. Кстати, и шнурок висел тут же на ветке.  Осмотрев  подножие
камня, я нашел следы колен и рук Генриха. Падая, он рукой нечаянно упер-
ся в оборванный образок и стиснул его пальцами. Если б я нашел признаки,
куда вылилась кровь из носа, то все было бы ясно. К сожалению,  этого  я
не нашел.
   Кругом все тихо.
   Возвращаясь домой, я увидел под ногами цветок  ненюфара.  Откуда  он?
Немного завядший, но все еще прекрасный. Генрих  не  говорил,  чтобы  он
срывал его, да он и не подходил к озеру.
   Я поднял цветок и принес его домой.
   Сейчас он стоит передо мной в стакане воды. Как прекрасен!  Завялости
нет и следа, лепестки прозрачнобелы и точно  дышат,  а  внутри  сверкают
капли воды, как дорогие камни, нет, как милые глазки... Что это, аромат?
Нет, игра воображения, ненюфар, мертвый розан, ничем не пахнет.
   Пора спать. Слава Богу, дело с вампирами окончено: все так  просто  и
естественно.

                                                         21-е

   ...Три дня я не брал пера в руки... Такая творилась со мной чепуха.
   Обдумав хладнокровно все приключения  Генриха,  я  успокоился  и  лег
спать. По-видимому, тотчас же заснул...
   Сколько прошло времени - не знаю, но мне показалось, что я не сплю.
   Комнату наполнял серебристый свет: он переливался и  мерцал.  Это  не
был холодный свет луны, а, напротив, полный желаний и трепета...  Откуда
он?.. Он точно родился в моей комнате. Следя за волнами, я  увидел,  что
он идет от моего письменного стола.
   Смотрю, ненюфар уже не плавает беспомощно в стакане воды, а гордо ка-
чается на высоком стебле, да это уже не стебель, а стройное, женское те-
ло, а на месте цветка чудная головка. Бледное лицо с большими печальными
глазами и чуть-чуть розовыми губами, золотистые волосы падают  красивыми
волнами на грудь.
   Фигура тихо качается и с каждым движением растет  и  становится  нор-
мальной женщиной, только тело ее прозрачно, точно соткано из  серебряных
нитей.
   Вот она двинулась от стола, и комната наполнилась ароматом и неулови-
мыми звуками. Движения я не улавливаю; фигура точно плывет в воздухе...
   Все ближе и ближе; она уже качается около моей кровати,  что-то  шеп-
чет, но я не могу разобрать слова...
   Она склоняется ко мне, я холодею; она хочет припасть ко мне на грудь,
но страх придает мне силы; дико вскрикнув, отталкиваю видение...
   Раздается грохот и звон разбитого стекла...
   В комнату вбегает испуганная Мина, и я вскоре могу разобрать ее  вор-
чание:
   - Кричат, столы со сна роняют и графин разбили, а купили-то его всего
только два года, новенький.
   Итак, это сон!
   Недоверчиво кошусь на письменный стол: там беспомощно увядает  бедный
ненюфар... Только сон!
   Мне стало смешно и стыдно.

                                                         22-е

   День прошел, как всегда.
   К ночи мне показалось, что ненюфар ожил.
   Улегшись в постель, я взял книгу и начал читать,  невольно  время  от
времени посматривая на цветок.
   Положительно я не ошибаюсь: он становится нежнее и светлее. Еще  нем-
ного, и он закачался на высоком стебле.
   Я сел на кровать. Я не сплю.
   И это уже не цветок, а женщина... Опять звенит воздух, опять наполня-
ется ароматом...
   Но она не подходит ко  мне,  а  смотрит,  смотрит...  точно  молит  о
чем-то...
   Чего она хочет?
   - Мне пришло на ум, не душа ли это какойлибо самоубийцы, просящей мо-
литвы за себя.
   Призрак застонал и исчез...
   Как я заснул - не помню.

                                                         23-е

   Утро. Ненюфар почти завял.
   Что же, опять был сон? Нет и нет!
   Целый день меня преследует мысль, что она хотела, о чем просила?
   Сегодня я ее спрошу.
   Вечером, после ужина, я хотел взглянуть на ненюфар, но его не  оказа-
лось на столе. Мина на мой вопрос ответила, что выбросила завядший  цве-
ток. Жаль, я привык к нему.
   Ночью сон бежал меня. Я ждал.
   Но все было тихо. Стол стоял пустой и темный. Воздух был  спертый.  Я
ждал.
   Но все напрасно...
   Наконец, больше не мог выдержать, встал и открыл окно.
   Луна сияла. Далеко по направлению Долины ведьм вился туман,  принимая
различные очертания. Мне казалось, она там, она ждет меня.
   Чего она хочет?
   Как я ни всматривался в туман,  ее  не  было.  А  между  тем  я  ясно
чувствовал, что она там и ждет.
   Не пойти ли? А если правда, что говорят о Долине ведьм?
   Пока я колебался, выглянуло солнце и туман рассеялся,  вместе  с  ним
ушли и мои желания и сомнения.
   Все-таки спрошу у фельдшера нервных капель.

                                                         24-е

   Был на деревне, сказал, что болит голова, и просил капель.
   Фельдшер смеется: "Уж и вам, как Генриху, не снятся ли девы,  соткан-
ные из тумана, с ненюфарами в волосах?"
   Кстати, Генрих поступает в помощники к церковному сторожу.  Он  гово-
рит, что не может видеть свежей крови и что он должен отмолить свою  ду-
шу. Его сильно подстрекает старик сторож, да и немудрено, старик страшно
дряхл, говорят, ему больше ста лет и он нуждается в молодом помощнике.
   Он уверил Генриха, что если вампир попробовал крови человека, то тому
очень трудно от него спастись. А в церкви, кроме защиты  Божьей  Матери,
старик предлагает и свою помощь.
   - Я умею возиться с этими паскудами! - утверждает он.

                                                         25-е

   Пью капли и сплю отлично, не лучшее ли это доказательство,  что  дело
не в вампирах, а в нервах.
   И чего я струсил? Надо было посмотреть, что было бы дальше. Все  идет
своим порядком, только Генрих с усердием кладет поклоны и звонит на  ко-
локольне.
   Попробовал расспрашивать его. Молчит. Сознался только, что  ранка  на
шее плохо заживает.
   - И не заживет, пока она не укусит кого  другого,  -  буркнул  старик
сторож, слышавший наш разговор.
   У старика, видимо, "не все дома", как говорится. Над окнами, над две-
рями, на подоконниках - всюду нарисованы кресты. Щелки, замочные скважи-
ны забиты чесноком; около кровати Генриха висят венки из омелы и  цветов
чеснока. Сад полон этим же вонючим растением.
   На мой вопрос:
   - Что это?
   - Она не любит! - ответил старик.
   Когда же я стал объяснять ему, что наука  не  признает  существование
вампиров и что мертвые не встают из гробов, он только покосился на  меня
и прошамкал:
   - Молод еще, поживи с мое!
   Мина говорит, что старик знал лучшую жизнь. Он был дядькой одного  из
молодых графов Дракула и жил в замке. Но семью  постигло  какое-то  нес-
частье, которое и свело в могилу почти всех членов семьи. Замок заброси-
ли, и он пришел в упадок. Говорят, есть дальние родственники,  где-то  в
Америке, но никто не знает, где они.
   - Стойте, - прервал чтение один из молодых людей. - Гарри, да  не  вы
ли этот американский наследник, я что-то слышал подобное.
   - Пожалуй, вы правы, - сказал молодой хозяин, -  что  дело  идет  обо
мне, вернее, о моем дяде. Дядя, со стороны матери, оставил мне,  умирая,
свои хлопчатобумажные плантации и какие-то права на замок и титул.  Пер-
вое время у меня не