Эндрю НОРТОН

                            УГРЮМЫЙ ДУДОЧНИК




                                    1

     Мне приходилось слышать, будто ленты Зексро хранятся вечно.  Но  даже
следующее поколение может не найти ничего интересного в нашем рассказе. Из
нас самих  только  Дайнан  и,  может,  Гита,  которая  сейчас  работает  в
хранилище инопланетных записей, в состоянии продолжить эту историю  нашего
времени. Мы теперь используем наш ридер  только  для  поисков  необходимой
технической информации: никто не  знает,  насколько  хватит  его  энергии.
Поэтому моя лента может долго пролежать  нетронутой,  если  только  спустя
века в иных мирах не вспомнят о  нашей  колонии  и  не  заинтересуются  ее
судьбой или же здесь  вырастут  новые  поколения,  способные  восстановить
давно заглохшие механизмы. Итак, моя запись может  оказаться  бесполезной:
за три года наше маленькое общество далеко продвинулось от  цивилизации  к
варварству. Тем не менее каждый вечер я час  посвящал  записям,  используя
помощь всех остальных: даже дети многое могут  добавить.  Это  рассказ  об
угрюмом дудочнике Гриссе  Лугарде,  который  спас  горстку  соплеменников,
чтобы настоящие люди не исчезли из мира, который  он  любил.  Но  мы,  те,
которых он спас, в сущности так мало о нем знаем, что в записи речь пойдет
больше о наших делах  и  поступках,  а  также  о  его  смерти.  Бельтан  -
единственная планета в секторе Скорпиона, никогда не предназначавшаяся для
обычного заселения; она  сразу  была  организована  как  экспериментальная
биологическая станция. Ее климат пригоден для людей, но на планете не было
разумной жизни, вообще не было  высокоорганизованных  живых  существ.  Два
покрытых  богатой  растительностью  материка   разделяют   широкие   моря.
Восточный материк оставили для  туземной  жизни.  Заповедники,  поселки  и
фермы разместились на западном континенте вокруг единственного космопорта.
Как часть Конфедерации Бельтан просуществовал около  ста  лет,  до  начала
войны Четырех Секторов. Эта война длилась десять лет.  Лугард  считал  эту
войну началом конца нашей расы  и  ее  владычества  в  космосе.  Время  от
времени возникают  звездные  империи,  конфедерации,  другие  объединения.
Потом они становятся слишком большими, или  старыми,  или  же  разрываются
изнутри. И лопаются, как наполненный воздухом шаролист, если его проткнуть
шипом;  остается  лишь  увядшая   оболочка.   Впрочем,   жители   Бельтана
приветствовали окончание военных действий  с  надеждой  на  новое  начало,
возврат золотого века "до войны", о котором молодое поколение  знало  лишь
понаслышке. Может, старшие и чувствовали правду, но отворачивались от нее,
как человек, прячущийся от холодного зимнего ветра. Иногда лучше не знать,
что тебя ждет за углом. Население  Бельтана  и  раньше  было  невелико,  в
основном специалисты и члены их семей, к тому же многие были  призваны  на
военную службу, а из сотен улетевших вернулась горсточка. Моего отца среди
вернувшихся не было.
     Мы, Коллисы, происходим от первопоселенцев, но, в отличие от  других,
мой дед был не техником и не биологом - он командовал силами безопасности.
Поэтому с самого начала наша  семья  была  обособлена  от  общества  из-за
различия интересов. Возможно, моему отцу не  хватало  честолюбия.  Молодым
человеком он улетел с Бельтана и прошел  курс  подготовки  для  патрульной
службы.  Но  не  старался  продвинуться.  Наоборот,  предпочел  вернуться,
надеясь в свое время, как и его отец, получить  пост  командующего  силами
безопасности. Только начавшаяся война и призыв  всех  пригодных  к  службе
оторвали его от родной планеты. Я, несомненно, последовал бы его  примеру,
но в течение десяти лет  мы  были  изолированы  от  космоса,  это  меня  и
задержало. Моя мама, дочь техника, умерла еще до того, как отец улетел  со
своим отрядом; с тех пор я  жил  в  семье  Аренсов.  Имберт  Аренс,  глава
станции Кинвет, был двоюродным братом  моей  матери  и  единственным  моим
родственником на Бельтане.  Серьезный  человек,  добивавшийся  результатов
скорее благодаря терпению и упорству, чем  уму.  Вообще  он  подозрительно
относился к неортодоксальным решениям и ссылкам на "интуицию"  со  стороны
своих подчиненных, хотя - надо отдать ему должное -  ограничивался  легким
неодобрением и никак не  препятствовал  их  поискам.  Его  жена  Ранальда,
истинный гений в своей области, терпимостью не  отличалась.  Мы  редко  ее
видели: она занималась какой-то закрытой темой. Очень  рано  все  домашнее
хозяйство легло на Аннет, на год моложе  меня.  Была  еще  младшая  сестра
Гита; обычно ее видели с информационными лентами в  руках;  она  столь  же
мало  интересовалась  домом,  как  и   ее   мать.   Должно   быть,   узкая
специализация,  становившаяся  все  более  и  более  необходимой  по  мере
продвижения человека в космос, привела нас, так сказать, к  мутации.  Хотя
наиболее  пораженные  ею  люди  возражали   бы   особенно   яростно.   Мне
настоятельно советовали выбрать какую-нибудь нужную для станции профессию,
но все они мне не нравились. В конце концов я стал готовиться к  профессии
рейнджера - Аренс считал, что это занятие мне подходит, -  но  тут  война,
которая, впрочем, впрямую нас не затрагивала, подошла  к  мрачному  концу.
Победы не достигла ни одна из сторон,  противники  расходились  в  крайнем
изнеможении. Затем начались бесконечные "мирные переговоры". Больше  всего
нас тревожило, что Бельтан оказался забыт основавшим его союзом.  Если  бы
задолго до этого мы не перешли на самоснабжение и наша планета  не  смогла
бы кормить и одевать нас, положение стало бы отчаянным. Торговля и связь с
внешним миром и так сократились до одного корабля в два года  в  последний
период войны, да и то два срока корабль  пропустил.  А  когда  он  наконец
прибыл,  мы  обнаружили,  что  это  второсортный  "грузовик",  доставивший
горстку участников  войны.  Ветераны  оказались  слепыми  и  хромыми,  как
говорится, - отбросы военной машины.
     Среди них был и Грисс Лугард. Первый помощник отца, он  играл  важную
роль в моем детстве, но я не узнал спускающегося по трапу хромого человека
с небольшой дорожной сумкой, казавшейся слишком тяжелой для его худых рук;
вес сумки как будто клонил его набок и добавлял неуверенности  в  походке.
Проходя мимо, он взглянул на меня,  уронил  сумку,  поднял  руку;  рот  на
частично восстановленном (выдавала слишком гладкая кожа) лице перекосился.
     - Сим!..
     Он протер глаза, и я  узнал  его  по  браслету  на  запястье,  теперь
слишком просторному.
     - Я Вир. А вы... - я взглянул на  знаки  различия  на  воротнике  его
грязного выцветшего мундира, - сектор-капитан Лугард!
     - Вир, - он  повторил  мое  имя,  как  будто  ища  в  прошлом  что-то
знакомое. - Вир... да, ты сын Сима! Но... но... ты очень похож на Сима.
     Он  постоял,  глядя  на  меня,  потом  поднял  голову,  повернулся  и
задумчиво огляделся. Теперь он  как  будто  видел  дальше  пыли,  поднятой
нашими башмаками.
     - Да, много времени прошло, - негромким усталым голосом сказал он.  -
Очень много.
     Плечи его сгорбились, он наклонился за упавшей сумкой, но я  опередил
его.
     - Куда, сэр?
     В старых казармах никто не жил уже по  крайней  мере  пять  лет,  они
использовались как склады. В  семье  Лугарда  все  умерли  или  улетели  с
планеты. Я решил, что Лугард может пожить у  нас.  Аннет  может  не  найти
комнату, ну, да это неважно. Лугард глядел мимо меня на юго-западные холмы
и на горы за ними. - Есть ли у тебя флиттер, Сим... Вир?
     Я покачал головой.
     - Их теперь используют только в крайнем случае. У нас совсем нет  для
них запасных частей. Лучшее, что я смогу достать, - это хоппер.
     Я знал, что, взяв хоппер, уже нарушу правила.  Но  Грисс  Лугард  был
близким мне человеком, а я давно уже не встречал никого из своего детства.
     - Сэр... если хотите погостить... - продолжал я.
     Он отрицательно покачал головой.
     - Когда часто что-то вспоминаешь, - он говорил как будто сам с собой,
убеждал себя, - хочешь проверить,  верно  ли  оно.  Если  сможешь  достать
хоппер, полетим на юго-запад, в крепость Батт.
     - Но это, должно быть, развалина. С тех пор, как шестой взвод  улетел
оттуда восемь лет назад, там никто не бывал.
     Лугард пожал плечами.
     - Я видел немало развалин, и эта  мне  понравится.  -  Он  порылся  в
кармане и извлек металлическую  пластинку  размером  с  ладонь;  пластинка
сверкнула на солнце. - Благодарность от правительства, Вир. Крепость  Батт
моя, пока я этого хочу.
     - Но продовольствие...
     - Там его достаточно. Все мое. Я заплатил  за  Батт  половиной  лица,
здоровыми ногами и многим другим, мальчик. Теперь хочу... домой.
     Он по-прежнему глядел на холмы. Я взял хоппер, указав,  что  лечу  по
делу. Этого хотел Грисс Лугард, и  я  преодолею  любое  препятствие,  если
потребуется.  Хопперы  предназначались   для   исследования   пересеченной
местности.  Они  двигались  по  поверхности,  где  это  было  возможно,  и
совершали прыжки,  если  местность  становилась  непроходимой.  В  них  не
предполагался  комфорт;  их  назначение  -  доставить  вас  к  месту.   Мы
пристегнулись к передним сидениям, и я ввел в указатель  курса  координаты
крепости. В наши дни приходится  обеими  руками  держать  руль.  Постоянно
ожидаешь поломок, и автоматике нельзя доверять.
     C началом войны население Бельтана  сократилось.  Людей  не  хватало,
поэтому некому было посещать отдаленные поселения;  они  пустели  одно  за
другим. Я помнил, какой была крепость Батт до войны, смутно помнил детские
впечатления, но много лет  уже  там  не  был.  Крепость  располагалась  на
границе лавовой местности - опасной территории, которая в далекие времена,
наверно, освещала большую часть материка титаническими извержениями.  Даже
выветрившаяся  поверхность  вулканов   поражала.   Позже   эта   местность
превратилась в дикую мешанину обрывов и потоков, лабиринт острых, как нож,
хребтов, скрывавших там и  тут  островки  растительности.  Говорили,  что,
помимо сложности самой территории, здесь есть и другие опасности -  звери,
сбежавшие из экспериментальных лабораторий и нашедшие идеальное  логово  в
этом забытом углу. Правда, это только слухи. Очевидцев не находилось.  Тем
не менее возникла традиция, и здесь никогда не выпускали из рук станнера.
     Мы свернули с дороги на тропу, такую незаметную, что я не  увидел  бы
ее, если бы не показал Лугард. Но он показал  уверенно,  как  будто  видел
ориентиры в ярком свете солнца. Вскоре мы были уже в незаселенных  местах.
Я хотел поговорить, но не решался задавать вопросы: Лугард явно был  занят
своими мыслями.
     Он найдет  и  другие  изменения  на  Бельтане,  менее  заметные,  чем
покинутые  поселения,  хотя  тоже  значительные.  Исчезли   целые   группы
населения:  сначала  военные,   затем   ученые   и   техники.   Оставшиеся
неосознанно, а может, кое в чем и сознательно  изменили  атмосферу.  Война
шла далеко и особенно большого влияния на нашу  планету  не  оказала.  Она
сказалась в сводках, в сокращении  поставок  и  специалистов,  в  растущем
раздражении  людей,  которых  отрывали  от   исследований   и   заставляли
заниматься поиском новых  способов  убийства.  Я  слышал,  что  в  секциях
военных проблем намеренно затягивались работы. А пять лет назад  произошел
гневный взрыв, последний командующий и  такие  люди,  как  доктор  Корсон,
обменялись угрозами. Но затем командующий  отбыл  по  приказу,  и  Бельтан
вернулся к мирному существованию.
     Общее настроение  у  нас  теперь  пацифистское  -  настолько,  что  я
сомневался, найдет ли  Лугард  место  среди  людей,  не  хотевших  никаких
перемен. Да, конечно, он здесь родился. Но, как и мой отец, рос в  военной
семье и не смешивался с кланами поселенцев. О крепости  Батт  он  говорит,
как о своей. Так ли это? Или его  прислали  сюда  для  организации  нового
гарнизона? Вряд ли это будут приветствовать.
     Тропа настолько заросла, что мне пришлось подняться в воздух, держась
над вершинами  кустов.  Если  вслед  за  Лугардом  действительно  прибудет
гарнизон, может, там найдутся механики, способные чинить наши машины?  Они
уже дошли до такого состояния, что поселенцы поговаривали о возвращении  к
вьючным животным.
     - Поднимись выше! - приказал Лугард.
     Я покачал головой.
     - Нет. Если хоппер рассыплется здесь, можем еще приземлиться  живыми.
Не хочу рисковать.
     Он посмотрел сначала на меня, потом на хоппер, как будто  увидел  его
впервые. Глаза его сузились.
     - Какая развалина...
     - Один из лучших, какой можно найти, - быстро ответил я. - Машины  не
ремонтируются сами. Технороботы заняты в  лабораториях.  С  тех  пор,  как
командующий Тасмонд  улетел  с  остатками  гарнизона,  поставок  не  было.
Большинство  хопперов  пришлось  разобрать  на  запчасти;  а   недостающее
приходится заменять надеждой.
     И вновь я встретился с его вопросительным взглядом.
     - Так плохо? - негромко спросил он.
     - А что такое "плохо"?  Комитет  решил,  что  в  конечном  счете  это
хорошо. Его членам нравится, что на планету перестали  поступать  приказы.
Партия Свободной Торговли надеется на независимость и отмену пошлин. А тем
временем  ремонтные  работы  ведутся  в  первую  очередь  в  лабораториях,
остальное  распадается.  Но  никто,  ни  один  член  Комитета,  не   хочет
возвращения контроля извне.
     - Кто руководит?
     - Комитет... главы секций... Корсон, Аренс, Элси, Власта...
     - Корсон, Аренс, да... А кто такой Элси?
     - Он из Итхолма.
     - А Ватсилл?
     - Призван и улетел. И Праз тоже, и Барнтол. Вся молодежь.  И  кое-кто
из самых умных.
     - Корфу?
     - Он... он покончил с собой.
     - Что? - Лугард явно удивился. - Я получил письмо... - Потом  покачал
головой. - Оно долго шло... отсюда. А почему?
     - Официальное заключение: нервное истощение.
     - А что на самом деле?
     - Говорят, он открыл нечто смертоносное.  Его  заставляли  продолжать
исследования. Он не хотел.  На  него  надавили,  и  он  побоялся,  что  не
выдержит.  Вот  и  позаботился,  чтобы  выдержать.  Этот  слух  устраивает
Комитет. Один из доводов против инопланетного контроля. Они  говорят,  что
никогда больше не вложат оружия в чужие руки.
     - У них и не будет такой возможности - нет  подходящих  рук,  -  сухо
заметил Лугард. - И мечты о торговле им тоже лучше  оставить.  Распад  уже
рядом, парень. Каждая планета старается извлечь максимум из своих ресурсов
и радуется, если на них никто другой не претендует...
     - Но ведь война кончилась!
     Лугард покачал головой.
     - Формально да. Но она разорвала  Конфедерацию  на  клочки.  Закон  и
порядок... мы не увидим их в наше время, не оттуда... -  он  указал  худой
рукой на небо над нами. - Не в наше  время  и,  наверно,  не  в  следующих
поколениях. Удачливые планеты, богатые природными ресурсами, еще  одно-два
поколения будут удерживаться в рамках цивилизации. Другие быстро покатятся
вниз. К тому же появятся волки...
     - Волки?
     -  Старое  название  агрессоров.  Кажется,  так  называли   хищников,
охотившихся стаями. Их свирепые нападения в нашей генетической памяти. Да,
будут и волчьи стаи.
     - С Четырех Звезд?
     - Нет. Они пострадали не меньше нас. Но есть остатки разбитых флотов,
корабли, чьи родные планеты сожжены, у которых нет  домашнего  порта.  Они
легко превращаются в разбойников, продолжают вести жизнь, как в  последние
годы, только сменив название -  не  отряды  регулярной  армии,  а  пираты.
Богатые планеты первыми подвергнутся нападениям... а также места, где  они
смогут основать базы...
     Я подумал, что знаю теперь, зачем он вернулся.
     - За вами прибудет гарнизон, чтобы защищать Бельтан...
     - Я хотел бы этого, Вир, хотел бы! - искренность его хриплого  голоса
произвела  на  меня  впечатление.  -  Нет,   я   получил   государственную
собственность в качестве пенсии и к облегчению казначея. У меня  права  на
крепость Батт со всем содержимым, вот и все. А почему я вернулся... что ж,
здесь я родился и хочу, чтобы кости мои покоились в почве Бельтана. Теперь
поверни на юг...
     Следы старой дороги почти исчезли. Последствия  одного-двух  размывов
почти скрыли быстрорастущие лианы. Мы находились в  местности  со  следами
старых лавовых потоков. Местная растительность приспособилась  к  пустыне.
Была середина лета, период цветения почти закончился. Но тут и там все еще
виднелся поздний цветок,  маленький  цветной  флажок.  На  лианах  повисли
зреющие желтые плоды.  Дважды  при  приближении  хоппера  взлетали  птицы,
оторванные от кормежки.
     Мы покружились над обрывом и увидели перед собою  Батт.  Нельзя  было
лучше  приспособиться  к  местности:  часть  горы  удалена,  на  ее  месте
сторожевой пост. Он был организован сразу же после Первой  Посадки,  когда
оставались сомнения относительно туземной  фауны,  и  должен  был  служить
защитой на пути в дикую лавовую местность. Хотя  вскоре  стало  ясно,  что
необходимости в такой защите нет, крепость служила штаб-квартирой патруля,
пока он располагался на планете.
     Я посадил хоппер  на  площадку  у  главного  входа.  Двери  оказались
засыпанными песком и выглядели так, будто  их  заварили.  Лугард  неуклюже
выбрался из машины. Он потянулся за сумкой, но я уже протягивал  ее.  Судя
по сумке, он путешествовал налегке, и если там нет никаких припасов... что
ж, может, он передумает и захочет, пусть даже временно, погостить в  нашей
секции.
     Он не запретил мне следовать за собой, просто пошел,  держа  в  руках
металлическую пластинку, которую я уже видел в порту. Подойдя к засыпанной
песком двери, он долго стоял, глядя на крепость,  как  будто  ожидал,  что
одно из  разбитых  окон  откроется  и  оттуда  его  окликнут.  Затем  чуть
нагнулся, всматриваясь  в  дверь.  Протер  рукой  ее  поверхность,  вложил
пластинку в прорезь замка. За последние годы я потерял веру в надежность и
выносливость механизмов и поэтому ожидал разочарования. Но на этот  раз  я
ошибся. Конечно,  последовали  мгновения  ожидания,  но  затем  казавшаяся
цельной поверхность неслышно раздвинулась. Одновременно вспыхнул  свет,  и
мы увидели длинный коридор с закрытыми дверями по обе стороны
     - Проверьте, есть ли продовольствие, - сказал я.
     Он повернулся, чтобы взять сумку, которую я все еще нес, и улыбнулся.
     - Хорошо. Входи и проверь...
     Я принял  приглашение,  хотя  и  догадывался,  что  он  предпочел  бы
остаться в одиночестве. Но я теперь знал Бельтан  лучше  его.  Я  улечу  в
хоппере, а он... он будет здесь совершенно один. Он прошел по  коридору  к
двери в дальнем конце, быстро и решительно  провел  рукой  над  пластиной,
вделанной в ее поверхность. Дверь открылась, мы стояли перед  гравилифтом.
Тут Лугард проявил осторожность, бросив в  лифт  свою  сумку.  Она  начала
медленно опускаться. Видя это, он спокойно  шагнул  следом.  Мне  пришлось
заставить себя сделать шаг: доверие  к  старым  механизмам  кончилось.  Мы
опустились на два этажа; я покрылся потом, в любое мгновение  ожидая,  что
механизм откажет и мы ударимся о пол  внизу.  Но  наши  башмаки  коснулись
поверхности с легким толчком, и мы оказались в подземном складе  крепости.
В полутьме я увидел сложные механизмы.  Значит,  я  ошибался,  думая,  что
после моего отъезда у Лугарда не будет транспорта. А он повернул  направо,
где в нише лежало множество контейнеров и ящиков.
     - Видишь... припасов здесь хватит,  -  и  он  кивком  указал  на  это
внушительное зрелище.
     Я огляделся. Слева располагались стойки для оружия, но пустые. Лугард
прошел мимо меня и стянул  чехол  с  одной  машины.  Пластиковое  покрытие
соскользнуло с экскаватора, уткнувшего в пол  свой  заостренный  нос.  Моя
надежда обнаружить флиттер померкла. Вероятно, уходивш