Села  на  диван,  прихлебывая  горячий  напиток,  и
наблюдала, как восходящее солнце раскрашивает небо над Манхэттеном,  делая
его сначала бледно-розовым, а потом ярко-красным.
     Ей было не по себе.  У  закона  должно  быть  средство  против  любой
несправедливости. А разве она была соблюдена  в  деле  Конни  Гаррет?  Она
посмотрела на часы, висевшие на стене. Половина седьмого. Она опять  взяла
трубку и набрала номер Хатчерсона.
     - Вы проверили личное дело водителя грузовика? - спросила она.
     Сонный голос ответил:
     - Вы что, не в себе? Когда вы спите?
     - Вы проверили его?
     - Леди, вы начинаете оскорблять меня!
     - Простите, - сказала она, - но я должна это знать.
     -  Да.  У  него  превосходная  характеристика.  Это  был  его  первый
несчастный случай.
     И этот путь был закрыт.
     - Понимаю... - голос ее упал.
     - Мисс Паркер, окажите мне большую услугу. Если у вас  есть  вопросы,
звоните, пожалуйста, в контору.
     - Простите, - сказала она отсутствующим голосом. - Ложитесь спать.
     - Огромное спасибо!
     Она положила трубку. Пришло время собираться на работу.



                                    13

     Прошло три недели со времени ужина с Адамом в "Лутисе". Она  пыталась
забыть его, но все напоминало ей о нем: случайная фраза, знакомый  затылок
у случайного прохожего, галстук,  похожий  на  тот,  который  носил  он...
Множество мужчин пытались встретиться с ней. Ей предлагали  себя  клиенты,
адвокаты, которым она противостояла в суде, и  судьи,  но  она  не  хотела
никого из них. Юристы приглашали ее на то, что цинично называли "фанч", но
ее  это  не  интересовало.  В  ней  была  независимость,  бросающая  вызов
мужчинам. Кен Бейли всегда был поблизости, но этот факт  не  мог  развеять
одиночества Дженифер.  Лишь  один  человек  мог  сделать  это...  Будь  он
проклят!
     Он позвонил в понедельник утром.
     - Я подумал, что могу использовать свой шанс встретиться  с  вами  за
ленчем, если вы свободны.
     Она была занята.
     - Конечно, свободна...
     Она поклялась себе, что если Адам позвонит  когда-нибудь,  она  будет
себя держать дружески,  но  на  некоторой  дистанции,  будет  вежлива,  но
недоступна...
     В тот момент, когда она услышала его голос, она  забыла  обо  всем  и
сказала:
     - Конечно, свободна...
     Это была последняя вещь в мире, которую ей следовало говорить.
     Они встретились в небольшом ресторане в  Чайнатауне  и  говорили,  не
переставая, в течение двух часов, которые показались двумя  минутами.  Они
говорили  о  законах,  политике,  театре  и  решили  все  сложные  мировые
проблемы.  Адам  был  великолепен  и   очарователен.   Он   был   искренне
заинтересован тем, чем занималась Дженифер, и  радовался  ее  успехам.  Он
имеет на это право, подумала она. Если бы не  он,  то  я  бы  возвратилась
домой.
     Когда она вернулась в контору, Кен Бейли ждал ее.
     - Хорошо провела время?
     - Да, спасибо.
     - Адам Уорнер собирается стать твоим клиентом?
     Его тон был чересчур спокойным.
     - Нет, Кен, мы только друзья.
     И это было правдой.


     На следующей неделе он пригласил ее на ленч в обеденную комнату своей
юридической   фирмы.   Дженифер   была   поражена   огромным   современным
административным комплексом. Адам представил ее сотрудникам  фирмы,  и  ей
было приятно, что они, казалось, знали о ней  все.  Она  познакомилась  со
Стюартом Нидхэмом, старшим партнером. Тот был холодно вежлив с Дженифер, и
она понимала, что дело в том, что Адам был женат на его племяннице.
     Ленч был накрыт в  отделанной  орехом  комнате,  их  обслуживали  два
официанта и шеф-повар.
     - Сюда партнеры приносят свои проблемы.
     Дженифер хотелось бы знать, имеет ли в виду он и ее. Ей  было  тяжело
сосредоточиться на еде.
     Потом она думала об Адаме весь вечер. Она знала, что должна забыть  о
нем, прекратить с ним встречи. Он принадлежит другой женщине.


     В тот вечер она встретилась с Кеном, чтобы посмотреть "Два  на  два",
новую пьесу Ричарда Родчера. Войдя в вестибюль, они услышали взволнованный
гул толпы, и она обернулась, чтобы узнать,  в  чем  дело.  Длинный  черный
лимузин подкатил к тротуару, и из него вышли мужчина и женщина.
     - Это он! - воскликнула какая-то женщина.
     Вокруг машины стали собираться люди. Рослый шофер отошел в сторону, и
Дженифер увидела Майкла Моретти и его жену. Это он привлек внимание толпы.
Он был достаточно красивым, чтобы  быть  кинозвездой,  достаточно  смелым,
чтобы захватить воображение. Дженифер  стояла,  наблюдая,  как  Моретти  с
женой прокладывали путь через толпу. Он прошел в трех футах от нее,  и  на
мгновение их глаза встретились. Она заметила, что глаза у  него  были  так
черны, что не видно было зрачков. Через мгновение он скрылся в зале.
     Дженифер не смогла насладиться спектаклем. Встреча с Моретти  вызвала
поток унизительных воспоминаний. Она попросила  Кена  проводить  ее  домой
после первого акта.


     Адам позвонил ей на следующий день, и она принудила  себя  отказаться
от его приглашения.
     Но он только сказал:
     - Я должен уехать за границу на некоторое время...
     Это было как удар в живот.
     - Насколько вы уезжаете?
     - Только на несколько недель. Я позвоню вам, когда вернусь.
     -  Хорошо,  -  заставила  она  себя  произнести,  -  желаю  приятного
путешествия.
     Она чувствовала себя так, как будто кто-то умер...  Она  представляла
себе Адама на пляже в Рио, окруженного полуобнаженными девицами,  или  под
тентом  в  Мехико,  разливающим  вино  с  темноглазой  красоткой,  или   в
швейцарском отеле, занимающимся любовью с... Прекрати! - сказала она себе.
Ей нужно было спросить, куда он едет. Это,  вероятно,  деловая  поездка  в
какой-нибудь заброшенный уголок, где у него не будет  времени  на  женщин,
возможно, где-нибудь в пустыне, где  ему  придется  работать  по  двадцать
четыре часа в сутки. Ей, конечно, следовало осторожно расспросить его...
     Кен вошел в контору и остановился, глядя на нее.
     - Ты разговариваешь сама с собой? У тебя все в порядке?
     Нет! -  хотелось  ей  закричать.  Мне  нужен  врач...  Мне  необходим
холодный душ... Мне необходим Адам Уорнер...
     Она сказала:
     - Все нормально. Я просто немного устала.
     - Почему бы тебе не лечь сегодня пораньше?
     Ей хотелось знать, когда ляжет сегодня Адам...
     Позвонил отец Райан.
     - Я заходил к Конни Гаррет. Она сказала, что вы навещаете ее.
     - Да.
     Эти визиты усугубляли в ней чувство вины и собственной беспомощности.


     Она погрузилась в работу, но  все  равно  время  тянулось  невыносимо
медленно. В суде она была почти каждый день и работала дома  почти  каждый
вечер.
     - Отдохни. Ты убьешь себя! - советовал Кен.
     Но Дженифер нуждалась в физическом и умственном истощении.
     Я дура, говорила она себе, дурная девчонка...
     Адам позвонил через четыре недели.
     - Я только что вернулся, - сказал он.
     Она затрепетала при звуках его голоса.
     - Встретимся сегодня за ленчем? - предложил он.
     - Да, с удовольствием, Адам.
     Она подумала, что ей удалось справиться с собой. Ведь только  "да,  с
удовольствием, Адам"... "дубовая комната в "Плаза"? Отлично!"


     Это был наиболее деловой и не романтический обеденный зал в мире, где
встречались видные,  немолодые  дельцы,  биржевые  маклеры  и  банкиры.  В
течение долгих лет он становился последним бастионом мужского уединения, и
его двери лишь недавно открылись для женщин.
     Дженифер пришла раньше и села за стол. Через несколько минут появился
Адам. Она увидела его высокую стройную фигуру и у нее стало сухо  во  рту.
Он выглядел загорелым, и она подумала, что ее фантазии о нем могли быть  и
правдой... Он улыбнулся, взял ее руку, и Дженифер поняла, в это мгновение,
что все ее рассуждения об Адаме Уорнере и женатых мужчинах теперь не имели
больше никакого значения... Она не могла контролировать  себя,  как  будто
кто-то другой руководил ею, говорил ей, что  ей  делать,  что  она  должна
делать... Она не могла объяснить, что с ней происходит, потому что никогда
не  испытывала  ничего  подобного.  Назовите  это  химией,  подумала  она,
назовите гипнозом, назовите это божьей волей... Она только знала,  что  ей
хотелось быть в объятиях этого человека, хотелось так, как никогда  раньше
не хотелось ничего в жизни... Глядя  на  него,  она  представила,  как  он
занимается с ней любовью, страстно обнимая ее тело,  она  чувствовала  его
крепкое тело на ней, внутри нее... И почувствовала, что краснеет.
     Он произнес извиняющимся тоном:
     - Простите, что не пригласил вас  заранее.  Клиент  внезапно  отменил
встречу за ленчем.
     Она мысленно поблагодарила клиента.
     - Я привез вам кое-что, - сказал Адам. - Это из Милана.
     Это был маленький зеленый с  золотом  шарик.  Так  вот  где  он  был!
Итальянские девушки...
     - Красивая вещь, Адам. Спасибо.
     - Вы когда-нибудь были в Милане?
     - Нет. Я видела фотографии Миланского кафедрального собора. Он  очень
красив!
     - Я не большой любитель осматривать  достопримечательности.  Согласно
моей теории, достаточно увидеть одну церковь,  чтобы  иметь  представление
обо всех остальных.
     Позже, вспоминая этот ленч, Дженифер,  как  ни  старалась,  не  могла
вспомнить, о чем они говорили, что ели, кто  останавливался  около  стола,
чтобы поздороваться с ними... Она могла лишь вспомнить близость Адама, его
прикосновения, его  взгляды...  Ей  казалось,  что  кто-то  околдовал  ее,
заключил в оболочку, которую она не в силах была разорвать.
     В какое-то мгновение она подумала: я знаю  что  делать,  я  пойду  на
близость с ним. Только один раз. Это не может быть так замечательно, как в
моих фантазиях... Тогда я смогу избавиться от него...
     Когда их руки случайно соприкоснулись, казалось, между ними  пробежал
электрический разряд. Они сидели, говоря о чем-то и ни о чем. Их слова  не
имели значения. Они сидели за столом  в  невидимом  объятии,  лаская  друг
друга, страстно любя друг друга, обнаженные и распутные. Они не  имели  ни
малейшего представления, что  они  едят,  о  чем  говорят...  Ими  овладел
другой, более требовательный голод, который  все  рос  и  рос,  пока  стал
непереносим.
     Он положил свою ладонь на ее руку и хрипло прошептал:
     - Дженифер...
     Она тихо сказала:
     - Да, давайте уйдем отсюда...
     Она ждала в  оживленном,  заполненном  людьми  вестибюле,  пока  Адам
регистрировался у стойки.  Они  получили  комнату  в  старой  части  отеля
"Плаза", выходящую на 58-ю стрит. Они воспользовались запасным  лифтом,  и
ей казалось, что этот подъем никогда не кончится.
     Если она впоследствии ничего не  могла  вспомнить  о  ленче,  то  она
помнила все об этой их комнате. Годы спустя она прекрасно  помнила  вид  и
цвет штор и ковров,  каждую  картину  и  каждый  предмет  обстановки.  Она
помнила звуки города, проникавшие туда. Эти образы остались с ней  на  всю
жизнь.
     Это  был  волшебный,  красочный,  многоцветный  взрыв  в  замедленной
съемке. В нем было то, как он раздевал ее, его  стройное  сильное  тело  в
постели, его грубость и нежность. В нем был  страх  и  страсть.  Их  голод
пробудил даже жадность, требующую удовлетворения. Когда он проник в нее, у
нее в мозгу вспыхнули слова: я пропала! Они  занимались  любовью  снова  и
снова, и каждый раз ими овладевал почти непереносимый экстаз.
     Потом, когда они лежали обессиленные, он сказал:
     - Я чувствую себя так, как будто я впервые занимаюсь этим...
     Дженифер молча погладила его грудь и засмеялась.
     Он озадаченно посмотрел на нее.
     - Что, это так смешно?
     - Знаешь, что я говорила себе? Что если я лягу с тобой в постель один
раз, то смогу исключить тебя из своей жизни.
     Он приподнялся и посмотрел на нее.
     - И?...
     - Я заблуждалась. Я чувствую себя так, как будто ты стал частью меня,
- она замялась, - по крайней мере, часть тебя стала частью меня...
     Он знал, о чем она думала.
     - Мы что-нибудь придумаем, - сказал он. - Мэри уезжает в  понедельник
на месяц со своей теткой в Европу.



                                    14

     Дженифер и Адам были вместе почти каждую ночь. Он провел первую  ночь
в ее маленькой неудобной квартирке, и на утро заявил:
     - Мы потратим этот день на то, чтобы найти тебе подходящую квартиру.
     К вечеру того же дня она подписывала договор  на  аренду  квартиры  в
новом фешенебельном здании в Стейтон Плейс, именуемом "Бельмонт Тауэрс".
     - Зачем нам заходить сюда? - спросила она, глядя на это здание.
     - Увидишь!
     Квартира,  которую  они   осмотрели,   состояла   из   пяти   комнат,
расположенных в двух этажах  и  прекрасно  обставленных.  Это  была  самая
роскошная квартира, которую она когда-либо видела.
     Наверху была большая спальня и ванная, внизу - комната для гостей  со
своей ванной и гостиная с прекрасным видом на  Ист-ривер  и  город.  Внизу
также были кухня и столовая.
     - Как она тебе нравится? - спросил он.
     - Нравится? Я люблю ее! - воскликнула она. - Но есть две  проблемы...
Прежде всего, я, очевидно, не смогу себе этого  позволить.  И,  во-вторых,
если и смогу, то она, вероятно, уже принадлежит кому-то другому.
     -  Она  принадлежит  нашей  юридической  фирме.  Мы  сняли   ее   для
приезжающих коллег, но я найду для них другое место.
     - А какова плата?
     - Я позабочусь о ней. Я...
     - Нет.
     - Это каприз, дорогая. Я свободно могу себе позволить...
     Она покачала головой.
     - Ты не понял, Адам... Я не могу тебе ничего дать, кроме себя  самой,
и я хочу, чтобы это был подарок.
     Он обнял ее и она прильнула к нему, сказав:
     - Я знаю, что мне делать. Я буду работать вечерами.


     В субботу они отправились за подарками, и он купил ей красивую ночную
сорочку и халат. Она купила ему рубашку. Потом они  купили  книги,  еду  и
духи в таком количестве, что ей хватило бы на ближайшие десять лет.
     Затем пообедали в ресторане неподалеку от новой квартиры.
     Вечером они там встречались после работы  и  обсуждали  события  дня,
потом она готовила ужин, а он накрывал на стол. Поев, они читали, смотрели
телевизор или играли в шахматы. Дженифер готовила любимые блюда Адама.
     - Я бесстыжая, - сказала она ему. - Мне все время тебя не хватает.
     Он притянул ее к себе.
     - Спасибо...
     Как странно, думала Дженифер,  пока  у  них  не  начался  роман,  они
встречались открыто, но сейчас, когда они стали любовниками, они не  смели
появляться на  публике  вместе,  поэтому  посещали  места,  где  не  могли
случайно встретиться со знакомыми: небольшие  рестораны  в  деловой  части
города, камерные  музыкальные  концерты  в  здании  музыкальной  школы  на
Третьей стрит. Они посмотрели новую пьесу в театре "Омми" на 18-ой  стрит,
а потом поужинали в "Гротта Аззура" на Брум-стрит и съели так  много,  что
поклялись не прикасаться к итальянской пище в течение месяца. Только у нас
уже нет месяца, думала она. Его жена возвращается через две недели...
     Они ходили в "Халф Ноут",  чтобы  послушать  джаз  и  прогуляться  по
Виллидж, заглядывая в окна небольших художественных галерей.
     В воскресенье  они  предавались  лени,  завтракая  в  халатах,  читая
"Таймс", и слушали разносящийся над Манхэттеном звон церковных колоколов.
     Она смотрела на сидящего напротив Адама и думала: помолись  за  меня!
Она знала, что это скоро кончится. Но несмотря на это, она никогда  раньше
не испытывала такого счастья, такой  эйфории.  Любовники  живут  в  особом
мире, в котором обостряются все чувства, и  радость,  которую  она  сейчас
испытывала с ним, стоила той цены, которую ей придется платить. Она знала,
что платить ей придется...
     У времени есть несколько измерений. До сих пор ее жизнь измерялась  в
часах и встречах с клиентами.  Сейчас  ее  время  исчислялось  в  минутах,
которые она проводила с Адамом. Она думала о нем,  когда  была  с  ним,  и
думала о нем, когда была вдали от него.
     Она слышала о мужчинах, с которыми  случались  сердечные  приступы  в
объятиях их любовниц. И она занесла номер  телефона  врача  Адама  в  свою
личную записную книжку, которая лежала возле ее кровати.
     Ее наполнили эмоции, о которых она не  подозревала.  Она  никогда  не
думала о себе, как о домашней хозяйке, но ей сейчас  хотелось  все  делать
для него. Она хотела готовить для него, стирать,  раскладывать  утром  его
одежду. Заботиться о нем.
     Адам хранил свою одежду в ее квартире и проводил  почти  все  ночи  с
Дженифер. Она лежала рядом с ним, наблюдая, как он засыпает,  и  старалась
не заснуть как можно дольше, стараясь  не  потерять  хоть  одно  мгновение
драгоценного времени, которое они проводили вместе. Наконец, когда она уже
не могла сопротивляться сну, она прижималась к нему и  засыпала,  чувствуя
себя в безопасности. Бессонница, которой она страдала в  последнее  время,
исчезла. Ночные дьяволы, преследовавшие ее, скрылись без следа. Когда  она
сворачивалась клубочком в его объятиях, она сразу  же  испытывала  чувство
безмятежного покоя. Ей нравилось разгуливать по квартире в его рубашке,  а
ночью одевать его пижаму. Если она еще была в  постели,  когда  он  уходил
утром, то она перекатывалась на его сторону кровати. Она любила его теплый
запах.
     Ей  казалось,  что  все  популярные  любовные  песенки,  которые  она
слышала, были написаны для нее и Адама.
     Вначале она думала,  что  переполнявшее  их  физическое  влечение  со
временем уменьшится, но оно становилось все сильнее.
     Она рассказывала Адаму такие вещи о себе, которые не рассказывала  до
этого ни одному человеческому существу. С ним  она  не  претворялась.  Она
была Дженифер Паркер, раздетой догола. И все равно он ее любил.  Это  было
чудом... И у них было еще одно чудо на двоих - смех.
     Невероятно, но  она  любила  Адама  все  больше  с  каждым  днем.  Ей
хотелось, чтобы дни эти никогда не кончались. Но при этом знала, что конец
все-таки  будет.  Впервые  в  жизни  она  стала  суеверной.   Она   любила
специальный сорт кенийского кофе, и покупала его каждые несколько дней, но
покупала не больше одного маленького пакета за раз.
     Один из страхов Дженифер состоял в том, что она боялась, что с Адамом
что-то случится, когда он не с ней, и что она не узнает об этом,  пока  не
прочтет в газетах или не услышит и увидит по телевизору.  Она  никогда  не
говорила Адаму о своих страхах.
     Если он должен был задержаться, он оставлял ей записки  в  совершенно
неожиданных местах. Она находила их в хлебнице, в холодильнике или в своей
туфле. Они умиляли ее и она сохранила их все.
     Их последние дни пролетели мгновенно. Настала  последняя  ночь  перед
возвращением его жены. Они поужинали, послушали музыку,  потом  занимались
любовью. Дженифер всю ночь пролежала без сна, обнимая Адама. Она думала  о
счастье, которое они делили. Боль пришла позднее.
     За завтраком он сказал:
     - Что бы ни случилось, я хочу,  чтобы  ты  знала  -  ты  единственная
женщина, которую я любил.
     Потом пришла боль.



                                    15

     Средством против боли была работа, и Дженифер полностью погрузилась в
нее, чтобы не было времени думать.
     Она стала любимицей прессы, и ее успехи  в  суде  широко  освещались.
Число клиентов, которые обращались к ней, стало превышать ее  возможности,
поскольку, хотя ее основные интересы лежали в сфере уголовного права,  она
по настоянию Кена стала заниматься и другими делами.
     Кен Бейли становился для нее все более и более полезным. Он  проводил
расследования по ее делам и был просто великолепен. Она  обсуждала  с  ним
многие возникающие проблемы и ценила его советы.
     Они снова переехали, на этот раз в большое конторское здание на  Парк