е заметить. Вещи у тебя?
   - Да! - рявкнул Смит.
   - Тогда пусть уходит. Едва ли он видел тебя  настолько  отчетливо,  чтобы
составить точное описание. И пока он успеет все это выложить, мы  давно  уже
будем в...
   - Заткнись! - прорычал Смит. - Еще укажи ему название нашего отеля!
   Они замолчали. Единственное, что  теперь  слышал  Дэрек,  это  тревожные,
нервные шаги.
   - Ладно, ты прав, - сказал, наконец, Смит.  -  Парень  не  стоит  затрат.
Уходим.
   Послышался звук захлопывающейся дверцы, потом  завелся  мотор,  и  машина
уехала.
   Дэрек громко вздохнул и заскулил от боли.
   42
   На секунду Дамона оцепенела  от  ужаса.  Серая  масса  за  стеклом  маски
Сэгиттера бурлила и колыхалась, и Дамоне внезапно бросилось в  глаза,  каким
необычно сонным и вялым казалось его тело. Она отпустила его плечо, в  ужасе
отпрянула и широко раскрытыми глазами смотрела, как тонкие, кажущиеся  серой
кровью ручейки сочатся из рукавов водолазного костюма. Ласты  свалились,  но
под ними не оказалось ног, а только серая, скользкая масса,  которая,  точно
дым, вырывалась из штанин. Секундой позже это произошло и с перчатками. Тело
Сэгиттера, казалось, оседало, как  баллон,  из  которого  выпустили  воздух.
Водолазная маска съехала с головы и медленно опустилась на пол.
   Дамона резко вскрикнула, повернулась  и  в  панике  поплыла  прочь.  Тело
Сэгиттера продолжало вращаться и покачиваться у нее  за  спиной,  подняло  в
гротескном умоляющем  жесте  руку,  потом  окончательно  сникло.  Водолазный
костюм под тяжестью кислородного баллона опустился вниз.
   Дамона, слепо двигаясь дальше, ударилась  о  препятствие  и  на  какое-то
время потеряла ориентировку. Зазубренная дыра, через  которую  они  проникли
сюда, на секунду  появилась  в  поле  зрения,  но  тут  же  исчезла.  Дамона
повернулась и мощным ударом  ласт  бросила  свое  тело  вперед.  Кислородный
баллон приобрел вес центнера, и она  почувствовала,  что  опускается  глубже
вместо того, чтобы подняться.  Но  тут  луч  ее  фонаря  скользнул  по  краю
пробоины. Она бросилась к ней и мощный рывком буквально ворвалась в  главный
коридор.
   Рядом с ней неожиданно появилась плотная серая  стена.  Прошло  несколько
секунд, прежде чем Дамона поняла, что это не та стена, которая  была  здесь,
когда они с Сэгиттером спускались вниз. Нынешняя состояла из такой же  серой
массы, с которой она столкнулась в машинном отделении.
   Дамона охнула, повернулась и вскрикнула во второй раз,  когда  ее  взгляд
упал вниз.
   Пол глубоко под ней, казалось, пришел в движение. Как  лава  из  кратера,
серая масса появлялась из пробоины и щелей, расползаясь во все стороны.
   Дамона выскочила из коридора, подплыла к лестнице  и  свернула  на  узкий
мостик. Все пространство за ее спиной  уже  было  заполнено  серой  смертью,
бестелесными облаками, которые неумолимо приближались.
   Наконец, после того, как прошла целая вечность, впереди появился  светлый
проем  выхода.  Дамона  бросила  последний  взгляд  через  плечо.  Увиденное
заставило ее плыть еще быстрее.
   Смертоносные серые  облака  приближались.  Их  мягкие,  ленивые  движения
казались медлительными, но это было не так. Масса двигалась быстрее  Дамоны,
не намного, но достаточно, чтобы расстояние сокращалось.
   Когда, наконец, Дамона добралась до  люка,  первые  ощупывающие  отростки
серой массы были лишь в нескольких метрах от нее. Дамона дотянулась до  края
люка, вцепилась в него и отчаянным рывком выбралась на свободу.  Кислородные
баллоны ударились о корпус судна. Удар прозвучал колокольным звоном и  болью
отдался в ушах.
   Как можно быстрее Дамона поплыла прочь от обломков судна, изредка  бросая
взгляд через плечо.
   Вода вне останков баржи была почти такой же жуткой, как и внутри, поэтому
казалось, что со светом не все в порядке.  Луч  фонаря  мигал  и  терялся  в
нескольких метрах. Кругом стояла какая-то серая неопределенность.
   Дамона подняла голову, когда поняла все до конца. Над ней, не более,  чем
в пяти метрах, висел плотный серый потолок.
   Дамона испуганно обернулась и увидела, что окружена со всех  сторон.  Это
были не движущиеся серые снежинки,  которые  она  видела,  когда  спускалась
вниз, а бурлящая серая стена, колеблющаяся и неумолимо приближающаяся.
   Дамона заметалась, но везде наталкивалась на серую слизь.
   Она оказалась в западне - в пузыре  относительно  чистой  воды  диаметром
около десяти метров, охваченным со всех сторон смертоносной серой массой.  И
пузырь неуклонно сжимался...
   43
   Форд почти с двухсоткилометровой скоростью мчался на восток. Автострада в
это время была настолько пустынна, что водитель едва ли рисковал  попасть  в
поле зрения радара или обогнать по ошибке полицейскую машину. Расстояние  до
Лондона постепенно сокращалось, и световой колокол  этого  огромного  города
уже долгое время висел над горизонтом, как мягкое желтое мерцание.
   Томпкинс протянул  руку  и  включил  радио.  Тихий  ритмичный  кантри-рок
донесся из динамика и заглушил монотонный гул мотора.
   Смит сморщил лоб,  бросил  на  своего  напарника  укоризненный  взгляд  и
выключил радио.
   - У меня болит голова, - объяснил он.
   - Сильно?
   - Нет, просто немного устал, вот  и  все.  -  Он  демонстративно  зевнул,
посмотрел на вмонтированный в приборную  доску  хронометр  и  удовлетворенно
кивнул. - Через двадцать минут будем  в  отеле,  а  завтра  в  это  время  в
самолете, летящем в Париж. Товарищ Борович очень обрадуется нашему  подарку,
- усмехаясь, добавил он.
   Томпкинс полу обернулся, чтобы поглядеть на маленькие невзрачные  приборы
на заднем сидении.
   - Они хотя бы притащили все, что нужно?
   - Сильсон-то? - засмеялся Смит. - О, да! Прибор телеуправления  и  что-то
еще, чего мы до сих пор не видели. Насколько я понял, это  модернизированный
"горизонт".  Там,  естественно,  разберутся,  дружище.  -  Он   опять   стал
серьезным. - Иногда у меня появляется желание все бросить и вернуться  назад
в деревню. Такие дни, как сегодняшний, доконают меня.
   - Из-за Сильсона? - удивленно спросил Томпкинс.
   - Он был еще наполовину ребенок.
   - Это точно. Но мы находимся как бы  на  войне,  а  война  без  жертв  не
бывает.
   - А безвинные жертвы? - спросил Смит.
   -  Безвинные?  -  переспросил  Томпкинс,  как  будто   это   слово   было
непристойным.  -  Он  был  гражданином  этой  страны,  и  я  считаю,   этого
достаточно.
   - Возможно, - вздохнул Смит, - именно поэтому  вы  и  не  получите  пост,
равный моему, дорогой Томпкинс. Хладнокровный убийца редко делает карьеру.
   Лицо Томпкинса помрачнело. Задрожавшие губы выдали его  волнение,  но  он
взял себя в руки и молча уставился на дорогу.
   - Не обижайтесь, Томпкинс, - улыбнулся Смит. - Это не значит, что я плохо
к вам отношусь. Только мне действует на нервы, когда приходится хладнокровно
убивать человека.
   - Это нужно, - тихо сказал Томпкинс.
   - Знаю, - вздохнул Смит, - и это еще хуже. - Он сжал губы, еще раз громко
вздохнул и покачал головой. - У вас не найдется сигаретки?
   - Разумеется. - Томпкинс порылся в "бардачке", достал сигарету и  передал
ее Смиту. - Папка, - сказал он  больше  из  желания  сменить  тему,  чем  из
действительного интереса. - Вы видели, что в ней?
   Смит покачал головой.
   - Сильсон пытался ее открыть, но ему не удалось. Я вскрою ее в  отеле.  У
меня есть необходимые инструменты.
   Томпкинс еще раз обернулся и внимательно посмотрел на папку.
   - Что в ней может быть? - спросил он.
   - Все, что угодно, начиная от  утреннего  завтрака  пилота  до  секретных
государственных документов, - пожал плечами Смит. - Но я не думаю,  что  там
действительно что-то ужасное.
   - Почему?
   - Ее бы не оставили лежать три дня  в  обломках  самолета,  если  бы  там
находилось что-то важное, - рассмеялся Смит.
   Они в  тот  момент  не  знали,  что  папка  содержит  бомбу  замедленного
действия, которая, возможно, опаснее атомных и водородных, взятых вместе  во
всем мире. Эта бомба затикала в тот момент, когда Сильсон открыл папку.
   44
   Совсем потеряв надежду, Дамона, едва  шевеля  ластами,  висела  посредине
пузыря, который уменьшился до пяти метров в  диаметре.  И  эта  своеобразная
камера двигалась в определенном направлении вместе с Дамоной.
   Уже в который раз Дамона посмотрела  на  манометр  кислородного  прибора.
Запаса кислорода хватит еще на  двадцать  минут.  Но  она  сомневалась,  что
продержится столько. С каждой минутой ей становилось все труднее  удержаться
в этом пузыре и одновременно следовать движению своей странной тюрьмы. Почти
часовая подводная экспедиция и поспешное бегство  из  обломков  истощили  ее
больше, чем она думала.
   Она поняла это, когда попыталась еще раз связаться с берегом.  Или  серая
масса поглощала все радиоволны, или на берегу что-то случилось.  Эта  мысль,
несмотря на то, что пугала ее, казалась самой логичной.  Не  было  сомнения,
что они попали в ловушку.  То,  что  серая  смерть  убила  Сэгиттера,  а  ее
оставила в живых, говорило о том, что этой серой массой кто-то управляет,  и
что она является  чем-то  большим,  нежели  просто  безмозглая  протоплазма.
Дамона не знала, чего ей больше бояться.
   Постепенно стало светлее.  Луч  фонаря  значительно  потускнел  -  начали
садиться батарейки.  Но  через  серую  стену  стал  проникать  мутный  свет,
говорящий, что они приближаются к поверхности.
   Появилась маленькая яркая  точка,  которая  быстро  выросла  до  размеров
солидного круга - это была свободная вода.
   Двумя-тремя  сильными  гребками  Дамона  вырвалась   на   поверхность   и
зажмурилась. Хотя уже наступили сумерки, после  плохой  видимости,  царившей
под водой, даже слабый сумеречный свет показался ей ослепительным.
   Она ударила по воде ластами, развернулась и затравленно огляделась.
   Ее вынесло из акватории порта, и она уже находилась в самой  реке.  Прямо
перед ней было судно - белая моторная яхта с низкой надстройкой и  греческой
надписью на борту.
   Дамона повернулась и посмотрела на причал.  Машина,  на  которой  прибыли
Майк и Мюррей, стояла на месте, но ни от ее жениха, ни от Мюррея не осталось
никаких следов.
   Маленький  круг,  в  центре  которого  она  находилась,  начал   медленно
стягиваться.  Дамона  тщетно  искала  путь   к   отступлению.   Единственной
возможностью избежать соприкосновения с серой массой было судно,  но  Дамону
не покидала уверенность, что там ее ждет еще большая неожиданность,  хотя  в
воде она не могла оставаться. Несмотря на  отличное  качество  костюма,  она
начала  страдать  от  переохлаждения.  Конечности   сделались   жесткими   и
окаменевшими. Дамона почти зримо ощущала, как силы покидают ее.
   Она повернулась и кролем проплыла последние метры до яхты.
   Когда Дамона по лесенке взобралась  на  яхту,  силы  покинули  ее,  и  ей
пришлось минут десять просидеть на корточках, чтобы хоть как-то восстановить
их.
   Потом она стащила баллон, сняла маску, выключила бесполезное переговорное
устройство. Ее рука нащупала ручку широкого водолазного ножа. И хотя  Дамона
была уверена, что вряд ли он  пригодится,  ощущение  оружия  в  руке  давало
какое-то успокоение.
   Палуба яхты была совершенно безлюдна. В каюте мерцал неоновый белый свет,
а доски под ногами дрожали в такт работы дизеля.
   Дамона переложила нож из левой руки в правую, внимательно  осмотрелась  и
быстрыми шагами пошла к носу судна.
   Яхта была невелика и, казалось, на ее узкой  палубе  невозможно  устроить
засаду, но несмотря на это, Дамона тщательно осмотрела  всю  палубу,  прежде
чем вернуться к каюте.
   Вокруг царила предательская тишина. Прежде чем войти в каюту, Дамона  еще
раз подошла к борту и взглянула на поверхность реки.  Серая  масса  окружала
судно со всех сторон, делая побег невозможным.
   Дамона пожала плечами, крепче перехватила  рукоятку  ножа  и  взялась  за
ручку двери каюты. Дверь оказалась не  запертой.  За  ней  была  удивительно
большая, освещенная единственной неоновой лампой каюта. Обстановка  казалась
специально подобранной скорее с точки зрения целесообразности, нежели вкуса,
но все равно выглядела очень дорогой.
   Войдя, Дамона закрыла за собой дверь на щеколду и  быстро  скользнула  ко
второму проходу на противоположной стороне. Он был закрыт тяжелым занавесом.
Дамона откинула занавес, взглянула на лежащее перед ней помещение и вошла  с
колотящимся сердцем.
   Это было нечто вроде спальни.  На  обеих  стенах  находились  потрепанные
узкие койки, висевшие одна над другой. Заднюю стену занимал шкаф.  Освещение
обеспечивалось лишь одной неонкой.
   Несмотря на тусклый свет, Дамона  отчетливо  разглядела  две  неподвижные
фигуры на нижних койках.
   - Майк! - испуганно вскрикнула Дамона. - Бен!
   - Совершенно верно, моя дорогая, - раздался позади нее голос.
   Дамона обернулась с быстротой змеи и занесла руку с ножом для удара.
   - Не стоит, Дамона, - мягко сказал Теракис. - Вы давно  уже  должны  были
понять, что сопротивление бессмысленно.
   45
   Дома высились перед ним плотной  черной  массой.  Ее  тень  делила  улицу
вдоль, как прямая, проведенная по линейке черта, на светлую и темную  часть.
Создавалось впечатление, что перед ним тянулась фантастическая трещина через
всю действительность.
   Дэрек стонал. Плечо невыносимо болело и, казалось, от этой боли он не мог
оценить окружающую действительность. Он видел и слышал все совершенно иначе,
чем привык, ясные мысли давались с трудом. Его  лихорадило.  Рана  перестала
кровоточить, но вся левая половина туловища  тлела  медленным  огнем.  Дэрек
никогда не думал, что существует такая невыносимая боль.
   Он пошатнулся, сделал шаг к домам и упал  посреди  улицы  на  колени,  на
какое-то мгновение едва не потеряв сознание. Перед глазами все изменилось  и
поплыло, будто он смотрел сквозь водяную завесу.
   Приступ прошел так  же  быстро,  как  и  начался,  но  после  него  Дэрек
почувствовал еще большую слабость. Ему удалось  встать  на  ноги.  В  голове
царил хаос паники, боли и смятения. Но была одна главная мысль - домой.
   Он находился не так уж далеко от дома родителей. Этот дом был третьим  по
счету от него. Рядом узкая дорожка - собственно,  почти  случайно  возникшая
брешь между домами - вола во внутренний двор. Если  он  доберется  туда,  то
будет спасен. Дэрек знал, что родители не выдадут  его  полиции.  Он  должен
добраться туда!
   Шатаясь как пьяный, Дэрек поковылял  дальше.  Боль  в  левом  плече  было
утихла,  но  тут  же  вернулась  с  новой  силой.  Ему  казалось,  что  рука
пульсирует. Он прислонился к стене и поднял руку к лицу.
   Рука была скрюченная и онемевшая, состоящая из  одной  боли.  Он  не  мог
двигать пальцами.
   Дэрек побрел дальше. Целую  вечность  спустя  ему  удалось  добраться  до
узкого прохода между домами. С ним что-то происходило, и он не  мог  описать
этого чувства.
   Это была не боль, а ощущение, какого он не испытывал никогда  в  жизни  -
чувство сильной ласкающей руки в душе.  Боль  в  плече  угасла,  зато  тело,
казалось, внезапно  наполнилось  мощным  внутренним  напряжением.  Это  было
чувство, словно внутри находится туго скрученная пружина, чувство  настолько
неприятное, что он вряд ли предпочел бы его боли. Он попытался закричать, но
тут же задохнулся.  Горло  внезапно  наполнилось  тонкой,  удушающей  пылью.
Внутри продолжало нарастать напряжение.
   Потом у Дэрека появилось чувство, будто что-то  рвется  из  него  наружу.
Тело согнулось, как от сильной судороги, руки рванулись вперед  и  вверх.  И
одна рука взорвалась.
   Дэрек растерянно глядел, как его правая рука растворилась в сером пылевом
облаке. Он качнулся и упал на бок. Ноги перестали  держать  его  собственный
вес, но боли Дэрек не чувствовал.
   Потом правая нога словно растворилась и распухла, носки вяло  обмякли,  а
из брючины начал струиться поток тонкой серой пыли.  То  же  произошло  и  с
левой ногой.
   Остальное случилось достаточно быстро. Тело рассыпалось в  одну  секунду.
Костюм осел с легким шелестом. Через несколько мгновений  от  Дэрека  Джонса
остались лишь рубашка и брюки, которые он носил, и  стертое  серое  пятно  с
примерными очертаниями человеческого тела.
   Серая смерть получила свою первую из возможных миллионов жертв.
   46
   Профессор Теракис! - простонала Дамона. Теракис сделал невольное движение
рукой.
   - Прекратите этот  балаган,  Дамона.  Мы  здесь  одни  и  можем  говорить
откровенно. Вы уже давно подозревали меня, не так ли?
   Дамона вынужденно кивнула. Мысленно она просчитала свои  шансы  броситься
на грека и воткнуть ему в горло нож, но тут же  отказалась  от  этой  затеи.
Едва ли Теракис держался бы так непринужденно,  если  бы  не  был  абсолютно
уверен в своем превосходстве.
   - Это верно, - сказала она. - Только я не могла это доказать. Хирлет ведь
не был настоящим заправилой?
   - Конечно, не был, - рассмеялся Теракис. -  Он  был  маленьким  обманутым
человечком  с  очевидной  склонностью  к  мании  величия.  Им   было   легко
воспользоваться. Но с вами он не справился. Правда, этого  я  не  ожидал,  -
добавил он с оттенком явного неодобрения, - но несмотря на это, свою  задачу
он выполнил.
   - Куклы... - начала Дамона.
   - Они были лишь первой фазой моего плана, - равнодушно сказал Теракис.  -
Я полагаю, вы заметили моего помощника?
   - Серая слизь?
   - Серая слизь, - кивнул Теракис. - Протоматерия,  как  вы  ее  называете,
жизнь в своей изначальной форме. И она подчиняется моей воле.
   Дамона молчала. На какой-то момент она вновь увидела блестящую водолазную
маску Сэгиттера и  бурлящую  серую  смерть,  сочившуюся  из  всех  щелей  ее
водолазного костюма.
   Теракис злобно засмеялся. Ему, казалось, не составляло труда угадывать ее
мысли.
   - Зачем вы это сделали?  -  через  некоторое  время  спросила  Дамона.  -
Человек с вашими способностями... Теракис издал резкий звук.
   - Вы, кажется, еще не поняли, что я не тот, за кого вы  меня  принимаете.
Профессор  Теракис  прекратил  свое  существование  больше  года  по  вашему
летоисчислению.
   - Вы убили его? - с ужасом спросила Дамона.
   - Нет. Скажем, я присвоил его тело. Представитель жалкой расы  был  не  в
состоянии что-либо понять в научных предпосылках,  которые  были  необходимы
для моего мероприятия. - Он тихо и мерзко засмеялся. - Я хотел снова увидеть
вас, Дамона, но даже в самых смелых мечтах не надеялся, что  это  произойдет
так  скоро.  Вы,  правда,   поработали,   чтобы   лишить   меня   магических
способностей, но, как видите, я все еще в состоянии сопротивляться.
   - Кто вы? - запинаясь, спросила Дамона.
   - В настоящий момент я  профессор  Теракис.  И  это  выглядит  так,  что,
пожалуй,  я  пойман  в  его  теле,  пока  он  не  умрет   естественной   или
насильственной смертью. Но то, что вы видите, только  внешняя  оболочка.  Мы
однажды  уже  встречались,  мисс  Кинг,  на  родине  человека,  которого  вы
остерегаетесь.
   Дамона лихорадочно размышляла.  Теракис  как  будто  соизволил  играть  в
прятки, но она начала медленно понимать, что он имел в виду.
   - Вы правы, - сказал Теракис. Его голос внезапно зазвучал не  дружелюбно,
а с оттенком ненависти.  -  Я  являюсь  или,  вернее,  должен  сказать,  был
мурдором.
   Дамона испустила страшный короткий крик  и  отступила  на  два-три  шага.
Теракис тихонько засмеялся, но смех прозвучал злобно и расчетливо.
   - Не бойтесь, Дамона. У меня  осталось  мало  сил.  Вместе  с  телами  мы
потеряли все наши способности, почти все, во всяком случае.
   - Значит, вы все еще живы? - поразилась Дамона.
   - Нас пятеро. Мне пока не удалось найти других, но  это  вопрос  времени.
Для того, чтобы их разыскать, мне понадобится менее двадцати четырех  часов.
-  Он  усмехнулся.  -  Возможно,  -  продолжал   он,   -   вы   почувствуете
удовлетворение, узнав, что мы начали свое триумфальное шествие не с  помощью
магии,  а  с