направил туда его свет, но  ничего  не  обнаружил.  Однако  глаза  этого
монстра навечно запечатлелись в моем сознании. Позже, когда я  вспоминал
их, у меня на душе становилось совсем гадко. Со временем я понял, какими
жестокими были они... Бывает такой взгляд  -  тяжелый  и  непроницаемый.
Дважды в течение одной и той же вахты я испытал схожие ощущения,  только
во второй раз это мерзкое видение исчезло еще до того, как я успел дотя-
нуться до фонаря. А затем раздалось восемь склянок, и настала наша  оче-
редь быть подвахтенными.

                               ГЛАВА 14
                       ОГРОМНЫЙ КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК

   Без четверти четыре, когда нас снова вызвали на палубу, матрос,  при-
бежавший будить нашу вахту, принес тревожные новости.
   - Топпин исчез, точно под воду ушел! - сообщил он. -  Первый  раз  со
мной такое, от ужаса аж волосы на голове  шевелятся.  По  палубе  ходить
опасно, что угодно может случиться.
   - Кто, говоришь, пропал? - спросил Пламмер, выбираясь  из  койки;  он
резко сел и скинул ноги на пол.
   - Топпин, один из практикантов, - объяснил матрос. - Всю вахту только
тем и занимались, что искали его. И все еще ищем...  Только  никогда  не
найдем, - закончил он с какой-то мрачной уверенностью.
   - Ну, не надо зарекаться, - сказал Квойн.  -  Может,  парень  дрыхнет
где-нибудь в уголке.
   - На него не похоже, - возразил матрос. - Я тебе говорю, мы  перевер-
нули все вверх дном. Его нет на этой чертовой посудине!
   - А где его в последний раз видели? - спросил я. - Кто-то  же  должен
хоть что-то вспомнить, правда?
   - На юте он был, стоял на рынде, - объяснил матрос. -  Старикан  чуть
не вытряс душу из второго помощника, а потом из парня  на  штурвале.  Но
они говорят, "то ничего не знают.
   - Что значит ничего? - не понимал я. - Совсем ничего?
   Он ответил:
   - Похоже, паренек исчез в одно мгновение: вот он есть, и вот его нет.
И они оба божатся, что не слышали ни  малейшего  звука.  Короче,  сгинул
беззвучно и бесследно.
   Я сел на свой сундучок и потянулся за ботинками.
   Прежде чем я успел снова что-то спросить, матрос продолжил:
   - Послушайте, парни. Если дела пойдут так и дальше, что же  нас  всех
ждет?
   - Ад, - как-то очень просто сказал Пламмер.
   - Даже не хочется думать об этом, - сказал Квойн.
   - Но придется! - сказал матрос. - Всем нам нужно хорошенько подумать,
черт возьми. Я уже поговорил со своими; наша вахта созрела.
   - Созрела для чего? - спросил я.
   - Для того, чтобы поговорить с капитаном, черт его дери, - сказал он,
погрозив мне пальцем. - Пусть разворачивает это корыто и ведет в ближай-
ший порт, а тебя предупреждаю, будь посговорчивес.
   Я открыл было рот, чтобы объяснить ему, что  до  порта  нам  не  доб-
раться, пусть даже мы уговорим капитана, но потом вспомнил,  что  парень
не имеет ни малейшего представления о многих вещах, которые были извест-
ны мне. Поэтому вместо объяснений я сказал ему:
   - Предположим, капитан откажется.
   - Тогда придется его заставить, черт возьми! - ответил он.
   - А когда доберемся до порта, тогда что? - спросил я. - Тебя же сразу
посадят за решетку за мятеж на борту.
   - Пусть лучше сажают за решетку, - сказал он. - За  решеткой  спокой-
ней, чем здесь!
   Гул одобрения пронесся по кубрику, затем наступило минутное  молчание
- матросы обдумывали создавшееся положение.
   Голос Джаскетта нарушил тишину.
   - Поначалу мне даже в голову не приходило, что на корабле могут  быть
призраки... - начал он, но Пламмер перебил его:
   - Нельзя, ребята, чтоб дело дошло до драки.  Так  и  вздернуть  могут
опосля, да к тому же они не такие уж сволочи.
   - Что правда, то правда, - согласились все, кто был в кубрике,  вклю-
чая пришедшего матроса.
   - Только все равно будет кипеж, - сказал он. - Надо гнать посудину  в
ближайший порт - и точка!
   С этим никто не спорил: чуть позже пробили восемь склянок, и мы высы-
пали на палубу.
   Сразу после общей переклички, во время которой возникла неловкая пау-
за, когда было произнесено имя Топпина, ко мне подошел Тамми.  Остальные
матросы направились на бак, и, как я догадывался, темой их разговора бу-
дет разработка плана воздействия на капитана, с тем чтобы заставить  его
свернуть с курса и направить корабль в ближайший порт... Бедняги!
   Я стоял, облокотившись на поручни, у вант фок-мачты  и  таращился  на
воду; тогда-то Тамми и подошел ко мне. С минуту он молчал, когда же  на-
конец заговорил, голос его заметно дрожал:
   - Джессоп, чем же все это кончится? Это же кошмар какой-то. И все-та-
ки я уверен, что-то можно сделать, как ты считаешь?
   Я не ответил. Меня не покидало чувство отчаяния, и я полагал, что для
своего спасения мы не можем сделать ничего.
   - Неужели мы не можем ничего предпринять? - повторял Тамми и тряс ме-
ня за руку. - Я согласен на что угодно, только бы не это. Нас уничтожают
одного за другим!
   Я молчал и задумчиво смотрел на воду. Я не мог ничего придумать. Мыс-
ли, приходящие мне в голову, были одна безумнее другой.
   - Ты слышишь меня? - спросил он, чуть не плача.
   - Да, слышу, - ответил я. - Но что я могу поделать? Ничего!
   - Ничего? - воскликнул он. -  Ничего?  Ты  хочешь  сказать,  что  нам
только остается, что опустить руки и ждать, когда нас всех истребят?
   - Мы сделали все, что в наших силах, - сказал я. - Я не знаю, что еще
можно предпринять, разве что запираться в кубрике с наступлением  темно-
ты.
   - Хоть это, - сказал он. - А иначе скоро просто  некому  будет  запи-
раться или вообще что-либо делать!
   - А если ночью поднимется ветер? - спросил я. - С корабля все  реи  и
мачты снесет за борт.
   - Один черт, все равно никто не полезет наверх, - возразил он. - Кро-
ме того, можно убавлять парусов сразу же, как начинает темнеть.  Я  тебе
повторяю, что если дальше сидеть сложа руки, то еще пару  дней  -  и  на
борту этой посудины не останется ни одной живой души.
   - Ты не кричи, - предупредил я его. - А то Старик услышит.
   Но паренек был на взводе и не слушал моих советов.
   - А я буду, буду кричать. Пусть он послушает. Я решил сам  подойти  к
нему и все высказать.
   Он ненадолго замолчал, а потом продолжил:
   - Почему матросы бездействуют? Они должны повлиять на Старика, заста-
вить его повернуть к берегу. Они должны...
   - Ради всех святых, замолчи, идиот! - Я не на  шутку  рассердился.  -
Что толку просто трепать языком? Смотри, напросишься на неприятности.
   - Мне все равно, - сказал он. - Только я не собираюсь подыхать здесь.
   - Послушай, - сказал я. - Ведь я говорил тебе: нам  не  добраться  до
берега.
   - Это только твои предположения, - возразил Тамми. - У тебя нет дока-
зательств.
   - Согласен, - сказал я. - Есть доказательства или нет  доказательств,
это не меняет дела: капитан посадит нас на рифы, если попытается подойти
к берегу.
   - Пусть посадит, не страшно, - сказал он. - Это даже к лучшему! Лучше
налететь на рифы, чем болтаться здесь в море, дожидаясь, пока тебя  ута-
щат за борт или скинут с рея вниз головой!
   - Послушай, Тамми, - снова начал я, но в эту секунду его позвал  вто-
рой помощник, и ему пришлось уйти.
   Когда он вернулся, я нервно расхаживал по палубе  перед  грот-мачтой.
Он присоединился ко мне и спустя минуту возобновил свои безумные речи.
   - Послушай, Тамми, - повторил я. - От этих твоих разговоров не  будет
ровно никакого толку. Что случилось, то случилось, в  этом  нет  чьей-то
вины, и тут ничего не поделаешь. Или давай поговорим  спокойно  или  иди
трепаться с кем-нибудь другим.
   Он согласился. Мы перешли на левый борт. Я перегнулся через поручни и
посмотрел на воду - в следующую секунду меня уже трясло, точно  в  лихо-
радке; не отрывая глаз от воды, я вытянул руку и, поймав Тамми за локоть
прошептал:
   - Бог ты мой! Смотри!
   - Что там такое? - спросил он и тоже заглянул за борт.
   Увиденное нами воистину впечатляло: в толще воды висел выпуклый  диск
сероватого цвета, на глубине примерно  в  несколько  футов.  После  нес-
кольких секунд напряженного созерцания мы разглядели  под  ним  довольно
четкие очертания рея, о еще ниже - такелаж и  оснастку  огромной  мачты.
Вскоре мне стало казаться, что я различаю в глубине среди подводных  те-
ней широченную палубу и корпус огромного корабля.
   - Боже мой! - только и смог прошептать Тамми.
   Но через какое-то время он издал короткий возглас, как будто его осе-
нила какая-то догадка, и, спрыгнув с перекладины, помчался на нос.  Сов-
сем скоро он вернулся и сообщил мне, что чуть левее бушприта  в  море  в
нескольких футах от поверхности воды виднеется клотик еще одной огромной
мачты.
   Пока он отсутствовал, я, словно безумный, пожирал глазами  гигантскую
черную мачту, торчавшую из морской бездны. Постепенно я  различил  трос,
бегущий вдоль бом-брам-стеньги, а потом, приглядевшись, уже совсем четко
увидел поднятый на мачте парус.
   Но сильнее всего меня пронизывало леденящим страхом от осознания  то-
го, что там под водой, среди снастей, происходит какое-то движение. Вре-
менами мне казалось, что я в буквальном смысле вижу  движущиеся  в  воде
фигуры. В какой-то момент - я готов был поклясться в этом  -  я  увидел,
как кто-то идет по рею бом-брам-стеньги от конца рея к мачте, как  будто
взобравшись туда по боковой шкаторине паруса. Тогда-то и возникло у меня
чудовищное подозрение, что море под нашим кораблем кишит какими-то  тва-
рями.
   Похоже, что, забыв об осторожности и увлекшись, я слишком сильно  пе-
регнулся через поручни, потому как вдруг  почувствовал,  что  валюсь  за
борт. Я взмахнул рукой в отчаянии, схватился за брас и, спасибо  Всевыш-
нему, удержался на перекладине. И почти в ту же секунду мне показалось -
а сейчас я совершенно уверен в этом - что поверхность воды над погружен-
ным клотиком пошла рябью, и я увидел на фоне борта какую-то тень,  стре-
мительно мелькнувшую в воздухе; тогда же я не  успел  ничего  понять.  В
следующее мгновение Тамми издал душераздирающий крик и повалился головой
вперед через поручни. В моем мозгу мелькнула сумасшедшая мысль,  что  он
прыгает в воду, и я бросился к нему. Поймав его за пояс брюк,  я  втянул
его обратно на палубу. Он не переставая вопил и вырывался, и я  вынужден
был придавить его собой, поскольку боялся, что одними руками в том  сос-
тоянии, в котором находился сам, мне не удержать его. Честно  говоря,  в
тот момент мне и в голову не приходило, что его поведением руководит ка-
кая-то посторонняя сила; мне представлялось, что он  вырывается  лишь  с
одной целью - сигануть за борт. Но теперь я понимаю: на Тамми набросился
призрак, и я видел его. Тогда же я был слишком растерян, и думал  только
об одном - удержать парня, поэтому остальное совершенно  ускользнуло  от
моего внимания.
   Сейчас, вспоминая все это, я должен отметить, что при  дневном  свете
призрак был заметен только на фоне белой палубы в виде едва  различимого
сероватого облачка, прилипшего к Тамми.
   А сверху на пареньке сидел я, взмокший, запыхавшийся и  не  на  шутку
перепуганный; Тамми неистово вопил и отбивался, как сумасшедший, - я бо-
ялся, что не смогу удержать его.
   Потом до моего слуха донесся крик второго помощника и топот ног,  бе-
гущих по палубе. Несколькими секундами позже сразу несколько рук  вцепи-
лись в меня, отрывая от парня.
   - Трусливый подонок! - выкрикнул кто-то.
   - Держите его! Держите! - кричал я. - А то он бросится за борт!
   После этого они вроде как сообразили, что я  не  занимаюсь  избиением
младенца, и отпустили меня. Я поднялся на ноги. Двое матросов продолжали
держать Тамми.
   - Что с ним случилось? - потребовал ответа второй помощник. - Что тут
произошло?
   - Парень спятил, не иначе, - сказал я.
   - С чего ты взял? - спросил второй помощник.
   Прежде чем я успел ответить, Тамми неожиданно прекратил сопротивление
и растянулся в изнеможении на палубе.
   - Хлопнулся в обморок, - сказал Пламмер сочувственно. Он  смотрел  на
меня с недоумением и каким-то подозрением. - В чем  тут  дело?  Что  это
нашло на паренька?
   - Отведите его на корму, пусть отлежится в каюте! -  приказал  второй
помощник. Я сообразил, что он хотел бы избежать лишних  расспросов.  Он,
похоже, догадался, что произошло нечто такое, о чем лучше не распростра-
няться перед всей командой.
   Пламмер нагнулся, чтобы поднять практиканта. Второй помощник  остано-
вил его.
   - Оставить, Пламмер. Джессоп, ты отнесешь его. - Он повернулся к  ос-
тальным матросам. - Всем разойтись.
   Матросы двинулись на бак, взволнованно переговариваясь друг с другом.
   Я поднял паренька и отнес на корму. Второй помощник сказал:
   - В каюту его не заноси. Положи парня на шканцах. Я послал его  прия-
теля за коньяком.
   Когда принесли коньяк, мы влили в Тамми несколько  глотков  и  быстро
привели его в чувство. Он приподнялся и начал обеспокоенно озираться.
   - Что со мной? - спросил он, потом, увидев второго  помощника,  воск-
ликнул: - Я потерял сознание, сэр, верно?
   - Теперь с тобой все в порядке, парень, - успокоил его второй  помощ-
ник. - Тебе немного нездоровилось, и поэтому сейчас тебе лучше  пойти  и
полежать.
   - Я чувствую себя превосходно, - возразил Тамми. - Зачем...
   - Делай, что "обе говорят! - перебил второй  помощник.  -  Не  люблю,
когда приходится дважды повторять! Если понадобится, я пришлю за тобой.
   Тамми встал и, слегка покачиваясь, побрел в каюту.  Мне  кажется,  он
был все-таки рад возможности отдохнуть.
   - Ну, выкладывай, Джессоп, - сказал второй помощник, поворачиваясь ко
мне. - Из-за чего весь этот шум? Давай, не стесняйся!
   Я открыл рот, но не успел и слова сказать, как  он,  взмахнув  рукой,
остановил меня.
   - Одну минутку, Джессоп, - сказал он. - Ветер, наконец-то!
   Взлетев по трапу на ют, он отдал штурвальному приказания. Затем спус-
тился обратно и закричал:
   - Брасопить фок по правому борту! - потом он  повернулся  ко  мне:  -
Позже доскажешь, сейчас некогда.
   - Слушаюсь, сэр, - ответил я и побежал помогать другим парням на бра-
сах.
   Мы развернули реи к ветру, действуя канатами с правого борта, и  вто-
рой помощник сразу же послал  нескольких  вахтенных  распускать  паруса.
После этого он подозвал меня.
   - Ну, рассказывай, Джессоп.
   Я рассказал ему об огромном корабле-призраке и о том, что произошло с
Тамми. Второй помощник, не дожидаясь конца моего рассказа, стрелой  бро-
сился к борту, чтобы своими глазами убедиться в правоте  моих  слов.  Он
наклонился через поручни и посмотрел в море. Я тоже подошел и встал  ря-
дом; но поверхность воды покрылась рябью от поднявшегося ветра, и ничего
не было видно.
   - Бесполезно, - заметил он через некоторое время. - Лучше  отойти  от
борта, пока мы не привлекли внимания всех остальных. Отнеси-ка эти  фалы
к кормовому кабестану.
   С того момента и до конца вахты мы были загружены работой  -  ставили
паруса. Я чертовски устал, и когда услышал наконец бой склянок, чуть  ли
ни бегом отправился в кубрик, где проглотил торопливо завтрак и завалил-
ся спать.
   В полдень, когда мы заступили на дневную вахту, я первым делом загля-
нул за борт, но в море не было никаких следов гигантского корабля.  Вто-
рой помощник занял меня работой на все четыре часа, заставив плести шпи-
гованный мат, а Тамми было поручено закончить начатый им линь. Уходя, он
велел мне присматривать за пареньком. Но парень к этому времени уже пол-
ностью пришел в себя, в этом у меня сомнений не было, хотя я  и  заметил
одну особенность - в высшей степени примечательную! - за всю вахту он не
проронил почти ни слова. В четыре часа мы сменились; в кубрике шла  раз-
дача чая.
   Пробили четыре склянки; мы снова вышли на палубу,  и  я  увидел,  что
легкий ветер, подгоняющий нас в течение дня, стих и мы едва продвигаемся
вперед. Солнце висело низко над горизонтом, небо было чистым. Пару  раз,
осматривая горизонт, я натыкался взглядом на странное колебание воздуха,
схожее с тем, что предшествовало появлению тумана; более того,  в  обоих
случаях я видел реально тонкую дымку, поднимающуюся, очевидно, из  океа-
на. Она наблюдалась на небольшом расстоянии слева по борту; в  остальном
море выглядело мирным и спокойным; и хотя я напрягал зрение, вглядываясь
в воду, мне не удалось обнаружить никаких признаков того огромного приз-
рачного корабля, что днем раньше так напугал меня.
   Сразу после шести склянок прозвучал приказ убрать на ночь паруса.  Мы
спустили брамселя, марселя и затем три нижних прямых паруса. Вскоре пос-
ле этого по кораблю прополз слух, что в эту ночь, начиная с  восьмичасо-
вой вахты, впередсмотрящий выставляться не будет. Естественно,  эта  но-
вость породила массу толков среди матросов, особенно после второго сооб-
щения, что вроде как двери кубрика должны быть закрыты и заперты с  нас-
туплением темноты и никому не разрешается выходить на палубу.
   - А как же со штурвалом, без руля пойдем? - раздался голос Пламмера.
   - Такого не может быть, - ответил кто-то из матросов. -  Из  офицеров
кто-то же обязан находиться на юте, так что составим ему компанию.
   Кроме этих замечаний, в целом команда  единодушно  одобрила  принятые
капитаном меры. Все очень надеялись, что все именно так и будет.
   Как сказал один из матросов:
   - Похоже, братцы, сегодня не случится такого, что к утру мы не досчи-
таемся кого-нибудь из нас, так что давайте по  койкам  и  скоротаем  эту
ночь.
   Вскоре после этого пробили восемь склянок.

                               ГЛАВА 15
                            ПИРАТЫ-ПРИЗРАКИ

   В тот момент, когда раздались удары рынды,  я  находился  в  кубрике,
разговаривая с четырьмя матросами из другой  вахты.  Вдруг  откуда-то  с
кормы донеслись громкие крики, а чуть позже - гулкие удары: кто-то коло-
тил по доскам палубы железной рукоятью от кабестана. Я мгновенно вскочил
на ноги и бросился к выходу на левый борт вместе с четырьмя другими мат-
росами. Мы выскочили наружу; над морем сгущались сумерки, но они не  по-
мешали  мне  увидеть  ужасное,  таинственное  зрелище.  По  всей   длине
фальшборта наблюдалось странное движение: что-то серое волной  накатыва-
лось на корабль, перехлестывалось через борт и растекалось по палубам. Я
смотрел, и на моих глазах вдруг вся эта серая колеблющаяся масса превра-
тилась в огромную толпу людей весьма странного вида. Они  выглядели  со-
вершенно нереальными, невозможными; у меня было такое  впечатление,  что
на нас нахлынули полчища обитателей какого-то фантастического призрачно-
го мира. Мой бог! Мне показалось, что я схожу с ума.  Они  окружали  нас
плотной стеной; это были жаждущие крови, наполненные жизненной силой те-
ни. Из толпы матросов, направлявшихся на корму, повидимому на  переклич-
ку, в вечерний воздух взметнулись громкие отчаянные крики.
   - На вантах! - завопил кто-то; но когда я поднял взгляд  на  реи,  то
увидел, что эти мерзкие твари добрались уже и дотуда.
   - Господи Иисусе! - раздался вопль какого-то матроса и тут  же  обор-
вался. Я бросил взгляд вниз на палубу - по ней катались  два  тела.  Они
походили на два больших кома из неопределенной массы, которая  дергалась
и извивалась на досках палубы. Твари буквально задавили матросов  своими
телами. До меня доносились придушенные  вскрики  я  прерывистое  дыхание
несчастных. Двое стоявших рядом со мной матросов сорвались с места,  пе-
рескочили через люк и взлетели на бак по трапу правого борта, но почти в
ту же секунду несколько серых фигур метнулись наверх  по  трапу  другого
борта. Я услышал, как сверху, с бака, раздались крики тех  двоих  матро-
сов, заглушаемые звуками отчаянной схватки. Я  лихорадочно  оглядывался,
отыскивая, куда бы спрятаться. Я озирался по сторонам, теряя надежду,  а
затем в два прыжка достиг загончика, где содержались свиньи, и перелез с
него на крышу палубной надстройки. Я бросился плашмя на крышу  и  замер,
переводя дыхание.
   Мне вдруг показалось, что вокруг как-то