дил себя сам. Кровь  Гюнтера  была  на  его
руках и жить с нею было бы позорней, чем умереть.
     Затем он заговорил:
     - Сэр, мне нечего сказать.
     Сигрит сидел неподвижно. Затем он вздохнул и яростно выругался.
     - Будь ты проклят, горячая голова!
     - Сэр...
     - Молчи, если тебе не  дали  разрешения  говорить!  -  гневный  голос
Сигрита прозвучал, как удар грома. Он взмахнул мечом и  вскочил  с  трона.
Сбросив с плеч горностаевую мантию и сняв с головы корону, он  соскочил  с
возвышения и начал расхаживать по залу. Он стискивал в руке Большой Меч.
     Голт стоял поджав губы, ему было страшно.
     Ни один смертный не мог смотреть на Сигрита без страха, когда он  был
в гневе.
     Затем король остановился, резко повернулся. Глаза его метали  голубое
пламя, рот был перекошен.
     - Твой отец, - сказал он, - был моим другом с самого детства.  Бок  о
бок мы с ним сражались во многих битвах с варварами Темных Стран.  Не  раз
его доблесть и истинное искусство спасали мою жизнь. А ты - по всему  было
видно, что ты должен был стать великим воином, даже более великим, чем был
твой отец, стать моей правой рукой на северных границах  империи,  ты,  на
кого я возлагал надежды, кем гордился, как сыном! И ты, со своим пьянством
и грязной похотью, оказался в таком положении!  -  лицо  его  побагровело,
каждая прядь бороды топорщилась, выражая негодование. Он взмахнул мечом, -
Теперь мне придется убить тебя!
     - Ваше Величество, если вы этого хотите, я готов! - сказал  Голт  без
всякой напускной бравады. Он был удивлен, что голос его прозвучал твердо и
уверенно.
     - Ах ты, молокосос! - вскричал Сигрит, придя в еще большую ярость.  -
Ты думаешь, что я палач? Если тебе суждено потерять ту глупую  погремушку,
которая сидит у тебя на плечах, то это сделает не Большой  Меч  Бурна.  Ты
будешь казнен на эшафоте, как обычный преступник.
     - Я готов и к этому, - сказал Голт. Сигрит взглянул на него.
     - А почему ты не скажешь, что во  всем  виновата  эта  паршивая  сука
Кирена? Ведь из-за нее все произошло  и  мне  приходится  подвергать  тебя
наказанию!
     - Милорд, я взрослый человек. Я несу ответственность за свои поступки
и не возлагаю вину на женщин.
     Сигрит долго смотрел на Голта  горящими  глазами.  Затем  он  глубоко
вздохнул. - Хорошо сказано, - пробормотал он спокойным тоном. - Даже  если
бы ты возложил свою вину на нее, это тебе не помогло  бы...  -  он  провел
ладонями по лицу. Это было бы слишком легко и просто.
     - Он помолчал, яростно теребя свою бороду. - Я хочу наложить на  тебя
более суровое наказание. Я потребую от тебя, чтобы ты стал взрослым.
     - Ваше Величество? -  недоуменно  пробормотал  Голт.  Он  решил,  что
ослышался, или неправильно понял короля.
     - Да, да! Стать взрослым! - прогремел Сигрит, снова впадая в  ярость.
Затем на  лице  его  мелькнула  саркастическая  улыбка.  -  Ты,  наверное,
думаешь, что это легкое наказание? Скоро ты будешь думать иначе.  -  Затем
гнев отхлынул от его лица, глаза стали холодными. - Во-первых,  я  отбираю
твои владения, - сказал он. - На время баронство Железных Гор переходит  в
собственность короны.
     Это прозвучало как удар по лицу. Никакой физический удар  не  мог  бы
быть страшнее и обиднее. Голт отшатнулся.
     - Ваше Величество...
     - На время! - рявкнул  Сигрит.  -  Пока  ты  не  докажешь,  что  стал
взрослым мужчиной. - Губы короля  скривились.  -  Ты  ведь  считаешь  себя
великим воином? Я дам тебе возможность сражаться досыта. Идем со  мной.  -
Рука короля схватила Голта за предплечье и толкнула юношу вперед.
     Удивленный Голт, подталкиваемый королем, прошел к небольшой двери  за
троном. Сигрит распахнул ее, ткнул Голта острием меча. - Сюда!  -  рявкнул
он.
     Дверь за ними закрылась. Голт в изумлении осмотрелся вокруг. Он  даже
не подозревал о существовании этой комнаты. Она  была  отделана  мрамором,
как и весь дворец. Роскошные ковры  украшали  ее.  Через  высокие  окна  с
толстыми матовыми стеклами сюда проникало много  света.  Но  Голта  больше
всего поразило  содержание  комнаты.  На  мраморных  стенах  были  искусно
нарисованы карты. Масштаб их был таким, что мельчайшие подробности были на
них обозначены. В промежутках между картами у стен стояли огромные  шкафы,
забитые тяжелыми книгами в кожаных переплетах. Такого количества книг Голт
еще никогда не видел. В  другом  углу  комнаты  висела  прекрасная  лютня.
Говорили, что Сигрит очень искусный  музыкант  и  виртуозно  владеет  этим
сложным инструментом. Тут и там по комнате были  разбросаны  разнообразные
безделушки, взятые в качестве трофеев во время постоянных войн с северными
варварами.  В  другом  углу  стоял  письменный  стол,  заваленный  листами
пергамента. На столе лежали  приготовленные  для  работы  перья  и  стояла
золотая чернильница.
     - Слушай внимательно, -  рявкнул  Сигрит,  видя,  что  Голт  стоит  с
раскрытым ртом. Он прошел к дальней  стене,  на  которой  была  нарисована
карта. Голт сразу узнал, что на ней изображено.  Это  была  империя  Серых
Стран, раскинувшаяся через весь  континент  от  моря  до  Великих  Гор  на
востоке. На север от империи были расположены  Темные  Страны,  заселенные
дикими варварскими племенами. К югу от Северных Стран располагалась Страна
Света, прекрасная страна, где, как говорили, процветали науки и искусства.
     Эта страна давно оправилась от той жуткой катастрофы, в  которую  был
ввергнут весь мир. Голт видел, что Серые Страны и Бурн лежат между Темными
Странами и  Страной  Света.  Сигрит  всей  своей  военной  мощью  оберегал
пробивающиеся ростки знаний от  темных  северных  Варваров,  которые  ради
наживы и грабежа втоптали бы прекрасную страну в грязь.
     Кончик  большого  меча,  который  Сигрит  использовал,  как   указку,
путешествовал по карте.
     - Мармбург, - напряженно сказал он. Кончик меча пошел дальше, пересек
границу которая отделяла Северные Страны от Темных Стран  варваров.  Затем
указка прошла вперед, вправо, далеко вправо. Здесь уже была  область,  где
были обозначены только самые большие горы, реки и озера.  В  основном  это
было пустое пространство,  где  фантазия  художника  поселила  драконов  и
прочих фантастических чудовищ. Это  была  Терра  Инкогнита  -  неизвестная
земля.
     - А здесь, - сказал Сигрит, остановив движение  меча,  -  неизвестная
земля.
     Что-то в голосе короля заставило Голта затаить дыхание.
     - Да, - сказал он.
     - Ты знаешь рассказы  об  этой  стране?  -  глаза  Сигрита  буквально
сверлили барона.
     - Да, сэр. Неизвестная земля отделена  от  наших  владений  и  страны
Варваров Великими Топями Кушна.  Она  объявлена  ничьей  землей.  Согласно
слухам, она населена чудовищами, химерами, порождениями огня и льда и  еще
кое-чем похуже.
     - Да, возможно. А может быть, там  хорошие  леса,  богатые  пастбища,
медь, железо, серебро и золото или другие сокровища, которым нет  цены,  -
король опустил меч. - И я думаю, что  там  скрываются  те,  кто  бежал  от
карающего меча нашего закона - преступники всех мастей, колдуны, маги, чье
искусство я объявил вне закона в моем государстве. Никто не знает, что там
на  самом  деле.  Он  опустился  в  кресло.  -  Два  года  назад  я  решил
присоединить эти земли к своей империи. Я тайно послал туда экспедицию под
руководством Барта, кузена дюка Вольфсгейма и прекрасного воина.  В  отряд
входили сотня опытных солдат и несколько ученых. Их миссия  заключалась  в
том, чтобы найти путь через Топи, войти в Неизвестную Страну,  исследовать
ее богатства и объявить ее владением короля Бурны. - Он замолчал и комната
погрузилась в тишину на целую минуту. - С тех пор я не получил от  них  ни
единой весточки.
     Голт не сказал ни слова. Но надежда  пробудилась  в  нем.  Надежда  и
возбуждение.
     - Больше я не желаю рисковать  людьми,  -  сказал  Сигрит,  тщательно
выговаривая каждое слово. - Но в данном случае... - он посмотрел на Голта.
     - Но в данном случае моя жизнь ничего не стоит, - быстро сказал Голт.
- Она все равно потеряна.
     - Да, - сказал Сигрит почти с облегчением.  -  Так  или  иначе;  твоя
жизнь потеряна.
     - Когда же мне выходить? - горячо выпалил Голт.
     - Подожди, ты еще не знаешь условий. Я сказал,  что  не  хочу  больше
рисковать людьми, но не можешь же ты идти один. Тебе нужны люди, но  я  не
хочу приносить в жертву своих солдат. Конечно, я обеспечу экспедицию  всем
самым лучшим, что есть в империи, но люди...
     Он замолчал.
     - Что люди? - спросил Голт с тревогой.
     Сигрит долго молчал, а затем ответил.  -  Ты  убийца.  Следовательно,
тебе будет не на что жаловаться, если я поставлю тебя во главе армии таких
же, как ты. В тюрьмах Бурна мы наверняка найдем сотню человек,  осужденных
на смерть, которые предпочтут, идти с тобой в Неизвестную Страну,  встрече
с палачом.
     Голт разинул рот:
     - Но, Ваше Величество...
     Сигрит свирепо ответил:
     - Я же сказал, что не хочу жертвовать своими солдатами! Воры, убийцы,
насильники! Все отребье королевства! Вот твоя армия, барон Голт!  Поход  с
ними, или тюрьма и топор палача - вот твой выбор! Найди путь  через  топи,
исследуй Неизвестную Землю, выясни судьбу лорда Барта и его  людей!  Затем
возвращайся назад и ты получишь прощение.  И  не  только  прощение,  но  и
возвращение своих владений.
     Он встал. - Правда, скорее всего ты сложишь голову где-нибудь там, но
решай сам.
     Опять в комнате воцарилась тишина. Лицо короля казалось высеченным из
мрамора. Глаза Голта были прикованы к карте, к тому месту, где на ней было
пустое  пространство,   заселенное   воображением   художника   различными
чудовищами, воображаемыми или реальными, кто знает? Земля, которая  лежала
от Великих Топей Кушна к северо-востоку. Непроизвольно его рука потянулась
к поясу, хотя меча на нем не было.
     - Ну, - сказал Сигрит, - Ну?
     - Я пойду, -  сказал  Голт,  -  И  попытаюсь  выполнить  волю  Вашего
Величества.
     Король отвернулся.
     - Это не своей волей я посылаю тебя в такой путь. Это закон.
     В его голосе отчетливо слышалось горе. Затем он  встал  и  взял  руку
Голта. - Но, если ты сможешь сделать это, барон Голт, ты заслужишь больше,
чем прощение,  больше,  чем  возвращение  своих  владений.  -  Он  глубоко
вздохнул... - Ты заслужишь мою благодарность и любовь.
     - Значит, я буду не напрасно рисковать, - сказал Голт. -  Когда  Ваше
Величество желает, чтобы мы выступили в поход?



                                    2

     Эту ночь, находясь под домашним арестом, Голт спал  в  своей  спальне
королевского дворца и ему снился дом.
     Старкбург! Древняя крепость в Железных Горах. Во сне он  снова  видел
могущественные башни, которые  вонзались  в  темнеющее  вечернее  строение
неба, как гигантские пальцы. Крепость была выстроена  высоко  в  горах,  а
фундаментом служили огромные  камни  гор.  Это  был  неприступный  бастион
холода, каменных глыб, вздыбившихся из глубин  самой  земли.  При  дневном
свете эти укрепления, башни,  большая  стена,  опоясывающая  город,  чтобы
защитить его от нападения снизу, казались серыми и невыразительными. Но на
восходе или закате солнца, когда его  лучи  освещали  крепость  под  углом
ярким светом, горы, в которых было много железной руды, начинали  сверкать
и весь замок окрашивался в сияющие цвета, которые постепенно переходили  в
кровавый горящий цвет.
     Голт стонал и ворочался. Он видел  семейное  гнездо  и  гордился  им.
Видел широкие плодородные поля в предгорьях,  видел  темные  леса,  где  с
малых лет он охотился на зверей. Видел раскидистые укрепления деревни, где
каждый крестьянин был хорошо обученным солдатом, готовым по  первому  зову
трубы  выступить  на  защиту  своего  гнезда  от  вторжения  варваров  или
нападения таинственных существ, которых много расплодилось на земле  после
всемирной катастрофы. Это было самое сильное и мощное укрепление  во  всем
Бурне, оно закалялось в жестоких битвах,  которые  вели  многие  поколения
предков Голта. И теперь, подумал он пробуждаясь, всего этого он лишился  в
результате пьяной глупости. Но он должен вернуть все назад во что бы то ни
стало.
     Он отбросил одеяло, поднялся и в одной сорочке начал  расхаживать  по
комнате. Он выпил  холодной  воды  из  графина.  Правда  он  предпочел  бы
что-нибудь  покрепче,  чтобы  прогнать  черную   депрессию   и   отчаяние,
стиснувшее его душу. Но под рукой ничего  не  оказалось,  так  как  король
запретил давать ему спиртное. Он выпил  еще  воды,  и,  наконец,  так  как
рассвет был уже близок, умылся  и  оделся  в  одежду,  в  которой  он  мог
появиться при дворе. Затем он подошел к огромному окну  и  распахнул  его,
глядя на Мармбург, раскинувшийся перед ним и  просыпающийся  на  рассвете.
Лучи солнца осветили его мраморные дома  и  весь  город  казался  россыпью
драгоценных камней. Свежий воздух трогал его лицо. Голт пил  его  большими
глотками. Непроизвольно его левая рука поглаживала  могучие  мышцы  правой
руки.
     - Хорошо, - подумал он, жребий брошен. Теперь уже не имеет  значения,
что ему выпадет, орел или решка. Он  должен  теперь  отбросить  прочь  всю
жалость к себе и должен всем сердцем и всеми силами  отдаться  тому  делу,
которое ему поручено. Если возвращение Баронства Железных Гор  зависит  от
этой сильной искусной руки, которую сейчас оглаживают его пальцы, то  дело
не так уж и безнадежно. Сколько бы воли и сил не потребовал этот  поход  в
Неизвестную Страну, он найдет их в себе.
     Решение было принято и настроение сразу улучшилось. Принесли  завтрак
и Голт поел с аппетитом. Затем  его  вызвали  к  королю  и  он  шел  через
лабиринт коридоров широким уверенным шагом. Голова его была гордо поднята,
плечи расправлены.
     В большом холле не было никого, кроме  короля,  одетого  в  охотничий
наряд и развалившегося на троне, и старика в красно-золотых  цветах  армии
Бурна. Старик стоял рядом с королем, приземистый, толстый. На  голове  его
были совсем седые волосы. Голт  опустился  на  колени,  затем  поднялся  и
посмотрел на своего монарха.
     Король махнул рукой.
     - Ты, конечно, знаешь моего генерала Вальцхера.
     - Да, сэр, - поклонился Голт. - Он  был  другом  моего  отца,  и  они
вместе участвовали во многих сражениях.
     - Верно, - сказал король, - именно потому  я  решил,  что  он  должен
заменить тебя в баронстве, пока  ты  будешь  отсутствовать.  Ты  дашь  ему
письма управляющим и капитанам, что он  будет  править  вместо  тебя.  Его
слово будет таким же законом, как и твое, и ему должны подчиняться, как  и
тебе - беспрекословно.
     - Хорошо, сэр. Я сделаю это. - Голт почувствовал приятное  облегчение
во всем теле и приступ нежной любви к своему королю. Ведь при дворе  много
таких дворян, которые были способны на все, чтобы получить в свое владение
такое богатое поместье, как баронство Железных Гор.  И  даже  если  бы  он
вернулся с победой из своего похода, пришлось бы приложить немало  усилий,
чтобы выдворить их оттуда. Но Вальцхер был умен, честен, и ему можно  было
довериться без опасений.
     И как бы в подтверждение этому, генерал заговорил.
     - Милорд, ты понимаешь, как неохотно  я  берусь  за  это  дело.  Меня
заставляет только необходимость.
     Он помолчал, задумчиво приглаживая седые волосы.
     - Но я могу тебя заверить,  что  мое  правление  будет  справедливым,
человечным и, насколько я смогу, мудрым.
     - Я не сомневаюсь в этом, сэр. Я только прошу иметь в  виду,  что  по
традиции, мой народ имеет права и свободы более широкие.  Мы  все  там,  в
Железных Горах, пограничники, и нас трудно вставить в  обычные  рамки.  Но
они подчиняются дисциплине, конечно в тех пределах, в которых  находят  ее
разумной и необходимой, - он повернулся к королю и продолжал. - Благодарю,
сэр, за столь мудрый выбор. Теперь мой разум будет более свободен, а  рука
сильнее.
     - Этого я и хотел, - сказал Сигрит.
     - Благодарю, генерал, ты можешь идти.  Мне  еще  нужно  поговорить  с
бароном Голтом.
     Вальцхер поклонился и вышел. Развалившись на  троне,  король  ковырял
кончиком кинжала в зубах. Он лукаво взглянул на юного барона.
     - Ну как?  Твое  мужество  еще  сохранилось?  Твоя  решительность  не
исчезла?
     - Сэр, если бы мой отряд уже был готов, я выехал бы  немедленно.  Чем
скорее начать, тем скорее кончить.
     Король улыбнулся довольный:
     - Я же сказал, что хочу,  чтобы  ты  выехал  как  можно  скорее.  Все
приказы уже отданы: лошади, мулы, снаряжение - все уже готово.  Ты  можешь
сам убедиться, что в этом смысле я сделал  все,  чтобы  ты  смог  добиться
успеха. Раз уж я не рискую людьми,  то  с  радостью  отдаю  деньги.  -  Он
нахмурился. - С тобой здесь при дворе есть свита?
     - Да,  Ваше  Величество.  Линднер,  капитан  рыцарей  и  с  полдюжины
оруженосцев, пажей... Я хочу, отослать их в Старкбург вместе  с  генералом
Линднером.
     - Они уедут. За исключением... - король залез в карман и достал  лист
бумаги.
     - Что ты думаешь об этом послании? Я опущу все формальности,  которые
идут вначале,  и  с  которыми  оно  адресуется  к  нам.  Перейду  прямо  к
содержанию.
     Он держал лист далеко от глаз. Ведь лет ему уже много  и  зрение  его
было не такое острое, как в молодые годы.
     "... и как  Ваше  Величество  знает,  я  заслужил  во  многих  битвах
награды, которые получил из ваших рук. Поэтому я осмеливаюсь обратиться  к
Вам с просьбой. Это был я, кто по поручению его отца впервые вложил меч  в
его руки, впервые дал  поводья  в  руки  молодого  барона.  Я  обучал  его
воинскому искусству, которым он неоднократно и успешно служил  империи.  И
за это я прошу вашей милости. Я прошу разрешить не нарушать  моей  клятвы,
данной его отцу. Я поклялся, что никогда не оставлю молодого  барона,  что
всегда буду ехать с ним навстречу  любой  опасности,  оберегая  его  своим
собственным мечом. Поэтому прошу милостивого разрешения Вашего  Величества
сопровождать барона Голта в его походе в Неизвестные Страны".
     Король опустил бумагу.
     - Подпись, - сказал он. - Линднер,  капитан  Голта,  барона  Железных
Гор.
     Голт проглотил слюну. Затем он покачал головой.
     - Сэр, я прошу, чтобы вы отказали ему. Вы сказали,  что  поход  очень
опасен, и вы не хотите рисковать никем, кроме меня, так как моя жизнь  все
равно потеряна. Я очень люблю Линднера,  который  действительно  был  моим
отцом. Я люблю его может всего лишь немногим  меньше,  чем  родного  отца,
упокой Боже его душу. Из всех людей он единственный, чьей жизнью я не хочу
рисковать. Я не хочу брать его с собой, а  кроме  того,  генерал  Вальцхер
будет нуждаться в нем. Скажите ему, пожалуйста.
     - Я не могу, - сказал Сигрит. -  Линднер  заслужил  это  право  своей
службой короне. Но если ты хочешь, ты можешь не  брать  его.  Он  ведь  на
службе у тебя. Если ты не хочешь, чтобы он сопровождал тебя, просто  скажи
ему.
     Голт покачал головой.
     - Я не могу сделать этого. Ни лицом к лицу, ни прямо в глаза.
     Король засмеялся:
     - Он честно служил тебе?
     - Не раз он спасал мне жизнь.
     - Тогда я думаю, что он должен ехать. Твоя жизнь представляет большую
ценность, и этот поход очень важен для империи, а он зависит от твоей воли
и жизни. Но все же решение остается в твоих руках. - Он громко  хлопнул  в
ладоши. - Капитан Линднер!
     Зашевелилась портьера. Голт повернулся и  увидел  человека  в  шлеме,
кольчуге и кожаном пальто, из-под которого был виден  меч.  Лицо  Линднера
было жесткое, суровое с серыми глазами, которые постоянно были  настороже,
чтобы опасность не настигла врасплох. Он был таким и  в  молодые  годы,  а
сейчас ему было больше сорока лет. Он улыбнулся Голту и поклонился ему.
     - Так как король согласился с моей просьбой, а  ты  признал,  что  не
можешь сказать "нет", то я полагаю, что все улажено, и я еду с тобо