ыло довольно долго - он ходил проверить лошадь. Он мог обойти дом
и... Но зачем? Из-за того, что  он  тоже  видел  в  детях  помеху  операции,
нарушение плана? И имитировал похищение?
   Нет, Киллер клокотал от ярости, шрам над глазом  налился  кровью.  Киллер
тоже сплоховал - он находился  снаружи  и  тоже  мог  услышать  или  увидеть
что-нибудь. Киллер не принял поражение просто так. Киллер вообще не принимал
поражения, никогда и ни при каких условиях. От ярости он лишился дара речи.
   Преследование  врага  неизвестного   происхождения   в   ночной   темноте
фактически равнялось самоубийству: кто угодно или что угодно могло  заманить
их в западню, используя детей в качестве наживки. Риск был просто  безумный,
и принимать решение предстояло ему, Джерри, - ведь у него в руке жезл.
   - Чего стоишь? Пошли! -  бросил  он.  Он  увидел,  как  на  лице  Киллера
мелькают, сменяя друг друга, эмоции: удивление, сомнение и,  наконец,  дикий
восторг - и Киллер, забыв про лодыжку, перепрыгнул через диван и вывалился в
дверь.
   Джерри схватил с полки у печки второй "узи".
   - Оставайтесь здесь! - крикнул он. - Они могут стрелять.  Сядьте  на  пол
или ложитесь, но не выходите!
   Потом он рванул вниз с крыльца и, мгновенно промокнув до нитки,  оказался
под  лиловым  светом  высокого  шипящего  фонаря  -  идеальная  мишень   для
мало-мальски приличного стрелка. Он бросился по размокшей дороге, сунув жезл
за пояс наподобие меча, чтобы освободить обе руки для автомата.
   Повсюду блестели лужи - какие уж тут следы, -  но  дорога  была  наиболее
вероятным  путем  отступления  похитителей.  Потом  он  увидел  впереди  два
огромных красных глаза и слабый белый отсвет на далеких деревьях  -  машина,
заводящая мотор. До нее оставалось не меньше четверти мили,  шансов  догнать
ее у него не было никаких, да  и  стрелять  с  такого  расстояния  не  имело
смысла. Учитывая то, что там дети, он не осмелился...
   Куда делся Киллер?
   Он продолжал бежать.
   Догнать автомобиль? Безнадежно.
   И тут Киллер обогнал его, разбрызгивая  грязь  и  воду.  В  слабом  свете
блеснули белым глаз и зубы охваченной ужасом кобылы, на спине которой  сидел
без  седла  полуголый   человек.   Каких-то   четыре   века   упражнений   в
сумасбродствах любого рода... Он использовал автомат в качестве хлыста.
   Лошадь с всадником исчезли в темноте, изредка появляясь черной  тенью  на
фоне стоп-сигналов.
   Джерри бежал. Он давно уже выбежал за границу света от фонаря во дворе  и
бежал, поскальзываясь  и  спотыкаясь,  по  незнакомой  дороге,  ориентируясь
только по своей неясной тени перед ногами и удаляющимся  красным  огням.  Он
увидел, как высветилась и снова исчезла увязшая машина Ариадны, когда вторая
машина проезжала мимо нее.
   Что собирается делать Киллер? Даже  по  такой  грязи  автомобиль  обгонит
лошадь. Если он спешится, кобыла убежит - и как он спешится  с  поврежденной
лодыжкой? Стрелять на скаку он тоже наверняка не посмеет...
   БА-БАХ! Посмел.
   Хвостовые огни исчезли,  зато  неожиданно  высветились  деревья  с  одной
стороны дороги. Высветились и  тут  же  исчезли  снова;  до  Джерри  донесся
характерный грохот разбивающейся машины. Потом наступила тишина.
   Джерри продолжал бежать.
   Бежать под холодным дождем оказалось не так тяжело, но когда  он  добежал
до машины, перепрыгнувшей неглубокий кювет и уткнувшейся разбитым радиатором
в дерево, он запыхался и сбавил темп  почти  до  трусцы.  Машина  была  даже
больше, чем та, на которой приехала Ариадна. В салоне  горел  свет,  освещая
пассажиров... глупо выставлять себя так...
   Блеснула желтая вспышка, и до него донеслось сухое "крак!".  Он  вспомнил
про фонарь за спиной и скатился в грязный кювет. "Вот дурак", -  обругал  он
себя. Ну что ж, те по крайней мере тоже не ушли, так что  он  позволил  себе
перевести дух и подумать, где может находиться Киллер. Свет в салоне  погас,
и мир снова превратился в дно бочки с дегтем в темном чулане.
   И что теперь делать? Как выманить  их  из  машины?  Он  боялся  стрелять,
опасаясь попасть в детей. Если он даст очередь у них над головами, они могут
стрелять по вспышкам.
   Он начал дрожать.
   Стук копыт приближался  -  Киллер  возвращается!  После  выстрела  кобыла
должна была бы окончательно сойти с ума; тем не  менее  этот  необыкновенный
тип ухитрился как-то повернуть ее. Но теперь он скачет прямо в западню.
   Надо его предупредить... одного выстрела Джерри хватит... поздно!..
   Тормозные огни вспыхнули  багровым  светом,  отразившись  в  бесчисленных
лужах на дороге. Кобыла в ужасе заржала. Какую-то секунду он видел ее -  без
всадника, - а потом она исчезла. Еще  секундой  позже  она  проскакала  мимо
Джерри. Все хорошо, она скачет к конюшне, если  только  не  переломает  себе
ноги по такой грязи.
   Кто-то в машине не дурак, если использовал стоп-сигналы таким образом.
   А где Киллер? Он мог упасть с лошади милей дальше и свернуть себе шею.
   Правда, это было бы не совсем в его духе, но следующий ход, очевидно,  за
Джерри. Он встал и с бешено бьющимся сердцем начал осторожно приближаться  к
машине. Правда, подумал он, извалявшись в грязи он хорошо замаскировался.
   Что-то взвыло в лесу. Чертовски близко: волосы встали дыбом.
   Если эти взломщики в машине - люди, что является наиболее логичным, но не
обязательно точным предположением, - они должны тоже  гадать,  что  означает
этот звук. Уж наверняка  никто  не  считает,  что  это  всего-навсего  дикая
собака. И если они люди, как они обнаружили Ариадну? А если нет...
   Если нет, он опоздал спасать детей.
   Еще один вой - долгий, опасный и слишком близкий, чтобы чувствовать  себя
уютно.
   И тут ночную тишину разорвал оглушительный рев.  Веер  трассирующих  пуль
прошел прямо над  крышей  автомобиля  и  над  головой  Джерри,  и  он  снова
растянулся в грязи. Полный магазин  расстрелял,  подумал  он,  тридцать  два
патрона. Киллер стрелял со  стороны  прикрывавших  его  деревьев.  Возможно,
Джерри тоже додумался бы до этого - недели этак через две.
   Темнота и тишина.
   Это дало ему целый ворох тем для размышления.
   Потом загорелся свет в салоне, и одинокая фара уперла луч в бурые стволы.
   Капитуляция!
   - Кто такие? - послышался голос Киллера из-за машины.
   - Я Грэм Гиллис, - ответил голос ближе. - Это мои дети.
   Ага!
   - Бросай оружие!
   Джерри перешел дорогу, выйдя из зоны обстрела Киллера.
   - Я здесь! - крикнул он.
   Судя  по  всему,  оружие  -  пистолет  -  выбросили,   поскольку   Киллер
скомандовал:
   -  Всем  выйти  из  машины  на  ту  сторону!  -  подальше  от  пистолета,
разумеется.
   Не считая детей, их было трое, все закутанные в бесформенные плащи,  один
очень высокий, один, наоборот, низкий - возможно, женщина.  Джерри  вынырнул
из темноты; вся сцена освещалась отраженным от деревьев  светом  фары.  Тот,
что повыше, держал на руках... да, скорее всего Алана,  а  эта  бесформенная
фигурка рядом с коротышкой, должно быть, Лейси. Затем из темноты за  машиной
появился Киллер - очень медленно, согнувшись  чуть  не  вдвое,  опираясь  на
автомат как на палку.
   На этот раз он не стал дожидаться, пока Джерри примет решение.
   - Имя? - рявкнул он.
   - Я - Гиллис, - ответил высокий. - Это моя жена, а это Карло, мой шофер.
   - Отлично, - кивнул Киллер. -  Он  понесет  девочку.  Миссис  Гиллис,  вы
понесете младшего.
   - А я? - удивился здоровяк, не понимая, почему его оставили без дела.
   - А вы понесете меня, - спокойно ответил Киллер.
   - Идите к черту! - огрызнулся Гиллис, и Киллер  сбил  его  с  ног  ударом
приклада, потом ударил еще и еще, пока тот не встал.
   - Вы понесете меня, - повторил Киллер, и здоровяк попытался броситься  на
него. На этот раз он получил стволом  в  рот.  Этот  аргумент  его,  похоже,
убедил. Киллера нельзя  было  назвать  легкой  ношей,  но  Гиллис  возглавил
шествие, шатаясь, словно Синдбад под  весом  вредного  старика-магрибинца  -
только у этого в руке был подобранный автоматический пистолет.
   Джерри шел последним, держа оба "узи" и размышляя, что бы он наделал,  не
будь с ним Киллера. Они не стали выключать фары, и он проделал большую часть
пути, пятясь спиной вперед в ожидании нападения с тыла.  Перестрелка  выдала
их местонахождение - если кто-то и не знал его раньше, - но вой прекратился,
что не предвещало ничего хорошего.

***

   В относительной  безопасности  под  фонарем  Джерри  вернул  Киллеру  его
автомат. Киллер стоял на крыльце, пропуская всю компанию в  дом,  и  казался
чрезвычайно довольным собой. Дождь почти полностью смыл грязь с его  лица  и
груди, но он явно спешился не самым удачным образом,  украсив  себя  дюжиной
царапин и синяков. Джерри пошел на конюшню.
   Кобыла стояла на месте, вся в пене, дрожа  от  холода  и  страха.  Ей  не
помешало бы сейчас немного внимания, которого никто не мог ей уделить.
   Джерри запер дверь, вернулся к коттеджу и  удивился,  застав  Киллера  на
крыльце - он привалился к столбу, убрав вес с  больной  ноги,  и  напряженно
смотрел на происходящее в доме, оставаясь сам - что было на него  совсем  не
похоже  -  легкой  мишенью  на  фоне  освещенного   проема.   Возможно,   он
рассчитывал, что следующая атака произойдет без использования огнестрельного
оружия.
   - Что случилось? - поинтересовался Джерри.
   - Похоже на мелкие семейные радости, - ответил Киллер. Он положил руку на
плечо Джерри, словно собирался пройти.  -  Я  изловил  твою  рыбку,  потомок
Говардов, верно?
   - Да, изловил. Спасибо, Киллер.
   Рука на плече стиснула его сильнее.
   - Спасибо, говоришь? Спасибо? Я скакал  на  этой  кляче  без  уздечки.  Я
прострелил колесо этой колымаги на ходу. Я остановил их и  вернул  сюда.  За
спасибо?
   Маленький ублюдок обожал хвастаться, к тому же  теперь  ему  было  чем  -
голливудским трюкачам не провернуть такого и с сороковой попытки, тем  более
с больной лодыжкой. Да и никому такого  не  повторить,  ни  в  Мере,  ни  во
Внешнем Мире.
   - И это все, что ты можешь сказать? - вопросил  Киллер  вредным  голосом,
еще крепче стискивая плечо Джерри.
   Он мог, конечно, ответить, что Киллер пошел с ним совершенно  добровольно
и совершил все это  из-за  того,  что  случившееся  с  детьми  уязвляло  его
самолюбие. А как насчет самолюбия Джерри, разве это не его операция? Он  мог
сказать, что Киллер пошел по дружбе - но  эта  дружба  потребовала  от  него
прыжка в темноту с обезумевшей лошади с автоматом в  руках  и  с  растянутой
лодыжкой, а Джерри Говард никогда не смог бы сделать этого даже в Мере,  где
максимум, чем он рисковал, это несколькими днями на выздоровление. Тем более
не во Внешнем Мире.
   Это заставило его подтвердить  оценку,  даденную  им  уже  не  один  раз:
взвесьте алмазы и грязь в душе Ахиллеса, сына Криона, и под  слоем  грязи  -
мазохизма  и   неспровоцированной   жестокости,   хвастовства   и   бравады,
драчливости и извращений - вы найдете несколько  драгоценных  камней.  Всего
несколько, но воистину бесценных, и среди них один, сияющий как Кох-и-Нор, -
верность, означающая, что Киллер сделает для  друга  все.  Все  что  угодно.
Значит, дружба Киллера стоит больше, чем дружба Джерри Говарда, и этот вывод
был ему нестерпим, и сам Киллер это прекрасно понимал.
   Он и раньше мог бы догадаться, что настанет день, когда от этого не уйти.
   - Ты настоящий друг мне, Ахиллес, - произнес он  хрипло.  -  И  когда  мы
вернемся благополучно в Меру - ты, я, Ариадна и ее дети, -  я  докажу  тебе,
что тоже могу быть тебе хорошим другом.
   Глаза Киллера расширились.
   - Обещаешь, гражданин Говард?
   - Обещаю, - храбро заявил Джерри. - Все, что ты пожелаешь.
   Такого Киллер не ожидал.
   - И прекрасная дама тоже будет благодарна, - довольно вздохнул он. - Ох и
повезет же мне!
   - Ну ты, ублюдок! - взорвался Джерри. - Держи свои грязные лапы  подальше
от нее!
   И тут же сообразил, что угодил в новую ловушку: Киллер глядел на  него  с
нехорошим  огоньком  в  глазах.  Если  что  и  доставляло   Киллеру   больше
удовольствия, чем совращение, так это совращение чужой женщины так, чтобы ее
мужчина знал это.
   - Вот как? - сказал Киллер. - Мой стойкий друг  Джерри  наконец-то  нашел
себе даму, которую бережет? Воистину Оракул знал, что делает.
   Джерри  слишком  рассвирепел,  чтобы  спорить;  к  тому  же  если  Киллер
заподозрит, что Ариадна небезразлична Джерри,  его  преследования  сделаются
совершенно невыносимыми.
   - Это ее дело, - буркнул он. - Пошли в дом.
   - Тогда позволь, я обопрусь на тебя, - просительно сказал Киллер...
   Джерри никогда не слышал, чтобы тот просил о помощи.
   - Ты что, снова потянул ее?
   Киллер только хохотнул.
   - О, с моей больной ногой все в порядке, я ее уберег. Дело в том,  что  я
сломал другую.
   Джерри обхватил его рукой и помог допрыгать до дома.

***

   Комната казалась целиком забитой людьми, и в довершение всего Алан  бился
в истерике. У входа валялась кипа мокрых дождевиков, и в доме пахло  мокрыми
людьми. Джерри устроил Киллера на диване,  потом  закрыл  дверь  и  задвинул
засов.
   - Всем туда! - скомандовал он,  махнув  стволом.  -  Возьмите  деревянные
стулья и сядьте спиной к стене. Ариадна, если хотите, оставайтесь в кресле.
   Ему повиновались беспрекословно - еще бы, у него в руках был автомат.
   Он оценил обстановку. В центре комнаты, задрав ноги, восседал на диване с
автоматом наготове Киллер -  он  держал  на  мушке  пленников,  одновременно
контролируя входную дверь.
   Ариадна съежилась в большом кресле за спиной Киллера, однако  вышло  так,
что она тоже сидела к пленникам лицом. Она явно не связывала  себя  с  ними,
однако, судя по всему, не хотела, чтобы ее связывали с Джерри и Киллером,  и
оставалась сама по себе, маленькая и несчастная.
   Вновь прибывшие сидели в ряд между плитой и кухонной полкой,  на  которой
красовался таз с немытой посудой - неплохое первое впечатление для гостей!
   Рядом  с  ними  не  было  ни  одного  окна,  а  стол  мешал  им  внезапно
наброситься.
   Гиллис, сидевший в центре, казался на  свету  даже  крупнее,  чем  ожидал
Джерри. Не ниже его самого, но такой же широкоплечий, как  Киллер.  Смуглый,
крепко сложенный мужчина лет за сорок. Его черные волнистые волосы  начинали
редеть на лбу. Глаза яростно  сверкали  из-под  тяжелых  бровей.  Губы  были
разбиты в кровь, и на скуле багровел синяк - Киллер постарался. Синий костюм
в полоску с очень узкими лацканами показался  Джерри  странным,  но,  должно
быть, так одеваются теперь  преуспевающие  бизнесмены  -  судя  по  качеству
пошива, костюм обошелся недешево. Галстук... Боже, неужели они до сих пор не
избавились от галстуков? Гиллис внимательно разглядывал  своих  неприятелей;
должно быть, он уже пришел к выводу, что главный теперь Джерри, а  Киллер  -
боец,  вряд  ли  годный  для  переговоров,  если  переговоры  возможны.   Он
производил впечатление человека надменного, привыкшего повелевать.
   Получив возможность сравнить обоих родителей, Джерри заключил, что прямые
светлые волосы унаследованы Лейси от матери, а темные кудри Алана - от отца.
Зато Лейси скорее всего вырастет высокой, в  отца,  а  Алан  -  низким,  как
Ариадна, но плечистым, как отец... Впрочем, Джерри был не  слишком  силен  в
оценке детей.
   Второй мужчина выглядел значительно моложе, примерно ровесник Киллера.
   У Карло была смуглая кожа, впалая  грудь  и  длинные  каштановые  волосы,
слипшиеся от дождя. Своеобразное смешение национальностей и рас  проявлялось
в его высоких скулах и тонких чертах лица, сочетавшихся с  толстыми  губами.
Он немного напоминал Луиса, попавшего в Меру из Венесуэлы  двадцать  первого
века, только Луис всегда светился весельем, а  этот  парень  имел  обиженный
вид, что, похоже, было его обычным состоянием. В карманах его черной кожаной
куртки могли таиться самые разные сюрпризы, зато джинсы обтягивали  его  так
тесно, что их карманы можно было бы и не обыскивать. С оружием в  руках  он,
конечно, был опасен, но безоружного его одолел бы и Джерри.
   Женщина - предположительно, вторая миссис Гиллис - по  возрасту  годились
мистеру Гиллису в дочери. Выше Ариадны, с более  пышными  волосами,  чем  ее
предшественница, и полнее ее - заметно полнее, если это просто полнота.
   Розовый кашемировый свитер обтягивал ее грудь. Возможно, нельзя оценивать
интеллект человека по первому впечатлению, особенно  человека,  находящегося
под прицелом, но Джерри сильно сомневался в том, что  вторую  миссис  Гиллис
выбрали из-за умственных способностей; ее достоинства проявлялись  скорее  в
том, что оценил бы Киллер.  На  ней  были  заляпанные  грязью  желто-зеленые
брюки, напомнившие Джерри женские костюмы для гольфа. Возможно,  это  теперь
повседневная одежда.
   Джерри улавливал ярость со стороны Гиллиса, презрение и опаску со стороны
Карло - но не страх, чего  можно  было  бы  ожидать  от  такого  молокососа.
Женщина, конечно, боялась, но на ее  круглом,  кукольном  личике  все  равно
преобладала вялая нерешительность.
   Самым интересным во второй миссис Гиллис было то, что она крепко  держала
плачущего Алана, в то время как Лейси сама прижималась к  ней,  обхватив  ее
руками и глядя на мать через комнату.
   Гиллис был бойцовым петухом; он мог разбушеваться в любой момент. Карло -
ослом, упрямым и готовым  лягаться.  Женщина  -  возможно,  горлица,  годная
только на воркование и ни на что больше. Ариадну он сравнил бы с канарейкой,
маленькой, золотой и певучей...
   Джерри еще раз убедился в том, что Киллер не сводит глаз с пленных, снова
посмотрел на Ариадну, чьи  меранские  накидка  и  штаны  серо-перламутрового
цвета казались более подобающей ей одеждой.  Теперь  у  нее  был  еще  более
затравленный вид,  чем  в  момент  их  знакомства:  она  ссутулилась,  зябко
обхватила плечи руками, отчего показалась еще меньше, и устало уставилась  в
пространство. Он вспомнил, какой надеждой  осветилось  ее  лицо,  когда  она
поверила в Меру. Теперь надежда погасла, и ему  не  терпелось  увидеть,  как
изменятся ее точеные черты, когда эта надежда вернется, когда он вытащит  ее
из этой заварушки. Он подозревал, что ее глаза будут  искриться  радостью  и
юмором - ведь даже в тяжелые минуты она находила в себе  силы  шутить.  "Как
маленькие люди. Их еще аисты приносят"  -  с  учетом  обстоятельств  сказано
неплохо. Правда, сейчас ей было не до смеха - так откровенно ее дети  льнули
к Другой Женщине. Да, вечер обещал выдаться любопытным.
   Он как раз заканчивал свои наблюдения, когда мальчик перестал плакать.
   "Ну... ну... - бормотала девушка, укачивая его. -  Шшшш".  Возможно,  она
просто безмозглая блондинка, похожая скорее  на  несовершеннолетнюю  няньку,
чем на мать, но с Аланом Ужасным она справлялась неплохо.
   Джерри подошел к креслу Ариадны, положил  "узи"  на  пол;  потом  взял  у
Киллера пистолет и вернулся к столу, присев на его край  лицом  к  пленникам
так, чтобы не заслонять Киллеру линию огня. Он  вытащил  жезл  из-за  пояса;
впрочем, видеть это они пока не могли.
   Он смертельно устал, и  его  трясло  от  напряжения  -  хотелось  бы  ему
оставаться таким же расслабленно-спокойным, каким казался Киллер. У  Киллера
было много, много больше опыта в делах такого рода, да и с  тех  пор,  когда
Дж.Говарду  доводилось  командовать,  прошло  немало  времени.  "Ну,  давай,
комэск!"  Пожалуй,  ничего  страшного  не  будет,  если  они   заметят   его
беспокойство, - так они могут лучше следовать  его  указаниям,  но  если  он
позволит себе раскиснуть, все пропало. Он должен держать себя  в  руках.  Он
собрался с силами и постарался придать своему голосу надлежащую уверенность.
   - Здесь командую я. Меня зовут Джерри  Говард.  Мой  друг  отзывается  на
прозвище Киллер. - Карло презрительно  скривился,  а  Гиллис  нахмурился.  -
Кстати, он вполне заслужил его. Приказ номер один: до самого утра  никто  не
выходит  из  дома,  двери  и  окн