. Затем
последовал пронзительный визг - боевой клич Люры.  Форс  побежал  на  звук
вверх по склону. Но осторожность охотника удерживала его в зоне укрытий  в
поле, так что он не выскочил опрометчиво на поле боя.
     Люра взяла-таки крупную дичь! Он уловил блики солнечного света на  ее
рыжеватом мехе. Она отпрыгнула от неподвижного красно-коричневого тела как
раз вовремя, чтобы избежать нападения огромного  зверя.  Дикая  корова!  И
Люра задрала ее теленка!
     Стрела Форса была уже в воздухе. Корова  снова  взревела  от  боли  и
вскинула злую рогатую  голову.  Она,  спотыкаясь,  побежала  к  теленку  и
захрапела в бешеной ярости. На  широких  ноздрях  выступила  алая  пена  и
животное, споткнувшись, упало на колени и свалилось на бок. Над  зарослями
густой травы мгновенно появилась круглая  голова  Люры,  она  выскочила  к
своей добыче. Форс вышел из-за деревьев, за которыми он прятался. Будь это
в его власти, он бы эхом откликнулся на довольное мурлыканье Люры.  Стрела
попала точно в цель.
     Жалко, что приходилось бросать все это мясо. Тут его было  на  неделю
для трех семей в Айри. Он с сожалением пнул корову носком  сапога,  прежде
чем начать свежевать теленка.
     Он мог, конечно, попытаться завялить мясо. Но  он  не  был  уверен  в
своем умении и все равно не смог бы унести его с собой. Поэтому  он  начал
готовить мясо на несколько  дней,  чтобы  захватить  с  собой,  а  всласть
попировавшая Люра спала под кустом, время от времени  приподымаясь,  чтобы
прихлопнуть собравшихся на ней мух.
     Ночью они разбили лагерь недалеко от места охоты, возле старой стены.
Кучи битого камня превратили ее в убежище, которое могло защитить, если  в
этом вдруг возникнет нужда. Но они не спали  по-настоящему.  Свежее  мясо,
оставленное ими позади, привлекло хищников. Раздался вопль, потом  другой,
по-видимому изданный дикими родичами Люры, и она рыкнула в  ответ.  Затем,
перед самым рассветом,  раздался  лающий  вскрик,  который  Форс  не  смог
узнать, как ни сведущ он был  в  лесных  науках.  Но  Люра,  услышав  его,
взбесилась, зафыркала от ненависти, шерсть у нее на спине встала дыбом.
     Рано утром Форс двинулся в путь. Он  пробирался  по  открытым  полям,
следуя показаниям своего компаса. Сегодня он не искал укрытия и не был так
осторожен. Он не видел угрозы в этих заброшенных полях.  Что  это  там,  в
Айри, так много говорили об опасностях, подстерегавших человека  в  Нижних
Землях? Конечно,  человеку  надо  было  держаться  подальше  от  "голубых"
районов, где даже после всех прошедших лет радиация по-прежнему убивала. И
всегда надо было опасаться Чудищ - разве Лэнгдон погиб не от их  рук?  Но,
насколько знали Звездные Люди,  эти  кошмарные  твари  жили  в  развалинах
древних городов и на открытой местности их нечего было опасаться. Эти поля
наверняка так же безопасны для человека, как  и  горные  леса,  окружавшие
Айри.
     Он сделал небольшой поворот и неожиданно увидел нечто, что  заставило
его окаменеть. Здесь была дорога - но  какая!  Роскошная  бетонная  полоса
была раза в четыре шире любой дороги, когда-либо виденной им, -  это  были
идущие рядом две дороги с полоской земли между ними, две гладкие дороги от
одного горизонта к другому.
     Но примерно в двухстах ярдах от того места, где он стоял разинув рот,
дорога была перекрыта грудой ржавого металла.  Барьер  из  разбитых  машин
перегораживал ее от кювета до кювета, Форс медленно приблизился к  завалу.
В этой чудовищной горе было что-то запретное - даже при том, что он  знал,
что она простояла так, наверное, уже лет двести. Из  травы  перед  завалом
спрыгнули черные кузнечики, и пробежала по пустынному бетону мышь.
     Он обогнул груду разбитых машин. Они, должно быть,  ехали  по  дороге
колонной, когда  смерть  неожиданно  нанесла  по  ним  удар.  Одни  машины
врезались  в  другие  или  превратились  в  кучу  бессмысленных  обломков.
Некоторые машины стояли в  отдалении,  словно  умирающие  водители  смогли
остановить их в безопасном месте.
     Форс попытался определить их контуры и сравнить с тем, что  он  видел
на  древних  фотографиях.  Вот...  это,  конечно,  был  "танк",  одна   из
движущихся бронированных крепостей Древних. Его пушка  все  еще  вызывающе
целилась в небо. Он стал считать: два, четыре, пять, а потом сдался.
     Перед  гибелью  колонна  машин  растянулась  почти  на   милю.   Форс
пробирался рядом с ней вдоль дороги по пояс в траве. Он испытывал странное
отвращение при мысли  о  том,  чтобы  подойти  к  мертвым  машинам,  и  не
испытывал никакого желания прикасаться к мертвым кускам  ржавого  металла.
Тут и там он видел ржавые машины, двигавшиеся с помощью  атомной  энергии,
казавшиеся почти нетронутыми. Но они тоже  были  мертвы.  Все  они  умерли
ужасной смертью. Он испытывал странное чувство гадливости  даже  от  того,
что находился поблизости от них.
     На движущихся крепостях были пушки, которые все еще  были  подняты  и
готовы к стрельбе, и там были люди, сотни людей. Форс видел  белые  кости,
перемешанные с ржавым металлом и пылью, нанесенной за много лет ветрами  и
бурями. Пушки и люди - куда все это двигалось, когда наступил  конец?  Тут
не было  ни  одного  кратера,  которые,  как  говорили  ему,  должны  были
находиться в тех местах, где упали бомбы, - только разбитые машины и люди,
словно смерть пришла как туман или ветер.
     Пушки и  люди  на  марше  -  может  быть,  чтобы  отразить  нападение
вторгшихся захватчиков. Драгоценная книга записей радиограмм раз  или  два
говорила о захватчиках, пришедших с неба, - врагах, которые нанесли удар с
невероятной быстротой. Но, в свою очередь,  что-то  случилось  и  с  этими
захватчиками - иначе почему эта земля не стала их  собственностью?  Ответа
на этот вопрос он, вероятно, никогда не получит.
     Форс достиг конца мертвой колонны. Но он  продолжал  идти  по  земле,
поросшей травой до тех пор, пока он не миновал  подъем  и  не  мог  больше
видеть останки древней войны. Только тогда он снова решился идти по дороге
Древних.



                           3. ТЕМНОКОЖИЙ ОХОТНИК

     Примерно через полмили дорога исчезла в  тени  леса,  у  Форса  стало
легче на сердце. Эти открытые  поля  были  слишком  чужими  для  человека,
рожденного хоть и в горах, но под густой завесой деревьев вроде  той,  что
стояла теперь перед ним. Среди них он чувствовал себя как дома.
     Он пытался вспомнить обозначения на большой карте, висевшей на  стене
Звездного Дома. После возвращения  каждого  исследователя-бродяги  на  ней
появлялась крошечная  пометка.  Эта  северная  дорога  пересекла  владения
свободных степняков. А у степняков были лошади -  бесполезные  в  горах  и
поэтому не приручавшиеся его  народом  -  но  необходимые  в  этой  стране
обширных плоских полей и дальних расстояний. Если бы у  него  сейчас  была
лошадь...
     Лесная прохлада окутала их, Форс и Люра сразу же  почувствовали  себя
дома. Они бесшумно двинулись дальше, их  шаги  вызывали  легчайший  шорох.
Легкий порыв ветра донес запах, заставивший их вздрогнуть...
     Дым горящего дерева!
     Мысли Форса встретились с мыслями Люры, и он  получил  согласие.  Она
некоторое время постояла, исследуя воздух  своим  чутким  носом,  а  затем
свернула в сторону, протиснувшись между двумя березами. Форс  двинулся  за
ней. Ветер исчез, но появился какой-то новый  запах.  Они  приближались  к
воде, причем к стоячей, - иначе было бы слышно журчание.
     Впереди в листве деревьев был просвет. Он увидел, что Люра  прижалась
к поверхности камня почти такого же цвета, как и ее  кремовая  шкура.  Она
распласталась и поползла. Он пригнулся и пополз за ней,  обдирая  о  камни
ладони и колени.
     Они лежали на выступе скалы, нависавшей над поверхностью  окруженного
лесом озера. Неподалеку струилась ниточка ручейка, вытекавшего из озера, и
Форс заметил два островка,  ближайший  из  которых  соединялся  с  берегом
цепочкой выступающих над водой камней. На этом  островке  согнулся  некто,
занятый приготовлением еды на костре.
     Чужак наверняка не был горцем. Его широкоплечее мускулистое бронзовое
тело было голым до пояса, и кожа его по цвету была намного темнее,  чем  у
самых загорелых жителей Айри. Волосы на круглой  голове  были  курчавые  и
черные. У него были резкие черты лица, широкогубый рот,  плоские  скулы  и
огромные  широко  расставленные  глаза.  Единственным  его  одеянием  была
юбка-килы,  удерживаемая  на  теле  широким  поясом,  с  которого  свисали
украшенные темляком ножны. Сам нож, почти восемнадцать дюймов  голубоватой
стали, сверкал в его руках. Он быстро чистил только что пойманную рыбу.
     Неподалеку от его плеча в землю были воткнуты три копья  с  короткими
древками. На конце одного из  них  висело  одеяло  из  грубой  красноватой
шерсти. От костра, разложенного на плоском камне, поднимался дым, но  было
не ясно, остановился чужак только для того, чтобы перекусить,  или  же  он
разбил здесь лагерь.
     Занимаясь делом, рыбак напевал  тихую  монотонную  мелодию,  которая,
когда Форс прислушался к ней, странно повлияла  на  него,  вызвав  у  него
неприятную дрожь. Это был и не степняк. Форс был также уверен, что  он  не
следил за одним из Чудищ.  Немногие  горцы,  пережившие  встречу  с  ними,
рисовали совсем  иную  картину  -  Чудища  никогда  не  занимались  мирным
рыболовством и у них не было таких умных приятных лиц.
     Этот темнокожий пришелец  был  совсем  другой  породы.  Форс  положил
подбородок на сложенные руки и попытался определить предков  этого  чужака
по имевшимся у него данным - это было долгом исследователя.
     Отсутствие одежды - это означало,  что  он  привык  к  более  теплому
климату. Такую одежду здесь можно было носить только до наступления осени.
У него были эти копья и... да, вот за ними  лежат  его  лук  и  колчан  со
стрелами. Но лук его был намного короче,  чем  у  Форса,  и,  похоже,  был
сделан не из дерева, а из какого-то темного  материала,  отражавшего  свет
солнца.
     Он, должно быть, прибыл из страны, где его раса была всемогущей и  ей
нечего было опасаться. Поэтому он открыто  разбил  лагерь  и  пел,  готовя
рыбу, словно его не заботило, что он привлекает этим внимание. И все же он
остановился на острове, где было легче защититься  от  нападения,  чем  на
берегу.
     Как раз в это время рыбак насадил рыбу на заостренный  прут  и  начал
печь ее. Потом встал на ноги и швырнул леску с наживкой  обратно  в  воду.
Форс моргнул. Человек на острове был  на  четыре-пять  дюймов  выше  самых
высоких жителей Айри, и шапка стоящих  торчком  волос  могла  добавить  не
более двух дюймов к его росту. Когда он стоял там,  все  еще  напевая  про
себя и умело поводя рукой леску,  он  представлял  картину  силы  и  мощи,
которая могла бы нагнать страху даже на Чудище.
     До них донесся запах рыбы. Люра издала слабый, почти неслышный  звук.
Форс заколебался. Не следует ли ему окликнуть темнокожего охотника, подать
знак мирных намерений и попытаться установить с ним  дружеские  отношения,
или...
     Этот вопрос решили за него. Темнокожий охотник скрылся - так  быстро,
что Форс от удивления раскрыл рот. Копья, одеяло, лук,  колчан  и  жареная
рыба исчезли вместе с ним. Куст шевельнулся, а затем стало тихо. Только на
пустынном галечном пляже горел костер.
     Ветер донес до них крик, глухой топот, и на берег озера рысью вылетел
табун лошадей, большей частью  кобыл,  с  бегущими  рядом  жеребятами.  Их
погоняли двое всадников, пригнувшихся почти к самым холкам своих  лошадей,
чтобы избежать низко  нависших  хлещущих  веток  деревьев.  Они  подогнали
лошадей к воде и стали ждать, пока те напьются.
     Форс почти забыл о  темнокожем  охотнике.  Лошади!  Он  видел  их  на
картинках. Но живые лошади! Вековая мечта его расы -  заполучить  одну  из
них - вызвала странный зуд в его бедрах, словно он уже вскочил на одну  из
этих гладких спин.
     Один из табунщиков  спешился  и  теперь  вытирал  ноги  своей  лошади
сорванным на берегу пучком  травы.  Он,  несомненно,  был  степняком.  Его
зашнурованная на груди кожаная безрукавка  была  почти  такая  же,  как  у
Форса, но его краги, отполированные многими часами верховой езды, были  из
шкур. У него были волосы до плеч как знак свободного  рождения,  и  им  не
давала спадать на глаза широкая лента. На ленте  был  изображен  знак  его
семейного  клана  и  племени.  Длинная  пика,  страшное  оружие  в   руках
всадников, висела на петлях у его седла. Вдобавок ко  всему,  на  поясе  у
него  висел   кривой,   предназначенный   для   рубки,   меч,   являвшийся
отличительным признаком степняков. Форс еще раз прикинул, не стоит ли  ему
начать с ними переговоры. Но и на этот  вопрос  он  также  быстро  получил
ответ. Из леса выехали еще двое всадников, это были мужчины постарше. Один
из них был вождем или вторым по рангу в клане степняков - на металлическом
значке его налобной ленты отразилось солнце. Но другой...
     Форс дернулся, словно стрела попала ему между лопаток.  Люра,  уловив
его испуг, издала одно из своих беззвучных рычаний.
     Это  был  Ярл!  Но  Ярл  был  Звездным  Капитаном,  освобожденным  от
путешествий в Нижние Земли. Он уже два года не занимался изысканиями.  Его
долгом было  оставаться  в  Айри  и  распределять  задания  между  другими
Звездными Людьми. Но он был тут, скачущий бок о бок  с  вождем  степняков,
словно он был каким-то учеником бродяги-изыскателя.  Что  привело  Ярла  в
Нижние Земли вопреки всем правилам и обычаям?
     Форс моргнул - ответ на это был.  Неприкосновенность  Звездного  Дома
никогда раньше не нарушалась. Должно быть, это его преступление  заставило
Ярла спуститься с гор. И если его, Форса, возьмут  в  плен  -  какая  кара
будет за такую  кражу?  Он  этого  не  знал,  но  воображение  выдало  ему
множество разных вариантов. И все они были суровы. В то же  время  он  мог
только оставаться там, где был, и молиться, чтобы его не заметили.
     К счастью, почти все лошади уже напились и повернули прочь от  озера.
Форс с тоской следил за ними. Одолжив у лошади ее четыре ноги  и  сберегая
свои две, он вполне  мог  оказаться  вне  досягаемости  Ярла  прежде,  чем
Звездный Капитан узнает о его присутствии. Он был слишком высокого  мнения
о Ярле, чтобы думать, что тот не сможет обнаружить его  след  в  ближайшие
два-три дня.
     Пока один пастух садился в седло, другой отогнал  от  воды  последних
двух лошадей. Ярл и вождь все  еще  сидели,  беседуя  и  глядя  на  другую
сторону озера. Форс молча сносил укусы мух, налетевших с табуном  лошадей,
но Люра снова тихо заворчала. Она  хотела  убраться  отсюда.  Она  отлично
знала, что если она не  хотела  оставить  за  собой  след,  то  его  и  не
останется. Сам Форс не мог на это надеяться, поэтому он колебался  до  тех
пор, пока нетерпение кошки или какая-то перемена в  направлении  ветра  не
донесли запах Люры до мирно пасшегося табуна.
     В мгновение  возникла  дикая  сумятица.  Лошади  пронзительно  ржали.
Кобылы  обезумели  от  страха  за  своих  жеребят,  бегали  по  берегу   и
прорывались между всадниками, мчась вперед, прочь от этого опасного места.
Степняки были захвачены врасплох. Одного из них увлек табун, и он старался
восстановить  власть  над  своим  конем;  другой  лишь  мог   скакать   за
сорвавшимся с места табуном.
     Вождь поскакал за ними  с  пикой  в  руке.  Но  Ярл  некоторое  время
оставался на месте, осматривая  сузившимися  глазами  берега  озера.  Форс
распластался на камне, посылая Люре приказ сделать то же. К  счастью,  Ярл
находился на  противоположной  стороне  озера.  Звездный  Капитан  не  мог
тягаться в остроте зрения с теми, кого он выслеживал. Но как далеко  видел
Ярл, Форс не знал.
     Едва  смея  дышать,  кошка  и  юноша  медленно  отползли  назад.  Ярл
оставался на месте, настороженный, следящий. Затем  раздался  стук  копыт,
как раз в то время, когда ноги Форса коснулись земли. Самым быстрым шагом,
возможным в лесу, Форс направился на север,  прочь  от  лагеря  степняков,
который, находился где-то на другой стороне озера. Ему была нужна  лошадь,
но не настолько, чтобы посметь храбро встретиться с Ярлом и заполучить ее.
Форс искренне уважал способности Звездного Капитана.
     Он гадал, что же делал тот охотник на острове - не уходил ли он  тоже
от лагеря степняков. Он-то хоть мог взять с собой ту жареную рыбу. Форс на
ходу пожевал пригоршню сушеного зерна из своего неприкосновенного запаса и
несколько  ломтей  копченого  мяса.  Остальное  он  отдал  Люре,   которая
уничтожила все это в мгновение ока. На десерт он на ходу сорвал  с  кустов
несколько полусозревших ягод. Но в желудке  все  еще  оставалось  ощущение
пустоты, усиливающееся по мере того, как тени становились длиннее.
     Они воспользовались впадающим в озеро ручьем  в  качестве  ориентира.
Деревья вокруг становились все реже, появлялось все больше открытых полян,
где деревья перемежались с густой травой, и Форс понял, что конец леса уже
близок. Он остановился и попытался составить план. В лесу он  был  дома  и
знал,  как  там  уничтожить  свой  след.  С  другой  стороны,  в  открытой
местности, на некогда обрабатываемых полях, можно сберечь больше времени и
пройти еще много миль, прежде чем наступит ночь. Степные  охотники  -  они
были людьми, которые передвигаются только  на  лошадях,  и  поэтому  любую
погоню будет легко  заметить.  И  еще  в  степи  было  множество  рощиц  и
тянущиеся заросли кустарника, чтобы в случае чего можно было найти  в  них
убежище. Он решил рискнуть.
     С  кучи  камней  коричневое  животное  с  черной  мордой  внимательно
наблюдало за ним. Оно молниеносно исчезло, когда из зарослей высокой травы
показалась голова Люри. Больше они никого  не  видели,  пока  не  обогнули
догнивающие бревна фермы,  лишь  случайно  не  свалившись  в  полуоткрытый
погреб.
     Форс крикнул, и в ответ раздался какой-то звук.  Услышав  его,  юноша
потянулся к рукоятке своего меча.  Он  резко  обернулся,  обнажив  клинок.
Уродливое голое розовое рыло, все в пятнах земли и  грязи,  высунулось  из
спутанных  кустов.  Его  страшные  клыки  отражали  солнечный  свет.  Форс
отшвырнул от себя сумку и лук и, пригнувшись, ждал нападения этого  одного
из самых опасных животных - дикого кабана.
     Как Форс и ожидал, кабан свирепо бросился вперед, стремясь  пропороть
клыками ноги юноши. Он нанес удар, но эта тварь увернулась, и  хотя  вдоль
ее головы и плеча появилась красная полоса, из которой капала  кровь,  это
не убило кабана. Он громко хрюкнул, и  послышалось  ответное  хрюканье.  У
Форса пересохло во рту - он оказался лицом к лицу с целым стадом свиней!
     Позади лежала куча гнилых бревен, бывших когда-то  стеной  небольшого
здания. Сгнив, они превратились в труху, и стена  опасно  наклонилась  над
погребом. Если он прыгнет к ней, она вполне может провалиться.
     Из кустов раздался визг боли и ярости. Кабан вскинул  свою  клыкастую
голову и стряхнул пену. Его глаза на черно-белой  морде  были  красными  и
злыми. Со стороны стада донесся еще один визг, и на этот раз вслед за  ним
послышалось ответное рычание. Форс испустил вздох благодарности.
     Люра держала стадо под наблюдением.  Те,  кто  поменьше  и  послабее,
наверняка будут сломлены и рассеянны благодаря ее острым клыкам. Но только
не этот старый вожак. Он был хитер, на его шкуре было достаточно шрамов  и
проплешин, чтобы понять, что он выходил победителем из многих битв. Раньше
он всегда побеждал и поэтому был уверен в победе и сейчас. И снова атака!
     Уходя от опасности,  Форс  отскочил  влево  и  рубанул  кабана.  Удар
пришелся поперек ухмыляющейся  дьявольской  морды,  отрубив  ухо  и  выбив
красный глаз. Кабан затряс головой, истекая кровью, и завизжал от ярости и
боли. От болевого шока он потерял свою  хитрость  и  желал  теперь  только
распороть и растоптать пляшущую перед ним фигурку - уничтожить