был рожден с чистой кровью клана Айри, думал бы он сейчас
так, как он думает? Ярл - его отец  любил  Ярла,  очень  уважал  его,  был
первым, отдавшим ему честь, когда его выдвинули в Капитаны Звездных Людей.
Ярл мог бы говорить с Мэрфи, и это была  бы  беседа  двух  острых  умов  -
жадная, напористая. Но Ярл и Кантрул - нет. Кантрул был иной породы. И все
же он был человеком, за которым всегда последуют другие - не отрывая  глаз
от этой высоко поднятой головы с ее клоками седых волос - боевого знамени.
     Сам он был мутант; существо смешанной породы. Мог ли он  говорить  от
имени кого-нибудь, кроме себя самого? В любом случае, теперь он знал, чего
хотел, - следовать за мечтой Эрскина. Он не мог поверить,  что  эта  мечта
когда-нибудь станет явью. Но борьба за нее будет его борьбой. Он хотел для
себя звезду лично - серебряную звезду, которую  он  мог  держать  в  своих
ладонях и носить как почетный знак, чтобы добиться уважения у отвергнувших
его людей. Но теперь Эрскин  показал  ему  нечто  такое,  что  могло  быть
величественнее любой звезды. Погоди... погоди, и увидишь.
     Его ноги легко вошли в ритм этих двух слов. Ручей вышел из  оврага  и
внезапно повернул. Цепляясь за кусты, Эрскин вылез на крутой  берег.  Форс
добрался до верха одновременно с ним, и они увидели то, что находилось  на
юге. Густой столб дыма грибом стоял в полуденном небе.
     На минуту пораженный Форс  подумал  о  пожаре  в  прерии.  Но  он  же
наверняка не  добрался  сюда,  они  много  часов  назад  миновали  границу
выжженной земли. Другой пожар, и этот дым от него? Можно было  идти  вдоль
ряда деревьев справа, по дороге,  петлявшей  в  поле,  заросшем  спутанным
кустарником, на ветвях которого висели тяжелые  зрелые  красные  плоды,  и
добраться до источника дыма, не подставляя себя под удар.
     Форс почувствовал, как его кожу скребут колючки  ягодных  кустов.  Он
набивал  рот  терпко-сладкими  плодами,  ползая  и  пачкая  руки  и   лицо
темно-красным соком.
     На полпути через ягодную поляну они наткнулись на следы  борьбы.  Под
кустом лежала искусно сплетенная корзинка, из которой рассыпались ягоды  и
смешались в кашу на затоптанной земле. Отсюда на другую сторону  поля  вел
след из смятой травы и поломанных кустов.
     Эрскин   освободил   из   тугой   хватки   шиповника   окрашенную   в
тускло-оранжевый  цвет  полоску  ткани.  Он  медленно  протянул  ее  между
пальцев.
     - Это изделие моего племени, - сказал он. -  Женщины  собирали  здесь
ягоды, когда...
     Форс потрогал острие копья. Он очень тосковал по своему луку  или  по
ощущению  рукоятки  меча,  отобранного  у  него  степняками.  Были  приемы
фехтования, которые  при  некотором  навыке  могли  великолепно  послужить
человеку.
     Зажав в  губах  полоску  ткани,  Эрскин  пополз  дальше,  не  обращая
никакого внимания на колючки, раздиравшие его руки и  плечи.  Теперь  Форс
услышал тонкий воющий звук, который раздражающе держался на одной и той же
мучающей слух высоте. Он, казалось, доносился с ветром, вместе с дымом.
     Ягодник  заканчивался  полосой  деревьев.  Сквозь  них  они   увидели
заброшенное поле боя. Маленькие двухколесные тележки образовывали круг или
часть круга, потому что в  нем  теперь  был  большой  разрыв.  И  на  этих
тележках, как на насесте, сидели Птицы Смерти, слишком насытившиеся, чтобы
делать что-нибудь, кроме как держаться за деревянные борта  и  глядеть  на
все еще соблазнявшее их пиршество. С одной стороны лежала куча  серо-белых
тел, густая шерсть на них свалялась и задубела от крови.
     Эрскин поднялся на ноги - там, где без страха  сидели  Птицы  Смерти,
врага уже не было. Монотонный вой все  еще  заполнял  уши,  и  Форс  начал
искать его источник. Эрскин вдруг нагнулся  и  что-то  ударил  поднятым  с
земли камнем. Крик затих. Форс увидел, что его товарищ выпрямился над  все
еще трепещущим телом ягненка.
     Им предстоял еще один поиск, более страшный. Они начали  его,  плотно
зажав рты и с болью в глазах - страшась обнаружить  то,  что  должно  было
находиться среди обгоревших фургонов и мертвых животных.  Но  именно  Форс
обнаружил там первый след врага.
     Он почти споткнулся о колесо фургона. Под ним-то и лежало тощее  тело
с вытянутыми руками, уставясь в небо незрячими глазами. Из его голой груди
торчало древко стрелы,  попавшей  точно  в  цель.  И  эта  стрела...  Форс
коснулся искусно вделанных в ее конец перьев. Он знал эту работу - он  сам
таким же образом устанавливал перья. На стреле не  было  никакого  личного
знака владельца, ничего, кроме крошечной серебряной  звезды,  так  глубоко
вдавленной в древко, что она никогда не могла стереться.
     - Чудище!? - воскликнул Эрскин при виде трупа.
     Но Форс указал на стрелу.
     - Это стрела из колчана Звездного Человека.
     Эрскин не проявил к этому особого интереса - он сделал свои открытия.
     - Это лагерь только одного семейного клана. Четыре фургона подожжены,
еще пять, по крайней мере, скрылись. Люди  с  овцами  не  могли  бежать  -
поэтому они перебили стадо. Я нашел тела еще четырех этих  паразитов...  -
Он коснулся Чудища носком своего мокасина.
     Форс перепрыгнул через задние ноги мертвого пони, все еще лежавшего в
упряжи. Меж его ребер воткнулся дротик Чудища. Так как здесь лежали  трупы
Чудищ, Форс  был  склонен  считать,  что  атака  была  успешно  отбита,  и
осажденные вырвались на свободу.
     Вторично обыскав место битвы,  они  нашли  дротики,  а  Форс  отломил
древко стрелы, на котором была Звездная метка.
     Какой-нибудь путешественник из Айри занял свое место в одном строю  с
южанами, чтобы отразить эту атаку. Значило ли это, что Форс мог  надеяться
на встречу с другом или врагом, когда он присоединится к народу Эрскина?
     Колеса спасавшихся бегством телег прорезали глубокие колеи  в  мягком
торфе. Рядом с ними были  видны  четкие  следы  ног.  Птицы  Смерти  снова
уселись пировать, как только Форс  с  Эрскином  двинулись  дальше.  Эрскин
тяжело дышал. На его лицо вернулась мрачность, прорезавшая около  его  рта
складку, такую же, какая  была  у  него,  когда  они  стояли  над  могилой
Норатона.
     - Четыре Чудища, - озадаченно размышлял Форс,  удлиняя  свои  прыжки,
чтобы поспеть за южанином. - И народ Ящериц убил пятерых. Сколько же всего
их бродит тут... Раньше никогда не было такого бешеного  наступления  этих
тварей. Почему же...
     - Я там, в лапе одного из Чудищ, нашел сгоревший факел.  Может  быть,
пожар в лагере степняков  устроили  они.  Точь-в-точь  как  и  здесь,  они
пытались поджечь телеги и выгнать клан, чтобы истребить его.
     - Но раньше они никогда не выходили из  развалин.  Почему  же  именно
сейчас они сделали это?
     Губы Эрскина шевельнулись, словно он хотел плюнуть.
     - Наверное, они тоже ищут земли - или войну - или  всего  лишь  хотят
смерти тем, кто не их породы. Как мы можем заглянуть им в душу? Ха!
     Колея телег, по которой они следовали, соединилась  с  другой,  более
глубокой и широкой. Эта дорога была протоптана ногами и  колесами  повозок
целого народа в походе. Теперь впереди было племя.
     В следующее мгновение Форс остановился  так  внезапно,  что  чуть  не
споткнулся  о  собственную  ногу.  Словно  из  ниоткуда  вылетела  стрела,
вонзилась глубоко в землю и замерла. Стрела  слегка  дрожала  -  надменная
угроза и предупреждение. Ему незачем было изучать ее. Он уже знал,  прежде
чем протянул к ней руку, что найдет вдавленную в ее древко звезду.



                              15. ПРИМАНКА

     Эрскин не остановился, он бросился налево и скорчился наготове в тени
куста,  с  дротиками,  которые  он  подобрал  в  сгоревшем  лагере.  Форс,
наоборот, неподвижно стоял на месте и протягивал вперед пустые ладони.
     - Мы путешествуем с миром...
     Раскатистые слова  языка  его  родного  горного  клана  казались  ему
странными после всех этих последних  недель.  Но  он  не  удивился,  узнав
человека, вышедшего из зарослей деревьев справа от тропы.
     Ярл был импозантен даже в простом одеянии последнего жителя  Айри.  В
регалиях и мундире Звездного Капитана он был величественней, чем  Кантрул,
с гордостью подумал Форс. Гораздо величественней, несмотря на все шлемы  с
перьями и церемониальные воротники вождя степняков.  Когда  он  подошел  к
Форсу, солнце ярко сверкнуло на блестящей, как метеорит, звезде у него  на
шее, на хорошо отполированном металле пояса, на рукоятке меча и на  ножнах
ножа.
     Эрскин подтянул под себя ноги. Он, словно Люра, был готов к прыжку на
добычу. Форс свирепо  махнул  ему.  Ярл,  в  свою  очередь,  нисколько  не
удивился при виде их.
     - Так, сородич. - Он взял свой лук так, словно тот был церемониальным
посохом советника. - Так вот, значит, по какой тропе ты идешь?
     Форс отдал ему честь. И когда Ярл не принял эту вежливость, он крепко
прикусил нижнюю губу. Верно, Ярл никогда  в  прошлом  не  отличал  его  от
остальных юношей Айри. Из-за этого он давным-давно завоевал особое место в
чувствах мальчика.
     - Я путешествую с Эрскином из темнокожих, моим братом, -  он  щелкнул
пальцами, вызывая из кустов  южанина.  -  Его  народ  сейчас  находится  в
опасности, поэтому мы присоединяемся к нему...
     - Ты понимаешь, что теперь ты вне закона?
     Форс ощутил на языке сладость крови, брызнувшей из прокушенной  губы.
После того, как он покинул Айри таким образом,  он  не  мог  надеяться  на
меньшее наказание, чем приговор. Тем не менее, когда Ярл упомянул об  этом
так спокойно, это заставило его немного поежиться. Он надеялся, что Ярл не
заметил его разочарования. Айри не было для него  счастливым  домом  -  со
времени смерти Лэнгдона он никогда не был там особенно желанным. Воистину,
они давным-давно  объявили  его  вне  закона.  Но  это  было  единственное
известное ему убежище.
     - У костра Эрскина его брата всегда встретят с радостью!
     Глаза Ярла, те глаза, которые исследовали человека, перешли  с  Форса
на его спутника.
     -  Скоро  у  Темнокожих  не  будет  ни  костров,  ни  убежища,  чтобы
предлагать их. Ты опоздал со  своим  возвращением,  член  клана.  Барабаны
отзыва молчат уже много часов.
     - Нас задержали против нашей воли, - ответил Эрскин  с  отсутствующим
видом. Он, в свою очередь, изучал Ярла и, кажется, тот пришелся ему совсем
не по вкусу.
     - И задержали, похоже, не  особенно  вежливо.  -  Ярл,  должно  быть,
разглядел каждый порез и синяк на стоявших перед ним двух молодых людях. -
Ну, бойцов перед битвой всегда встретят с радостью.
     - Разве степняки?.. -  начал  было  Форс,  по-настоящему  пораженный.
Чтобы Кантрул смог так быстро справиться от такой сумятицы, в которой  они
его оставили, было почти невероятно.
     - Степняки?! - вопрос Форса, по-видимому, потряс Ярла.  -  Здесь  нет
никаких степняков. Чудища отказались от своих обычаев  и  вышли  из  своих
логовищ.  Теперь  множество  их  движется  сюда,  чтобы  воевать  со  всем
человечеством.
     Эрскин приложил руку к голове. Он устал до изнеможения, его губы были
белыми, опухоль искривила половину рта. Не произнеся ни слова,  он  упрямо
двинулся дальше. Когда Форс хотел последовать  за  ним,  Звездный  Капитан
поднял руку и остановил его.
     - Что это за лепет о нападении степняков...
     Форс обнаружил, что рассказывает историю  их  плена  и  проживания  в
лагере степняков и об их побеге из палаточного  города  Кантрула.  К  тому
времени, когда он закончил рассказ, Эрскин уже скрылся из виду. Но Ярл все
еще не позволял Форсу уйти. Вместо этого он изучал рисунки, начерченные им
в пыли концом его длинного лука. Форс нетерпеливо  переступил  с  ноги  на
ногу. Звездный Капитан  заговорил,  и  было  похоже,  что  он  высказывает
собственные мысли.
     - Теперь я лучше понимаю события последних двух дней.
     Он высоко и пронзительно свистнул сквозь зубы. Этот  звук,  как  знал
Форс, разносился очень далеко. В ответ  на  это  из  травы  появились  два
гибких мохнатых тела. Форс не заметил черного, которое терлось о ноги Ярла
- его уронила мощная радость другого. Он катался по  земле  и  истерически
смеялся, когда шершавый язык Люры вылизывал его лицо, а лапы  били  его  с
тяжеловесной нежностью.
     - Вчера Наг вернулся с охоты  и  привел  ее  с  собой.  -  Рука  Ярла
методично гладила за ушами огромного кота, черный мех которого, длинный  и
шелковистый, отливающий на солнце синевой, завивался в его  пальцах.  -  У
нее на черепе шишка. Во время вашего боя ее, должно быть, стукнули, и  она
потеряла сознание. И все время, с тех пор, как Наг привел ее, она пыталась
побудить меня к каким-то действиям... это было, несомненно, спасение твоей
персоны...
     Форс поднялся на ноги, а Люра металась вокруг него,  тыкаясь  головой
ему в ноги со всей силой своего, созданного из стальных мускулов тела.
     - Трогательное зрелище...
     Форс моргнул. Он знал этот тон у Ярла.  У  него  был  талант  сбивать
спесь с самого самоуверенного человека и притом мгновенно. Не  делая  Люре
никакого знака, он последовал по тропе вслед за исчезнувшим Эрскином. Хотя
он не оглядывался, но знал, что Звездный Капитан следовал за  ним  легким,
способным преодолеть мили шагом, которым зашагали и его ноги.
     Ярл ничего не говорил. Он оставался таким же безмолвным, как  и  Наг,
черная тень, скользившая по земле, словно это на самом  деле  была  только
черная тень куста под солнцем. Люра, громко мурлыкая, держалась поближе  к
Форсу, словно боялась, что отправься она, как обычно, обходными путями, он
снова исчезнет.
     Они обнаружили народ Эрскина.  На  лугу,  с  трех  сторон  окруженном
рекой, был разбит лагерь. Двухколесные телеги деревянной  стеной  окружали
лагерь снаружи, а в центре виднелись серые спины овец, серовато-коричневые
шкуры лошадей в загонах, огороженных  веревками,  и  тянущиеся  меж  рядов
палаток семейные кухонные костры. Они увидели только несколько мужчин, все
они были в полном боевом вооружении.  Форс  подозревал,  что  он,  видимо,
прошел без пароля какую-то невидимую линию пикетов благодаря тому, что его
сопровождал Звездный Капитан.
     Найти Эрскина было легко.  Его  окружала  группа  мужчин  и  огромное
кольцо женщин. Эта толпа так внимательно слушала  доклад  разведчика,  что
никто из них не заметил прибытия Ярла и Форса.
     Эрскин разговаривал с женщиной. Она была почти такой же высокой,  как
и стоявший перед ней молодой воин. Черты ее лица были отмечены силой.  Две
длинные пряди черных волос  ниспадали  ей  на  плечи,  и  она  то  и  дело
поднимала руку ставшим привычным жестом, чтобы нетерпеливо откинуть их. Ее
длинный плащ был выкрашен в тот же странный пыльно-оранжевый цвет,  что  и
найденный ими на ягодкой поляне обрывок ткани, на руках и шее ее  блестели
обрамленные в серебро камни.
     Когда Эрскин закончил свой рассказ, она с минуту  подумала,  а  затем
поток распоряжений, произнесенный на языке южан со  сливающимися  звуками,
слишком быстро для того, чтобы Форс смог понять их, заставил окружающих ее
людей разойтись в стороны. Мужчины  и  женщины  отправились  выполнять  ее
поручения. Когда ушел последний, она увидела Форса и глаза ее расширились.
Эрскин обернулся, чтобы поглядеть, что ее  так  удивило.  Затем  его  рука
легла на плечо горца, и он выдвинул его вперед.
     - Вот тот, о ком я тебе рассказывал. Он спас мне жизнь в Городе Чудищ
и я назвал его братом...
     В его голосе слышалась почти мольба.
     - Мы - темнокожий народ, - голос у женщины был низким, но в  нем  был
какой-то ритм, словно бы она пела. - Мы - темнокожий народ, сын мой. Он не
нашего рода.
     Руки Эрскина поднялись в нервном жесте.
     - Он - мой брат, - упрямо повторил он. - Если бы не он,  я  давно  бы
уже был мертв, а клан мой никогда бы и не узнал, как и где я погиб.
     - В свою очередь, - Форс заговорил с этой женщиной-вождем как  равный
с равной, - Эрскин встал между мной и куда более худшей смертью  -  он  не
рассказал вам об этом? Но, госпожа, вам следует это знать - я объявлен вне
закона и, таким образом, являюсь желанным мясом для копья любого человека.
     - Да? Ну это твое дело - твое и твоего клана  -  и  чужие  не  должны
вмешиваться в это. У тебя белая кожа, но в час  опасности  какое  значение
имеет цвет  того,  что  покрывает  кости  бойца?  Грядет  час,  когда  нам
понадобится каждый, могущий согнуть лук и  владеющий  мечом,  которому  мы
можем отдать приказ. - Она нагнулась  и  подняла  щепотку  песка  и  глины
из-под ног, обутых в сандалии. Затем она  вытянула  руку  вперед,  ладонью
вверх, с этой лежащей на ней щепоткой земли.
     Форс коснулся кончиком указательного пальца губ, а затем этой  земли.
Но он не пал на  колени,  чтобы  закончить  этот  ритуал.  Он  дал  клятву
верности, но не попросил принятия в клан. Женщина одобрительно кивнула.
     - У тебя прямые мысли, юноша. Во имя Серебряных Крыльев  И  Тех,  Кто
Некогда Летал, я принимаю твою боевую верность до того часа, когда мы,  по
взаимному согласию, пойдем каждый своей дорогой. Теперь  ты  удовлетворен,
Эрскин?
     Ее собрат по клану поколебался, прежде чем ответить. Он  рассматривал
Форса со странно окаменевшим лицом. Эрскин был явно разочарован нежеланием
горца попросить зачисления в клан. Но наконец он сказал:
     - Я притязаю на него, как на члена моего семейного  клана,  чтобы  он
сражался под нашими знаменами и ел у нашего костра...
     - Да будет так. - Женщина взмахом руки отпустила их  обоих.  Она  уже
смотрела на Ярла, потом повелительно подозвала Звездного Капитана.
     Эрскин петлял по лагерю. Поспешно  здороваясь  с  теми,  кто  пытался
остановить его, он подошел  к  палатке,  у  которой  стенами  служили  две
телеги, а крышей широкое полотно из шерстяной  материи.  Круглые  щиты  из
грубой чешуйчатой шкуры висели в ряд на козлах у входа - четыре  штуки,  а
над этими щитами воинов ветер развевал маленькое знамя. Форс во второй раз
увидел изображение распростертых крыльев, а под ними - алая звезда-метеор.
     Маленькая девочка с серьезными глазами посмотрела на них,  когда  они
подошли. Со слабым вскриком она выронила глиняный кувшин, который  держала
в руках, и, подбежав, крепко прильнула к Эрскину и спрятана  лицо  на  его
покрытом шрамами груди.  Он  издал  придушенный  смешок  и  высоко  поднял
девочку на руках.
     - Это самый маленький член нашего клана, брат мой. Ее  зовут  Розани.
Яркие глаза. Ну, маленькая, поздоровайся с моим братом...
     Робкие темные глаза посмотрели на  Форса,  а  затем  маленькие  ручки
откинули назад пряди волос, которые через несколько  лет  будут  по  длине
соперничать с волосами женщины-вождя,  и  повелительный  голосок  приказал
Эрскину:
     - Отпусти меня!
     Как только ее ножки коснулись земли, она  подошла  к  горцу,  вытянув
руки вперед. Полуугадав правильный ответ, Форс в свою очередь протянул  ей
свои руки, и она прижала свои маленькие ладошки к его большим.
     - У огня в очаге, под крышей от ночи и грозы, во время еды и питья  в
этом доме тебя встретят с настоящей радостью,  брат  моего  брата,  -  она
произнесла последнее слово очень довольная своей превосходной памятью, и с
гордостью улыбнулась Эрскину.
     - Хорошо сделала, сестричка. Ты  настоящая  Госпожа  этого  кланового
дома.
     - Я принимаю твои приветствия, Госпожа Розани. - Форс  был  вежливее,
чем когда он здоровался с женщиной-вождем.
     - Теперь, - Эрскин снова нахмурился, - я должен идти к  своему  отцу,
Форс. Он обходит аванпосты. Если ты подождешь нас здесь...
     Розани продолжала держать Форса за руку и теперь она подарила ему  ту
же широкую улыбку, которой она приветствовала брата.
     - Вот ягоды, брат  моего  брата,  и  свежий  сыр,  и  свежеиспеченная
маисовая лепешка...
     - Пир! - улыбнулся он ей в ответ.
     - Настоящий пир! Потому что вернулся Эрскин. Беси говорила, что он не
вернется, и все время плакала...
     - Да? - Ее выс