ражением  лица  и  маленькими
холодными глазками делало его похожим на черепаху.
     - Ну, в чем дело? - Голос сенатора напоминал  скрежет  напильника  по
металлу. - Быстро, быстро, я человек занятой! Начальник полиции и помощник
префекта изложили каждый  свою  версию.  Чиновник  подал  толстенный  свод
законов. Три важные персоны отошли в сторону и зашептались,  переворачивая
страницы и ссылаясь на положения.
     Наконец помощник префекта капитулировал и деланно зевнул.
     - Хорошо, хорошо. Все равно тащить его в Равенну - такая  тоска!  Тем
более начинается сезон москитов... Рад был повидаться. Он отвесил  учтивый
поклон градоначальнику, небрежно кивнул шефу полиции и удалился.
     - Ну, а что мы будем делать с заключенным теперь,  когда  он  наш?  -
спросил Гонорий. - Дайте-ка мне эту жалобу.  Чиновник  торопливо  протянул
лист бумаги.
     -  Гм-м...   "...Далее   упомянутый   Мартинус   Пэдуэй   вступил   в
омерзительную связь с дьяволом, по наущению коего  практиковал  преступную
науку магию, тем самым подвергая опасности жизнь и благосостояние  римских
граждан..." Так... Подписано: Ганнибал Сципио из Палермо.
     Пэдуэй поспешно рассказал про события, вызвавшие его разрыв с  бывшим
работником и толкнувшие того на донос.
     - Если же он имеет в виду печатный станок, - добавил Мартин, -  то  я
готов доказать, что это простое механическое устройство, не имеющее ничего
общего с колдовством.
     - Гм-м... Может, и так, - промолвил Гонорий.
     - А может, и не так. - Он хитровато прищурился.- Говорят,  твое  дело
процветает?
     - И да, и нет, мой господин. Я кое-что зарабатываю, но все  деньги  в
обороте. Наличных у меня хватает только на пропитание.
     - Что же, плохо, - мрачно произнес Гонорий. - Похоже, жалобе придется
дать ход,
     - О мой господин, полагаю, не в  твоих  интересах  доводить  дело  до
суда, - заявил Пэдуэй с напускной уверенностью.
     - Вот как? У нас очень опытные следователи. Ты  признаешься  во  всех
смертных грехах, прежде чем они закончат тебя... э-э, допрашивать.
     - Господин, я сказал, что у меня мало  наличных.  Зато  у  меня  есть
ценное предложение, которое наверняка не оставит тебя равнодушным.
     -  Очень  ценное?  Это  уже  лучше.  Лютеций,  я  воспользуюсь  твоим
кабинетом?
     Не дожидаясь ответа, градоначальник открыл дверь в маленькую  комнату
и кивком велел Пэдуэю следовать за ним. Шеф  полиции  проводил  их  хмурым
взглядом, явно оплакивая уплывающий куш.
     - Уж не собираешься ли ты подкупить меня? - холодно спросил  Гонорий,
устроившись в кабинете.
     - Ну... не совсем подкупить...
     Гонорий жадно подался вперед.
     - Сколько? - рявкнул он.
     Мартин облегченно вздохнул.
     - Сейчас объясню.
     - Только не вздумай заговаривать мне зубы!
     -  Все  очень  просто.  Я  бедный  чужеземец  и,  естественно,   могу
полагаться лишь на собственную сообразительность - больше  у  меня  ничего
нет.
     - Ближе к делу, молодой человек.
     - У  вас  есть  закон,  запрещающий  учреждение  должностными  лицами
обществ с ограниченной ответственностью?
     Гонорий поскреб подбородок.
     -  Когда-то  был.  Не  знаю,  как  сейчас  -   ведь   власть   сената
распространяется только на  город.  Вряд  ли  готы  возвращались  к  этому
вопросу. А что?
     - Если бы сенат принял поправку к старому закону  -  жест,  возможно,
необязательный, однако, согласись, красивый, - я мог бы  показать  тебе  и
нескольким другим достойным сенаторам, как получить  недурную  прибыль  от
организации и деятельности подобной компании.
     Гонорий надменно выпрямился.
     - Я с негодованием отметаю это гнусное предложение! Тебе следовало бы
знать, что честь патриция не позволяет ему стать вульгарным ремесленником.
     - О мой господин, при чем тут ремесло? Вы будете держателями акций.
     - Мы будем... кем?
     Мартин объяснил, что такое акционерное общество.

     - Да, кажется, я понимаю, куда ты клонишь... Чем же будет  заниматься
наша компания?
     - Оперативной передачей информации на большие  расстояния  -  гораздо
быстрее, чем может сделать  это  гонец.  У  меня  на  родине  такую  связь
называют семафорным телеграфом. Разумеется, компания будет взимать плату с
частных пользователей... Ну и совсем нелишне,  если  ты  сумеешь  добиться
дотации из королевской казны - под тем предлогом, что  подобное  новшество
повысит обороноспособность государства.
     Гонорий задумался.
     -  Сейчас  я  ответа  не  дам.  Мне  надо  все  хорошенько  взвесить,
посоветоваться с друзьями... Ты же пока останешься на попечении Лютеция.
     Пэдуэй широко ухмыльнулся,
     - Господин, говорят, твоя дочь на следующей неделе выходит замуж?
     - Что с того?
     - Моя газета могла бы дать с  торжества  красочный  репортаж;  список
почетных гостей, описание прекрасной невесты, ну и все прочее.
     - Гм-м, недурно... Да, недурно.
     - Тогда не следует меня задерживать.  Жечь,  если  такое  грандиозное
событие не получит освещения в печати лишь потому, что издатель в то время
сидел в тюрьме!
     Гонорий поскреб подбородок и криво усмехнулся.
     - А ты не так глуп, как можно ожидать от  варвара...  Тебя  освободят
немедленно.
     - Премного благодарен, господин. Хочу добавить, что  если  жалоба  на
меня будет отклонена, я с еще большим воодушевлением смогу  воздать  хвалу
дивному обряду бракосочетания твоей дочери. Мы, люди творческие...
     Удалившись  от  тюрьмы  на  порядочное  расстояние,  Пэдуэй   глубоко
вздохнул. Он весь был покрыт потом - и вовсе не от жары.
     Едва уладив насущные дела, Мартин надолго  заперся  с  Томасусом,  и,
когда на Длинной улице появилась процессия паланкинов" на которых  прибыли
Гонорий и еще четыре сенатора, был готов к приему высоких гостей. Сенаторы
не просто дали согласие, но даже искренне загорелись стремлением вложить в
проект свои деньги, особенно после того, как Пэдуэй показал  им  красивые,
только  что  отпечатанные  акции.  Правда,  у  патрициев   были   довольно
своеобразные взгляды на деятельность компании.
     Один из сенаторов ткнул Пэдуэя кулаком в бок и хитро улыбнулся:
     - Дорогой Мартинус, надеюсь, ты не собираешься на самом деле  строить
эти глупые башни?
     - Вообще-то...
     Сенатор подмигнул.
     - Понимаю, придется возвести парочку для  отвода  глаз,  чтобы  можно
было выгодно продать наши акции. Но ведь мы-то знаем, что  это  обман,  не
так ли?
     Пэдуэй не стал вступать с ним  в  спор,  Не  удосужился  он  также  и
объяснить, почему Томасус-сириец, Эбенезер-еврей  и  Вардан-армянин  взяли
каждый по восемнадцать процентов акций. Сенаторы, возможно, удивились  бы,
узнав, что три банкира заранее условились принимать решения совместно и по
указанию Пэдуэя. Таким образом, имея в своем распоряжении пятьдесят четыре
процента акций, Мартин получил полный контроль над компанией.
     Он твердо вознамерился добиться  успеха,  в  первую  очередь  возведя
линию сигнальных башен  от  Неаполя  через  Рим  до  Равенны  и  используя
получаемую информацию в газете. Вскоре  возникла  первая  проблема:  чтобы
вложенные деньги хоть когда-нибудь  могли  принести  прибыль,  башни  надо
располагать  как  можно  дальше  друг  от  друга.   Следовательно,   нужны
телескопы; следовательно, нужны линзы. Но где их  взять?  Конечно,  ходили
слухи об изумительном лорнете императора Неро...
     Пэдуэй отправился  к  Секстусу  Дентатусу  -  жабоподобному  ювелиру,
обменявшему его лиры на сестерции. Тот посоветовал  обратиться  к  некоему
Флориану-стекольщику.
     Из недр маленькой темной мастерской вышел, обдавая все вокруг  винным
запахом, светловолосый мужчина с длинными поникшими усами. Да, когда-то  в
Кельне у него был собственный стекольный заводик,  но  в  Рейнских  землях
дела идут плохо.  Знаете,  тяготы  жизни  под  франками,  неуверенность  в
завтрашнем дне... Он прогорел. А теперь еле-еле сводит  концы  с  концами,
застекляя окна.
     Пэдуэй растолковал,  что  ему  требуется,  выдал  небольшой  аванс  и
удалился. Когда в назначенный день  он  вернулся,  Флориан  так  всплеснул
руками, будто намеревался взлететь. - Тысяча  извинений,  господин!  Очень
трудно купить стеклянный бой для переплавки. Еще несколько дней,  молю!  И
если бы еще немного денег... Времена тяжелые... Я беден...
     Придя в третий раз, Пэдуэй застал Флориана мертвецки  пьяным  и  тряс
его, как мальчишка яблоню, но стекольщик лишь промычал какой-то  галльский
романс, содержание которого осталось для Мартина тайной. В  мастерской  не
было ни материала, ни инструмента для изготовления линз.
     Ближайший стекольный завод находился в Петилии, городке близ Неаполя.
Пэдуэй разыскал Георга Менандроса и назначил  его  главным  редактором.  А
потом три дня, до потери голоса, обучал Издавать Газету. Мартин пустился в
путь  с  дурными  предчувствиями,  вкусив  прелестей  знаменитой  лодочной
переправы, воспетой Горацием.
     Везувий не дымился, но сам городок  был  полон  смрада.  Фритарик  на
удивление быстро нашел источник зловония  -  горстку  грязных  сооружений.
Навстречу  вышел  хозяин  стекольного  завода   Андроникус   -   невысокий
мускулистый мужчина, с ног до головы покрытый сажей.
     Узнав, зачем явился Пэдуэй, Андроникус вскричал;
     - Ах, прекрасно, господа! Проходите. У меня есть как раз то, что  вам
нужно!
     Вдоль стен  его  кабинета  стояли  полки,  ломившиеся  от  стеклянных
изделий. Андроникус изящным движением выхватил откуда-то вазу.
     - Взгляните! Какая прозрачность! Ах! В  самой  Александрии  не  найти
стекла чище!.. И всего два солида!
     - Я пришел не за вазой, уважаемый, - напомнил Пэдуэй. - Мне...
     - Не за вазой? Не за вазой? А, вот  то,  что  нужно!  -  Неаполитанец
схватил другую вазу. - Только посмотрите!  Форма!  ..  Чистота  линий!  ..
Невольно приходят мысли о...
     - Я же сказал, меня не интересуют вазы. Я хочу купить...
     - ...мысли о прекрасной женщине! 0 любви! .. - Андроникус восторженно
взмахнул рукой и расцеловал кончики пальцев.
     - Я хочу купить несколько небольших кусочков стекла, обработанных  по
особому...
     -  Бусы?  Ну  разумеется,  господа!  Прошу.  -  Стекольщик  зачерпнул
пригоршню бусинок. - Нет, но каков цвет! Изумрудный, бирюзовый,  на  любой
вкус! - Он зачерпнул из другой емкости. - А вот посмотрите  сюда:  видите,
изображения двенадцати апостолов, по одному апостолу на каждой...
     - Не бусы...
     - Ага! Значит, кубок! Вот, пожалуйста. Какой очаровательный горельеф:
Святая Троица...
     - Боже всемогущий! - завопил Пэдуэй. - Ты будешь меня слушать?!
     Сделав на минуту передышку и уразумев  наконец,  что  нужно  клиенту,
неаполитанец сказал:
     - Разумеется! Очень хорошо! Я видел утварь подобной формы, Сегодня ее
немного подработаю, а завтра...
     - Не пойдет, - перебил Мартин. - Меня устроит лишь строго сферическая
поверхность. Нужно тереть выпуклость о вогнутость с... как это по  латыни?
- корунд? наждак? - в общем, со шлифовальным порошком.
     Пэдуэй и Фритарик поселились  в  Неаполе,  в  доме  кузена  Томасуса,
Антиоха-купца.   Приняли   их   весьма    прохладно.    Антиох    оказался
ортодоксом-фанатиком, и вскоре его язвительные  выпады  в  адрес  еретиков
заставили гостей съехать, Пришлось им перебраться на постоялый  двор,  где
отсутствие элементарных удобств сильно действовало на нервы  чистоплотному
Мартину.
     Каждое  утро  Фритарик  и  Пэдуэй  ездили  в  Петилию  следить,   как
продвигается выполнение заказа, и Андроникус неизменно пытался продать  им
тонну стеклянного хлама.
     В Рим  Пэдуэй  увозил  дюжину  линз:  шесть  плосковогнутых  и  шесть
плосковыпуклых. Оставалось  закрепить  линзы  на  одной  оси  и  подобрать
оптимальное расстояние между  ними.  Лучший  результат  дало  расположение
вогнутой в окуляре, а выпуклой примерно в тридцати дюймах от нее. В стекле
были пузырьки, изображение получалось размытым, и все же  эта  примитивная
подзорная труба позволила разместить сигнальные башни вдвое дальше друг от
друга.
     В газете между тем появилось первое  рекламное  объявление.  Томасусу
пришлось хорошенько прижать одного из своих  должников,  чтобы  тот  купил
пол-полосы.

                        ХОТИТЕ УСТРОИТЬ СЕБЕ
                       ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ ПОХОРОНЫ?
                      Собираетесь отдать Богу душу?
                  Но и в могилу надо сходить со вкусом!

                      Если заботу о ваших похоронах
                          возьмем на себя мы, то
                       ВАМ НЕ 0 ЧЕМ ВОЛНОВАТЬСЯ!

                       Не рискуйте спасением души -
                не обращайтесь к гробовщикам-халтурщикам!
                    НАШИ СПЕЦИАЛИСТЫ ИМЕЮТ ДЕЛО
                       С САМЫМИ БЛАГОРОДНЫМИ
                         ПОКОЙНИКАМИ В РИМЕ!
                      Гарантируем отправление любого
                           религиозного обряда.
                        Особые цены для еретиков.
                           За небольшую доплату
                     обеспечивается скорбная музыка.

                     Похоронное бюро Джона-египтянина
                             (близ Виминала)

     ГЛАВА 6

     В  кабинет  Пэдуэя  без  стука  ввалился  Юниан,   начальник   отдела
строительства компании "Римский телеграф".
     - Работа... - Он судорожно перевел дыхание и начал  снова:  -  Работа
над  третьей  башней  неаполитанской  линии  остановлена   сегодня   утром
подразделением солдат римского гарнизона.  Я  спросил,  какого  черта  они
вмешиваются,  а  они  ответили:  "По  приказу!"  Что   будем   делать,   о
великолепнейший босс?
     Итак, готы возражают? .. Надо  выходить  на  высшие  армейские  чины.
Пэдуэй скривился при мысли о необходимости вновь лезть в политику.
     - Ладно, пойду к Лиудерису.
     Начальник римского гарнизона,  крупный  осанистый  гот  с  кустистыми
белыми бакенбардами, говорил по латыни довольно прилично, однако время  от
времени поднимал голубые глаза к потолку и беззвучно шевелил губами, будто
молился; на самом деле он склонял и  спрягал  глаголы,  стараясь  избежать
ошибок.
     - Мой дорогой Мартинус,  идет  война!  А  ты  возводишь  эти...  э-э,
таинственные  башни,  не  спрашивая  у  нас   разрешения.   Некоторые   из
поддерживающих  тебя  патрициев...  э-э,  известны  своими   прогреческими
настроениями. Что нам прикажешь думать? Скажи спасибо, что мы тебя еще  не
арестовали.
     - Я  надеюсь,  мои  башни  пригодятся  армии  для  передачи  сведений
военного характера, - указал Пэдуэй.
     Лиудерис пожал плечами.
     - Я простой солдат и выполняю свой долг. Мне не разобраться в этих...
э-э, устройствах. Возможно, ты и прав. Но я не могу взять на себя такую...
э-э, ответственность.
     - Значит, ты не отменишь свой приказ?
     - Нет. Тебе надо обратиться за разрешением к королю.
     - Но у меня нет времени ехать сейчас в Равенну...
     - Решай сам, дорогой Мартинус. Я выполняю свой  долг.  Пэдуэй  сменил
тактику.
     - Какой трезвый  ум!  Какая  осмотрительность!  Будь  я  королем,  не
пожелал бы себе лучшего солдата!
     - Льстец! - На лице гота расплылась довольная улыбка. - Мне  искренне
жаль, что я не могу удовлетворить твою просьбу.
     - Каковы военные новости? Лиудерис помрачнел.
     - Безрадостные... Впрочем, лучше помолчать. Я уверен, что ты  человек
гораздо более опасный, чем кажешься.
     - Можешь смело мне доверять. Все мои симпатии на стороне готов.
     - Вот как? - с сомнением произнес Лиудерис. Он  задумался  в  поисках
доказательств. - Какой ты веры? Пэдуэй ждал этого вопроса.
     - Я - конгрегационалист. У меня на родине так называется арианство.
     - Ну, тогда, наверно, все в порядке,  Новостей  немного,  а  те,  что
есть,  -  дурные.  Велизарию   противостоит   лишь   горстка   войск   под
командованием Эвермета, зятя короля. А наш славный король...
     Начальник гарнизона вздохнул и вновь пожал плечами.
     - Превосходнейший Лиудерис, может, ты все же отменишь свой приказ?  А
я немедленно напишу Теодохаду.
     - Нет, добрейший Мартинус, не имею права. Сперва  получи  разрешение.
И, если хочешь дела, отправляйся к королю  сам.  Так,  помимо  собственной
воли, Пэдуэю пришлось оседлать смирную кобылу и направиться через Аппенины
к Адриатике. Фритарик сперва был от похода в восторге - так  хотелось  ему
снова сесть на коня. Однако очень скоро его настроение изменилось.
     - Хозяин, - ворчал он, - я  человек  простой,  необразованный.  Но  в
лошадях толк знаю. Я всегда говорил, что хорошая лошадь - лучшее  вложение
денег. Если сейчас вдруг выскочат разбойники, наши  старые  клячи  нас  не
спасут. 0, я не страшусь смерти  и  тем  более  разбойников.  Но  сдохнуть
подобно шелудивому псу в какой-нибудь безымянной могиле - что за  позорный
конец для благородного вандала! В моем прекрасном имении в Африке...
     - Я не держу конюшен, - раздраженно  сказал  Пэдуэй  -  и  смягчился,
поймав обиженный взгляд  Фритарика.  -  Ничем,  старина,  когда-нибудь  мы
позволим себе добрых лошадей. Пока же у меня такое чувство, будто  я  сижу
на муравейнике.
     Они достигли Равенны на исходе четвертого дня. Косые лучи  заходящего
солнца пробивались сквозь туманную дымку  и  высвечивали  золотые  купола.
Подал голос церковный колокол, и лягушки в лагунах  умолкли;  потом  вновь
принялись заунывно квакать. Таким Мартину и запомнился этот город у дамбы:
перезвон колоколов, кваканье лягушек и пронзительная,  безжалостная  песнь
москитов.
     Главный церемониймейстер,  казалось,  просто  родился  с  медоточивой
улыбкой.
     - Добрейший, все аудиенции у нашего короля расписаны  на  три  недели
вперед.
     Три недели! За это время механизмы сломаются, а работники разбегутся.
Менандрус, натура щедрая, особенно с чужими-то деньгами, доведет газету до
банкротства. Тупик! ..  Пэдуэй,  после  конного  похода  согнутый,  словно
старый паралитик, тяжело вздохнул и повернулся, чтобы уйти.
     Вельможа,  который  сразу  потерял  половину  гонора,  воскликнул   в
искреннем изумлении:
     - Как, разве у тебя нет денег?!
     Конечно, устало подумал Мартин, кто принимает отказ всерьез?..
     - Каковы же твои расценки?
     Церемониймейстер принялся торжественно загибать пальцы.
     - Ну, за двадцать солидов я предоставлю  тебе  аудиенцию  завтра.  За
двухдневное  ожидание  я  обычно  беру  десять  солидов;  но   это   будет
воскресенье, поэтому могу предложить аудиенцию в  понедельник  за  семь  с
половиной. На неделю вперед - два солида. Две недели...
     Пэдуэй прервал монолог, предложив взятку в пять солидов за  аудиенцию
в понедельник. На том и  порешили,  когда  Мартин  добавил  еще  бутылочку
бренди,
     - И не забудь подарок королю! - напутствовал церемониймейстер.
     Теодохад, сын Таразмунда, король  готов,  Главнокомандующий  войсками
Италии, Иллирии и  Южной  Галлии,  наследный  принц  клана  Амаль,  герцог
Тосканский, Благороднейший Патриций и т. д. и  т.п.,  болезненно  тощий  и
ростом  с  Пэдуэя,  поглаживал  короткую  седую  бородку.  Он  зыркнул  на
посетителя водянистыми глазками и проблеял тонким дребезжащим голоском:
     - Ну, здравствуй, милейший, с чем пришел? Ах да, Мартинус Падуанский,
ты, кажется, выпускаешь газету? Так-так...
     Король без малейшего акцента говорил на классической латыни.
     Пэдуэй чопорно поклонился,
     - Да, мой господин. Прежде чем приступить к делу, я хотел бы...
     -  Отличная  вещь  эта  твоя  печатающая  машина.  Я  о  ней  слышал.
Неоценимая находка для ученых мужей. Надо познакомить тебя с  Кассиодором.
Уверен, ты захочешь напечатать его  "Готскую  войну".  Великолепный  труд.
Заслуживает широчайшего признания.
     Пздуэй терпеливо выждал.
     - Я принес тебе скромный дар. Весьма необычный...
     - Э? Дар? Прекрасно, прекрасно. Доставай же!
     Пэдуэй раскрыл изящный кожаный футляр.