на будет торжествовать.

А Ева? Что она сделает, когда услышит от Гарри, что случилось со мной? Я
не  сомневался,  что маленький человек найдет способ узнать,  что случи-
лось.

И какие дьявольские замыслы вынашивает Сатана для своей... забавы?

Ночь моя прошла невесело.  День тянулся бесконечно. Увидев Сатану, я по-
надеялся, что часы ожидания не отразились на мне.

Он вошел без всякого предупреждения, с ним был Консардайн. На Сатане был
длинный черный плащ.  Глаза его блеснули. Я взглянул на Консардайна. Ви-
делся  ли  с ним Баркер?  Лицо Консардайна было спокойно,  он равнодушно
смотрел на меня. Сердце мое упало.

Сатана сел.  Без приглашения я последовал его примеру. Вытащил портсигар
и  вежливо предложил Сатане сигарету - детская бравада,  о которой я не-
медленно пожалел. Сатана не обратил внимания на этот жест, изучая меня.

- Я не сержусь на вас,  Джеймс Киркхем,  - заговорил Сатана. - Если бы я
мог испытывать сожаление,  я бы пожалел вас.  Но вы сами ответственны за
свое нынешнее положение.

Он помолчал. Я ничего не ответил.

- Вы хотели обмануть меня,  - продолжал он.  - Вы лгали мне. Вы пытались
спасти от моего правосудия человека,  которого я приговорил. Вы противо-
поставили свою волю моей.  Вы осмелились дурачить меня. Вы поставили под
удар дело с "Астартой",  если оно вообще еще возможно. Вам больше нельзя
доверять. Вы для меня бесполезны. Каков может быть мой ответ?

- Я думаю,  устранение меня, - беззаботно ответил я. - Но к чему тратить
время, оправдывая одно из ваших убийств, Сатана? Я думаю, что убийство -
ваша вторая натура,  и вам нужно объяснять его не  больше,  чем  желание
есть или пить.

Глаза его сверкнули.

- Вы сознательно втерлись в доверие к Кобхему, вы попытались бы помешать
гибели "Астарты", зная, что таков мой приказ, - сказал он.

- Верно, - согласился я.

- Вы лгали мне, - повторил он. - Мне!

- Одна ложь стоит другой,  Сатана,  - ответил я. - Лгать начали вы. Если
бы вы были со мной откровенны,  я бы вам сказал, что мне нельзя доверять
это дело. Вы не сделали этого. Я заподозрил ложь. Что ж, человек, лгущий
в одном, может солгать и во всем остальном.

Я бросил быстрый взгляд на Консардайна.  Лицо его оставалось равнодушным
и таким же непроницаемым, как лицо Сатаны.

- Когда Кобхем проговорился, я утратил веру в вас, - продолжал я. - Ведь
ваши  убийцы  на "Херувиме" вполне могли получить приказ расправиться со
мной, после того как я вытащу вам ваши каштаны. Одна из ваших марионеток
уже говорила вам: вините себя, Сатана. Не меня.

Консардайн внимательно следил за мной. Я все больше нервничал.

- Отец  лжи,  - сказал я,  - или,  если использовать другое ваше древнее
имя,  князь лжецов,  все дело можно выразить в двух коротких фразах.  Вы
мне не верите, и я слишком много знаю. Прекрасно. За оба эти условия вам
нужно винить себя.  Но я вас знаю. И если вы думаете, что я буду умолять
о милости - вы не знаете меня.

- Консардайн, - спокойно отозвался Сатана, - какой хороший материал про-
падает.  Джеймс Киркхем мог быть мне очень полезен.  Какая жалость, Кон-
сардайн. Да, какая жалость!

Он благосклонно созерцал меня.

- Откровенно говоря, не вижу, чем ваши знания могут помочь вам, - сказал
он.  - Мне кажется,  вы должны знать,  что вас выдало. Да, я хочу помочь
вам,  Джеймс  Киркхем,  - громкий голос продолжал литься,  - потому что,
возможно,  существует мир,  куда мы отправляемся,  когда перерезают нить
нашей жизни.  Возможно, там вы даже найдете моего двойника. Постарайтесь
не повторять ошибок.

Я молча слушал это зловещее шутовство; в конце концов, я любознателен.

- Ваша первая ошибка заключалась в упоминании игры в бридж.  Я  заметил,
что Кобхем удивился.  Вы слишком торопились.  Нужно было подождать более
удобного времени.  Запомните:  когда окажетесь в другом мире, никогда не
торопитесь.

Очевидно, у  вас была для этого причина.  Также очевидно,  что мне нужно
было установить эту причину.  Урок номер два - в том мире,  куда вы  так
скоро  отправитесь,  никогда не давайте противнику возможность подслуши-
вать.

Когда я вернулся,  вы весьма изобретательно воздержались от того,  чтобы
заметить явный ужас Кобхема.  В течение всего разговора вы настойчиво не
смотрели на него. Это слишком наивно, Джеймс Киркхем. Вы недооценили ин-
теллект, с которым попытались сразиться. Вам следовало изобразить полное
и немедленное негодование. Вы должны были принести в жертву Кобхема, вы-
дать его мне.  В том прекрасном новом мире, в котором вы можете оказать-
ся, никогда не недооценивайте вашего противника.

Но я дал вам еще один шанс.  Зная Кобхема,  я знал и то,  что после мое-
го... заботливого лечения он будет именно в вас искать спасения. Он под-
вергся лечению,  увидел вас, и затем ему позволено было сбежать. Как я и
думал,  он отправился прямо к вам. Если бы в тот момент, как он явился к
вам, вы схватили бы его, подняли тревогу, опять - принесли его в жертву,
возможно,  я продолжал бы вам верить. Это была с вашей стороны слабость,
сентиментальность. Что вам Кобхем? Помните, в вашем новом мире избегайте
всякой сентиментальности.

Из этого  циничного разглагольствования становились ясны два обстоятель-
ства.  Сатана не знал,  что я выходил из комнат, не знал, что я встретил
Кобхема  не  у себя.  Это несколько поддержало меня.  Но Кобхем схвачен.
Расскажет ли он об этом?

- Кстати, как Кобхем? - вежливо поинтересовался я.

- Не очень хорошо, не очень, бедняга, - ответил Сатана, - однако сегодня
он доставил мне неплохое развлечение.  В настоящее время он лежит в тем-
ном углу возле лаборатории и отдыхает. Вскоре он получит возможность уй-
ти.  Во время своих тщательно направляемых блужданий он время от времени
будет получать возможность поесть и попить.  Я не хочу, чтобы он изнемог
раньше времени и перестал забавлять меня.  Или,  другими словами,  в мои
намерения не входит дать ему умереть от голода и жажды.  Нет, нет, вели-
колепный  Кобхем предоставит мне еще много веселых часов.  Я не отправлю
его назад к зеркалам. Они помогли ему выставить когти. Обещаю вам, что в
самом конце я сообщу ему о вашем интересе, потому что сами вы будете уже
не способны сделать это.

Он встал.

- Джеймс Киркхем,  - сказал Сатана, - через полчаса вы предстанете перед
судом.  Будьте готовы к этому времени появиться в храме. Идемте, Консар-
дайн.

Моя надежда,  что он оставит со мной Консардайна,  рухнула. Мне отчаянно
нужно было поговорить с ним.  Но он вышел за Сатаной. Стена за ними зак-
рылась. Консардайн даже не повернул головы.

Я вспомнил Картрайта.  Консардайн привел его и стоял рядом,  пока он  не
начал подниматься по ступеням. Может, он вернется за мной?

Но он не вернулся. Через полчаса за мной пришли четверо рабов кефта. Два
впереди, два позади, они провели меня длинными коридорами и вверх по ка-
менной рампе.  Потом остановились.  Я услышал звук гонга.  Открылась па-
нель.  Рабы собирались толкнуть меня вперед, но я отбросил их руки и по-
шел сам. Панель закрылась за мной.

Я оказался в храме.

Я стоял в полукруге яркого света,  заливавшего ступени.  Слышался шепот.
Он доносился слева от меня,  из полукруглого амфитеатра.  Я  уловил  там
движение, смутно белели лица. Все сидения казались занятыми. Мне почуди-
лось, что я слышу голос Евы, шепчущий, зовущий...

- Джим!

Еву я не видел.

Я взглянул на помост.  Все было так же,  как и тогда,  когда я следил за
Картрайтом.  Блестел золотой трон. На нем сверкали драгоценные скипетр и
корона.

На черном троне сидел Сатана.

Рядом с ним на корточках,  с улыбающимся дьявольским  лицом,  покручивая
петлей из женских волос, сидел Санчал, палач.

Снова прозвенел гонг.

- Джеймс Киркхем! Приблизьтесь для суда! - раскатился голос Сатаны.

Я прошел вперед.  У основания лестницы, в круге света, я остановился. На
меня смотрели из черного камня семь сверкающих отпечатков детской ноги.

Охраняя их,  по семь с каждой стороны, стояли рабы кефта в белой одежде.
Их глаза не отрывались от меня.

Мысли стремительно неслись в голове. Выкрикнуть тайну черного трона тем,
кто молча сидит,  глядя на меня с полукруглых рядов каменных сидений?  Я
знал,  что прежде чем произнесу десяток слов,  петли рабов кефта задушат
меня. Сделать бросок вверх по ступеням и схватиться с Сатаной? Они схва-
тят меня на полпути к нему.

Остается только  одно.  Подниматься медленно.  Четвертый и последний раз
наступить на шестой отпечаток. Он недалеко от черного трона. Ближе седь-
мого.  Оттуда прыгнуть на Сатану. Вцепиться зубами и пальцами ему в гор-
ло.  Если доберусь до него, не думаю, что легко будет меня оторвать, жи-
вого или мертвого.

Но Баркер? У Баркера может быть свой план. Не похоже на маленького чело-
века прятаться и спокойно дать мне пройти.  И Консардайн?  Знает ли Кон-
сардайн?

И Ева!

Мысли путались.  Я не мог думать ясно. Ухватился за последнюю мысль и не
отрывал взгляда от горла Сатаны как раз под ухом.  Именно туда я вопьюсь
зубами.

Но позволят ли мне подниматься по ступеням?

- Джеймс Киркхем,  - раскатился голос Сатаны. - На золотой трон я помес-
тил скипетр и корону земной власти.  Чтобы напомнить вам о  возможности,
которой ваше неповиновение лишило вас навсегда.

Я взглянул на них. Для меня они теперь не больше, чем куски раскрашенно-
го стекла. Но с затемненных сидений донесся вздох.

- Джеймс Киркхем,  вы предали меня!  Вы изменник!  Мне остается  объвить
свой приговор.

Он снова помолчал.  В храме наступила мертвая тишина.  Она угнетала.  Ее
нарушил свистящий звук: палач когтями провел по своей плети. Сатана под-
нял руку, и этот звук стих.

- Но я склонен к милосердию,  - Возможно,  только я уловил злобный блеск
алмазно-твердых глаз. - Три вещи человек ценит превыше всего. В конечном
счете,  именно они и есть сам человек. Все они связаны друг с другом, но
все различны.  Это душа человека,  его личность и его жизнь. Под душой я
имею в виду ту невидимую и неизвестно где находящуюся сущность,  которую
так ценит религия,  считая ее бессмертной, что может быть правдой, а мо-
жет и не быть. Под личностью я имею в виду ego, мозг, который утверждает
- я есть я,  кладовая памяти, искатель новых впечатлений. Жизнь не нужно
определять.

И вот,  Джеймс Киркхем,  я предлгаю вам выбор.  На одну сторону поместим
вашу душу, на другую - ваш мозг и вашу жизнь.

Вы можете присоединиться к моим едокам кефта.  Выпейте его, и ваша жизнь
и ваше ego в безопасности.  Время от времени вы будете счастливы, счаст-
ливы с такой интенсивностью,  какую в обычных условиях вы никогда не ис-
пытаете. Но вы утратите вашу душу! Вы не почувствуете утраты - во всяком
случае,  не часто будете чувствовать.  Скоро кефт станет вам более жела-
нен, чем эта обычно такая беспокойная гостья - у вас внутри.

Он снова помолчал, разглядывая меня.

- Если  вы не хотите выпить кефт,  поднимитесь по ступеням,  - продолжал
он.  - Если наступите на три мои следа,  утратите жизнь, медленно, мучи-
тельно, от рук Санчала.

Если наступите  на четыре счастливых следа,  сохраните жизнь и душу.  Но
должны будете оставить мне ваше ego, то, что говорит "я есть я", все ва-
ши  воспоминания.  Это не будет для вас ни опасно,  ни болезненно.  Я не
пошлю вас к зеркалам.  Сон - и нож,  хитроумно перерезающий там и тут  в
вашем мозгу.  Вы проснетесь новорожденным.  Буквально,  потому что у вас
отнимут, отнимут навсегда, все ваши воспоминания. Как ребенок, вы пусти-
тесь в новое путешествие по жизни. Но с жизнью - и ваша драгоценная душа
не пострадает.

Я опять услышал шепот слева от себя,  из темного амфитеатра. Сатана под-
нял руку, и все стихло.

- Таково мое решение!  - провозгласил он. - Такова моя воля! Быть по се-
му!

- Я выбираю лестницу, - без колебаний сказал я.

- Ваш ангел-хранитель, - елейно ответил он, - несомненно, громко аплоди-
рует вашему решению.  Но вы помните,  что у ангелов нет власти там,  где
действуют правила Сатаны?  Я знал,  что таков будет ваш выбор. А теперь,
чтобы  доказать вам,  насколько безгранично мое милосердие,  я предлагаю
вам дорогу на свободу - да, с жизнью, мозгом и душой, все нетронутые!

Я смотрел на него,  все чувства мои были напряжены.  Я хорошо знал,  что
милосердия от Сатаны ждать нельзя. Знал и тайну ступеней, и от этого еще
ясней становилась его дьявольская насмешка.  Но какая еще адская выдумка
ожидает меня? Скоро узнаю.

- Корни вины этого человека, - Сатана обратил свой взгляд к аудитории, -
в чувствах.  Он расценил благополучие другого выше моего.  Да будет  это
уроком для всех вас. Я должен быть первым.

Но я справедлив. Других он мог спасти, себя - нет. Но может быть, кто-то
спасет его.  Он,  возможно,  расстанется с жизнью, потому что стал между
мною и жизнями других.

Станет ли кто-то между мною и его жизнью?

Из тьмы храма донесся опять шепот, на этот раз более громкий.

- Подождите,  - он поднял руку.  - Вот что я имею в виду. Если кто-то из
вас встанет, займет его место и наступит только на три следа, произойдет
вот что. Если два сверкающих отпечатка счастливые, оба уйдут свободные и
невредимые. И с богатой наградой.

Но если два отпечатка мои - оба умрут и в тех  самых  муках,  которые  я
обещал Джеймсу Киркхему.

Таково мое решение! Такова моя воля! Быть по сему!

А теперь, если такой человек найдется, пусть выйдет вперед.

Шум стал громче. По-видимому, Сатана заподозрил, что я не один. Это мог-
ло быть ловушкой для Баркера.  Я не знал,  насколько велика  преданность
маленького человека.  Во всяком случае это было рассчитано на неосторож-
ных. Я торопливо прошел вперед к основанию первой ступени.

- Я могу подняться и сам, Сатана, - сказал я. - Начинайте игру.

Бормотание усилилось.

Невозмутимость оставила Сатану.

Впервые видел я, как чувство преобразило маску его лица. Вначале это бы-
ло абсолютное недоумение,  затем гнев,  поднявшийся будто из самого ада.
Ясно,  как будто лицо растаяло, увидел я прежде скрытого демона обнажен-
ным. Я почувствовал, как кто-то тронул меня за руку.

Рядом со мной стояла Ева!

- Уходи! - яростно прошептал я. - Немедленно уходи!

- Поздно! - спокойно ответила она.

Она взглянула на Сатану и сказала:

- Я поднимусь вместо него, Сатана.

Сатана приподнялся из черного трона, сжав кулаки. Он взглянул на палача.
Черный дьявол наклонился вперед, вращая петлей. Я встал перед Евой.

- Ваше слово, Сатана, - послышался незнакомый мне голос из амфитеатра. -
Ваше решение!

Сатана посмотрел  во  тьму,  стараясь определить говорившего.  Он сделал
знак палачу, и тот опустил петлю. Сатана вернулся на трон. Страшным уси-
лием  он усмирил дьявола,  который на мгновение снял с него маску.  Лицо
его снова стало неподвижно. Но огонь в глазах он погасить не мог.

- Таково мое решение,  - невыразительно произнес он, но голос его звучал
сдавлено. - Быть по сему. Вы хотите, Ева Демерест, подняться по ступеням
вместо него?

- Да, - ответила она.

- Почему?

- Потому что я люблю его, - спокойно сказала Ева.

Руки Сатаны под плащом дернулись.  Тяжелые губы исказились.  На огромном
куполе его лысой головы появились капельки пота.

Неожиданно он протянул руку вперед и поднял рычаг;  отпечатки сверкнули,
будто их подожгли...

Но я не слышал жужжания скрытых зубцов!

Что это значит? Я взглянул на Сатану. Либо я ошибся, либо гнев, овладев-
ший им, не дал ему заметить. Но рассуждать у меня не было времени.

- Ева  Демерест,  - раскатился все еще странно приглушенный голос,  - вы
подниметесь по ступеням!  И все будет в соответствии с моим решением. Но
говорю  вам  -  никто из тех,  кто поднимался и проиграл,  не умер такой
смертью, какой умрете вы. Их смерть - рай по сравнению с тем, что предс-
тоит испытать вам, если вы проиграете. И то же будет с вашим любовником.

Вначале вы увидите его смерть. Перед смертью он отвернется от вас с отв-
ращением и ненавистью...  он пожалеет, что знал вас. А затем я отдам вас
Санчалу.  Но не для убийства. Нет, нет! Когда он насытится вами, вас по-
лучат мои едоки кефта. Самые низкие из них. Потом вами снова будет обла-
дать Санчал...  и на этот раз с петлей, ножами, железом... для его разв-
лечения... и для моего.

Он рванул ворот плаща,  будто задыхался.  Потом сделал знак двум  рабам,
стоявшим на нижней ступени. Он отдал им команду на незнакомом языке. Они
подошли ко мне.  Я напряг мышцы,  собираясь сделать отчаянный  бросок  к
этому яркоглазому дьяволу на черном троне.

Ева закрыла лицо руками.

- Джим,  дорогой, - быстро прошептала она под этим укрытием, - не сопро-
тивляйся. Баркер! Кое-что произойдет...

Рабы схватили меня.  Я позволил им отвести меня к креслу,  из которого я
смотрел,  как Картрайт шел навстречу своей судьбе.  Меня усадили в него.
Ручные и ножные зажимы щелкнули. Вуаль опустилась на лицо. Рабы отошли.

Снизу и сзади донесся шепот:

- Капитан!  Зажимы не держат! В правой щели пистолет. Я тороплюсь. Когда
увидите меня, хватайте пистолет и действуйте.

- Ева Демерест! - провозгласил Сатана - Ступени ждут! Поднимайтесь!

Ева двинулась вперед. Не колеблясь, она поставила ногу на первый сияющий
отпечаток.

На счастливой половине свисающего шара зажегся символ.  Я услышал ропот,
еще более громкий, из затененного амфитеатра. Сатана сидел неподвижно.

Она поднялась выше и наступила на следующую отметку детской ноги...

Я видел,  как Сатана неожиданно наклонился вперед,  глядя на шар,  в его
глазах было недоумение. Ропот из амфитеатра превратился в рев.

Второй символ зажегся на счастливом поле!

Она завоевала нашу свободу!

Но как это случилось? И что делает Ева?..

Она поднялась к третьему следу. И нажала на него.

Третий символ на шаре присоединился к первым двум!

Лицо Сатаны дергалось.  Рев в задней части храма перешел в полное смяте-
ние. Сатана лихорадочно шарил руками под плащом.

А Ева продолжала подниматься. Подходя к каждому отпечатку, она наступала
на него. И один за другим на счастливой половине шара появлялись сияющие
символы.

Семь символов - и все на счастливой половине!

Ни одного - на половине Сатаны!

Шум оглушал.  Сатана  вскочил с черного трона.  Стена за ним раскрылась.
Оттуда выскочил Баркер с пистолетом в руке.

Он оказался рядом с Сатаной и нацелил пистолет ему в живот.  Шум в храме
затих, как будто на помещение опустился покров тишины.

- Руки вверх! - рявкнул маленький человек. - Верх! Раз =- два - и я раз-
мажу твои кишки по стене!

Сатана высоко поднял руки.

Я бросился вперед.  Зажимы расстегнулись так стремительно, что я упал на
колени. Просунув руку в щель, я нащупал ствол пистолета. Я схватил его -
палач Санчал присел,  готовый прыгнуть.  Я выстрелил от пола  и  с  точ-
ностью, которая доставила мне живейшую радость, прострелил Санчалу голо-
ву. Он упал и покатился по ступеням.

Рабы кефта стояли ошеломленные, в нерешительности, ожидая приказа.

- Одно движение этих ублюдков - и ты разлетишься на куски,  - услышал  я
голос Гарри. - Быстро говори им!

И он яростно ткнул пистолетом Сатану в бок.

Сатана заговорил. Голос, доносившийся с его губ, был похож на звуки кош-
мара.  До сих пор я не люблю вспоминать его. Команда была дана на незна-
комом языке, и у меня тут же появилось подозрение, что в ней содержалось
нечто большее, чем просто приказ оставаться на месте. Рабы опустили свои
петли. И отошли к стенам.

Я одним прыжком поднялся по лестнице.  Ева стояла рядом с Баркером.  Она
обошла трон Сатаны с одной стороны, я - с другой, и мы встретились.

Гул в амфитеатре снова усилился. В полутьме люди боролись друг с другом.
Бежали по ступеням. По краям светового круга появилось множество фигур.

Вперед выступил Консардайн.

Лицо его было смертельно бледным. Глаза горели огнем, не уступавшим огню
Сатаны.  Руки он протянул вперед, пальцы были согнуты, как когти. Он шел
вперед, как ходячая смерть. И глаза его не отрывались от Сатаны.

- Еще нет, - прошептал Б