ул... Изо рта у него потекла тоненькая струйка крови, и юноша, 
кашляя, стал сползать по стене. Вслед за ним тянулся кровавый след. Только 
тут я заметил, что из правого бока трусливого чернокнижника торчит костяная 
ручка небольшого стилета. 
Грамотная работа. Для этого надо точно знать, где у человека находится 
печень. 
Второй чернокнижник расхохотался. 
-- Ничего он вам не скажет! А я -- тем более...-- и он быстро провел перед собой 
рукой. Жест показался мне знакомым. Ну конечно! Это же мой знак, которым я 
неделю назад благословлял Роа на битву с несчастным Арчи! Только я чертил 
его слева направо, а этот -- справа налево. Ничего себе угадал!.. 
Звереющая от вида крови толпа на мгновение задержалась перед призраком 
грозной и неведомой силы. Но долго это продолжаться не могло. А мне этот 
человек нужен был живым. Обязательно живым! 
Грольн сзади горячо задышал мне в ухо. 
-- Сарт, они сейчас разорвут его... 
-- Сам вижу! Где Эйнар? 
-- Не знаю... 
Ну вот! И Роа с Ужасом, как на грех, улетели с утра. Крутись теперь, Сарт, как 
знаешь... 
-- Играй, Гро! Играй, как тогда -- в таверне! 
Грольн с сомнением покачал головой, но все же снял лей с плеча. 
А я прыгнул вперед и оказался между толпой и чернокнижником. Вот сейчас он 
и меня -- шилом в бок... ладно, сам напросился... 
-- Стойте! 
Я воздел вверх руки, не зная, о чем говорить дальше. Рядом заиграл Гро, но я 
уже и сам чувствовал -- в одну реку не входят дважды. Дойдет до ножей -- мы их 
не удержим... 
Нельзя показать им, что я боюсь! А я боюсь... Пока еще Грольн прикрывает 
меня своей игрой, но время идет, а мы стоим... 
-- Стойте! 
Они стояли. Они не двигались и завороженно глядели в сторону. Ни я, ни 
оторопевший чернокнижник их больше не интересовали. Потому что по 
переулку шел герой. Или бог. 
Огромная, сияющая фигура в золоченых доспехах медленно двигалась к нам, и 
орел на наплечнике играл прядями плюмажа. Когда Эйнар поравнялся с 
мясником -- тот неожиданно рванулся наперерез гиганту и с истерическим 
криком выбросил вперед руку с ножом. Бедняга! Где ему было знать, что об эти 
пластины сломался не один добрый клинок... не чета кривому мясорезу... 
Нож разлетелся на куски, а сам мясник покатился по земле, вопя и держась за 
вывихнутое запястье. Эйнар аккуратно наступил на корчащегося человека -- 
достаточно сильно, чтобы мясник не дергался, но и не всей тяжестью, чтобы не 
задавить насмерть. Мясник прикрыл глаза и даже перестал стонать -- от 
страха. 
Невесть откуда взявшийся Роа опустился на мое плечо, и я для пущей важности 
снова начертал в воздухе свой зигзаг -- слева направо. Надо быть 
последовательным. Посланцы небес -- они все такие. То есть мы -- все такие. 
Этого хватило. С присущей адептам Хаалана Сокровенного величавостью 
(продержавшейся до первого поворота) мы покинули место происшествия. 
Возражений не поступило. 
-- Кто ты? -- выдавил спасенный чернокнижник, когда мы наконец 
остановились. 
Несколько секунд я думал. 
-- Я -- Предстоятель Хаалана, Сарт Великий. 
Этот фанатик настолько поразился, что врать ему было одно удовольствие. 
-- Вы?! Наш Предстоятель никогда не... 
Чернокнижник прикусил язык, но было поздно. 
-- Мало ли о чем мой добрый друг Таргил не говорил с тобой? Проведи нас к 
нему, и он будет рад встрече с друзьями. 
-- С друзьями? А эти... эти господа -- тоже его друзья? 
-- Разумеется,-- подтвердил я. -- Особенно молодой... 
И указал на Грольна. 
*** 
23 
Солнце сегодня утром явно встало не с той ноги. Я -- тоже. Что было 
неудивительно после вечера и ночи, проведенных в обществе спасенного 
чернокнижника. Эти часы не стали самыми лучшими в моей жизни. 
Отнюдь. 
Наш будущий проводник оказался типом нудным и утомительным до 
чрезвычайности. Он соблюдал целую кучу всяких условностей, обычаев и 
обрядов, и с непоколебимой уверенностью фанатика ожидал от нас того же. В 
комнате постоялого двора Арх-Ромшит, которую мы снимали по причине 
скудости средств и молчаливости хозяина данного двора, он немедленно 
переставил всю мебель и зажег в каждом углу по маленькой черной свечечке. 
Огонь вспыхивал у него прямо на ладони, да и свечи не угасали до утра, и я 
мысленно отдал должное Таргиловым подмастерьям. 
Потом он пошептался в сторонке с Эйнаром -- тот успел к этому времени 
переодеться -- и вроде бы немного успокоился. 
-- Что он сказал тебе? -- поинтересовался я у Эйнара, когда мы с ним вышли по 
нужде, оставив Гро присматривать за гостем. 
-- Спросил, почему Сарт Великий пренебрегает внешним исполнением обрядов 
Хаалана,-- Эйнар сплюнул и неприязненно покосился в сторону дверей нашей 
комнаты. 
-- И что ты ему ответил? 
-- Ответил: пренебрегает -- потому что Великий. И тебя, мол, зануду, заодно 
испытывает... 
-- А-а-а,-- протянул я, в восторге от находчивости Эйнара и преимуществ 
собственного величия. 
Когда мы вернулись, Гро уже успел накрыть на стол, а чернокнижник усердно 
обнюхивал каждый угол столешницы, выискивая самую северную сторону -- в 
другом месте он сидеть наотрез отказался. А когда Грольн, не успев сесть, 
ухватил лепешку и потянулся за ломтем окорока,-- лицо чернокнижника 
вытянулось, побагровело и приняло такое страдальческое выражение, что я 
всерьез стал опасаться за его здоровье и рассудок. 
-- Чего ты? -- оторопело спросил его Гро, забыв откусить от вожделенной 
добычи. 
-- Обряд...-- простонал чернокнижник. 
-- Какой обряд? 
-- Изгнания демонов... из пищи... 
Лепешка выпала из рук Грольна. Я представил, сколько всяких демонов мы уже 
успели слопать в своем неведении, и меня затошнило. Голодный Гро 
нахмурился, взял в ладонь пригоршню канифоли из мешочка на поясе и 
исподтишка сунул руку в чехол с леем. 
Я понял, что все готово для обряда. 
И действительно, не успел я приподняться и воздеть руки, как подобает 
вершителю судеб демонических,-- умопомрачительный визг распорол духоту 
нашей каморки. 
Чернокнижник подскочил, как ошпаренный, с воплем зажал уши и долго стоял 
так, уставясь на нас и содрогаясь всем телом. 
-- Что это было? -- наконец булькнул он, робко приоткрывая одно ухо. 
-- Демоны бегут,-- услужливо пояснил Гро. -- Хлебные и мясные... В страхе... 
-- И винные,-- добавил Эйнар, извлекая вместительную флягу. 
Дальнейшая часть ужина прошла в спокойствии и усиленном чавканьи. 
Лишенная демонов пища пришлась нашему странничку по вкусу, и он ел за 
троих, не забывая прикладываться к фляге, как к святому символу. 
...Поздним вечером, плавно стекающим в тихую, уютную ночь я перечитывал 
написанное. Я снова видел Дом-на-Перекрестке, лишенный Предстоятелей, 
блестела ваза в руках перекупщика-ювелира, корчился у сандалий Гро 
Косматый Тэрч, хохотал хозяин бойцового Арчи, умирал юный послушник 
Хаалана со стилетом в печени, и шествовал по переулку великолепный Эйнар в 
сверкающих доспехах... 
Чернокнижник растянулся на соломенной циновке, Эйнар привалился к стене 
рядом с расслабленным Гро, перебирающим струны, и из их прерывистого 
рокота внезапно родились слова: 
-- Если станет слепой Цитадель на горе, 
Ты услышишь: подковы стучат во дворе. 
Я вернусь, я вернусь, я вернусь на заре... 
"Я вернусь на заре,-- подумал я, бессмысленно глядя на пока еще чистый лист. -- 
Наверное, так... куда-то вернусь, откуда-то уйду... Может быть, встречу 
Таргила... отыщу Лайну, или выйду на Перекресток и призову Дом... Или еще 
что-нибудь... Сарт Великий, шут гороховый Их Величеств Случая и Судьбы..." 
-- Если ветер с востока приносит грозу, 
Глянь в окно -- и меня ты увидишь внизу. 
Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу... 
"Пой, мальчик",-- подумал я, и внезапно мне показалось, что всех тех людей, 
кто встречался нам за последние дни вне стен Дома -- что их не существует на 
самом деле, что они есть только здесь, в моих записях, в виде знаков на 
шуршащих страницах... один шорох тому назад -- и мирно посапывающий 
чернокнижник вновь сует стилет в бок своему болтливому собрату; два шороха 
тому назад -- и Ужас возносит ввысь орущего Арчи, или Гро топчет душу 
матроса в портовой таверне... 
Сто шорохов тому назад -- Фольнарк, Лайна, спящая на моем плече, смерть 
Клейрис... опустевший Дом... 
Шелест страниц реальности? Поднеси горящую свечу -- и... 
-- Если вспыхнут пожары над месивом крыш, 
Если выйдут на улицы полчища крыс - 
Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!.. 
-- Чья это песня, Гро? -- спросил я. 
-- Моего отца,-- ответил Грольн Льняной Голос. -- В последний раз он пел ее 
мне перед смертью. Я пел ее в первый раз для Клейрис... тоже перед смертью... 
И вот сейчас... сам не знаю -- перед чем... 
-- Если люди устанут от собственных игр, 
Я вернусь, я взорвусь, я ворвусь, словно вихрь, 
Я вернусь!.. 
-- Я вернусь! -- эхом отозвалось в моем мозгу, словно в пустом Доме кричал кто-
то, окаменевший в упрямом сопротивлении, невидимый и незнакомый. 
Куда?! Когда?.. 
Сколько людей до меня мучились этим же вопросом?! 
Сколько -- не получили ответа?!. 
...А потом я заснул. И проснулся только утром. 
*** 
24 
-- Ну? -- требовательно спросил я у чернокнижника, когда мы с ним вышли в 
коридор постоялого двора Арх-Ромшит. 
-- Что -- "ну"? -- он поспешно отвел глаза, и я не успел понять смысл их 
странного выражения. 
-- Веди меня к Таргилу. 
-- Не смейтесь надо мной, Великий... или вы снова испытываете вашего 
покорного слугу?.. 
На миг я порадовался, что в коридоре никого нет -- ни Гро, ни спящего Эйнара, 
ни других людей. 
-- Испытываю,-- ответил я, пытаясь придать себе строгий и величественный 
вид. Боги, что я говорю?!. 
-- Вверх по лестнице, второй ярус,-- тихо прошептал он,-- налево по коридору... 
пятая дверь... сами же небось знаете, раз привели меня сюда... 
И я поднялся по лестнице на второй ярус, свернул налево и немного постоял 
перед пятой дверью, слыша гулкие толчки собственного сердца, и щеки мои 
горели краской стыда. 
А на лестнице ожидал чернокнижник, зовущий меня Великим. 
Потом я толкнул дверь и увидел Таргила. 
-- Ну, здравствуй, Сарт-Мифотворец,-- сказал мне Таргил. 
-- Здравствуй, Таргил-Предстоящий,-- ответил я. 
Нам было о чем поговорить. 
 
ВОЗЛЕСЛОВИЕ 
ГРОЛЬН ЛЬНЯНОЙ ГОЛОС 
 
...Шалишь, Сарт, ты хоть и мой учитель, но провести себя я не дам! Тебе этот 
старикашка нужен живым. Тебе хочется знать, знать то, что знает он, знать -- 
как, почему, куда... знать! 
А потом ты, возможно, позволишь мне убить его. Потом, после -- только вот 
ОН этого не позволит! Плевать он на тебя хотел, и на меня, и на всех нас -- 
ускользнет, сволочь, ищи-свищи... неужели ты этого не понимаешь, Сарт-
умница, великий учитель?!. 
А я ничего не хочу знать -- я уже знаю! Знаю, что он -- убийца Клейрис, и что я 
-- его смерть. Сегодня. И сейчас. 
Навсегда. 
И кинжал я припас -- тот самый, заветный, из Фольнарка, узкий и прямой, как 
моя дорога... 
Я верну его! 
Лестница предательски скрипит под ногами, и из-за угла выглядывает 
испуганная физиономия чернокнижника. Он пытается остановить меня, цепкие 
пальцы смыкаются на запястьи -- нет, я вырываюсь, отталкиваю его и в три 
прыжка оказываюсь у двери. 
Два голоса доносятся из-за филенок, два голоса... один -- Сарта, другой... 
Я никогда не слышал ЕГО голоса. Теперь -- услышал... 
Что, осторожный Предстоятель Искушенного Халла -- забыл запереть дверь?! 
Забыл... 
Чистая небольшая комнатка, и в ней -- двое. Сарт оборачивается, он тянет 
руку, хочет что-то сказать -- но я отталкиваю Учителя, потому что вижу за ним 
ненавистное потное лицо Таргила. 
Вижу во второй раз в жизни. 
И -- в последний. 
-- За Клейрис! -- и тут я спотыкаюсь и падаю. 
Почему он медлит?! Проклятье!.. 
Я вскакиваю и снова бросаюсь на него, мельком успевая отметить, что что-то 
здесь не так. 
Что? 
Взгляд. Взгляд не тот. Не может так смотреть человек, которого сейчас будут 
убивать!.. 
-- Получи! 
Раздается звон. Я с удивлением обнаруживаю у себя в руке одну лишь рукоятку. 
Без лезвия. 
Панцирь. Ну конечно, на нем панцирь! 
Но шея-то у него открыта!.. 
...В ладонь вонзается невообразимо острая колючка, и с невольным криком я 
отдергиваю руку. Отдергиваю от такой беззащитной шеи проклятого 
Таргила!Странно. Крови на месте укола нет. И вообще никаких следов! Но ведь 
боль была, я же кричал... 
Таргил по-прежнему смотрит на меня своим дурацким взглядом. 
-- И нет Предстоятелю смерти вне его воли и желания,-- бормочет он себе под 
нос. -- Всему свое время, и мой дар еще не передан преемнику... давай, мальчик, 
попытайся еще раз... 
Я не стал пытаться. Я просто сел в углу и закрыл лицо руками. Горячие слезы, 
слезы горечи и бессилия душили меня. 
Месть закончилась. Глупо и нелепо. И Учитель, которого я толкнул целую 
вечность тому назад, стоял и молчал, а я боялся поднять голову и увидеть его 
лицо... 
*** 
25 
...Гро затих в углу. Я прекрасно понимал чувства, владеющие им сейчас, но 
помочь ничем не мог. Предстоятель Хаалана говорил правду... 
А в дверях тем временем уже возник Эйнар, из-за плеча которого высовывался 
наш приятель-чернокнижник, и долго эта немая сцена продолжаться не могла. 
Молчание прервал негромкий, но спокойно-властный голос Таргила: 
-- Входи, Бич Божий... А ты, брат Копум, мне пока не нужен. Можешь идти... 
И Копум безропотно, с низким поклоном, аккуратно закрыл дверь за 
вошедшим Эйнаром -- естественно, сам оставшись при этом снаружи. 
-- Присаживайтесь,-- Таргил с еле заметной улыбкой окинул взглядом всю нашу 
компанию. -- Разговор предстоит долгий... Кстати, вы неплохо на меня 
поработали. Спасибо. 
-- Не за что,-- угрюмо буркнул Эйнар. 
Я не замедлил воспользоваться любезным приглашением хозяина и уселся в 
плетеное кресло-качалку напротив него. Эйнар, подумав, осторожно опустился 
на стоявший в углу продавленный диванчик, и тот жалобно застонал под такой 
неожиданной тяжестью. 
Грольн остался, где был. 
Меж тем Таргил уже извлекал непонятно откуда -- из-за пазухи, что ли? -- 
большую бутыль на ремне и, хитро подмигнув мне, водружал ее на стол в 
приятном обществе четырех серебряных кубков. 
Эйнар заметно оживился и шумно потянул носом, когда густая кроваво-
красная струя хлынула из наклоненного горлышка. 
-- Эстдальское мускатное? -- еще не вполне доверяя своему обонянию, 
осведомился он. 
-- Семилетнее! -- удовлетворенно причмокнул Таргил. -- Из погребов дома 
Трайгров! Те самые, что в Лайхском поместье... 
Нам с Эйнаром это говорило о многом, и мы понимающе-уважительно 
переглянулись. 
Гро оставался безучастным ко всему. 
-- Ну, и с чего на этот раз мы начнем нашу приятную беседу? -- Таргил 
отхлебнул вина, словно намекая на отсутствие в нем отравы. 
Мы с Эйнаром поспешили последовать его примеру. Прежде чем ответить, я 
долго катал божественный напиток на языке, не желая примешивать к его 
непередаваемому терпко-сладкому букету горечь всяких слов. Но пришлось... 
-- Хорошее вино, Таргил... Что здесь, что тогда, в Фольнарке... Где берешь? 
Или боги своим Предстоятелям винный паек выдают, по бутыли на брата?.. 
-- У каждого есть свои маленькие секреты,-- расплылся в улыбке Таргил. -- А уж 
у Предстоятеля Хаалана-Сокровенного... 
Я качнулся в кресле раз, другой -- и резко остановился. 
-- Вот и поделись кое-какими, Дом тебя побери! -- очень тихо произнес я, изо 
всех сил стараясь не отпустить его взгляд. 
И не отпустил. 
Таргил вздрогнул и напрягся. 
-- Да, этого ты боишься, искушенный Предстоятель Искушенного Халла! -- так 
же тихо продолжил я. -- Ты боишься Дома, который сам же и создал! Уж Он-то 
найдет способ уничтожить тебя, будь ты хоть трижды Предстоящий!.. Ведь Он 
ненавидит тебя, правда, Таргил? Правда... Потому что это ты обрек на вечные 
мучения неуспокоенную душу Авэка ал-Джубб Эльри... 
Я видел, как лицо Таргила постепенно бледнеет, как начинает дрожать его 
рука, судорожно сжимающая кубок, как капли драгоценной влаги 
выплескиваются на одежду и повисают на ней, подобно каплям крови. 
-- Смотри, Таргил! Твои руки в крови! Многие легли тебе под ноги -- Авэк, 
Клейрис, Мифотворцы, Предстоятели -- и все они были для тебя пешками, 
ступенями на пути к тому, чтобы стать Единственным! 
И тут я понял, что допустил ошибку -- потому что рука Таргила вдруг 
перестала дрожать, Предстоятель Хаалана с видимым облегчением расслабился 
и отхлебнул из кубка. 
Я невольно сделал то же самое. 
-- Хорошо начал, Сарт,-- наконец произнес он. -- Хорошо, да не туда свернул с 
полдороги... Так что давай пройдем ее вторую половину заново -- правда, я не 
знаю точно, как далеко простирается твоя осведомленность...-- Дальше, чем ты 
думаешь... Историю создания Дома-на-Перекрестке и поглощения мелких 
культов Пятью основными можешь опустить. А заодно и об единение Четырех 
против тебя и последующее изгнание из Дома... Начни с того, что Дом изгнал 
теперь и остальных Предстоятелей и ищет им замену. Хотя уже не возражает и 
против возвращения старых. 
-- Откуда? -- хрипло спросил Таргил. -- Откуда вы..? 
И закашлялся. 
-- Мы были в Доме,-- ответил за меня Эйнар. -- Он нас впустил. И выпустил. Но 
ты, кажется, собирался отвечать на вопросы, а не задавать их. 
-- Ты прав,-- Таргил слегка поклонился в сторону Эйнара. -- Но сначала -- еще 
один вопрос. Последний. 
-- Ну? -- неожиданно отозвался из своего угла Гро. 
-- Вы знаете, что Четыре Культа об единились против меня и изгнали из Дома. 
А ПОЧЕМУ это произошло -- вы тоже знаете? 
-- Потому что ты посягнул на их веру и их Перекрестки,-- ответил я. -- Потому 
что ты хотел стать Единственным. 
-- Чушь,-- спокойно сказал Таргил. -- Чушь и сплетни. Я не посягал на их веру. 
Я посягнул на Дом. 
 
ВОЗЛЕСЛОВИЕ 
ТАРГИЛ-ПРЕДСТОЯЩИЙ 
 
...Да, мы породили Зверя, рыщущего на Перекрестках человеческих душ, и 
Зверь питался тем же, что и мы, и рос все быстрее. А вместе с Ним рос и Его 
аппетит. 
Теперь все неуспокоенные души Предстоятелей, по вине Дома лишившихся 
своих культов, ложились кирпичами в стены того же Дома; и чем больше их 
было -- магов, ведьм, жрецов, колдунов -- тем сильнее Он становился. И 
требовал все больше веры, оставаясь в тени для всех, кроме нас. 
А мы... Мы, пять Предстоящих, мы жили в Доме-на-Перекрестке, мы были сыты 
и благодушны, и нам все еще казалось, что это Дом существует для нас, а не мы 
-- для Него. 
Впрочем, мне уже не казалось. 
Да, мы не голодали -- но как может исхудать и зачахнуть рука или нога, если 
сам человек жив и здоров и ест за троих? (А в нашем случае -- за пятерых!) 
Дом питался и рос, рос и питался, но ни он, ни мы ничего не отдавали обратно! 
А зачем? Зачем истощать свои силы бестолковыми чудесами, когда ты сыт и 
имеешь крышу над головой? -- только сейчас я понял весь ужасный смысл этого 
выражения! 
Дом отгородил всех нас крышей от неба. И теперь никто не мог прорваться 
выше потолка. 
А люди отдавали нам свою веру, вкладывали душу в Дом, ничего не получая 
взамен. И вера начала становиться привычкой. Уже мало кто помнил истинный 
смысл исполняемых обрядов, имена богов поминались всуе, и зачастую в 
пошлых и грязных случаях; многие стали ходить в храмы строго раз в неделю -- 
словно исполняя скучную и малопонятную повинность. 
И взгляды стали серыми, а души -- плоскими. Что там герои -- за все время 
существования Дома не было ни одного по-настоящему великого злодея! Так, 
мелочь, шваль... 
Несмотря на умение Дома вынюхивать Перекрестки, приток веры не возрастал, 
а наоборот -- неуклонно таял. Сверх естественное покидало мир, и люди 
разучились верить. Их вера уже не несла той силы, которая требовалась и нам, 
и Дому. 
Что ж, я это предвидел. Не зря я был Предстоятелем Хаалана, Отца Тайного 
знания. Предвидел и сумел подготовиться. Я уже понимал, что создание Дома 
было ошибкой, и в первую очередь -- моей ошибкой. Надо было исправлять 
сделанное. 
Давно у меня, в тайных Халловых братствах, готовились люди -- много людей, 
целый полк Мифотворцев. 
Я хотел оставить Дом без пищи -- без веры его Пяти Культов, чтобы Он, так 
сказать, умер голодной смертью. Дело в