агией, словно аккумулятор. Они всегда светятся так, когда работают в полную
силу.
   - Поддерживая жизнь?
   - И это тоже. - Он обвел полутемную комнату тяжелым взглядом. - Но  кроме
этого, жезл поддерживает существование  этого  дома  -  ведь  он  не  совсем
реален. Магия удерживает демонов... пока. Их мощь все растет. Ты чувствуешь?
В воздухе пахнет серой.
   Зря он это сказал. Он боялся больше, чем она, - ведь он и знал больше.
   На этот раз уже она обняла его.
   - А могут жезлы замыкаться от перегрузки? - спросила она.
   - Возможно, - неохотно ответил он.
   Или они просто иссякают?  Если  так,  это  может  объяснить  исчезновение
нескольких спасательных групп. И наверняка на то, чтобы  поддерживать  жизнь
Киллера расходуется много магии.
   Огонек в лампе мигнул. Он высвободился из ее объятия и  вскочил,  схватил
лампу, стоявшую на столе, чертыхнулся  и  бросился  к  той,  что  стояла  на
пианино.
   - Керосин почти кончился! - крикнул он. Он рванулся к канистре, поднял ее
и потряс - ни звука. - Она же была наполовину полна!
   Они молча, в смятении смотрели друг на друга. Огонь в  лампе  на  пианино
затрепетал и погас.

Глава 8

   Джерри лихорадочно пихал поленья в открытую дверку печи - стопка  дров  у
стены рассыпалась, открыв взгляду спрятанный под ней меч.
   Теперь она ощущала странный покой - то ли от неизбежности, то ли от шока,
как Мейзи. Она встала с дивана и заглянула в комнату, где  находились  дети.
Мейзи стояла на коленях у кровати  и  молилась;  слова  молитвы  заглушались
верещанием  и  непристойным  бормотанием  за  окном.  Алан  и  Лейси...   ей
показалось, что она  видит  их  темные  силуэты  на  кровати,  но  с  полной
уверенностью утверждать это не могла, а подойти  и  поцеловать  на  прощание
тоже не осмеливалась из боязни разбудить,  что  было  бы  сейчас  совсем  уж
некстати. Может, они достаточно невинны  для  того,  чтобы  демоны  овладели
ими... но вервольфы? "Прощайте, милые. Простите маму за то, что втянула  вас
в это".
   Потом она заглянула в другую спальню. Юнец сидел на полу, прислонившись к
стене, крепко связанный полосами простыни. Один глаз его  злобно  следил  за
ней, второй заплыл, и рот, разбитый разъяренным Джерри, тоже кривился набок.
Кто-то с треском грыз снаружи оконную раму.
   Грэм, тоже связанный по рукам и ногам, с  кляпом  во  рту,  скорчился  на
кровати. Она склонилась над ним.
   - Будешь молчать, если я  выну  кляп?  -  спросила  она,  и  он  отчаянно
закивал.
   Она довольно долго возилась с узлом.  Что  же  она  такого  в  нем  нашла
когда-то? Спрашивала ведь ее об этом мать. Помнится, тогда она ответила:
   "Это человек, который знает, чего хочет". Вот дурища... нет бы  ей  тогда
довериться чутью матери, ибо  человек,  который  знает,  чего  хочет,  легко
превращается в человека, который готов на все, чтобы  получить  желаемое,  и
тогда его обаяние становится оружием, а харизма делается продажной.
   Наконец ей удалось вытащить кляп...
   - Вот, - выдохнула она.
   - Развяжи меня, Ариадна! Не оставляй меня связанным так!
   До сих пор ей ни разу не приходилось слышать, как он молит  о  чем-то,  и
она испытала отвращение к себе, настолько эта мысль на  мгновение  польстила
ей.
   - Потерпи, осталось немного, - ответила она и сама  удивилась  тому,  как
бесстрастно звучит ее голос. - Из ламп исчез весь керосин.  Джерри  считает,
что нас скоро атакуют монстры.
   - Нет!
   - Мейзи молится, как конклав кардиналов, -  продолжала  она,  -  и  я  не
сомневаюсь, она не забудет тебя в своих молитвах. Я только  хотела  сказать,
что совсем не хотела втягивать тебя в это. Ты  не  безгрешен,  Грэм,  но  не
заслужил такого. Не такого, во всяком случае...
   - Как утешительно, - фыркнул он. - Знай я, что белая горячка заразна, был
бы осторожнее.
   Ну почему они не могут разговаривать нормально, по-человечески?
   - Заразно зло, - возразила  она.  -  Только  кто  из  нас  был  носителем
заразы?
   - Ну конечно, это я во всем виноват, - ощерился  он.  -  Алкоголь  всегда
способствует жалости к себе.
   Нет, он никогда не признает своей ошибки - не в его это духе.
   - Нет. Под конец я была гораздо хуже тебя. Все, что ты сказал сегодня,  -
правда. За исключением того, что в Лейси ты винишь одну меня. Если все пошло
вкривь и вкось после этого, ты виноват не меньше моего... и, кстати, кто как
не ты настаивал на аборте? - что ж, это его уязвит.
   - Ага, еще бы, - буркнул он. -  Так  и  знал...  Ладно,  за  это  я  тебе
благодарен. Я ее люблю - и куда ты ее затащила?
   Что еще можно поставить ему в вину? Ох, много чего, подумала она.
   Долгие отлучки, странные друзья, неожиданно свалившееся  богатство  -  не
было ни гроша... и потом неожиданное  осознание  ею  простой  вещи:  молодой
адвокат не может грести такие деньги законным путем.
   - А как насчет Алана? - спросил он с  издевкой.  -  Если  уж  мы  взялись
перемывать друг другу косточки, признай, что это целиком  мое  произведение,
разве не так?
   - Если ты имеешь в виду то, что ты буквально изнасиловал меня  тогда,  то
да, - ответила  она.  -  Полагаю,  что  заслуга  в  создании  Алана  целиком
принадлежит тебе. - Ту ночь она не забудет никогда; даже сейчас ее пробирала
дрожь при одном виде ковбойской шляпы. Она ушла от него -  забрала  Лейси  и
ушла... и это, возможно, был ее последний шанс  удержаться  от  сползания  к
алкоголизму. Он выследил ее в доме у сестры - очень похожем на этот, кстати,
-  и  у  них  случилась  грандиозная  ссора.  Совершенно  измочаленная,  она
отправилась спать, а он остался в кресле и прикончил бутылку...
   Она до сих пор слышала треск распахивающейся двери в спальню. Он стоял  в
дверях - пьяный вдрызг самец... и в ковбойской  шляпе.  Если  подумать,  эта
шляпа должна была бы представляться теперь даже  забавной,  но  события  той
ночи отбили у нее охоту смеяться. Он объявился в доме в наряде из вестерна -
приехал прямо с ранчо одного из приятелей - и весь вечер, пока они  ругались
и спорили, ни разу не снял шляпы. Даже когда он, одурев от похоти,  вломился
к ней в спальню, эта шляпа все еще сидела у него на голове - никакой одежды,
только шляпа. Нет, какой уж тут смех. Слишком больно,  слишком  унизительно.
Они с Лейси уехали, пока он храпел, и не возвращались до тех пор,  пока  она
не поняла, что снова беременна...
   - Ну, по крайней мере он похож на меня, - прервал он тишину. - Поначалу я
сомневался, но сделал анализ групп крови - они ничего не подтверждают, но  и
не опровергают, - у нас с ним  редкая  группа...  И  потом,  этот  маленький
чертенок похож на меня.
   Значит, он до сих пор не  уверен.  Ну  что  ж,  кто  мешает  ей  еще  раз
попытаться убедить его?
   - Наверное, это пустая трата времени, Грэм, но я еще  раз  клянусь  тебе,
что тут нет никаких сомнений. Я никогда не изменяла тебе.
   Он только фыркнул.
   - Ну, осознанно - никогда. Когда я бывала  в  запое...  но  это  началось
позже, уже после Алана. Нет, он правда твой ребенок.
   Последовала пауза, словно он собирался с силами.
   - Ладно, пустая трата времени. Возможно, ты виновата и не на все сто.
   Девяносто пять процентов, скажем так. Но не сто.
   - Боже, да ты неслыханно благороден!
   - Не нравится; ступай к своему демоническому любовничку.
   - Таким человеком, как он, тебе никогда не стать, - впрочем, так  недолго
снова до крика и взаимных обвинений. Она отступила на шаг, и чуть  не  упала
на Карло.
   - Что это за тип? - спросила она. - Где ты его откопал?
   - Так, приятель, - ответил Грэм, неожиданно напрягшись.
   Нет, не приятель. Специалист по электронике с выкидным ножом...  один  из
этих нынешних универсалов?
   - На чем он специализируется? - поинтересовалась она.
   - На мести, - послышался невнятный шепот с пола.
   - Кстати, постарайся не оказаться утром между ним и этим твоим  Говардом,
- заметил Гиллис. - Если, до него не доберутся демоны, за  них  это  сделает
Карло.
   Вот уж вряд ли - Джерри Говард справится с этим шпаненком. Впрочем, какая
сейчас разница?
   - Если это прощание, Грэм, - сказала  она,  -  то  скатертью  дорожка.  -
Недурная фраза под занавес; готового ответа у него не нашлось. Она  вышла  и
заперла дверь под хрумканье из-за окна; может, этот чертов грызун сгрызет до
утра заодно и их с Карло. Она боялась, что это ее не слишком огорчит.
   Джерри  развел  в  печке  огонь  поярче;  поленья   уютно   потрескивали,
выплевывая искры. Шум за стеной стихал - что это, добрый знак или дурной?
   Джерри снова сидел на диване, проверяя оружие. Два  автомата  и  еще  две
какие-то штуки вроде охотничьих  карабинов  с  маленькими  -  на  пять-шесть
патронов - магазинами. Она подошла и остановилась перед  ним.  Киллер  лежал
как прежде, стискивая в руках ярко светящийся жезл.
   - Он жив еще? - спросила она.
   - Пока без изменений, - ответил Джерри, собирая автомат. -  Я  думаю,  он
пробудет в таком состоянии еще некоторое время,  если,  конечно,  неприятель
оставит нас в покое.
   Она перешагнула через Киллера и села рядом с Джерри, для чего ей пришлось
сдвинуть карабины.
   - Покажи мне, как с ними обращаться, - попросила она.
   Он удивленно посмотрел на нее:
   - Тебе доводилось стрелять?
   Она взяла карабин - тот оказался неожиданно  тяжелым.  Наведя  оружие  на
дверь, она быстро передернула затвор, загнав патрон в патронник. - Я жила на
ранчо... гоферы, во всяком случае, меня боялись.
   - Вот это женщина! - восхищенно щелкнул языком Джерри.
   - А вот с этими "узи" я не знакома, - призналась она и рассмеялась, глядя
на его удивленное лицо. - Но я достаточно поначиталась журналов в приемных у
врачей, чтобы узнать их.
   - Киллер пришел бы от тебя в восторг, - заявил он. - А может, и нет... он
убежден, что идеальное оружие для женщины - это  метелка  для  выколачивания
пыли.
   - Клио? Это его жена?
   Он кивнул.
   - Помнишь, что он просил передать ей? Что она была молодцом,  не  что  он
любит ее? Ей полагается поддерживать порядок в доме и быть в постели  в  тех
случаях, когда он возвращается не слишком поздно. -  В  голосе  его  звучало
ехидство, которого она не слышала раньше, когда он говорил о Киллере.
   Почему все разговоры соскальзывают у них  на  Киллера?  Интересно,  какая
она, эта Клио?
   Он быстро показал ей, как стрелять из "узи" и перезаряжать их.
   - Стреляй одиночными, - сказал он. - Очередями - только в  самом  крайнем
случае. Стены тут, я думаю, пуленепробиваемые, поэтому возможен рикошет.
   Тут погасла вторая лампа, и они остались сидеть в багровом полумраке.
   Два окна светились матовыми прямоугольниками - фонарь на  дворе  все  еще
горел. По занавескам пробегали тени, но слишком  неясные,  чтобы  разглядеть
очертания.
   Они посидели молча. Джерри уронил  голову  на  руки.  Нет,  так  дело  не
пойдет.
   - А кто лежит в постели у Джерри Говарда, когда он возвращается домой  не
слишком поздно?
   Он поднял голову и улыбнулся ей.
   - Сам Джерри.
   - Холостяк?
   - Холостяк, - кивнул он. - Не девственник, но и до Киллера далеко.
   - Все сорок лет?
   - Ну, время от времени мне попадается рыбка, но я  всегда  выбрасываю  ее
обратно. Слишком уж я требовательный.
   - Ну и каковы тогда твои требования, - допытывалась она,  -  что  им  так
трудно соответствовать?
   На улице сделалось совсем тихо.
   Его зубы блеснули в багровом отсвете печного огня - разумеется, идеальные
зубы.
   - Не слишком высокая, - начал он, - поскольку я не уверен в  себе  и  мне
нужно ощущать некоторое превосходство. Разумеется, блондинка, но не  слишком
светлая, чтобы ее не преследовали другие мужчины -  я  уже  сказал,  что  не
очень уверен в себе. Музыкальная, поскольку я люблю музыку.
   Увлекающаяся литературой - у меня тысячи книг, которые  бы  мне  хотелось
прочесть ей, а я люблю читать в постели.
   - Это все, что ты делаешь в постели?
   Он чуть не поперхнулся - она и не думала, что он такой застенчивый,  -  и
если серьезно, она ни за что не осмелилась бы приставать к ему  с  этим,  но
сейчас это отвлекало их от другого.  Им  ничего  не  оставалось,  кроме  как
разговаривать.
   - Иногда я становлюсь ужасно нежным и пожевываю девушку за ухо, - ответил
он, - или читаю ей Китса на сон грядущий. Им это нравится.
   - Мне кажется, если им от  роду  пятьсот  или  шестьсот  лет,  это  может
слишком опасно возбуждать, - предположила она.
   Он расхохотался; в глазах его плясали веселые искры.
   - А какие требования предъявляешь ты к тому, кто придет на место Грэма?
   Ферзевый гамбит? Ну что ж, принимается.
   - Мужчина постарше, - ответила она.
   - Неплохой выбор.
   - Музыкальный, конечно. Хорошо начитанный.
   - В особенности Китса?
   Она поморщилась:
   - Знаешь, что можешь сделать со своим Китсом?
   - Мы оставим его Киллеру, - сказал он,  и  оба  рассмеялись  этому  юмору
висельника.
   - Значит, у вас в Мере существуют браки? - спросила она, и он кивнул.
   Она подумала немного. - Тогда секс, наверное, превращается в проблему? Не
может быть, чтобы не превращался - как может брак длиться столетиями?
   Неужели супруги не устают друг от друга?
   Он устало откинулся на спинку дивана.
   - На тот счет ничего сказать не могу. Наверное, обманы не так уж редки...
не знаю. Ну, - добавил он немного тише, - если честно; то знай.
   Сам способствовал иногда. Главное, без боязни заболеть или забеременеть.
   Мера -  идеальное  место  для  занятий  любовью.  Это  место,  где  мечты
становятся явью, - продолжал он,  прежде  чем  она  успела  придумать  новый
вопрос.
   - Что ты имеешь в виду? - заинтересовалась она.
   Он повернул голову и улыбнулся ей.
   - В Мере становятся возможными вещи, невозможные  где-либо  еще.  Стороны
треугольника не сходятся... Тебе приходилось читать Гомера?
   Гомер... какой-то античный инвалид.
   - Немного. В переводах, конечно.
   - Тебе надо попасть в Меру и почитать его в оригинале,  -  сказал  он.  -
Киллер может продекламировать тебе целые фрагменты "Одиссеи"  или  "Илиады";
кстати, они заменяют ему Библию. Он не умеет  читать,  но  Клир  умеет.  Она
читает ему, а он запоминает. Разумеется, он знал довольно много и  до  того,
как покинул Грецию. Еще он любит Гесиода - тот ведь тоже из Феспий. То,  что
я  тебе  говорю,  Представляется   совершенно   логичным   Киллеру   -   или
представлялось бы Гомеру, - но вызывает некоторое сомнение у меня. Так  вот,
в мире Гомера, если к тебе - назовем тебя, скажем, Мэри  Смит  -  наведается
дружок... он никогда не будет до конца уверен в том, что  это  действительно
была Мэри Смит, а не богиня Афина в ее обличье.
   - Слушай! - перебила  она.  На  улице  воцарилась  мертвая  тишина,  даже
далекое хрумканье за окном комнаты Грэма прекратилось.
   - Да нет, не слушай, - вздохнул он. - Это просто трюк, чтобы  лишний  раз
подействовать тебе на нервы. Вернемся лучше к Мере... Не  знаю,  как  это  у
девушек, но если юноши... мужчины встретят на улице  хорошенькую  девушку  и
думают при этом: "Вот бы здорово..." В общем, они идут домой и ласкают своих
жен, и обычно...
   Он покинул этот мир сорок лет назад.
   - В наши дни не считается зазорным для женщины думать так же,  -  заявила
она. - Ну, если я увижу на улице высокого, светловолосого... гм...  с  голой
грудью... Словом, сейчас это не редкость.
   - Спасибо, - хмыкнул он. - Я запомню, если смогу. Но я хотел сказать, что
в Мере мечты и впрямь становятся явью.
   - Это как?
   В неожиданно наступившей тишине он опустил взгляд на Киллера, лежавшего в
темноте; только жезл в его руках продолжал светиться.
   - Возьмем в качестве примера Киллера. Страшненький, конечно,  но  все  же
пример. Я уже говорил,  насколько  он  неразборчив.  Допустим,  он  воспылал
страстью к той  же  самой  Мэри  Смит  и  начинает  увиваться  за  ней.  Она
предлагает ему идти... в общем, исчезнуть. Ничего особенного, но  однажды  в
ответ на очередной заход Киллера она соглашается. Отлично, в  его  коллекции
появляется еще одна галочка. Вот только Мэри Смит может ничего и не знать об
этом!
   - Джерри! Как?
   Он хохотнул.
   - Киллер объясняет это так, что  богиня  Афродита  сжалилась  над  ним  и
приняла обличье Мэри Смит. Я  называю  это  исполнением  желаний,  хотя  как
знать? Возможно, Мэри Смит на самом деле развлекалась  с  Киллером,  а  всем
остальным просто врет.
   - Но...  -  Теория  казалась  слишком  бредовой,  чтобы  воспринимать  ее
всерьез.
   - Я думаю, и у этого существуют свои пределы, - продолжал он. -  Тебе  не
удастся иметь двух мужей - это было бы слишком очевидно, но правда в Мере  -
это  то,  во  что  ты  веришь.  Действительность  относительна.  В  Мере  не
существует черного и белого. Но если уж я доставлю тебя в Меру,  Ариадна,  я
постараюсь завести с тобой роман, будешь ты знать об этом или нет.
   - Ты доставишь меня в Меру, Джерри Говард, - произнесла она, - и тебе  не
придется беспокоить богиню Афродиту, чтобы та хлопотала вместо меня.
   Они сидели и молча смотрели друг на друга, потом он вздохнул  и  поднялся
подбросить дров в огонь.
   Снаружи послышался ропот, словно там собиралась в ожидании толпа.
   Джерри тоже услышал этот шум, но вернулся  и  сел,  не  обращая  на  него
внимания.
   - Что привлекает их сюда? - пробормотал он себе  под  нос.  -  Откуда  их
столько?
   - А слова Киллера? - спросила она. - Он говорил о Клио,  а  потом  сказал
что-то насчет Эроса. Что-то вроде "это не всегда Эрос"?
   Он хрипло кашлянул. Шум на улице стих  и  вернулся,  но  гораздо  громче,
словно настраивался оркестр, или... или толпа ожидала выхода команд на поле?
Джерри заговорил громче, как бы пытаясь заглушить этот шум.
   - Это случилось месяц назад, и это всего один случай из многих за  долгие
годы. Я возвращался вечером домой, и меня окликнул Лопес - еще один друг. Он
зазвал меня на партию в шахматы, и мы потягивали вино,  и  курили  гаванские
сигары, и играли в шахматы, пока не напились до  того,  что  забыли,  какого
цвета наши фигуры или мы сами.  Лопес  настолько  черен,  что  в  Мере  стал
темно-синим, так что можешь себе представить наше состояние...
   Шум во дворе усиливался, и ему приходилось говорить все громче.
   - В конце концов я добрался до дома, залез к себе в мансарду, и обнаружил
там Киллера - спящего.
   Даже в полутемной комнате заметно было, как он покраснел.
   - В общем, я спустился вниз и почитал немного. Возможно, я  держал  книгу
вверх тормашками, но это ничего не меняло. На  столе  стояли  два  бокала  и
бутылка из-под вина. Немного позже  Киллер  тоже  спустился  и  сказал  что,
пожалуй, пойдет.
   - А ты что сказал?
   Толпа за стенами ревела уже оглушительно, и Джерри покосился на окна.
   Потом рев немного убавился.
   - Я сказал, я рад тому, что он смог зайти... и  надеюсь,  что  он  провел
вечер так же приятно, как я.
   Неожиданно для самой себя она сжала его руку.
   - Ты хороший  друг  Киллеру,  Джерри.  Подозреваю,  лучше,  чем  он  того
заслуживает.
   - Нет! - ответил он, и его снова заглушил рев. Если считать, что  средний
демон производит шума столько же,  сколько  человек,  у  дома  их  собралось
несколько тысяч.
   Потом все неожиданно, жутко оборвалось, и  в  наступившей  тишине  Джерри
продолжал как ни в чем не бывало:
   - Иногда он просто маленький сукин сын, Ариадна, но при всем при  том  он
самый надежный,  верный  друг,  какой  только  может  быть  у  человека.  Он
необходим Мере; вот почему я вспомнил про Фермопилы.  Античный  грек  хранил
верность прежде всего своему  городу,  полису...  Киллер  перенес  эту  свою
верность с Феспий на Меру.
   Крики... крики... КРИКИ... Что это они кричат? Похоже на слово...
   - Вот оно, - пробормотал Джерри. - Мне нельзя произносить его,  но  ты  и
сама услышишь. Они там приветствуют  чемпиона.  Большого  босса  собственной
персоной.
   Аст... что там?.. Астер?
   - Он заведует в Аду отделом Меры, - мрачно усмехнулся Джерри.
   Восторженный рев по