окий брат проявил очень большой интерес к ее замечанию.
Затем он исчез, широким шагом пройдя меж рядами палаток. Розани кивнула.
     - Да, Беси плакала. Но я нет. Потому что я знала, что он вернется...
     - А почему ты так была в этом уверена?
     Маленькая ручка притянула его поближе к козлам со щитами.
     - Вот... - розово-коричневый пальчик коснулся последнего щита в ряду.
- Вот этот сделан из шкуры гром-ящерицы. Эрскин сам убил ее. Даже мой отец
позволил Певцу Легенд сложить об этом слова на следующем Пении у Костра  -
хотя он много раз говорил, что сына вождя не  нужно  чтить  больше  других
воинов. Эрскин очень сильный...
     Форс, вспоминая приключения их последних дней, согласился с ней.
     - Он сильный и могучий воин и он  сделал  некоторые  другие  вещи,  о
которых должен сочинить слова ваш Певец Легенд.
     - Ты не из нашего народа. Твоя кожа... - она сравнила кожу своих  рук
с его, - ...светлая. А твои волосы - как ожерелье у  Беси,  когда  на  нем
сияет солнце. Ты не из нас, темнокожих людей...
     Форс покачал головой. В этом окружении темно-коричневой кожи и черных
волос его кожа и серебристые волосы должны быть вдвойне заметнее.
     - Я пришел с гор, которые далеко на востоке, -  он  махнул  рукой  на
восток.
     - Тогда ты, должно быть, из кошачьего народа!
     Форс проследил за ее указательным пальцем. Наг и Люра  сидели  вместе
на большом расстоянии  от  овец  и  крепких  маленьких  лошадок:  им  явно
приказали сидеть так. Но, уловив приветственную мысль Форса, Люра  подошла
к нему, оставив Нага сидеть на  месте.  Розани  в  восторге  засмеялась  и
обвила ручонками шею кошки, крепко прильнув к  ней.  В  ответ  послышалось
раскатистое мурлыкание Люры. Ее шершавый язык лизнул запястье девочки.
     - У всех вас, людей с гор, есть в друзьях большие кошки?
     - Не у всех. Этих кошек не так много. Они сами выбирают,  с  кем  они
будут охотиться и дружить. Это Люра, она  мой  добрый  друг  и  товарищ  в
скитаниях. А вон тот - Наг, он дружит со Звездным Капитаном.
     - Я знаю... Звездный Капитан Ярл, тот, у которого  добрые  глаза.  Он
этой ночью будет беседовать с моим отцом.
     - Добрые глаза... - Форс был поражен описанием, так  отличавшимся  от
его впечатления и того, что он знал. Хотя,  вероятно,  Розани  не  видела,
каким он представлялся мутанту, отверженному своим племенем.
     От ряда семейных костров поднимался дым и  приносил  с  собой  аромат
пищи. Форс не мог не принюхиваться.
     - Ты голоден, брат моего брата!
     - Может быть, самую малость...
     Розани покраснела.
     - Извини. Я  снова  распустила  свой  язык  и  не  вспомнила  о  Трех
Правилах. Поистине, позор мне...
     Ее пальчики охватили его руку, и она потащила его под  входной  полог
палатки.
     - Садись!
     Пятки Форса уперлись в кучу толстых  ковриков,  он  покорно  подогнул
свои длинные ноги и сел. Люра улеглась рядом, пока Розани суетилась вокруг
них; Прежде, чем Форс смог разобрать рисунки на стенах, Розани  вернулась,
неся перед собой широкий металлический таз с водой, от которой  поднимался
пар и разносился какой-то пряный запах растений. Через  руку  у  нее  было
перекинуто полотенце из грубого материала. Она держала его наготове,  пока
Форс мылся.
     Затем появился поднос с ложкой и чашкой, наполненный тем  же  горьким
напитком, который он варил в музее по указке Эрскина.  Пшенная  каша  была
сварена с кусочками жирного мяса. И она, и  возбуждающий  аппетит  напиток
мгновенно оказались у него в желудке.
     После этого он, должно быть, задремал, потому  что  когда  он  встал,
снаружи была уже ночь, и малиновое пламя костра  вместе  со  светом  лампы
боролись с тенями. Его разбудила положенная  на  лоб  рука.  Эрскин  стоял
рядом с ним на коленях, и с ним было  двое  других.  Форс  приподнялся  на
локтях.
     - Что? - Он все еще был в полусне.
     - Мой отец желает поговорить с тобой.
     Форс постарался сосредоточиться. Один из стоявших  перед  ним  мужчин
был копией Эрскина, только он был намного старше. У второго  на  шее  была
надета пара серебряных  крыльев,  присоединенных  к  цепочке  из  того  же
материала.
     Вождь был меньше ростом, чем его сыновья.  Его  темная  кожа  была  в
морщинах и трещинах от знойных ветров и палящего солнца. Через  подбородок
тянулся рваный шрам от старой, плохо зажившей раны. Он то и  дело  потирал
его указательным пальцем, словно тот все еще беспокоил его.
     - Ты Форс из клана горцев?
     Форс поколебался.
     - Я был из этого клана. Но теперь я вне закона.
     - Госпожа Иефата дала ему землю...
     Единственный острый взгляд отца заставил Эрскина замолчать.
     - Мой сын рассказал мне немного о ваших странствиях. Но  я  хотел  бы
побольше услышать об этом лагере степняков, и что там с вами приключилось.
     Форс во второй раз повторил свой рассказ. Вождь  окинул  его  тем  же
нагоняющим страх пылающим взглядом,  которым  несколько  минут  назад  так
резко оборвал высказывания своего сына. Но Форс решительно встретил его.
     - Ты, Рэнс, - вождь повернулся к юноше рядом с ним, - сообщи об  этом
разведчикам и каждый час обходи западные аванпосты. Если  начнется  атака,
на круглых холмах должны быть зажжены сигнальные  костры.  Ты  это  должен
накрепко вбить в головы воинов...
     - Видишь, странник... - вождь говорил через плечо, обращаясь  к  тени
около двери, и Форс впервые заметил там четвертого. - Мы не идем на войну,
как  на  пирушку,  как,  кажется,  это  делают  степняки.  Но,  если   это
необходимо, мы можем драться! Мы,  которые  лицом  к  лицу  встречались  с
разъяренными гром-ящерицами и  брали  их  шкуры,  чтобы  изготовлять  свои
церемониальные щиты...
     - "И не испытываем большого страха перед пиками степняков, они  всего
лишь люди", - похоже, что Звездного  Капитана  это  слегка  позабавило.  -
Наверное, ты прав, Лэнард. Но не забывай, что Чудища тоже бродят  повсюду,
а они не меньше, чем люди, - или больше!
     - С тех пор, как я приказал бить в боевой барабан больше раз, чем лет
моему младшему сыну, я никогда не забываю об этом, чужеземец!  Никогда  не
забываю об одной опасности, когда сталкиваюсь с другой!
     - Прошу прощения, Лэнард. Только дурак пытается учить выдру  плавать.
Да будет война предоставлена воинам...
     - Воинам, которые слишком долго сидели в праздности! - отрезал вождь.
- На посты, все вы!
     Эрскин и его брат вышли, вождь нетерпеливо выбежал вслед. Форс  хотел
было последовать туда же.
     - Подожди!
     В этом слове послышался щелчок кнута.  Форс  напрягся.  Ярл  не  имел
никакого права командовать им - у него не было ни малейшей власти над тем,
кто был вне закона. Но Форс положил руку на голову Люры и ждал.
     - Эти люди, - продолжал Ярл так же отрывисто, - могут  быть  разбиты,
попав между двух врагов. Отступать не в их правилах. В их родной стране не
было ничего, чего они не смогли бы победить.  Теперь  они  пришли  на  эту
новую для них землю и дерутся на чужой территории против тех,  кто  хорошо
знаком с нею. Они столкнулись с гораздо худшим, чем они считают, - но если
им открыть эту истину - они ей не поверят.
     Форс ничего не ответил на  это,  и  минуту  спустя  Звездный  Капитан
продолжил:
     - Лэнгдон всегда  был  моим  добрым  другом,  но  в  нем  было  нечто
опрометчивое. Он не всегда смотрел на дорогу перед собой ясными глазами...
     При этой критике его  отца  Форс  пошевелился,  но  снова  ничего  не
сказал.
     - Ты же, хоть и юн, нарушил закон клана, пойдя  собственным  путем  в
гордыне и упрямстве...
     - Я не прошу ничего, что мне может дать Айри!
     - Может быть, оно и так. Я дважды  выслушал  твой  рассказ  -  ты,  я
думаю, привязался к этому Эрскину. И у тебя есть глаза и талант для  того,
чтобы влезть в шкуру другого человека. Этот Мэрфи... может быть, это  тот,
кого нам следует хорошенько запомнить. Но Кантрул  -  боец,  и  он  другой
породы. Дай ему с чем-нибудь сражаться  и  он,  может  быть,  будет  лучше
прислушиваться к мыслям других, когда перед  ним  будет  победа.  Отлично,
наша задача - дать ему, с чем сражаться - с чем-нибудь другим, а не с этим
племенем!
     - Что?.. - Форс в  огромном  изумлении  смог  произнести  только  это
слово.
     - Чудища. След с хорошей приманкой  может  привести  их  на  север  к
лагерю степняков.
     Форс начал догадываться, что имел в виду Ярл. Он сглотнул, его  горло
и рот вдруг пересохли. Быть приманкой для Чудищ, бежать на север, опережая
на несколько шагов самую отвратительную смерть, которую он только знал...
     - Такая задача может быть по силам нам...
     - Ты имеешь в виду - не говорить об этом Лэнарду?
     - Лучше всего не говорить. Сейчас этот план  в  их  глазах  не  имеет
никаких достоинств. Ты - отверженный,  чужак,  у  которого,  вполне  может
быть,  совсем  нет  желания  сражаться  не  за  свое  дело.  Если  бы   ты
дезертировал из лагеря, сбежал...
     Ногти Форса вонзились в ладони, когда он сжал кулаки. Показать  перед
Эрскином себя трусом, спасающим  свою  шкуру  -  просто  потому,  что  Ярл
придумал этот дикий  план...  И  все  же  какая-то  часть  его  признавала
правильность рассуждений Звездного Капитана.
     - Если степняки и это племя передерутся, вполне  может  статься,  что
Чудища прикончат и тех, и других.
     - Ты не должен убеждать меня, что один плюс один будет два, - сплюнул
Форс.
     Где-то напевал детский голосок. Брат этого ребенка вытащил его  целым
из Долины Ящериц.
     - Когда мне выступать? - спросил Форс у Звездного Капитана,  ненавидя
и его, и каждое слово, которое произносил.



                           16. ДИЧЬ И ОХОТНИКИ

     Форс снова был благодарен мутации,  которая  дала  ему  такое  острое
ночное зрение. Он почти час  полз  по  древнему  придорожному  кювету,  не
отставая  от  маленького  отряда  воинов,  которых  вел  Эрскин.   Избитая
поверхность близлежащей дороги ярко, как сталь, сверкала  в  лучах  полной
луны, но он твердо был уверен, что только  он  мог  ясно  видеть  то,  что
происходило в густой тени.
     Он был рад снова ощутить на плечах тяжесть лука и колчана со стрелами
- хотя лук был коротким, оружие южан с двумя тетивами,  а  не  длинный,  к
которому он привык. Однако меч был похож на его старый, рука уже  привыкла
к нему, и он казался словно специально сделанным для Форса.
     Если бы он действовал не по плану Ярла, он мог бы  быть  в  этот  час
по-настоящему счастлив. Следовать за Эрскином,  как  один  из  членов  его
племени... быть без всяких вопросов принятыми теми, кто его окружал...  Но
он теперь поклялся положить конец всему  этому  своими  действиями...  как
только наступит подходящий момент. Ярл ушел в разведку на запад, его гнало
то же стремление. Они  могли  снова  встретиться  после  своего  ухода  из
племени, или же могли больше никогда не увидеть друг  друга.  Фарс  послал
Люре безмолвный призыв. Если уж они сегодня уйдут в дикую  местность,  ему
придется полагаться на ее хитрость и инстинкт - даже больше, чем  на  свой
собственный.
     Древняя дорога изгибалась вокруг подножия холма  Форс  остановился...
Действительно ли он заметил быстрое движение в кустах на полпути вверх  по
склону? Его рука легла на голень человека перед ним, он сильно надавил  на
нее, зная, что сигнал быстро пройдет по цепочке.
     Мелькнула молния кремово-белого цвета - должно быть,  Люра  пересекла
дорогу и  направилась  вверх.  Но  то,  что  он  заметил  только  мельком,
находилось выше. Люре предстоит выяснить, что это такое...
     На  склоне  неожиданно  возникла  суета,   и   Форс   увидел   контур
скорчившегося тела. Острая линия плеч  этого  существа  была  ему  слишком
знакома.
     - Чудище!
     Воздух прорезал  визг  Люры,  заглушая  предупреждение  Форса.  Кусты
закачались. Она атаковала. Но у нее были свои инструкции. Ей было сказано,
чтобы она сейчас не  убивала,  а  только  пугала  и  гнала.  Черная  тварь
выскочила из своего укрытия, молотя  руками  как  цепами.  Спутники  Форса
поднялись на колени, со стрелами в луках наготове. Вылетела туча оперенных
стрел. Большинство из них, как показалось Форсу, упало слишком  близко,  и
это было прискорбно. Стрельба вверх по склону всегда была сложным делом.
     Чудище отчаянно  быстро  удирало  через  вершину  холма.  Оно  начало
исчезать прежде, чем люди успели выстрелить во второй раз. Эрскин  прополз
вдоль цепочки разочарованных лучников и присоединился к Форсу.
     - Это был разведчик? - спросил он.
     - Может быть. Раньше  они  всегда  охотились  стаями.  Если  это  был
разведчик, теперь он доложит о нас остальным.
     Эрскин задумчиво покусал кончик большого пальца. Форс знал,  что  его
теперь мучило. Засада - вот чего он боялся  больше  всего.  Они  так  мало
знали о тактике Чудищ. Лежать в темноте и поджидать добычу - это, кажется,
было в натуре грязных тварей. В  разрушенных  городах  они  всегда,  когда
могли, нападали из укрытия.
     В конце концов, Эрскин поступил именно так, как и ожидал Форс, -  дал
сигнал пробираться дальше, пока они не дойдут до своего поста - небольшого
холма, на котором несколькими днями раньше был сооружен  из  камней  маяк.
Они поползли дальше.  Люра  ползла  сбоку  от  них.  Они  беспрепятственно
достигли холма с маяком. Оказавшись там, Эрскин сменил стоявшего на  посту
часового.
     Рассвет был уже близок. Серый полумрак придавал  обычным  деревьям  и
кустам странный вид. Казалось, что они  были  отрезаны  от  мира  каким-то
тонким барьером. Те, кто сооружали маяк, срубили или обрубили  большинство
кустов и молодых деревьев. Вершина холма была теперь голой и была видна во
все стороны на большое расстояние.
     Форс сначала разглядел лагерь у реки, а затем занялся рассматриванием
других ориентиров. Они могли помочь ему  держать  правильное  направление,
когда он в скором времени решит отправиться на север.  Люди,  которых  они
сменили, четким строем шли вниз по склону холма, готовые упасть под защиту
дорожного кювета. Вдруг последний в этой цепочке беззвучно вскинул руки  и
упал. Его товарищ обернулся в тот момент, когда падал, и бросился  ему  на
помощь. Но и он захрипел и упал  на  колени,  пытаясь  вырвать  дротик  из
своего горла
     Люди рассыпались и побежали назад. Но прежде чем они  смогли  достичь
жалкого убежища, каким был маяк, погибло еще двое. Сталь Чудищ вонзилась в
их тела. Только один смог прорваться к воинам наверху.
     Теперь они,  ругаясь,  стояли  наготове.  Они  не  могли  стрелять  в
спрятавшегося врага.
     Люра выскочила из укрытия внизу. Она  приблизилась  к  Форсу,  широко
открыв свои голубые глаза. Форс ответил, она качнула головой из стороны  в
сторону. Так значит, они окружены! Может быть, было уже  поздно  играть  в
игру, задуманную Ярлом. Но даже когда погасла эта надежда, он знал, что  у
него нет никакого другого выхода. Это подходящее время для ухода -  Чудища
в самом деле пойдут по его следу. Он  должен  будет  в  открытую  оставить
Эрскина - наверное, даже бросив его на верную смерть!
     - Мы окружены, - передал он то, что узнал от Люри.
     Эрскин кивнул.
     - Так я и подумал, когда она подошла к нам. Ну, теперь,  может  быть,
нас вынудили ждать, - он повернулся к ожидавшим его решения воинам.  -  На
живот! Ползите в  кусты.  Мы  сейчас  представляем  для  них  великолепную
мишень.
     Но не успел он отдать приказ, как человек рядом с  ним  вскрикнул  от
боли и схватился за руку, из которой торчал дротик. Все как один бросились
искать какое-нибудь укрытие. Эрскин тащил за собой раненого  соплеменника.
Маяк был плохим укрытием.
     Самое плохое было в том, что они не видели врага. Если бы они  только
были в состоянии  отбиваться,  не  было  бы  такого  нервного  напряжения.
Опытные и закаленные воины, они знали, что лучше не тратить зря стрелы  на
пустые лесные прогалины, где все было  неподвижно.  В  этой  битве  важнее
всего терпение...
     Форс еще раз послал Люру  на  разведку.  Он  должен  узнать,  нет  ли
какого-нибудь разрыва в оцеплении, которое  устроили  Чудища.  Если  такой
был, ему следовало прорваться через него и двинуться  на  север.  Если  он
сумеет  прорваться,  Чудища,  вероятно,  подождут,  чтобы  посмотреть,  не
направится ли он к лагерю у реки, и уж потом они последуют за ним. Значит,
он сначала должен показать им, что он сбился  с  пути,  -  а  потом  азарт
погони должен увлечь Чудищ за ним.
     В это утро они потеряли еще двоих. Эрскин, перебегая от одного  воина
к другому, нашел одного из убитых, пришпиленного дротиком к земле, и еще у
одного была ранена нога, и он перевязывал рану. Когда  южанин  вернулся  к
Форсу, он был очень серьезен.
     - В полдень лагерь пришлет нам смену.  Если  мы  зажжем  маяк,  чтобы
предупредить их, они приготовятся перенести лагерь и могут попасть прямо в
засаду. Но Карсону кажется, что он помнит кое-что  из  древнего  разговора
при помощи дыма, и он решил  попробовать.  Но  те,  кто  будет  сигналить,
подставят себя под огонь врага, - южанин нахмурился, глядя  на  безмолвный
лес. - Нас только пятеро, и двое ранены. Если племя будет спасено -  какое
значение имеет наша смерть?
     Форс боролся с желанием вызваться добровольцем. Он болезненно отнесся
к легкому колебанию, с которым посмотрел на  него  Эрскин,  но  ничего  не
ответил.  Затем  южанин  повернулся  и  пополз  к   центру   маяка.   Форс
пошевелился. Он мог бы поползти  следом  за  своим  товарищем,  но  уловил
что-то, что заставило его скорчиться в напряжении и  приготовиться.  Внизу
на мгновение показалась голова Люры. Она нашла разрыв в цепи,  который  он
послал ее искать. Теперь он тоже начал  прокладывать  себе  путь  вниз  по
холму, к месту как раз под этим сектором.
     Он ринется через открытое пространство, он не должен допустить, чтобы
его подбили. Если он сможет правильно выбрать для  этого  время,  его  бег
может отвлечь выстрелы, которые должны быть направлены на воинов у  маяка.
Форс облизнул сухие губы. Лук и колчан со стрелами придется  оставить.  Он
возьмет с собой только меч и охотничий нож.
     Да,  он  не  ошибся.  Коричневые  уши  Люры  снова  четким   контуром
показались на фоне  заросшего  зеленым  мхом  камня.  Она  ждала  его.  Он
подобрал под себя ноги и, словно стрела, пущенная  из  лука,  выскочил  из
укрытия и понесся зигзагами вниз по склону.  Сзади  раздался  единственный
крик удивления, а затем он вместе с Люрой уже был в лесу.
     Теперь он сосредоточился непосредственно на выполнении своей  задачи.
Он пронесся через ряд низкорослых деревьев, почти не стараясь скрыть  свой
след. Люра предупредила его, что их преследуют, и сердце его заколотилось.
Сейчас... сейчас против всей хитрости врага у него были только  ноги,  его
охотничий опыт и его чувство направления. Он должен быть лакомым кусочком,
каждый раз чудом ускользающим из лап  преследовавших  его  врагов.  Он  не
должен попадать в плен, а должен привести погоню на  территорию  степняков
так, чтобы спровоцировать Кантрула на боевые действия. Когда Ярл обрисовал
ему этот план, он оказался столь же прост, как и смертельно  опасен  -  но
сработает ли он?
     Весь остальной день он только изредка мог передохнуть, и только после
заверений Люры, что  кто-то  все  еще  преследовал  его.  Однажды  он  сам
осмелился удостовериться в этом, вскарабкавшись на утес и  перейдя  ручей.
Он задержался в небольшой  расщелине  наверху  достаточно,  чтобы  увидеть
вышедшие позади него из леса на  расстоянии  полумили  три  серые  фигуры.
Первая шла на четвереньках, все время нюхая землю.
     Трое. Сколько же их  всего?  Но  люди  на  маяке,  должно  быть,  уже
предупредили лагерь. Сейчас он не должен думать  ни  о  чем,  кроме  своей
задачи. Если его глаза и уши всегда служили ему хорошо, сейчас они  должны
служить ему еще лучше. Как бегун, обретающий второе дыхание, он, наверное,
сможет проявить бол