рин предупредительно поднял руку.
     - Конечно, мы можем это сделать, - согласился он, кивая. - До последнего человека - и потом нас одолеют. Именно поэтому еще триста наших воинов находятся на севере и еще триста на юге. Я - мозг, а они - кулак. Сражаясь, они создают препятствие между нами и любыми войсками, которые Хасатут может послать против нас - по крайней мере, они делали это до сегодняшнего дня.
     - Лучшие воины Куша, - пробормотал кто-то.
     - Да, - согласился Мелембрин, - но против значительно превышающих сил противника даже самые смелые воины ничего не могут поделать... - Он замолчал. Стояла мертвая тишина. - Если фараон послал против нас слишком большую армию, - наконец снова заговорил царь-воин, - то она могла растоптать наших воинов, - он снова обвел взглядом лица, освещаемые пламенем костра. - Очень давно я отдал приказ о том, что если когда-нибудь фараон решит взяться за нас всерьез, то каждый должен беспокоиться лишь о своей шкуре и со всех ног бежать в горы. Не стыдно бежать, если это означает, что мы выживем, чтобы сразиться с врагом на другой день.
     - Значит, вы думаете, что наши воины погибли? - спросил огромный военачальник с недовольным видом. - Или вы считаете, что они все обратились в бегство?
     - Я этого не говорил, - ответил царь, - хотя признаю, что это вполне вероятно. В любом случае, это означает, что наши фланги оказались без защиты.
     - Шестьсот воинов убежали? - хмыкнул кто-то. - Я могу представить наши отряды сражающимися, но только не бегущими!
     - Я отдал приказ, - ответил Мелембрин. - Если они не обратились в бегство, то погибли или попали в плен.
     - В таком случае наш долг - отплатить собакам фараона за них! - крикнул кто-то из толпы.
     - Да, - согласился" царь, - но не сейчас. Если фараон отправил против нас большое войско, то можно предположить, что он собирается завоевать Куш. Фараон угрожал нам уже много лет. И у нас есть план на такой случай.
     - Но, Мелембрин, великий царь, - послышался более молодой голос, полный бравады, - неужели мы в самом деле подожмем хвосты, как трусы и гиены?
     Я подумать не могу о том, чтобы показывать пятки какой-то кеметской собаке!
     - А, Манек Тотак! - проворчал Мелембрин. - Опытный воин! И что ты сделаешь? Останешься сражаться и умрешь? Кто же тогда принесет известие о вторжении фараона в Куш? Нет, ты смел, но глуп.
     Следует ли нам убить нескольких кеметов здесь и погибнуть самим, если мы можем убежать домой, выжить - и убить тысячи наших врагов под стенами Хортафа?
     - Но...
     - Но? - приподнял брови Мелембрин. - Но? Когда ты станешь тысячником или полководцем - а ты обязательно им станешь, вот тогда ты сможешь говорить мне "но", Манек Тотак. Но и тогда тебе придется держать ухо востро. А пока делай, что тебе приказано, мальчик!
     Мелембрин посчитал вопрос решенным и повернулся к старшим воинам.
     - Мы потеряли много времени, а нам предстоит еще много работы. Сложите все вещи в кучу - шатры, повозки, все остальное и перед тем, как сняться с места, подожгите. Пусть горят. Это пламя привлечет воинов фараона. Они слетятся на него, словно мотыльки. Берите с собой только оружие и ничего больше.
     Садитесь на лошадей по двое. Никаких факелов. Луна скоро взойдет, звезды ярко светят. Мы будем двигаться осторожно, тихо, быстро - но без паники. А теперь поторопитесь. Мы выступаем через несколько минут!
     Как только Мелембрин отвернулся, его люди тут же взялись за работу. Они взяли повозки, сорвали с земли шатры - большие и маленькие, даже шатер царя, свернули одеяла и шкуры и бросили все в костер. Затем привели лошадей.
     Еще через минуту первые всадники поскакали на запад. Они держали оружие наготове и напряженно всматривались в темноту. Неожиданно Кхайя охватила паника, потому что он остался один у костра. Пламя теперь взлетало на огромную высоту, бросая к звездам многочисленные искры. Юноша видел, как в ночи исчезают люди и животные. Он пошел следом за ними, открыв рот, но не в силах выдавить из себя ни звука.
     Затем он услышал у себя за спиной стук копыт. На мгновение Кхайю стало страшно. А потом рядом с ним остановилась низкорослая лошадка. В свете пламени сверкнули ровные белые зубы и огромные глаза всадницы.
     - Аштарта! - с трудом хватая ртом воздух, проговорил Кхай.
     - Для тебя - принцесса! - нахмурилась девочка, протягивая ему руку. - Давай, запрыгивай. Садись позади меня и держись покрепче.
     Кхай схватился за руку девушки и запрыгнул на спину животного, но так, что чуть не сбросил на землю Аштарту.
     - Осторожно! - закричала она. - Ну ты и наездник, кемет!
     - В Асорбесе нет лошадей, - ответил он со злостью, обхватив девичью талию руками и положив подбородок на ее плечо.
     - Да, это видно. Согни ноги в коленях и прижимай ими бока лошади, а ступнями - ее живот. И следи, куда кладешь руки, кемет!
     С этими словами Аштарта направила лошадь прочь от полыхающего костра. Вскоре они присоединились к движущейся на запад колонне. Минуту спустя рядом с ними оказался гигант Эфраис.
     - Как я вижу, ты вспомнила о своем спасителе, - заметил он тихим голосом. - Я сам поехал за ним, но увидел, как ты его подобрала. Он приносит тебе удачу, не так ли?
     - Нет, - гневно ответила Аштарта. - Но долг есть долг - а теперь я его полностью заплатила.
     - Насколько мне помнится, уговор был несколько другой, - прошептал Кхай ей на ухо, чтобы его могла слышать только принцесса. - Как мне кажется...
     - Советую забыть об этом! - прошипела девчонка.
     Потом она с силой стукнула Кхайя локтем в бок и специально отогнала лошадь в конец колонны. Кхай с трудом держался на спине у животного и в какой-то момент непроизвольно сжал грудь принцессы. Тогда Аштарта приподняла плечо и врезала им Кхайю в челюсть так, что он прикусил язык. Услышав, как он выдал колоритное кеметское ругательство, Аштарта перестала злиться, усмехнулась и заставила лошадь прибавить шаг.
     Эфраис поджидал принцессу. Ему удалось увидеть кое-что из того, что произошло между Аштартой и Кхайем. Отъехав в сторону, он остановился и молча следил за двигавшейся в ночи колонной, а потом, когда остался один, грустно усмехнулся. Позади, на месте брошенного лагеря, вверх вздымалось пламя костра, приглашая погреться солдат фараона. Эфраис еще несколько секунд смотрел на столб огня, а потом потер подбородок.
     - Это не единственное пламя, которое сегодня зажглось, - сказал он своей лошади. - Будет интересно, когда мы вернемся домой - если нам так повезет - посмотреть, во что это выльется. Нашей маленькой Ш'тарре понравился кемет, в этом можно не сомневаться. А она понравилась ему, если я, конечно, что-то понимаю в таких делах. Что касается Манека Тотака...
     Эфраис снова улыбнулся, повернул лошадь и поскакал вслед за колонной.
     - Манек, друг мой, - проворчал Эфраис себе под нос, - похоже, что у тебя появился серьезный соперник."

***

     Через пятнадцать минут колонна начала взбираться на первый, относительно пологий склон предгорья.
     Лошади выстроились по две в ряд.
     Аштарта вытягивала шею, стараясь разглядеть, что творится впереди. Она понимала, что начало колонны уже достигло гребня.
     А Кхай сейчас думал совсем о другом.
     Он находился слишком близко к принцессе, он чувствовал ее запах, ее спина прижималась к нему, - и Кхай внезапно обнаружил, что его злость на Аштарту растаяла, как туман.
     Его больше не волновала боль в ребрах в том месте, куда врезался ее локоть, и боль на языке - там, где он сам его прикусил. Вместо этого в голову лезли воспоминания об Аштарте - такой, как он увидел ее впервые: маленькая грудь, плоский живот, стройные ноги, и то, как она сопротивлялась тиранцам... С Аштартой все окажется по-другому, не так, как с Мхиной. Попытка укротить ее больше будет походить на борьбу с нильским крокодилом! Да, эта битва стоит того, чтобы ее выиграть!
     Теперь, поняв, как он сам реагирует на близость Аштарты и на игру собственного воображения, Кхай немного расслабился и постарался отодвинуться от девушки на дюйм или два.
     - Держись крепче, - тут же прошипела Аштарта, - и сядь поближе! Если придется пришпорить коня, ты свалишься!
     Покорно, сжимая зубы и надеясь, что девушка ничего не заметит, Кхай придвинулся поближе, и принцесса нетерпеливо прижалась к нему нижней частью спины. Кхай застонал, когда почувствовал, как ее тело тут же напряглось под его руками. Мышцы живота принцессы стали железными. Юноша сжал зубы, ожидая очередного взрыва недовольства.
     Но ничего не случилось, потому что они добрались до гребня, и открывшийся вид на погруженную в ночь равнину потряс их обоих.
     Аштарта забыла о том, что хотела сделать или сказать, а просто резко вдохнула воздух и выпалила:
     - Ты только взгляни!
     Но Кхай и так уже смотрел во все глаза.

Глава 4

МЕЛЕМБРИН УБЕГАЕТ, НЕ ПРИНЯВ ВЫЗОВ

     На западе, примерно в двух-трех милях, как прикинул Кхай, поднималась вторая линия невысоких гор, протянувшаяся вдоль горизонта, освещенная постепенно угасающим светом заходящего солнца. На пути колонны Мелембрина равнину рассекало глубокое узкое ущелье - проход на запад. Очевидно, это была дорога для войска Куша. Горы к северу и югу сливались с тенями и темнотой нижних равнин - только теперь равнина была не черной, а горела сотнями факелов.
     Там собрались тысячи воинов. Они пытались взять в клещи армию Мелембрина. Часть их уже добралась до дальней гряды темных гор и, несомненно, собиралась вот-вот замкнуть кольцо. Кхай заметил все это в одну секунду. А потом Аштарта пришпорила лошадь. Взгляд юноши снова скользнул по морю движущихся огней, подобно рекам, устремившимся на север и на юг.
     Он слышал даже на таком расстоянии тихий бой барабанов, выбивающих ритм, и еще более тихое пение тысяч глоток - до него доносилась песня, которую обычно распевали воины фараона на марше. Мелембрин и его воины быстрее Кхайя поняли, что их ожидает. Колонна поскакала быстрее Царь Куша чуть отстал, чтобы поторопить тех, кто ехал сзади, и, заметив Аштарту, поскакал рядом с ней. Он сидел без седла на огромном жеребце. На его сильных обнаженных руках играли мускулы, одетая в кожу спина оставалась прямой и сильной, а шлем походил на металлический череп. Кушит в этот момент больше напоминал гиганта-дикаря, чем мудрого и уважаемого царя, а животное под ним казалось демоном из глубин самого страшного кошмарного сна. У Кхайя по телу пробежал холодок, и он постарался не встречаться взглядом с Мелембрином, но Аштарта, наоборот, на скаку ухватила отца за одежду и закричала:
     - Отец, ты их видел? Сколько их, как ты думаешь?
     - Слишком много, - ответил он резким тоном, - И мы должны опередить их. Если они доберутся до ущелья раньше нас... - он не закончил предложения.
     - Отец, я... - начала Аштарта, но он быстро перебил ее.
     - Послушай меня, Ш'тарра. Что бы ни случилось, ты должна добраться до Куша. Никаких подвигов, девочка. Я знаю, что ты будешь сражаться, как мужчина, если потребуется, но ты обязана вернуться домой по двум причинам. Первая: кто-то должен предупредить Куш, а под тобой самая быстрая лошадь из тех, что мне когда-либо доводилось видеть. Вторая: когда-нибудь ты станешь кандассой. Ты нужна Кушу.
     Ты слушаешь меня, Ш'тарра?
     Девушка кивнула вместо ответа.
     - Я доберусь до дома, папа. Мы все доберемся.
     - Посмотрим. Но с кеметом за спиной ты далеко не уедешь. Пусть перелезает ко мне...
     Мелембрин протянул сильную руку и взял Кхайя за плечо. Юноша отпустил Аштарту, перекинул ногу через широкую спину лошади Аштарты, прыгнул и, очутившись на коне позади царя, обвил руками талию Мелембрина.
     - Держись покрепче, парень, - пробормотал царь, - и старина Гром даже не заметит, что у него появился еще один всадник. Не беспокойся, если зубы у тебя застучат. Поверь, это лучше, чем ходить пешком. Вперед, Гром!
     И они, как ветер, понеслись вверх по склону. По обе стороны зияли огромные черные пасти обрывов, а потом они влетели в ущелье. Стены склонялись к ним с обеих сторон. Шаг колонны замедлился, всадники скучились. Когда те, кто скакал впереди, зажгли факелы, скорость опять увеличилась. Кхай прижался к спине Мелембрина и, к своему удивлению, почувствовал дикую первобытную радость, поднимающуюся внутри него, когда стук копыт стал ритмичным, как барабанный бой. Еще через минуту Кхай слился воедино с гигантом-всадником, за спиной которого он сидел, а также и с огромным жеребцом под ними, с ночью и стуком копыт.
     В голове Кхайя проплывали странные видения других мест и времен. Он держал в руке копье, прикрывая щитом грудь, и закованный в броню противник несся к нему по полю брани. Он чувствовал под собой кожаное седло, вес огромного копья, и направил удар...
     - Вон уже конец ущелья, парень! - закричал Мелембрин, возвращая Кхайя на грешную землю из мира грез. - Не вижу там твоих соотечественников - но все равно держись покрепче! - И более громким голосом царь приказал своим воинам:
     - Встать клином, принцесса в центре. Если станет горячо, то освободить ей путь, чтобы она убежала. Вперед!
     Эхо его могучего голоса все еще гудело среди скал, а колонна уже вырвалась из ущелья и понеслась по равнине, поросшей травой и кустарником. Не останавливаясь, воины построились клином с царем во главе. А Аштарта оказалась в середине, окруженная тремя рядами воинов и лошадей.
     Теперь странные видения исчезли из головы Кхайя, и он подумал, откуда в его мозгу могло возникнуть подобное - седло на спине у лошади, длинные копья...
     Потом он посмотрел влево, через спины кушитов, и увидел огромную армию фараона. Казалось, что земля на юге и на севере залита огненными потоками - там горели тысячи факелов, а впереди, всего в нескольких сотнях ярдов, эти потоки должны были вот-вот сомкнуться.
     Внезапное появление Мелембрина и его воинов удивило кеметов, но они быстро оправились от потрясения. Теперь, наряду с барабанным боем, Кхай услышал топот и рев слонов. Фараон впервые решил использовать их во время битвы.
     Факелы впереди стали двигаться быстрее. Воины фараона хотели отрезать дорогу убегающим кушитам.
     - Бросьте факелы и скачите вслепую! - прокричал Мелембрин. - И поднимите щиты!
     Его предупредительный крик прозвучал как раз вовремя. Не успели беглецы поднять щиты, как на них обрушился дождь стрел. Не причиняя вреда, они забарабанили по кожаным щитам. Проход впереди был уже закрыт, правда, пока его закрывали лишь пешие воины и лучники.
     - В атаку! - прокричал Мелембрин и направил своего коня по кличке Гром на двух кеметов, которые вынырнули из темноты, словно тени. В следующую секунду Гром отскочил в сторону, и Кхай с Мелембрином слетели с его спины. Юный кемет тут же вскочил на ноги и увидел, как палица царя поднялась и дважды опустилась. Вслед за этим раздались предсмертные крики, Мелембрин тут же вскочил на спину Грому и протянул руку Кхайю, чтобы помочь ему снова сесть на коня.
     Колонна разорвала кольцо, а темная земля осталась усыпана поверженными и растоптанными трупами кеметов, но враги подступали с флангов. Свист стрел стал резким, а их укусы - смертоносными. Мелембрин пришпорил жеребца и послал Грома вслед за своими воинами, дюжина которых поджидала царя.
     Беглецы неслись ,на запад, пытаясь нагнать остальных кушитов. Внезапно Мелембрин и Кхай попали под дождь стрел. Кхай почувствовал удар в спину.
     Юноша скривился от боли и, чуть повернув голову, заметил, что из правого плеча у него торчит стрела.
     Еще одна выросла из плеча царя. Лошади и люди падали с предсмертными криками, но Гром храпел, продолжая нестись на запад.
     Зная, что ранен, и чувствуя кровь, из-за которой рубашка прилипала к спине, Кхай крепко держался за раненого царя. Другие всадники, заметив, что Мелембрин поскакал медленнее, подъехали поближе, увидели стрелу у него в плече и помогли сесть ровнее на спине коня. Затем они преодолели еще один подъем, и армия фараона осталась позади. Они убежали, не приняв вызова, и теперь кеметам было их не поймать.
     Мелембрин не слезал с коня еще десять долгих миль, потом, почувствовав, что хватка Кхайя ослабла, понял, что силы мальчика на исходе. Он остановил огромного жеребца, позволил подоспевшим воинам снять Кхайя, а потом сам спустился на твердую землю. Однако он не мог стоять без посторонней помощи - его зашатало, и он упал бы, если бы воины не подхватили его. Они зажгли факелы и помогли царю лечь на землю.
     - Выньте из меня стрелу, - рявкнул он. - Быстро, потому что мы не можем здесь оставаться и... - Он повернулся и, посмотрев на скорчившегося на земле Кхайя, увидел, что из спины мальчика тоже торчит стрела. Царь застыл в удивлении. - Ах, вот почему парень ослабил хватку! Если бы не он, то мне в спину воткнулась бы еще одна стрела!.. Маттас! Где ты? Где этот чертов мясник? Я, наверное, сумасшедший, раз доверяю свое здоровье лекарю, который предпочитает бродить неизвестно где вместо того, чтобы находиться рядом и лечить! Кхай, с тобой все в порядке?
     Приподняв мокрое от слез лицо, Кхай смог лишь кивнуть. К этому времени вокруг царя собрались уже все воины. Проталкиваясь сквозь их ряды, появились Аштарта и воин-лекарь Маттас. Принцесса тут же бросилась к отцу и опустилась перед ним на колени, но он легонько оттолкнул девочку.
     - Нет, нет, Ш'тарра! Лучше разрежь рубашку своего дружка, пока Маттас занимается мной. - Затем он гневным взглядом обвел воинов, стоявших возле него. - Шевелитесь! Сделайте носилки. И проследите, чтобы их тащил не Гром. Носилки для меня.., и для парня. Маттас, когда закончишь со мной и кеметом, осмотри моего коня. У него стрела застряла в плече. Я попытался ее вытащить, но смог только... Ааааа!
     Вскрикнув от боли, царь лишился чувств. Маттас разрезал его кожаную безрукавку и, не церемонясь, вытащил из плеча обломок стрелы.
     Кхай видел все это, находясь в полуобморочном состоянии. Перед глазами юноши плясали красные точки, мигало желтое пламя факелов. Когда Маттас повернулся к нему, Кхай потерял сознание...

Глава 5

КРЕПОСТЬ ХОРТАФ

     Снова придя в себя, Кхай услышал сдавленные рыдания. Открыв глаза, он увидел Аштарту, прочно державшуюся за его высунутую из-под шкуры правую ногу. Девушка рыдала, уткнувшись в шкуры, которыми был укрыт юноша. Тело Кхайя так затекло и ныло" что несколько секунд юный кемет боялся пошевелиться. Боль в спине казалась огнем, угрожавшим в любой момент разгореться с новой силой, если Кхай пошевельнется, но он понимал, что в конце концов ему все-таки придется это сделать.
     Наконец решившись, Кхай повернул голову налево, потом направо и осмотрелся. Он лежал на деревянном ложе в небольшой пещере с низким потолком.
     Свет сюда проникал через маленькое отверстие в потолке. За исключением каменного сосуда с водой и небольшой кучи одежды, пещера была пуста. Закончив ее осмотр, Кхай снова повернулся к Аштарте.
     - Почему, почему ты не просыпаешься? Ты.., ты, кемет! - Девушка уткнулась лицом в шкуры. - Тогда я могла бы поблагодарить тебя за жизнь отца. За его и за мою собственную. И как я когда-нибудь смогу отплатить тебе свой долг, если ты вдруг умрешь?
     - Да? - пробормотал Кхай. - Значит, ты признаешь, что должна мне? - Язык с трудом ворочался у него во рту. Юноша попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.
     Аштарта вздрогнула и отпустила его ногу, затем медленно подняла глаза. Ее рот открылся, глаза округлились от удивления, но из них продолжали течь слезы. Наконец ее губы медленно растянулись в улыбке. Потом, заметив, что Кхай внимательно ее рассматривает, принцесса внезапно покраснела. Ей не удалось скрыть от него свою радость и румянец, хотя она и старалась.
     - Долг, да, но не тот, который ты имеешь в виду, - заявила она. - Я говорила о долге.., крови! Моего отца и моей. Ты спас наши жизни, Кхай, и я имела в виду этот долг.
     - В таком случае, - ответил он, - ты можешь забыть о нем. Вы оба. Я рассчитываю только на то место, где смогу жить, и на еду. Я уже говорил тебе об этом.
     А ч