стают от войны.
     Я и раньше сталкивался с ее склонностью к предвзятым мнениям. Так  ее
учили всю жизнь. Я же у Аренсов был скорее гостем,  чем  членом  семьи,  и
потому больше полагался  на  обстоятельства;  в  десятилетнем  возрасте  я
кулаками защищал мнение отсутствующего отца; меня тогда строго наказали.
     - Может быть. - Я ее не убедил. - Ты веришь в эти сокровища  Предтеч?
Ведь не было никаких следов находок.
     - Да мы ведь и не искали,  -  возразил  я  не  потому,  что  верил  в
сокровища, а потому, что это была правда. Конечно, большая часть западного
материка    охвачена    аэрофотосъемкой,    там     работало     несколько
исследовательских отрядов, поэтому почти вся  территория  обследована,  но
есть и белые пятна, о которых многое  еще  предстоит  узнать.  Земля  наша
обширна и пуста. Беженцы с корабля, если им разрешат высадку, смогут найти
подходящее место на севере, юге  или  дальше  на  западе  и  нисколько  не
помешают нам.
     Мы решили выступить рано, но те, кто отправлялся  в  порт,  опередили
нас. Я понял, что собирается не просто Комитет; будут присутствовать  все,
кто сможет, чтобы обсудить просьбу корабля. Для детей же  этот  вопрос  не
представлял интереса. Гита столько говорила о  лавовой  местности,  что  я
боялся разочарования.
     Я сел в кресло пилота, осмотрелся и дал ясно понять  пассажирам,  что
мы направляемся к крепости Батт, а не за  крепость.  Далее.  Мы  не  будем
приставать к Лугарду, не будем заходить без  его  приглашения;  в  глубине
души я надеялся, что такое приглашение не последует.  Если  он  умен,  то,
увидев нас на экране, предоставит бродить снаружи. Отдельно я внушил Гите,
что если Лугард проявит гостеприимство, она не  станет  упоминать  Предтеч
или нечто подобное. Она ответила  презрительным  взглядом.  Будто  она  не
знает, что делать! Я такой же ограниченный, заметила  она,  как  и  Аннет.
Если таковы все взрослые, она раздобудет в лаборатории  приостанавливающие
рост таблетки и как можно дольше постарается оставаться такой, как сейчас.
Она себе и такой нравится!
     Дорога из Кинвета была короче, чем из порта. В прежние времена Кинвет
был первым звеном в цепи, связывавшей Батт с остальными  поселками.  Менее
чем через час мы приземлились на усыпанной песком посадочной  площадке.  Я
ожидал, что  ворота  крепости  будут  закрыты,  однако  они  были  открыты
навстречу утреннему солнцу; рядом стоял Лугард, как будто пригласил нас  и
теперь встречал.
     Подчиняясь приказу, бродяги держались позади, пока  я  объяснял  наше
появление; сзади слышались приглушенные возгласы. Ветеран был не один.  На
его худом плече восседал хервин,  как  будто  был  знаком  с  ним  с  того
времени, как вылупился из яйца. К ногам  Лугарда  жался  горный  хеней.  В
руках  хозяин  Батта  держал  тонкий  темно-красный  стержень.  Лугард  не
окликнул нас, не начал разговор, он  поднес  стержень  к  губам.  И  начал
играть - и, услышав чистые ноты, похожие на капли весеннего дождя,  хервин
засвистел свою утреннюю песню, а хеней  начал  покачиваться  на  когтистых
лапах - неуклюже танцевал. Не знаю, сколько мы стояли, слушая эту  музыку:
раньше я ничего подобного не слышал. Музыка увлекла  нас.  Наконец  Лугард
опустил дудочку и улыбнулся.
     - Магия, - негромко сказал он, - друфинская магия.
     Он издал еще одну ноту, и тут же хервин взлетел и  поднялся  прямо  в
небо, а хеней, казалось, впервые увидел нас, испуганно заворчал и неуклюже
заторопился в убежище среди скал.
     - Добро пожаловать, - Лугард продолжал улыбаться. - Я Грисс, а вы?..
     Дети, будто освободившись от колдовства, подбежали к нему,  и  каждый
назвал свое имя. Лугард приветствовал всех  и  предложил  осмотреть  Батт,
разрешив заходить в любую комнату, дверь в которую не заперта. Когда  дети
исчезли в коридоре, Лугард взглянул на меня, на Аннет, снова на  меня;  на
лице его появилось мрачное выражение.
     - Корабль беженцев... - это был не вопрос, а скорее приказ  отвечать,
- что решили относительно корабля?
     - Не знаем. Сегодня собрание в порту.
     Лугард захромал на освещенное солнцем место.
     - Одолжи мне твой хоппер. - Опять это был скорее приказ, чем просьба.
- Неужели они настолько глупы, что позволят им приземлиться?...
     Я молча отошел - так велика была его  озабоченность.  Ясно,  что  его
преследовала одна какая-то мысль. Он  уже  сидел  в  кабине,  когда  Аннет
крикнула:
     - Вир! Он увозит всю нашу еду... и  оставляет  нас  здесь.  Когда  он
вернется? Останови его!
     Это было уже невозможно. Я схватил Аннет  за  руку  и  дернул  назад,
подальше  от  маленького  песчаного   водоворота,   поднятого   взлетающим
хоппером. Она потребовала ответить, почему  я  позволил  ему  улететь.  По
правде говоря, у меня не было ответа.  Но  я  убедил  ее,  что  мы  сможем
использовать припасы Лугарда, и вообще  неплохо  бы  посмотреть,  что  там
делают бродяги.



                                    3

     На самом деле это не волшебство, - услышали мы  из  какой-то  комнаты
голос Гиты. - Неужели ты никогда не читала ленты, Прита? Вибрации,  звуки,
они привлекают зверей и птиц. Не знаю, что такое "друфинский" -  вероятно,
что-то инопланетное. Но  это  звук...  может,  особая  дудочка  для  таких
звуков...
     Как обычно, она сразу  отделила  реальное  от  нереального.  Я  часто
думаю: что есть реальное и что нереальное? Нереальное для одного  человека
или даже целого народа может быть реальным  для  других.  К  сожалению,  в
библиотеках Бельтана очень мало информации об иных  мирах  -  в  основном,
научные работы.  Но  я  слышал  много  рассказов  астронавтов,  и  не  все
рассказывались  только  для  того,  чтобы  поразить  туземцев.  Для   меня
друфинская магия ничего не значила, но, несомненно, объяснение  Гиты  было
верным. Впрочем, было о чем подумать и кроме этой волшебной музыки.
     - С такой дудочкой, - вмешался Тед, - хорошо  охотиться:  никогда  не
придешь с пустыми руками.
     - Нет! - Гита возразила так  же  быстро,  как  она  возражала  против
сверхъестественного. - Это ловушка и...
     Я вошел в комнату. Гита, с пылающими щеками, смотрела на Теда, каждая
ее  черточка  выражала  возмущение.  За  нею  младшие  дети  застыли,  как
оцепеневшие. На  стороне  Теда  был  лишь  Айфорс  Джулиан.  Такие  стычки
происходили и раньше,  я  их  все  время  ожидал.  Возможно,  когда-нибудь
разница во мнениях заставит Теда покинуть бродяг.  Он  хочет  действовать,
ему нужны более сильные впечатления, чем мы можем предложить.
     - Второй Закон, Тед, - сказал я, хотя  это  отбрасывало  меня  в  мир
взрослых. Но этого напоминания было достаточно, чтобы подавить мятеж.
     Второй Закон: "Мы ценим жизнь  и  благополучие,  но  и  наши  младшие
братья ценят их.  Нельзя  отбирать  жизнь  бессмысленно  или  удовлетворяя
древнее проклятие нашего племени - бесцельную жестокость".
     На Бельтане не было необходимости в  охоте  -  разве  чтобы  получить
образцы для лабораторных исследований.  К  тому  же  нужно  было  с  этими
образцами обходиться осторожно, чтобы впоследствии их можно было выпустить
в заповедники.  Заповедники  разбросаны  по  всей  планете,  их  обитатели
изучаются. Основная цель исследований - мутанты из горных заповедников. Их
интеллектуальный уровень искусственно повышен, некоторые из этих  животных
даже участвовали в войне, в "звериных отрядах",  под  контролем  людей.  Я
надеялся работать с  такими  мутантами.  Поскольку  процесс  обучения  был
прерван, я хотел  убедить  руководителей  работ,  что  практика  не  менее
полезна теперь, чем инопланетная  наука,  сведения  о  которой,  возможно,
никогда больше не будут доступны. Я  охотился  со  станнером  и  показывал
бродягам свои видеозаписи. Возможно, это было ошибкой. Тед... ну, мы  жили
в мире без насилия; размышления и эксперименты в  четырех  стенах  -  наша
главная  деятельность.  За   последние   годы   было   несколько   случаев
беспричинных убийств и грабежей. Преступников отправили в  психиатрическую
лабораторию в порту, а истории замяли. Но... возможно,  не  только  машины
выходили из строя на Бельтане  в  последние  годы.  Я  думал  о  тупике  в
обучении. Если не идешь вперед, то и на месте не остаешься  -  отступаешь.
Неужели мы отступаем? Нас по-прежнему ограничивает закон, позволяющий жить
в мире с окружающей природой и друг с другом. Но...
     - Вир... - Тед сменил тему. То ли он хотел уйти от обвинений Гиты, то
ли действительно заинтересовался. - Что это?
     Он указал на стены. Время почти не коснулось их. Вероятно,  Батт  был
закрыт герметически. Краски оставались яркими, как будто их нанесли только
что. Три стены  комнаты  были  сплошными,  четвертая  разделялась  входной
дверью на две высокие панели. Все стены были заняты картами, изображавшими
поверхность планеты. Поселения обозначались выключенными лампочками.  Были
обозначены и давно покинутые пункты безопасности,  большей  частью  просто
сторожевые посты. Под каждой стеной - табло с набором кнопок  и  рычажков,
перед каждым табло - рабочее кресло, легко передвигавшееся вдоль стены.  В
центре комнаты - небольшое возвышение, а на нем  -  пятое  кресло.  Дайнан
Норкот, сев в него, обнаружил, что  оно  вращается.  Детские  воспоминания
зашевелились во мне. В возрасте Дайнана я был тут однажды и видел  в  этом
кресле отца - он  медленно  поворачивался,  глядя  на  мигавшие  на  табло
огоньки. Синие огоньки - секторы, красные - посты безопасности,  желтые...
нет, зеленые - заповедники.
     - Это центр связи, - сказал я Теду.
     Не  просто  центр  связи,  а  главный  центр,   более   важный,   чем
расположенный в порту.  Крепость  Батт  была  наиболее  надежным  пунктом,
поэтому здесь и разместили самые главные механизмы. Работают ли они?  Огни
не горят, но, может, их просто отключили. Я подошел к северной стене.  Вот
порт... Наклонившись над табло, я понял,  что  так  неудобно  работать,  и
поэтому сел в кресло и принялся изучать цифры и надписи на табло.  Наконец
я нашел нужную кнопку.
     В комнату ворвались голоса; Аннет вскрикнула; мы смотрели  на  стену,
откуда доносились звуки, такие  отчетливые,  как  будто  говорящие  стояли
перед нами. Дагни Норкот подбежала к моему креслу.
     - Это мой папа, - заявила она. - Но ведь он в порту...
     Голос ослаб, как  будто  Норкот  отошел  от  микрофона  или  иссякала
энергия аппаратуры. Рядом со мной теперь стояла Аннет:
     - Мы не должны подслушивать, о чем говорят в Комитете.
     Правда. Но я хотел знать, насколько эффективна система связи, поэтому
отключил порт и нажал кнопку Итхолма. И снова прием.  Не  так  четко,  как
голос Норкота,  но  достаточно,  чтобы  убедиться,  что  старая  установка
действует.
     - Понимаешь, - Тед втиснулся между  Аннет  и  моим  креслом,  -  этот
Лугард может слышать все, оставаясь здесь. А нет ли тут видеоэкрана?
     Опять я вспомнил. Встав из кресла у северной стены,  я  направился  к
центру, куда только что взгромоздился Дайнан. После двух неудачных попыток
я то ли припомнил, то ли случайно нашел нужную комбинацию из двух кнопок в
ручке кресла плюс еще рычажок внизу. Часть  стены  скользнула  в  сторону,
обнажив экран.
     - Ага! - В этом  восклицании  выразилась  крайняя  заинтересованность
Теда. - А теперь что?
     Я быстро взглянул на карту.  Не  хотелось  заглядывать  в  населенные
секторы. Первым бросился в глаза заброшенный пост безопасности на  крайнем
севере.
     - Тед, нажми первую кнопку в первом ряду, - приказал я, в то же время
прижимая кнопки у себя.
     На экране появились блики, а затем изображение, такое смутное, что  я
вначале  решил,  будто  не  хватает   энергии.   Но   постепенно   картина
прояснилась: мы увидели другую комнату. В ней  тоже  контрольное  табло  и
несколько кресел. Но одна стена расколота большой трещиной и...
     - Смотрите - рогатый бородавочник!
     Мы были поражены. В кресле действительно сидел рогатый  бородавочник.
Пупырчатая кожа, заостренная морда, голова  с  двумя  выступающими  рогами
делали его отталкивающим. Он сидел в кресле, положив перепончатые лапы  на
подлокотники, и смотрел на нас. Возможно, мы  случайно  включили  приемный
экран на северном пункте. Бородавочник выглядел почти разумным, как  будто
был занят своим тайным делом в чужом доме и очень удивился. Мы видели  его
раздувающееся горло, слышали приглушенное, но  вполне  узнаваемое  хриплое
рычание. Он наклонился к нам, морда его заполнила экран, и я услышал голос
Приты:
     - Нет! Нет!
     Я отпустил кнопку, экран погас и стена скользнула на место.
     - Мне это не нравится! Он смотрел на нас! -  голос  Приты  перешел  в
плач.
     Я повернулся, но Аннет уже обняла Приту.
     - Ты знаешь рогатых бородавочников, - успокаивающе сказала она. -  Их
нечего бояться. И даже если этот видел нас, он испугался, как и ты. -  Она
повернулась ко мне. - Вир, это ведь был старый сторожевой  пост?  -  После
моего кивка она продолжала: - Он пустует много лет. У  бородавочника  там,
наверное, логово.
     - Он смотрел на нас, - повторила Прита.
     - А мы на него, - ответила Аннет. -  Мы  квиты.  И  это  место  очень
далеко от нас.
     - Два дня пути в хоппере, Прита, - вмешался я. - Туда больше никто не
ездит.
     - Вир, - Гита, стоя за Тедом, указывала на табло. -  Давай  попробуем
другую. Может, эту?
     - Нет! - выпалила Аннет, прежде  чем  я  смог  ответить.  -  Довольно
подслушивать и подглядывать!  Сектор-капитан  Лугард  увез  наши  припасы,
посмотрим, что есть в его шкафах. Ведь мы можем этим воспользоваться, Вир?
     - Конечно, - поддержал я ее, но на всякий  случай  задержался,  чтобы
убедиться, что покидаю комнату последним.
     Передо мной неохотно вышли Гита и Тед, они постоянно оглядывались  на
заманчивую возможность подсматривать тут и там по всей планете.
     - Вир!
     Маленькая рука скользнула в мою. Я взглянул в почти треугольное  лицо
Приты. Семьи, положившие начало заселения Бельтана, происходили  с  разных
планет: их подбирали в соответствии с особыми способностями  и  талантами.
Они   представляли   множество   различных   типов.   Некоторые   испытали
значительные физические мутации. Прита Ваймарк, на месяц моложе Гиты, была
ростом с Дагни, хотя старше ее на пять лет. Но ее хрупкие кости и стройное
тело были вовсе не детскими. Она  обладала  живым  умом,  но  и  робостью,
повышенной чувствительностью к тому, что другие  совсем  не  замечали  или
чувствовали очень смутно. Ее ангельское лицо теперь казалось озабоченным.
     - Вир, - повторила она почти шепотом, - этот бородавочник... он... он
смотрел на нас.
     - Да? - подбодрил я ее.
     За этим утверждением  скрывалась  какая-то  тревога.  Я  тоже  смутно
чувствовал что-то, беспокоило, как это  существо  сидело  в  кресле  перед
табло: его поза и поведение пародировали дежурного наблюдателя.
     - Он... он... не... -  она  запнулась,  как  будто  не  могла  облечь
тревожившую ее мысль в слова.
     - Возможно, просто его  поза  в  кресле.  Бородавочников  никогда  не
обучали, ты знаешь. Они слишком неразвиты. И мы наткнулись  на  сторожевой
пост далеко в пустыне. Это ведь не заповедник.
     - Может быть... - Но я понял, что она не успокоилась.
     - Когда вернемся, Прита, - постарался я ее успокоить, - я  сообщу  об
этом. Если с  бородавочниками  проводились  эксперименты  и  один  из  них
сбежал, об этом есть записи. Но никто  не  боится  даже  экспериментальных
животных - ты и это знаешь.
     - Да, Вир. Просто он так сидел, глядя на нас...
     Но она продолжала держать меня за руку, пока мы не дошли до последней
открытой двери. Внутри Аннет рассматривала этикетки на консервных  банках,
доставая их из только что открытого ящика и ставя на стол. За этим  столом
когда-то размещался за  обедом  весь  гарнизон.  Кухня  Лугарда  оказалась
простой: он соединил две портативные плитки. Посуда сложена в ящике, и Тед
с грохотом доставал  ее  оттуда.  У  дальней  стены  находились  громадные
установки с дисками для набора заказов, но нам хватало блюд Лугарда.  Гита
передавала Айфорсу  то,  что  отобрала  Аннет,  Айфорс  вставлял  банки  в
подогреватель. Все очень четко и эффективно.
     - Похоже, голодными мы не останемся, - заметил я.
     Аннет с возбужденным лицом повернулась ко мне.
     - Вир, настоящий кофе! Не суррогат! И  множество  инопланетных  блюд.
Даже ломтики дичи с гарниром из листьев фасса - мы  такого  много  лет  не
видали!
     - Лугард, должно быть, пользуется запасами офицерской столовой,  -  я
принялся рассматривать этикетки.
     Мы хорошо питались на  Бельтане,  наш  обычный  стол  мог  показаться
роскошным  на  другой  планете:  биолаборатории   снабжали   нас   большим
количеством мясных продуктов. Но уже очень давно не  было  импорта,  а  мы
слышали, хотя сами  не  могли  попробовать,  ностальгические  воспоминания
взрослых о разных лакомствах. В конце концов благоразумие  взяло  верх,  и
Аннет выбрала для еды не экзотические блюда, а те, что не обещали  никаких
неожиданностей со стороны  наших  непривычных  желудков.  Вначале  мы  ели
осторожно, а затем с обычным хорошим аппетитом. Когда  мы  кончили,  Аннет
поставила в ряд несколько банок и задумчиво взглянула на меня.
     - Как ты думаешь, он согласится продать это? - спросила она. - Мне бы
хотелось их иметь для праздника Крещения.
     - Почему бы не спросить? Ему должен понравиться свежий хлеб,  ягодные
варенья или даже  глубоко  замороженный  обед.  Консервы  надоедают,  даже
инопланетные. А теперь, - я обратился ко всем, - давайте наведем порядок.
     Дисциплина  победила,  хотя  я  знал,   что   им   хочется   заняться
исследованиями. Я заметил,  что  дверь  гравилифта  заперта,  за  что  был
благодарен  Лугарду.  Ребята  подчинятся  правилам,  за   запертые   двери
заглядывать не станут.
     Я отключал  нагреватель,  когда  что-то  заставило  меня  пересчитать
присутствующих. Двоих не было - Теда и Айфорса.  Я  позвал  их  по  имени.
Аннет обернулась, но Дайнан объяснил:
     - Они ушли, как только убрали посуду, Вир.
     Комната связи? Вполне в духе Теда; впрочем, вряд ли даже  Тед  сможет
включить экраны. Тем не менее я быстро пошел по  коридору:  Тед  все  чаще
нарушает дисциплину, а  мне  не  хочется,  чтобы  между  нами  происходили
стычки.
     - Грисс Лугард!
     Слова звучали громко, они разносились по коридору, отражаясь от стен.
Я вошел в тот момент, когда Тед убрал руку с кнопки. По-видимому, он хотел
отключить звук, но старую установку заело, и голос продолжал греметь.
     -  Таково  положение,  джентльмены,  -   голос   Лугарда,   усиленный
радиоприемом, звучал резко. - Их обещаниям нельзя доверять...
     - Только с вашей точки зрения, сектор-капитан. - Это Скильд Дрекс.  -
Ум военного всюду видит опасности...
     - Ум военного! - Ясно  послышался  ответ  Лугарда.  -  Я  думал,  что
объяснил понятно: ситуация так же очевидна, как солнце у вас над  головой!
Вы хотите мира. Вы считаете, что война окончена. Может, она  и  кончилась,
та война, которую мы вели, но и мира теперь нет - есть вакуум,  в  котором
нет законов. Та защита, на которую мог рассчитывать мир, истощилась.  И  в
этом вакууме, подобно вашим вирусам, распространяется анархия. Планета, не
готовая к  самозащите,  станет  мишенью  грабителей.  Существуют  разбитые
флоты, уничтоженные миры. Люди, уцелевшие в этих битвах, почти  всю  жизнь
сеяли вокруг себя смерть. Это их привычный образ жизни - убивай или будешь
убит, отбирай или погибни. У них нет дома, им некуда возвращаться, их  дом
теперь -  корабль.  И  нет  больше  контроля  из  центра,  нет  страха  за
последствия, если они отнимут у слабого, у тех, кто не может или не  хочет
противостоять им. Вы позволите этому кораблю сесть, только одному кораблю,
этим бедным заблудшим людям, как вы говорите. Дадим им землю, ведь  у  нас
ее достаточно. Один шанс из