,  наевшихся   до   опьянения;
некоторые из них лежали на спинах, устремив к небу когтистые лапы. Хорошо,
что мы ехали в закрытой машине: запах перезревших плодов вряд ли  захочешь
ощутить вторично.
     Мы  уже  проехали  это  пиршество,  когда  я  остановился:  существо,
стоявшее посреди дороги мордой к нам, не кормилось  здесь.  Его  появление
перед машиной свидетельствовало, что оно не только видит нас (хотя как оно
могло видеть  сквозь  искажающее  поле?),  но  и  хочет  нас  для  чего-то
остановить.
     - Истробен! - Гита наклонилась вперед, ее голова оказалась на  уровне
моего плеча. - Вир, это истробен!
     Если бы я сам этого не видел, не поверил бы: животное приподнялось на
задние лапы, немного придвинулось к нам и поманило передней.  Ошибиться  в
этом жесте было невозможно - оно нас манило. Мутант!
     - Он хочет, чтобы мы что-то сделали, - повторила Гита,  схватив  меня
за плечо.
     - Но поле включено, - рука Аннет коснулась рукояти на табло. - Как он
нас может видеть?
     - Это мутант, - повторила Гита, - он многое может. Вир, нужно узнать,
чего он хочет.
     Но я не собирался возиться с животными. К  тому  же  мутантам  нельзя
доверять. Неизвестно, кто еще бродит вокруг,  свободный  от  лабораторного
контроля. Я включил одно  из  защитных  устройств  машины.  Мы  ничего  не
почувствовали, но животные, поедавшие плоды, казалось, сошли с ума.  Птицы
взлетели, некоторые при этом столкнулись. Четвероногие - те,  что  были  в
состоянии, - убегали как могли  быстро,  уносились  в  разные  стороны  от
машины, как будто она взорвалась. Истробен задрожал, но остался на  месте.
Видно было, каких усилий это ему  стоило.  Пасть  его  раскрылась,  должно
быть, в крике, но в нашем поле мы его не слышали и не знали, крик  ли  это
боли или гнева. Потом он опустился на четвереньки  и,  пьяно  пошатываясь,
двинулся в кусты.
     - Что ты сделал? - спросил Тед.
     - Включил ультразвук - им отгоняют животных.
     Гита, сжав руку в кулак, ударила меня по плечу.
     - Ты не должен был! - закричала она. - Он не хотел повредить нам.  Он
хотел, чтобы мы что-то сделали...
     Я, не слушая ее, увеличил скорость; мне хотелось побыстрее  выбраться
из кустов. Мы выехали на ровное место,  покрытое  свежей  растительностью,
какой мы не видели уже много часов. Причина этого  сразу  же  стала  ясна:
фонтан на площадке, из него струится в небольшой бассейн или пруд вода,  а
оттуда  по  вымощенному  камнями  руслу  скрывается   среди   влаголюбивой
растительности. За фонтаном находился еще один  искусно  сооруженный  дом,
сливавшийся с местностью. А за ним - необычная скала, давшая имя  станции,
- она действительно напоминала рог гура, даже  спиральные  наросты,  какие
бывают у взрослых самцов, здесь тоже выступали.
     Мы так неожиданно оказались в открытом месте,  что  у  меня  не  было
времени прятаться и разведывать, как я хотел. Но никаких  признаков  жизни
не было, а на  стоянке  транспорта  пусто,  даже  наземных  машин  нет.  Я
отключил поле, и мир немедленно наполнился звуками. Смешанный шум - стоны,
крики, время от времени рычание - все это, казалось, шло от дома.
     - Что это? - Аннет держала станнер наготове.
     Я собирался открыть дверцу, но заколебался.  Шум  в  таких  масштабах
означал что-то необычное, что-то дурное. Но я не видел никакого движения.
     - Вир, истробен... - привлекла мое внимание Гита, потянув за руку.
     Я посмотрел, куда она показывала. Животное, пытавшееся  противостоять
ультразвуку, или его двойник, ковыляло из ягодных кустов. Глаза  его  были
полузакрыты; оно качало головой  из  стороны  в  сторону,  как  будто  его
оглушили. Но оно упрямо держалось на лапах и миновало нас,  направляясь  к
дому. При этом оно тоже издавало звук, что-то вроде ворчания. Крики в доме
стали стихать.
     - Вир, посмотри! Он снова нас зовет.
     Зверь добрался до фонтана и  стоял  там,  полуоткрыв  пасть:  немалых
усилий, видно, стоили ему движения.  Он  поднял  переднюю  лапу  и  сделал
неуклюжий манящий жест. Больше отказываться было нельзя. Да я  и  не  мог.
Но, выходя из машины со станнером наготове, отдал категорический приказ:
     - Никто больше не выходит. Закройте дверь за мной и ждите, пока я  не
дам знак. Если я вскоре не появлюсь, уезжайте...
     Я не дал им времени на протесты, просто захлопнул дверь  и  осторожно
двинулся к фонтану. Истробен, увидев, что я  иду  к  нему,  казалось,  был
доволен. Он повернулся и пошел, но не к дому, как я ожидал, а  направо.  Я
следовал за ним. Тут я увидел, как начиналась трагедия. Должно быть, перед
самым ударом, опустошившим наш мир,  сюда  доставили  партию  мутантов  из
какой-то лаборатории. Их разместили в клетках, чтобы постепенно  выпустить
в заповедники, и потом, очевидно, забыли. Без  пищи,  без  воды.  Лежавшие
неподвижно туши свидетельствовали, что для многих животных  помощь  пришла
слишком поздно. Истробен согнулся, носом прижавшись к проволочной сетке. В
клетке на боку лежал другой  истробен.  При  виде  товарища  он  попытался
поднять  голову,  но  не  смог.  Одного  взгляды  было  достаточно,  чтобы
убедиться, что опасности для нас здесь нет,  но  сделать  нужно  много.  Я
окликнул ребят, и вскоре мы открывали клетки и несли корм из  контейнеров,
стоявших поблизости. Эти контейнеры были добавочной пыткой для  пленников,
так же как и вода из фонтана.
     Многие из лежащих были еще живы, и мы занялись ими. Те,  что  первыми
пришли в себя, отправились вниз по склону холма в дикие места заповедника.
Остальных мы оставили в клетках с открытыми дверцами,  с  запасом  воды  и
пищи. Они будут постепенно приходить в себя. Пять животных погибли.
     Дом был пуст. В нем  те  же  следы  спешки,  что  и  в  штаб-квартире
рейнджеров. Должно быть, крайняя необходимость позвала людей, иначе они бы
не оставили животных без присмотра. Значит,  людей  специально  собрали  в
Фихолме, и там они погибли.
     Единственное объяснение, пришедшее мне в голову. В  доме  мертвых  не
было, поэтому мы с радостью заняли его; но помещение  предназначалось  для
одного-двух человек, и  нам  было  тесно.  Меня  больше  всего  обрадовала
находка подзаряжающего устройства на стене у посадочной площадки. Мы можем
провести здесь день или больше и полностью восстановить энергию машины.  Я
надеялся, что она еще послужит нам.
     Я  рассматривал  подзаряжающее  устройство,  стараясь  вспомнить  все
необходимые действия. Подошла Гита.
     - Вир, эти животные - все мутанты?
     - Думаю, да.
     - А насколько они разумны?
     Я  пожал  плечами.  Невозможно  оценить  без  лабораторных   записей.
Истробен, несомненно, проявил разум,  пытаясь  привлечь  наше  внимание  к
заключенному в клетке.  Мы  все,  конечно,  слышали  рассказы  о  звериных
отрядах - животных, работавших вместе и под руководством обученных  людей.
Рассказывали и об использовании их в  войне.  Животные  действовали  и  на
вновь открытых планетах: у них гораздо острее чувства. Но не  все  мутанты
могли пользоваться телепатией, а это было необходимо в работе  с  ними.  В
клетках находилось двадцать животных пятнадцати различных пород; некоторые
были мне совершенно незнакомы. Пять погибли, среди них два  -  незнакомых.
Оставшиеся в живых разбредутся по заповеднику, но испытания,  для  которых
они предназначались, никогда не будут проведены.  Я  желал  им  добра,  но
решил, что нас они больше не касаются.
     - Не знаю, - ответил я на вопрос Гиты. - Может, их  сюда  и  послали,
чтобы проверить, на что они способны, - продолжал я, распутывая проводку.
     - Они опасны?
     - Нет. Это было предусмотрено. О себе могут позаботиться, но  они  не
агрессивны.  Нормальные  животные  -  дикие  -  не  привыкли  к  человеку.
Некоторые районы заповедников  нельзя  посещать  без  искажающего  поля  и
ультразвука.
     - А этот бородавочник?
     В первое мгновение я не понял, о чем она говорит:  это  было  далеким
прошлым.
     - Какой?
     - Которого мы видели у коммуникатора. Вир, это был мутант?
     - Все возможно...
     Она энергично кивнула.
     - Знаешь, когда командующий улетел и все говорили,  что  покончили  с
военными проектами, многие лаборатории больше не докладывали в центр.
     Верно. Но при чем тут бородавочник? Я спросил ее об этом.
     - Не знаю. Но Прита продолжает вспоминать о нем. Она говорит, что  он
следил за нами, что мы ему не понравились...
     - Даже если так (я в это не верю), - ответил я,  -  это  животное  за
горами на севере и далеко от любого поселка. Оно нам не опасно.
     - Но, Вир, если все... - она заколебалась, потом продолжала,  -  если
все, кроме нас, мертвы, мутанты могут стать разумным населением планеты.
     Возможно, но пока об это можно не думать.
     - Мы не знаем, все ли  мертвы,  -  решительно  ответил  я.  -  Завтра
отправимся на разведку. Как только найдем  подходящую  тропу,  двинемся  в
путь. И скоро ты будешь дома.
     - Не хочу, Вир. Если Кинвет похож на Фихолм... -  Приближается  зима.
Мы должны вернуться до того, как закроется проход, - продолжал я,  как  бы
не слыша ее.
     Я не  знал,  что  ей  ответить:  я  чувствовал  то  же  самое.  Лучше
перезимовать  в  Батте  или  в   каком-нибудь   пункте   рейнджеров,   чем
возвращаться в мертвый  Кинвет.  Нельзя  отвести  детей  в  город,  полный
призраков, и оставить их там. Не все родители были так  далеки  от  детей,
как Аренсы. Те, у кого были близкие  отношения  с  родителями,  не  должны
видеть, что с ними случилось, если Кинвет постигла судьба Фихолма.
     - Вир, смотри! - она схватила меня за руку и показала на Гурий Рог.
     Скала использовалась рейнджерами  как  наблюдательный  пункт:  оттуда
открывался прекрасный вид на окружающую местность. Незадолго  до  этого  я
велел Теду туда подняться, и теперь он яростно размахивал руками, указывая
на север. Я знаком велел ему спускаться, а сам побежал к подножию скалы.
     - Флиттер... разбился... на холме к северу... - он  тяжело  дышал.  -
Горит!
     Тот, что пролетал над нами накануне? Разбился и горит - мало  надежды
спасти экипаж.
     - Сабиан, медицинскую сумку! - За нами стояла Аннет.  -  Тед,  сможем
добраться на машине?
     Тед с сомнением покачал головой.
     - Не знаю, там очень круто. Но можно вскарабкаться...
     - Куда это вы направляетесь? - спросил я.
     - Люди на борту! - Аннет смотрела на меня так, будто у  меня  выросли
рога бородавочника. - Они ранены. Надо торопиться!
     Я понял, что никакие возражения не остановят ее.



                                    12

     Тед, ты остаешься... будешь дежурить. Аннет не  остановить,  раз  она
считает это своим долгом, но должен быть какой-то порядок.  Я  думал,  Тед
станет возражать. Ничего подобного. Ни  следа  упрямства,  как  бывало  до
похода в пещеры. Он кивнул, и я протянул ему запасной станнер.
     - Оставайся в укрытии. Ты знаешь, что делать.
     Я не стал вдаваться в подробности - высокая оценка. Он опять кивнул.
     Аннет уже надела на плечо медицинскую сумку и  пошла  в  направлении,
которое указал Тед. Пришлось поторопиться, чтобы догнать ее. Проводник нам
был не нужен. В сумерках невозможно миновать пламя. Аннет торопливо шла по
бездорожью, и я не пытался успокоить ее. Довольно скоро она сама замедлила
шаг и остановилась, тяжело дыша после крутого подъема. Пришлось переводить
дух,  прежде  чем  идти  дальше.  Я  шел  рядом.  Ясно  была  видна  сцена
катастрофы. Флиттер ударился о скалу. Как будто рука великана  смяла  его,
отбросила в сторону и подожгла.
     - Никто не уцелел, - сказал я.
     Ее тяжелое дыхание напоминало плач. Я продолжал:
     - Возвращайся...
     - А ты?
     Она не смотрела на меня: глаза ее все еще были  устремлены  на  сцену
крушения, как будто она не могла оторваться.
     - Посмотрю...
     В глубине души я считал, что путешествие к этой груде лома совершенно
бесполезно.
     - Ну... хорошо...
     Аннет была потрясена. Я  не  видел  ее  такой  с  тех  пор,  как  она
наткнулась на завал в пещере и поняла, что мы отрезаны от  поверхности.  В
жизни Бельтана так редко встречались насилие и трагедии, что нам не  часто
приходилось сталкиваться со смертью. Она видела, как умирал Лугард, но  не
была в Фихолме, а рассказ о мертвом городе не стал для нее реальностью.  А
теперь ее как будто ударили.
     Я смотрел ей вслед. Она ни разу не оглянулась, шла,  опустив  голову,
глядя только себе под ноги. Потом я снова обернулся к  обломкам  флиттера.
Он упал на каменистую площадку. Я был рад этому: по крайней мере не  нужно
бояться   лесного   пожара.   Конечно,   грозы   основательно    увлажнили
растительность, но тлеющие угли всегда  могут  разгореться,  особенно  при
ветре. А из всех опасностей, подстерегающих в заповеднике, самая большая -
огонь. Не стоит подходить ближе. Я не могу приблизиться  настолько,  чтобы
опознать флиттер и  тех,  кто  находился  в  нем.  Но  остается  крошечная
возможность узнать, что же произошло на Бельтане. Поэтому я пошел.
     Я был прав. Жар, отраженный от скал, не давал приближаться к пылающей
машине. Всматриваясь в очертания флиттера, я вдруг понял, что он  не  наш.
Даже  поломанный  и  обгоревший,  он  сразу  выдавал   свое   инопланетное
происхождение. Затем я обнаружил бластер, далеко отлетевший  от  кабины  с
распахнутой дверцей. Регулярное оружие службы  безопасности.  От  удара  о
скалу бластер разбился, починить его  было  невозможно.  С  тех  пор,  как
Бельтан покинули вооруженные силы, я такого бластера ни разу не  видел.  Я
не пытался дотронуться до него. Рассказ Аннет  о  вирусах  не  выходил  из
памяти. Если флиттер... если эту машину пилотировали мертвые или умирающие
люди (я вспомнил неуверенный полет, виденный накануне),  обломки  все  еще
могут быть заразными. Итак, я не тронул  бластер  и  осторожно  переступил
через другие обломки. Их было достаточно, чтобы подтвердить  мою  догадку:
флиттер инопланетный.
     Огонь гас; все, что могло гореть, сгорело. Мне незачем задерживаться.
Вернувшись на станцию, я обнаружил, что Тед и Аннет перенесли внутрь  наши
вещи. Дагни лежала на одной из  коек;  в  этой  же  комнате  были  постели
девочек, а Эмрис и Сабиан разложили наши в большой комнате.
     - Нашел что-нибудь? - спросил Тед, когда я вошел.
     Я с одобрением заметил, что он находился у окна,  из  которого  видны
подходы к дому, в руке держал станнер,  второй  лежал  рядом.  Дом  задней
стенкой упирался в подножие Гурьего Рога,  поэтому  оборонять  нужно  было
только фасад.
     - Нет. Думаю, это был не флиттер. Скорее  разведывательная  шлюпка  с
корабля. Мало что от нее осталось. И... нужно держаться от нее подальше.
     Аннет поймала мой взгляд.
     - Да! - тут же подхватила она. - Да!
     Мы поели, и  я  распределил  дежурства.  Аннет  от  этой  обязанности
освобождалась. На ее попечении Дагни. Но Гита,  Тед,  Эмрис,  Сабиан  и  я
будем дежурить по очереди. Не могу сказать, чего  мы  ожидали,  но  стоило
подготовиться к худшему. Я взял фонарь и обошел загоны мутантов. Почти все
животные  разбежались.  Истробен,  остановивший  нас,  был  в   клетке   с
товарищем. Он подталкивал пищу к морде лежавшего; тот ел понемногу и  был,
по-видимому, еще не в состоянии подняться. Видя, что у  них  нет  воды,  я
принес ее и поставил ведро рядом с лежащим животным; потом набрал  воды  в
ладони и дал полакать. Первый истробен отодвинулся с  негромким  рычанием.
Второй пил и пил, но когда я в четвертый раз поднес  ладони  с  водой,  он
отвернулся и занялся едой с большей энергией, чем раньше. Это  была  самка
и, мне показалось, беременная. А тот, первый,  должно  быть,  самец.  Этих
животных привозили с других планет, и они весьма редки. Я подумал, что они
- часть какого-то проекта, только что завершенного. Об  этом  говорило  их
недавнее  появление  в  заповеднике.  И  если  они  всю  жизнь  провели  в
лаборатории, как же они выживут в заповеднике  без  присмотра  рейнджеров?
Конечно, они всеядны. И ни одно животное не  отправлялось  в  заповедники,
пока не адаптировалось к имевшейся там  пище.  Но...  Впрочем,  я  не  мог
размышлять об этих несчастных переселенцах. Я  принес  еще  воды  и  пищи.
Самец сопровождал  меня  до  контейнеров.  Он  постучал  лапой  по  крышке
закрытого контейнера и посмотрел на меня с той же мольбой, с какой смотрел
в ягоднике.
     Я открыл крышку и отошел, чтобы посмотреть, что он будет  делать.  Он
принюхался, но ничего не взял. Опустился на  четвереньки  и  отправился  к
самке, должно быть, довольный, что пища есть. Некоторое время я осматривал
оставшихся животных, надеясь, что они вскоре разбредутся: сами мы не могли
здесь задерживаться.  И  опять  мне  захотелось  сделать  этот  дом  нашим
постоянным жилищем, хотя он тесен  и  не  так  удобен,  как  штаб-квартира
рейнджеров. Сколько времени займет переход через горы? Не знаю.  Иногда  в
конце лета грозы закрывают проход. Если Батт не занят, это гораздо  лучшее
место для нас, чем все по эту сторону гор. Для  себя  я  выбрал  последнее
дежурство, поэтому, вернувшись в дом, сразу лег спать. Тед разбудит, когда
придет время.
     Спал я неспокойно, впечатления последних дней не оставляли и во  сне.
Но как только Тед тронул меня за плечо, я проснулся.
     - Все спокойно, - прошептал он. - Мутанты возвращались за пищей, но к
двери не подходили.
     - Хорошо.
     Я заступил на дежурство. Постоять у одного окна, перейти к другому, и
так через равные промежутки. Но ничего не видно при свете  полной  зеленой
луны - одного из чудес Бельтана. Машину  я  оставил  на  подзарядке;  пока
батареи не зарядятся, она не нуждается в присмотре. Вопрос в том, долго ли
мы сможем на ней двигаться.  Хотя  Аннет  говорила,  что  состояние  Дагни
улучшается, выздоровление шло медленно. Девочку придется нести  на  руках,
когда мы покинем машину. Значит, меньше можно будет взять припасов.  Лучше
всего чрезвычайный рацион: он дает максимум калорий при минимуме веса;  но
нужна еще вода, одежда для высоты - даже летом  проход  местами  покрывает
снег. Многое можно оставить,  но  есть  вещи,  которые  оставлять  нельзя.
Мысленно я  составлял  их  перечень.  У  стены  в  дальнем  конце  комнаты
находился коммуникатор, который связывал станцию с Фихолмом.  Накануне  мы
включали его со слабой надеждой, быстро развеявшейся. Я  решил  установить
его в машине и включить на самый  широкий  диапазон,  хотя  это  потребует
утром дополнительной работы. Неожиданно  мне  захотелось  услышать  голос,
любой голос, даже голос возможного врага, лишь бы знать, что мы не одни на
Бельтане.
     А что если  мы  одни?  Нужно  готовиться  к  худшему.  В  порту  есть
установка SOS; ее можно  включить,  и  она  автоматически  будет  посылать
сигнал в космос. Любой  корабль,  проходящий  в  зоне  слышимости,  обязан
ответить, если только это не сигнал, предупреждающий о заражении. В  таком
случае корабль, поймавший сигнал, обязан  сообщить  об  этом  в  ближайший
патрульный центр.
     Патрульный центр? Много столетий патруль охранял межзвездные линии  и
восстанавливал порядок на планетах, где возникала угроза  жизни.  Но  если
мрачные прогнозы Лугарда верны, существует ли еще патруль? Или его остатки
отошли  к  более  богатым  внутренним  планетам,  где  могла   сохраниться
цивилизация?
     Я слышал страшные рассказы о планетах, где закон и  порядок  исчезали
за ночь, иногда в результате природных  катастроф,  иногда  из-за  войн  и
эпидемий. Поселенцы Бельтана использовали  их  пример  как  доказательство
верности своего пацифистского мировоззрения. Но что, если  нас  ожидают  и
война, и эпидемия - вернее, их последствия? И если помощь  из  космоса  не
придет?
     Технология уже начала распадаться. Она будет регрессировать и дальше.
Мы с Тедом  знаем  достаточно,  чтобы  поддерживать  в  рабочем  состоянии
хоппер, машину или даже флиттер. Но когда не будет ни запасных час