Брайан ЛАМЛИ
   ВОИН ДРЕВНЕГО МИРА

Перевод с английского М. Жуковой


Анонс

     Много лет назад прислужники властителя земли Кхем убили родителей.
     Кхая - и лишь чудом удалось мальчику спастись из пирамиды, в которой его ожидала верная гибель. Прошли годы - и исчезнувший некогда мальчик вырос. Вырос, обученный лучшими из лучших мастеров боевых искусств.
     Западных земель, издавна враждебных жестокому Кхему Вырос, чтобы стать не просто величайшим из воинов Древнего мира, но - воплощенным возмездием, которое ждет лишь часа, чтобы восстановить поруганную врагами справедливость. И ни людям, ни богам не остановить уже Кхая - человека, идущего собственным путем...

     Мисс Эвелен Хартли, которая очень помогла мне в подготовке этой книги

ЧАСТЬ 1

Глава 1

У ПРУДА ЯЙТ-ШЕШ

     Темноглазая Аштарта с волосами цвета воронова крыла и кожей ровного светло-оливкового цвета опустилась на колени перед священным прудом Яйт-Шеш в пещере средь гор Гилф-Кебир. Пруд был заполнен не водой, а густой жидкостью, просачивавшейся безлунными ночами из расщелины в стене пещеры.
     Влага казалась темной, как огромные глаза Аштарты.
     Ее поверхность выглядела внешне спокойной и неподвижной, как и лицо женщины - но только пока...
     А под этой поверхностью...
     Лицо царицы отражалось в пруду. Блестящие зрачки цвета черного янтаря почти сливались с радужной эбонитовой оболочкой. Накрашенные синим ресницы казались длинными и слегка загнутыми. Над ними красовались тонкие брови, такие же иссиня-черные, как волосы. Царица о чем-то напряженно думала - ее брови почти сомкнулись на переносице. На затылке и у висков волосы ниспадали огромными прядями. Но они не закрывали маленьких, прижатых к голове ушей и были покрыты лаком или маслом. Пряди волос, расчесанных на пробор, встречались чуть ниже ямочки у основания длинной шеи, где их стягивала заколка с малиновыми драгоценными камнями. Дальше они свисали свободно и доходили до пупка царицы. Небольшой прямой нос Аштарты был надменно вздернут. Ноздри по форме напоминали крошечные капельки. Маленький, квадратный, четко очерченный подбородок завершал портрет повелительницы Куша.
     Черты царицы казались безукоризненно красивы - классический образец, как и черты другой женщины, лицо которой украсит страницы учебников тысячи лет спустя. Правда, Нефертити станет царицей Кемета, или Египта, как позже назовут Кемет. Аштарта же была кандассой Куша. Кемет и Куш враждовали между собой на протяжении многих сотен лет, и эта борьба могла закончиться только после того, как война истощит либо ту, либо другую страну, или же неумолимый судья - время сотрет их с лица земли.
     Сейчас Аштарта находилась в священной пещере.
     Она склонила колени перед прудом Яйт-Шеш потому, что ныне война между Кеметом и Кушем разгорелась с новой силой. Армия Куша, возглавляемая полководцами Кхайем Ибизином и Манеком Тотаком, отправилась с Гилф-Кебира в Кемет, к водам великого Нила, чтобы нанести удар в самое сердце царства фараона Хасатута. Войска Аштарты взяли в осаду город Асорбес, защищенный массивными стенами. В центре его находилась будущая гробница Хасатута - огромная пирамида, строившаяся уже много лет... Кандасса должна была бы уже получить известие о победе своей армии, а оно все не приходило.
     Могло ли случиться так, что колдуны и черные маги, находящиеся на службе у фараона, превратили победу армии Куша в поражение? Маловероятно, считала Аштарта. Но за пять лет правления она насмотрелась всякого. Именно поэтому она пришла сюда и ждала Имтру, мага, обещавшего ей видение. Имтра был стар и не мог подняться на гору, к пруду, так быстро, как раньше.
     Аштарте казалось, что она уже очень давно ждет. Наконец до нее донеслось тяжелое свистящее дыхание старика, и послышался шорох шагов. Царица подняла голову.
     На какое-то мгновение, перед тем как маг вошел в пещеру, послеполуденное солнце ярко осветило его длинные седые волосы и бороду. В этот миг они показались Аштарте рыжеватыми, а золотые символы на черной тунике Имтры продолжали светиться даже в темноте пещеры. С кисти старика на кожаном шнуре свисал небольшой светильник. Постепенно глаза Имтры привыкли к тусклому освещению, и он заметил Аштарту, застывшую на коленях перед прудом.
     Увидев женщину, маг задержал дыхание. Хотя "он уже был человеком преклонных лет, и огонь в нем почти потух - ведь кандасса приходилась правнучкой его давно умершему брату - царица была настолько красива, что старое сердце Имтры тревожно забилось. "Ее красота способна разбудить мертвых", - подумал он.
     На Аштарте было ярко-красное прямое платье без пояса, закрепленное брошью на левом плече. Руки, шея и правая грудь оставались обнаженными. Но, несмотря на простой наряд, красота казалась старику божественной. В сумраке пещеры кандасса напоминала идеальную жемчужину в темной створке устрицы. Она больше походила на богиню, чем на смертную царицу, правда, Имтра не верил в старых богов. Они умерли точно так же, как погибла Сахара, совсем недавно еще зеленая страна. Ныне над старыми богами глумились, в них плевали, а потом их уничтожили черные маги и колдуны Хасатута, прославившегося своей жестокостью.
     Старые суставы Имтры заскрипели, когда он склонил одно колено, а потом тяжело опустился в пыль пещеры. Царица не пыталась его остановить, хотя эта демонстрация верноподданнических чувств была бессмысленна. Магу не нужно было заверять кандассу в верности - на протяжении вот уже восьмидесяти лет он преданно служил Аштарте, ее отцу и отцу его отца.
     Старик коснулся лбом пола, и женщина положила Руку на его светлые кудри.
     - Встань, отец, - приказала она. - Давай посмотрим, что произошло. Мне кажется, будь все в порядке, мы уже получили бы весть от Кхайя и Манека.
     - Да, кандасса, ты, наверное, права, - согласился старик, вставая на колени у края пруда рядом с царицей. - Но я должен предупредить, что Яйт-Шеш теперь не так кристально чист, как раньше. Нельзя полностью доверять тому, что ты увидишь в нем, а значение некоторых образов может остаться непонятным.
     - - Но мы все равно заглянем в него, - сказала она.
     Они повернулись к блестящей черной поверхности.
     Имтра высыпал содержимое небольшого кожаного мешочка, затем жестом показал царице, что следует немного отодвинуться, и начал произносить заклинание, передававшееся из поколения в поколение его предками-магами. Голос старика звучал странно и непривычно в пещере, погруженной в тишину.
     Имтра произносил заклинание монотонным голосом, становившимся все громче и громче. Когда его голос достиг пика, маг начал размахивать над головой светильником, свисавшим с его запястья на кожаном ремне. Из отверстий фонаря повалил пахучий дым. Тогда маг открыл крышку, чтобы освободить путь дыму. Когда же Имтра замолчал, закончив заклинание, и эхо его голоса утихло в дальних углах пещеры, подул сильный ветер. Старик вытянул вперед дрожащую руку и высыпал угли из светильника на поверхность пруда.

Глава 2

ВИДЕНИЯ В ПРУДУ

     Поверхность жидкости, наполняющей пруд, тут же вспыхнула голубым огнем. Миллион маленьких дрожащих язычков пламени заплясал на темной поверхности, сделав ее синей и блестящей. Угли, рассыпанные Имтрои по поверхности пруда, начали тлеть, испуская острый запах, быстро одурманивший Аштарту и мага.
     Старик и женщина стояли на коленях среди слабо подрагивающих теней. Неожиданно у обоих закружилась голова. Фантастические образы поплыли у них перед глазами. Их сердца учащенно забились, отсчитывая по полдюжине ударов в секунду. Постепенно сердцебиение начало приходить в норму - по мере того, как стали гаснуть язычки пламени, игравшие на поверхности пруда Яйт-Шеш. Умирая, огонь создавал на темной поверхности образы - целые картины, живущие собственной жизнью.
     И маг, и царица одновременно вдохнули волшебный дым курений и склонились вперед, чтобы получше разглядеть послание, оставленное языками пламени. Они смотрели и.., видели. А когда дым наполнил пещеру, то и Имтра, и Аштарта рухнули без сознания.
     И им снились сны, навеянные наркотиками, и видели они эфемерные образы и бесформенных призраков...

***

     - Кандасса! Ваше Высочество, пожалуйста, проснитесь!.. И ты, маг, ты, Имтра, вставай!
     - Что? Кто это? - пробормотал старик, которого совсем неласково трясли чьи-то руки.
     Маг поднял голову и увидел воина, склонившегося над ним. К одежде молодого человека был пришит отличительный знак боевой колесницы. Его левая рука была подвязана. Из-за нее три месяца назад он остался в горах - его не взяли в армию Аштарты, отправившуюся сражаться с войсками Хасатута в долину Нила.
     - Просыпайся, Имтра. Это я - Харек Ихрис. Вставай, старик, и буди царицу. Едет всадник. Он доберется до нас часа через два... Мы получили весть с помощью зеркал.
     - Что? Всадник? Посыльный!
     С помощью Харека Ихриса старик сел. Разбуженная возбужденными голосами царица тоже зашевелилась.
     - Кандасса! - свистящим голосом позвал Имтра свою повелительницу. - Из Асорбеса едет всадник. Несомненно, он везет послание. О его приближении нас предупредили зеркала. Он будет в лагере через пару часов.
     Аштарта встала сама, а Харек Ихрис помог Имтре подняться. Они вышли из пещеры, и прохладный вечерний воздух омыл их тела. На западе низко, у самой земли, висел солнечный шар, а на востоке что-то мигало - быстро и ярко, - отражая золотые лучи светила, медленно уходящего за горизонт.
     - Взгляни, - Имтра вытянул вперед дрожащий палец. - Зеркала говорят с нами голосом самого Ра.
     - Ра - бог Кемета, старик, - нахмурившись, резким голосом ответила кандасса. - А мы - дети Куша.
     Солнце - это солнце, и в нем не больше от богов, чем в "священных" крокодилах фараона.
     - Да, царица, - пробормотал старый маг, соглашаясь, хотя в глубине души считал, что в лучах заходящего солнца сокрыто что-то божественное. Потом маг повернулся к Хареку Ихрису и сказал:
     - Иди вперед, молодой человек. Мы в скором времени последуем за" тобой. Нам нужно кое-что обсудить.
     Кивнув, воин стал быстро спускаться вниз по крутой горной тропинке.
     - Как только посыльный окажется в лагере, пусть его тут же приведут в мой шатер, - крикнула вслед Хареку Ихрису Аштарта. - И пусть приготовят мясо и вино...

***

     Спустя час, когда они уже подходили к подножию склона - скорее, высокого, крутого предгорья, чем обычной горы, - Аштарта и Имтра наконец начали разговор. До этого они берегли дыхание, помогая друг другу в самых опасных местах - там, где ноги соскальзывали и любое неосторожное движение могло привести к падению. Теперь же спуск стал более или менее пологим. Они уже приближались к шатрам, раскинувшимся у озера, окруженного пирамидальными тополями, пальмами и зелеными кустарниками.
     - Дочь, ты видела что-нибудь в черном пруду Яйт-Шеш? - поинтересовался Имтра.
     Нахмурившись, женщина посмотрела на мага и кивнула:
     - Да, кое-что. Много всего. Но образы показались мне непонятными. Они не имели смысла. Но ты, Имтра - маг. Что ты разглядел в пруду?
     - Кандасса, я... - старик замолчал на несколько секунд, а потом заговорил вновь:
     - Как я уже объяснял тебе: картины, появляющиеся на поверхности пруда, часто обманчивы. В лучшем случае, они дают туманное или не совсем четкое представление...
     - Ты видел что-то плохое? - перебила царица.
     Имтра посмотрел на свои сандалии и снова заговорил, осторожно подбирая слова:
     - Мне представилось.., что-то. Значение этих образов сложно объяснить, поэтому не настаивай, Аштарта. Мои толкования могут вызвать у тебя беспокойство - скорее всего, совершенно ненужное. Однако молодые глаза часто видят гораздо лучше, чем старые.
     Что тебе удалось рассмотреть в пруду Яйт-Шеш?
     Несмотря на юный возраст, Аштарта была мудра не по годам. Она не стала требовать ответа от старого мага и пересказала ему все, что ей привиделось:
     - Там ездили повозки, в которые не были впряжены ни волы, ни лошади. Они неслись с невероятной скоростью - так быстро, как звезды падают с неба, - начала царица. Ее огромные миндалевидные глаза округлились от удивления, когда она вспоминала свои видения. - Эти повозки перевозили множество людей, одетых в странные роскошные одежды. Еще я заметила огромных птиц. Они тоже переносили в своем чреве людей, не пожирая их. Корабли, что плавали по морям и рекам, ходили без парусов. По длине они превышали сторону основания пирамиды Хасатута! Потом появились огромные поселения - больше, чем Куш и Кемет вместе взятые. Каменные дома выше гор, кишащие людьми с разным цветом кожи. Миллионы людей. Затем...
     Тут она резко повернулась, застигнув Имтру врасплох. Она попыталась поймать взгляд мага.
     - Затем я узнала полководца Кхайя, моего будущего мужа, который мальчиком бежал из Кемета. А ты тоже видел Кхайя, Имтра?
     - Кхайя? Военачальника Кхайя? Полководца? - старик приложил немало усилий, чтобы казаться удивленным.
     - Ты знаешь еще одного Кхайя? - Аштарта подозрительно уставилась на мага, прищурив глаза. В это мгновение она напоминала огромную кошку, осторожно наблюдающую за беззаботной мышкой.
     - Нет, кандасса, конечно, нет, - пробормотал Имтра. - Я не видел Кхайя в пруду Яйт-Шеш, - соврал он. - Мои видения не идут ни в какое сравнение с твоими... А теперь, пожалуйста, продолжай, дочь моя, - попросил он. - Расскажи мне, что еще тебе удалось разглядеть. Расскажи мне о полководце Кхайе.
     Аштарта еще несколько секунд всматривалась в старое, изрезанное морщинами лицо Имтры, затем расслабилась и заявила:
     - Я все уже рассказала... У Кхайя были крылья, он стоял на зеленой горе в дикой, скалистой, неизвестной мне местности. Потом он полетел, и тут.., что-то свалилось на него с неба - подобно огромному ястребу. Он рухнул на землю. После этого видения исчезли.
     Теперь они шли между пучков острой, грубой травы, приближаясь к лагерю. Прямо перед ними, у озера, каждую весну выходящего из берегов, стоял огромный шатер Аштарты, больше напоминающий беседку, раскрашенную в пурпурные и золотистые тона.
     Он переливался в лучах заходящего солнца, которое должно было вот-вот скрыться между двумя горными пиками. На фоне шатра, по цвету сливавшегося с платьем царицы, кожа Аштарты казалась невероятно красивой.
     Служанка, стоявшая у входа в шатер, низко поклонилась и поцеловала протянутую царицей руку. Перед тем, как войти внутрь, Аштарта повернулась к Имтре.
     - Когда прибудет посыльный, ты приведешь его ко мне? - спросила она.
     - Конечно, кандасса.
     Старый маг поклонился и стал пятиться, желая уйти.
     - И, Имтра...
     - Ваше Высочество?
     - Пока мы ждем, ты, может быть, подумаешь о значении моего видения?
     - Да, Ваше Высочество, - покорно поклонился маг.
     - И 6 значении твоего, - добавила она, пронзая его своим взглядом. - Каким бы оно ни было...
     Когда царица отвернулась и вошла в роскошный, наполненный благовониями шатер, Имтра поклонился в последний раз и поежился, почувствовав, как от вечерней прохлады начинают ныть его старые кости.
     Ему следует подумать о значение его видения? А нужно ли, ведь посыльный, который должен появиться в лагере в самом скором времени, все расскажет? Как предполагал старик, новости не особо его обрадуют.
     Маг отвернулся от шатра Аштарты и отправился к своему шатру, гораздо менее впечатляющему - низкому и черному, укрепленному на четырех шестах. На нем были вышиты серебряными нитями астрологические символы, а по углам висели черные кисточки.
     Наверное, Имтре стоило бы поработать с камнем видений. Не исключено, что маг мог бы что-то рассмотреть в нем, правда, сам Имтра сомневался в этом.
     Глаза старика уже не могли мгновенно распознать мистические образы. Что же касается видения в пруду, то маг мог дать ему только самое очевидное объяснение.
     Да, он видел Кхайя. Полководец лежал на спине, на черном погребальном ложе, а голубые клубы пара поднимались вверх от семи курительниц, окружающих его. Колдуны в странных головных уборах, украшенных рогами, монотонно пели, совершая траурную церемонию. Это был такой же древний ритуал, как само время, сохранившийся с доисторических времен, когда еще не существовало ни Кемета, ни Куша, ни Тира, ни Нубии, когда первые племена людей пришли с юго-востока, чтобы поселиться в плодородной долине Нила. Этот обряд был известен потерявшимся во времени жрецам ледяного культа из первобытной Хриссы, а также повелителям Лемурии - существам с вытянутыми головами, чья кровь, как ходили слухи, текла в венах фараонов Кемета. Его также знали и практиковали в легендарной Атлантиде.
     Имтра тут же узнал этот ритуал, хотя тот и не использовался в Куше. Это был обряд, при помощи которого жители Кемета отправляли Ка  умершего человека в следующий мир. Но грудь Кхайя медленно вздымалась и поднималась, а поэтому Имтра точно знал, что молодой полководец еще не умер!

Глава 3

МАНЕК ТОТАК

     Почти в двухстах милях от Имтры и в нескольких милях к западу от Нила, за обширной голой саванной, за болотами и лесом, где теперь были срублены или вырваны с корнем все деревья, а трава почернела, фараон Хасатут построил Асорбес, город-крепость, окруженный огромными стенами.
     Сердцем города была золотая пирамида, почти полностью построенная. Ее основание занимало площадь в двадцать три акра. Пирамиду соорудили из пятнадцати миллионов тонн желтого камня. Она вздымалась ввысь почти на шестьсот футов. Когда ее разрушат, обломки будут разбросаны на много миль. Часть их даже переправят по реке почти на триста миль вниз и используют для меньшего памятника, который потом назовут "великой пирамидой" и одним из семи чудес света. Пирамиде Хасатута не суждено было простоять века, но если бы такое случилось, несомненно, ее назвали бы самым первым из чудес света.
     Асорбес располагался в центре всех земель, принадлежавших фараону - в недалеком прошлом они включали всю дельту и долину Нила от Средиземного моря до четвертого порога и от Красного моря до болот и лесов на западе. Асорбес был огромным городом и, до недавнего времени, неприступным. От возродившихся горных племен Куша страну Хасатута отделяли кишащие крокодилами болота. Когда-то фараон взял в рабство несколько тысяч кушитов из горных племен для строительства своего города-крепости и пирамиды. От непосильного труда они умирали один за другим, а фараон всеми доступными средствами пытался уничтожить их соплеменников, оставшихся на свободе. Теперь в Асорбесе кушитов осталось совсем немного, потому что они отказались рожать детей в рабстве у фараона и в конце концов почти все погибли от непосильного труда. Но в их жилах текла кровь гордой и неистовой расы, поэтому цари и кандассы Куша не собирались успокаиваться, пока бьющиеся в агонии призраки их соплеменников взывали к отмщению.
     Теперь саванна была голой землей, по которой, казалось, прошлись бритвой. Ничего не осталось от лесов. Болота к западу от города высохли. Половина армии Куша держала город в осаде, ожидая приказов Аштарты. Однако воины не проявляли радости, наоборот, лица их были мрачными. В час триумфа их полководца Кхайя выкрали враги. Его схватили и тайно доставили в Асорбес черные маги Кемета. Второй полководец, друг Кхайя, Манек Тотак, попытался заключить сделку с Хасатутом и выторговать жизнь Кхайя. Фараон поставил условие: мир в обмен на свободу молодого полководца.
     Манек Тотак, действуя на свой страх и риск, принял это предложение, но когда Кхайя спустили со стен Асорбеса, все увидели, что полководца поразила странная болезнь. Он не умер, но в то же время казался безжизненным.
     Тем не менее фараон выполнил свою часть сделки, поэтому Манек Тотак тут же приказал армии Куша снять осаду Асорбеса. Зная о любви Аштарты к Кхайю, он приказал немедленно доставить пораженного неведомой болезнью Кхайя в Куш. Однако Манек переоценил свою власть в отношении племен, находившихся ранее под командованием Кхайя, в особенности - нубийцев. Их предводители отказались снять осаду города и остались ждать решения Аштар