о подкрадывались к нему, а у меня перед 
глазами все стояло лицо Лайны, отмеченное печатью увядания -- каким я 
увидел это лицо там, в излучине проклятой Хриринги... 
...Когда она, наконец, осознала, что это я, Сарт, смотрю на нее -- она 
вскрикнула и попыталась закрыться руками, и ей это даже удалось... а я все 
смотрел на костлявые, старческие, обтянутые сухой пергаментной кожей руки... 
Всю дорогу она ехала позади меня, и временами мне казалось, что это та, 
прежняя Лайна обнимает мои плечи -- и инстинктивно пытался обернуться, но 
вовремя одергивал себя. А по возвращении Лайна немедленно заперлась в 
отдельной комнате и согласилась говорить только с Таргилом. Когда Таргил 
вышел от нее, он лишь молча кивнул -- да и то не мне, а хмурому Махише. 
Теперь оставались еще двое -- Трайгрин и Варна. За Предстоящей Сиаллы 
отправились Эйнар и Гро -- вездесущий и всеведущий Таргил рассказал им, где 
ее искать; а вот Трайгрин... 
Трайгрин сейчас сидел перед нами на рыхлом могильном холме. Наконец-то я 
разобрал, чем он так увлечен -- бывший Предстоятель Эрлика, Зеницы Мрака, 
ел. Кушал. Чавкая и пуская слюни, довольно жмурясь в лунном свете и время от 
времени отхлебывая из квадратной фляги, сплевывая на плиту и 
удовлетворенно крякая... 
Он все ел, жевал, глотал, булькал -- и никак не мог насытиться. 
-- Кажется, он всерьез надеется заглушить обычной пищей ТОТ голод,-- тихо 
пробормотал Таргил. 
...За Трайгрином мы охотились уже четвертые сутки -- и всякий раз оплывший 
и обрюзгший Предстоятель Эрлика с ввалившимися, лихорадочно блестящими 
глазками исчезал у нас из-под самого носа. То ли он чувствовал наше 
приближение и успевал заметить преследователей, то ли у него вообще 
развилось абсолютное чутье на опасность, а, может, нам попросту не везло. 
В первый раз мы заметили его еще издалека -- Трайгрин кого-то поджидал у 
подворотни, ведущей на улицу Восьмого Уха -- и не успел Таргил и шага 
сделать, как из-за угла выскочил тот самый худосочный воришка, которого я 
отловил на Зуботычихе, а за ним с криками и улюлюканьем валила толпа 
горожан, явно возмущенная посягательством на чью-то собственность. 
А потом из орущей, звереющей массы вылетел увесистый булыжник и с тупым 
хрустом впечатался в рахитичный затылок беглеца. Воришка, как 
подкошенный, свалился у подворотни к самым ногам Трайгрина, и толпа, 
злобно гудя, как растревоженное осиное гнездо, сомкнулась над жертвой. 
И в это мгновение я увидел лицо Трайгрина, Предстоятеля Эрлика-из-Бездны; и 
на лице этом застыло выражение горячечно-похотливого блаженства. Так, 
наверное, должен был бы выглядеть сытый вампир над обескровленным телом -
- впрочем, "живых" вампиров я ни разу не видел -- пока не видел -- так что 
утверждать не берусь. 
Но главное было не это. Главное было другое... В те страшные минуты я вдруг 
отчетливо понял: Трайгрин ЗНАЛ, что должно было случиться у подворотни; 
что, где и когда. Он чувствовал смерть заранее -- и спешил туда, чтобы успеть 
впитать в себя все, что ее сопровождает. Да, теперь он питался "объедками" -- 
но выбора у него не было... 
...В тот раз Трайгрин как-то незаметно смешался с толпой и бесследно исчез. 
На следующий день Таргил, словно повинуясь какому-то инстинкту, потащил 
меня на городское кладбище. И точно -- в первой же похоронной процессии, 
неторопливо текущей сквозь покосившиеся кладбищенские ворота, мелькнуло 
безумное лицо Предстоятеля Эрлика, Зеницы Мрака. 
Как это я сам не догадался, где его искать?!. 
Трайгрин шел вместе со всеми, и в то же время -- как-то особняком. Потому что 
люди старательно сторонились его, даже наемные плакальщицы, даже 
могилокопатели, бросавшие на бывшего Предстоятеля косые взгляды: кто -- 
злые, кто -- испуганные. А на скорбно сморщившейся мордочке Трайгрина 
играла странная полуулыбка... 
И снова он исчез в последний момент -- как в землю канул! Не зарыли же его 
вместе с покойником?!. 
Под вечер мы с Таргилом -- Махиша идти, как обычно, отказался, а Гро и 
Эйнар искали Варну -- вновь вернулись на кладбище, прихватив с собой кварту 
горячительного, и просидели в домике разговорчивого кладбищенского 
сторожа чуть ли не до утра, узнав все, что нас интересовало. 
День мы отсыпались. 
...И вот теперь пробираемся среди памятников по ночному кладбищу, медленно, 
но верно приближаясь к увлеченно жующему Трайгрину. Сторож с нами не 
пошел -- не то чтобы он боялся Предстоятеля, но предпочитал держаться от 
него подальше... То ли юродивый, то ли и впрямь нечисть какая... 
А так, кроме сторожа в его домике и нас с Трайгрином, на кладбище никого не 
было -- исключая, разумеется, покойников. 
Трайгрин упорно продолжал нас не замечать. Он настолько углубился в 
процесс поглощения пищи, что не видел и не слышал ничего вокруг. До тех пор, 
пока я и Таргил -- переглянувшись и кивнув друг другу -- одновременно не 
шагнули к нему с разных сторон и зависли над сидящим на могильной плите. 
Толстый коротышка вздрогнул, поспешно проглотил то, что было у него во 
рту, и поднял на нас глаза. Затуманенные глазки мелкого лавочника, 
недалекого плута, обжоры и пьяницы. Это не был пугающий взгляд 
Предстоятеля Эрлика, Зеницы Мрака!.. 
И, тем не менее, перед нами сидел Трайгрин -- вернее, то, что от него осталось. 
-- Уходите отсюда,-- с неуверенной угрозой произнес он, явно не узнавая нас. 
Мы с Таргилом продолжали молчать. 
-- Уходите! -- взвизгнул Трайгрин. -- Или я призову мертвых, и они заберут вас 
к себе! Не вынуждайте меня делать это!.. 
Впервые в жизни я услышал такие странные, казалось бы, совершенно 
несовместимые интонации в одном голосе -- грозные и одновременно жалобно-
просительные. 
-- Ну-ну, попытайся,-- сухо бросил Таргил. 
Глаза Трайгрина неожиданно вспыхнули, Предстоятель Эрлика вскочил, 
сбрасывая с колен не землю остатки снеди -- и, бормоча что-то невнятное, 
простер руки к ближайшей могиле. Я невольно взглянул в ту же сторону, и мне 
показалось, что земля совсем свежего холма начинает шевелиться, сдвигая с 
места массивное надгробие, и... 
В следующее мгновение Трайгрин резко оттолкнул меня и кинулся бежать, 
ловко лавируя между памятниками. Мерзавец! Поймал, как детей, на старый 
трюк! Я, с моим опытом Мифотворца, мог бы проделать все это ничуть не 
хуже!.. 
Додумывал я уже на бегу, тщетно пытаясь настичь юркого Трайгрина. Бегал 
бывший Предстоятель на удивление быстро. Хорошо, видать, поел, зар-раза!.. 
Я уже начал понемногу отставать, когда какая-то темная фигура рванулась 
наперерез беглецу, и коротышка растянулся на земле. Стоявший над ним 
Таргил чуть заметно улыбался. 
-- Мощный Перекресток,-- пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд, как 
бы извиняясь за неожиданную резвость. -- И мне тоже отчасти подходит... 
Вернее, раньше бы подошел,-- и горестно замолк. 
Лежавший у его ног Трайгрин зашевелился, перевернулся на спину, и я 
встретился с его неожиданно осмысленным взглядом. 
-- А, Сарт, Таргил,-- ухмыльнулся он с самым невинным видом. -- Так я и думал, 
что от вас не отделаешься. Ладно, пошли... 
И легко вскочил на ноги. 
Мы с Таргилом только пожали плечами -- сказать было нечего -- и все втроем 
двинулись к выходу с кладбища. 
*** 
35 
Вернувшись, мы обнаружили, что Варна уже на месте -- но, когда я стал 
интересоваться у Гро и Эйнара, где и как они ее обнаружили, оба покраснели 
до корней волос и наотрез отказались отвечать. Сама же Варна только 
прыскала в ладонь и косилась на этих двух орлов, отчего те -- особенно Гро -- 
смущались еще больше. Так ничего от них и не добившись, я махнул рукой и 
бросил это гиблое дело. 
Правда, по городу ползли упорные слухи об ужасном погроме в одном из 
лучших публичных домов, который (погром!) закончился жуткой оргией, и в 
конце совершенно ошалевшие девицы буквально изнасиловали погромщиков, 
не оказавших, впрочем, особого сопротивления. 
И я их прекрасно понимал!.. 
Слухи ширились, обрастали подробностями, уже трудно было отличить 
хрупкую правду от завиральных домыслов пересказчиков -- но я не сомневался, 
что без наших Мифотворцев это дело не обошлось. По-видимому, сплетни не 
сильно преувеличивали действительность, поскольку даже ко всему привычный 
Эйнар проглатывал язык, едва речь заходила об их похождениях -- а чтобы 
смутить Эйнара, да еще до такой степени... 
Даже его Ужас, завидя Варну, спешно ковылял в угол, виновато поглядывая на 
целомудренного Роа!.. 
Но, главное, все были в сборе. И все мы знали, на что идем. 
Знали? 
Кое-кто, может, и знал. 
А остальные только думали, что знали... 
*** 
36 
-- ...Итак, теперь вы не хуже моего понимаете, какая угроза для нашего мира 
кроется в Доме... И не только для нашего,-- Таргил выдержал паузу. -- И 
полагаю, вам ясно, что я боролся с Домом-на-Перекрестке, а не с вами, 
поскольку вы были лишь его... частями... 
Трайгрин согласно кивнул, остальные по-прежнему мрачно молчали. Я мимо 
воли мельком взглянул на Лайну, до самых глаз закутавшуюся в тонкий 
шерстяной плед. Вот так, не видя ее теперешнего лица, можно на мгновение 
забыться и представить... 
-- Что ты предлагаешь? -- ворвался в мои мысли резкий голос Варны-
Предстоящей. 
-- Дом-на-Перекрестке должен быть уничтожен. 
-- И это должны сделать мы? 
-- И это должны сделать мы. 
-- Комната Сарта, где был захоронен Авэк? 
-- Да. 
-- Допустим, нам удастся то, о чем ты говоришь... Что будет потом? -- это 
спросила Лайна. 
-- Для нас -- Предстоятелей -- потом не будет ничего. И самого "потом" -- тоже. 
Я насторожился. Эта фраза мне очень не понравилась. 
-- Значит, Таргил-Предстоящий, даже ты не знаешь, что будет потом... 
Это был не вопрос, а почти утверждение. Почти. 
-- Не знаю. Но предполагаю. 
-- Это уже кое-что. И что же ты предполагаешь, Хранитель Тайного знания? 
Некоторое время Таргил не отвечал. Потом заговорил, и глух был его голос, 
глух и невесел. 
-- Многие годы Дом копил в себе человеческую веру в сверх естественное, а, 
значит, и само сверх естественное. Когда крыша Дома рухнет -- сверх 
естественное вернется в мир. Или в миры. И все они изменятся. Изменится 
история, изменятся люди... В небе полетят ангелы и баньши, в лесах об явятся 
нимфы и оборотни, призраки заселят брошеные замки, и боги будут смеяться, 
когда маг вознамерится повелевать драконом... И это станет совсем другой 
мир, где легенда обернется реальностью, и о ней сложат песни... 
-- Но ведь все это и так реальность! -- запальчиво перебил его Гро. -- Люди и 
сейчас верят в оборотней и демонов, потому что они есть!.. 
-- Не суетись, мальчик,-- пробормотал Махиша. -- Это еще большой вопрос: 
существует ли сверх естественное потому, что в него верят, или в него верят, 
потому что оно существует. Этого не знает никто, даже мы, Предстоятели. 
Даже ты, Таргил, Хранитель Тайного знания -- ведом ли тебе ответ? 
Таргил только молча пожал плечами. 
-- Вот видишь,-- подвел черту Махиша. -- Но дело не в этом. Сейчас Дом жадно 
всасывает все сверх естественное в себя. Снаружи Дома оно осталось лишь в 
сказках и легендах, в мыслях людей -- да и там его становится все меньше, 
потому что Дом ест, ест и ест, ничего не отдавая взамен. Тут Таргил 
совершенно прав... 
Передо мной почему-то возникло сосредоточенное лицо жадно жующего 
Трайгрина, пускающего сальные слюни на кладбищенскую плиту -- и меня 
передернуло. 
-- ...Так вот, с уничтожением Дома все, накопленное Им, освободится и будет 
существовать независимо от Дома, от нас или от других людей; независимо от 
того, верят в него или нет... 
-- Вот только стоит ли ради этого разрушать Дом?.. -- с сомнением протянула 
Варна, и все взгляды обратились к ней. 
-- Вы можете себе представить этот будущий мир? Попробуйте!.. 
И мы попробовали. По крайней мере, я. 
И ужаснулся. 
Ожившие мертвецы и бесполые ангелы, безумные герои и бессмертные 
полубоги, грозные демоны и полоумные маги -- нет, все они мне совсем не 
нравились. 
Но потом я открыл глаза и припомнил капрала Зархи и пьяных панцирников в 
Фольнарке, заколотую Клейрис и растерзанного толпой воришку, озверевшего 
мясника и жующего Трайгрина, Грольна над Косматым Тэрчем, Эйнара 
Безумного и себя самого во многих ипостасях... 
Неужели мы имеем большее право на существование?! Кровь и слезы останутся 
в любом случае, а оборотень ничуть не ужаснее сытого лавочника, и ярость 
воина порождает не больше горя, чем обыденное зверство толпы... Уж лучше 
великие битвы, о которых потом сложат песни, чем пьяная поножовщина и 
скабрезные анекдоты в кабаках -- потому что в первом случае остаются хотя бы 
песни, и глаза мальчишек горят шалым огнем, не замечая грязи на заплеванном 
полу... а плевать на пол будут так или иначе... 
-- Мы должны сделать это,-- неожиданно для себя самого произнес я, и слова 
зависли в сгустившейся тишине, покачиваясь и растворяясь в нас. 
"Ну вот, Сарт, снова лезешь в вершители судеб мира. Или даже миров... Не 
надоело?" 
Надоело. Ну и что? 
-- Да,-- кивнул Махиша. 
-- Да,-- эхом отозвалась Лайна. 
-- Да,-- шепнул Трайгрин. 
-- Да,-- прогудел Эйнар. 
-- Да,-- звонко и твердо произнес Грольн. 
-- Да,-- устало бросил Таргил. 
-- Ну... да! Да! Да!.. -- истерически выкрикнула Варна. 
Решение было принято. 
*** 
37 
...Я сомневался, впустит ли нас теперь Дом, но едва мы ступили за порог, как 
сомнения отпали сами собой. В Доме играла музыка, и бархатные ковры сами 
раскатывались нам под ноги, повсюду горели цветные ароматические свечи в 
золоченых канделябрах, воздух был напоен их благоуханием, сливавшимся с 
ароматами изысканных вин, алыми и янтарными струями бивших из 
мраморных фонтанов по краям лестницы, по которой мы поднимались. 
Даже мысли мои текли ленивыми и длинными нитями, пропитавшись 
окружающей роскошью. 
Я не удержался и поспешно сделал несколько глотков из одной чаши, увитой 
каменным плющом. "Королевская лоза"! Розовое десертное... И вот эту сказку 
мы должны уничтожить?!. 
Я глянул на своих спутников, невольно задержав взгляд на Лайне. Мерещится 
мне, что ли? Или... или действительно к ней стала возвращаться прежняя 
грация движений, и морщин на лице стало меньше? Неужели Дом в состоянии 
вернуть ей утраченное, вернуть молодость и красоту?! 
Тут я заметил, как изменилась походка Трайгрина -- еще недавно он едва 
волочил ноги, а теперь вышагивал гордо и уверенно, как и подобает 
Предстоятелю Эрлика, Зеницы Мрака. Да и Махиша... Один Таргил шел, 
словно придавленный к полу невидимым грузом. Ну да, он-то сам покинул Дом, 
причем давно, и полностью порвал с Ним. Конечно, вольно ему болтать об 
уничтожении!.. А вот задумывался ли он о том, что Дом-на-Перекрестке дарит 
нам жизнь, и силы, и ничего не требует взамен, возвращая мне Лайну; и...Варна 
как-то незаметно начала смещаться в сторону, и я понял, что она собирается 
незаметно нырнуть в боковой коридор. Зачем? Ясно, зачем -- здесь она имеет 
все, а в случае гибели Дома... 
-- Стой! -- Таргил схватил Варну за руку и грубо рванул к себе. 
-- Все стойте! Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете -- что Дом неповторим, 
что это наше общее детище, что глупо и опасно уничтожать Его... Ведь верно?! 
Молчание подтверждало правоту Таргила. 
-- Неужели вы не понимаете, что это -- ловушка Дома?! Он хочет вернуть вас, 
хочет снова сделать вас своими Предстоятелями, а вернее -- своим ртом, 
руками, щупальцами... Очнитесь! Рано или поздно нам придется совершить 
задуманное, но как бы не оказалось слишком поздно! Идемте в неизменную 
комнату -- там Дом не властен над нами!.. 
Первым пошевелился Махиша. Он мотнул своей тяжелой головой, словно 
стряхивая наваждение, молча кивнул и шагнул вперед, вслед за Таргилом. 
И словно розовая пелена спала с глаз! Нет, помпезное великолепие Дома 
осталось, но оно уже не производило прежнего впечатления. Резче выступила 
аляповатость, угодливость обстановки, и даже "Королевская лоза" показалась 
приторно-сладкой. 
Мы двинулись сквозь Дом. 
Вокруг замелькали ажурные арки, гранитные колонны, старинные гобелены и 
зеркала в резных рамах, залы, комнаты, коридоры -- и наконец, хотя мне уже 
начало казаться, что конца этому не будет, мы остановились пред неизменно 
потертой дверью моей комнаты. 
Кстати, выломанный замок подлец Эйнар так и не починил! 
Впрочем, ирония не позволила мне забыть, что именно здесь был убит и 
похоронен Авэк ал-Джубб Эльри, создатель "Раги о Предстоящих". 
И мы вошли. 
Вошли, и каждый нашел себе место. 
Некоторое время все смотрели в пол и молчали. А потом заговорил Таргил. 
-- Пора. Все мы, Предстоятели, согласились на это добровольно. Я прав? 
Тишина была ему ответом. Они знали. Они были согласны. А я не знал. Ничего 
я не знал, и с каждым мгновением увязал в происходящем все больше и больше, 
а само происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Небо, великое небо, 
как же мы будем уничтожать этот проклятый Дом?!. По кирпичику разбирать, 
что ли?.. 
И, словно в ответ на этот немой вопрос, прозвучали слова Таргила: 
-- А теперь я буду говорить для Мифотворцев. И в первую очередь -- для тебя, 
Сарт. Потому что пять тоненьких ручейков никогда не сделают того, на что 
способна одна бурная река, но река эта разольется в одном человеке. Сарт-
Мифотворец, согласен ли ты? 
-- Я? Но почему -- я?!. 
-- Есть много причин... Ты не был посвящен в Предстоятели, и в равной степени 
способен принять Дар любого из нас; ты единственный, кто выбрал в Доме-на-
Перекрестке эту комнату, которая никогда не меняется; ты творишь мифы с 
легкостью и уверенной силой; ты... Но главное -- не это. Преемник 
Предстоятеля должен помочь уйти опустевшему Предстоящему, уйти навсегда, 
и никто, кроме тебя... 
-- Нет! Я не хочу! Я... 
-- Ты должен! 
Глаза Таргила надвинулись на меня, заполняя все окружающее пространство, и 
я увидел себя словно со стороны. Четыре фигуры Предстоящих застыли по 
четырем углам комнаты, и Таргил почему-то стоял позади и справа, и я не 
понимал, как я могу видеть его глаза -- хотя нет, не так, Я ВИДЕЛ ЕГО 
ГЛАЗАМИ -- а у ног моих сидели Грольн Льняной Голос и Эйнар Бич Божий, и 
Роа с Ужасом тоже были здесь, рядом со своими хозяевами... а в голове моей все 
звучал и звучал голос Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного: 
-- Мы умрем, Сарт, как и подобает Предстоящим в час передачи Дара, мы 
наполним тебя, и ты станешь равен Дому, Дому-на-Перекрестке -- вспомни же 
нас, какими мы были, в час последней битвы! И первым будет Трайгрин, 
Предстоятель Зеницы Мрака -- ибо он властен над Смертью, и Дар его поможет 
тебе принять жизни остальных. 
Я не хотел, я отчаянно не хотел этого, я ненавидел Таргила, и Дом, и судьбу 
этого проклятого мира, которую я почему-то должен решать, и себя ненавидел, 
и... 
-- Готов ли ты, Сарт-Мифотворец?! 
И вдруг я понял, что другого пути все равно нет. И мое желание или нежелание 
ничего не меняет. Я только ощутил, что внутри меня внезапно стало пусто. 
Мысли, чувства, гнев и боль -- все они исчезли, и осталась лишь пустота, 
Великая Пустота, готовая вобрать в себя все, что мне предстояло получить. 
И еще я понял, что я готов. 
Но сказать об этом Таргилу я не успел -- мир вокруг меня закружился в 
бешеном хороводе и померк. 
 
*** 
 
и к полыхающему небу. Я молил это небо об одном -- чтобы Таргил не утонул в 
возникшей суматохе, чтобы он сумел, не забыл... 
Он не забыл. И сумел. И два огненных тюльпана расцвели на моих ладонях. 
Толпа замерла. Они глядели против солнца и видели лишь силуэт, контур 
черного всадника с горящими руками и призрачной птицей на плече -- и им 
было страшно. 
Пять томительных ударов сердца, пять толчков крови в висках царила тишина. 
И ее разорвал вопль ужаса. Кричал Таргил, и смею заметить, кричал он 
отлично -- громко, с хрипом, треснувшим фальцетом, точно выдержав 
необходимую паузу. И тут же рядом с ним завизжала женщина. 
Этого хватило с избытком. Крестьяне ринулись прочь, подальше от дикого 
места, от черного всадника, от страшного имени Ахайри, и крик Таргила 
затерялся в многоголосом