ешь, где браслет? - насторожился Крокки. Он обеими руками
схватился за край гробницы и вперил взгляд в череп. - Памятью моего
прославленного предка заклинаю: говори!
  - Браслет хранится в голове Сеапсуна - демонического полуразумного
существа, которому Род Змеи приносит человеческие жертвы. Достать талисман
можно, если выбить Сеапсуну правый глаз и просунуть в глазное отверстие
руку.
  - Сеапсун... - в ужасе пробормотал Крокки. - Но это же страшный
огнедышащий змей, драться с ним бесполезно... У него каменное тело, которое
не возьмет ни меч, ни топор...
  - Разумеется, Швазгаа знала, куда спрятать свое сокровище, - согласился
демон. - В настоящее время Сеапсун в сопровождении многочисленного отряда
воинов и жрецов из Рода Змеи направляется к столице Граэрры, чтобы пожрать
предназначенных ему в жертву пленников. О том, что смерть Змеиного Рода
хранится в его черепе, из живущих знают только Швазгаа и теперь ты,
Крокки...
  Голова короля удрученно поникла.
  - Одолеть Сеапсуна невозможно, - простонал он. - С ним ничего не сделает
даже целая армия...
  - Сеапсун не бессмертен, - возразил демон, - хотя справиться с ним,
действительно, не сможет никто из людей. Он погибнет, только если убьет сам
себя.
  - Убьет сам себя? - Крокки встрепенулся.- Но как такое может случиться?
  - Не знаю... - после молчания отозвался голос из черепа. - Взгляни на
потолок, вокруг светящегося карбункула выбит в граните змей, удивительно
похожий на чудовищного Сеапсуна...
  Крокки запрокинул голову. Барельефный змей, свившись вокруг голубого
камня в кольцо, пастью заглатывал собственный хвост. Крокки это показалось
необычным.
  Возможно ли, чтобы змей, такой громадный, живучий и грозный, как Сеапсун,
начал пожирать часть собственного тела?
  Он вновь обернулся к мумии, и демон, предвидя его вопрос, заговорил:
  - Сеапсун живет сотни лет, питаясь человечиной. Он жаден до людского мяса
и может пожирать пленников тысячами, не в состоянии насытиться... Своих
жертв он преследует неторопясь, но с завидным упорством, и в конце концов
неминуемо настигает их, заглатывая чудовищной пастью...
  - Может быть, против него есть какое-нибудь Магическое средство? -
нетерпеливо перебил его Крокки.
  - Сеапсуи подчиняется только королеве Швазгаа, а она по доброй воле
никому не выдаст тайну власти над ним.
  Услышав этот ответ, Крокки тяжело вздохнул. Как бы там ни было, но теперь
ему предстоял нелегкий выбор: либо он отправится к армии барона Урро, чтобы
в дальнейшей борьбе положиться на доблесть своих сородичей, либо вернется в
столицу и попытается тайком проникнуть в Бронзовый Замок. О борьбе с
Сеапсуном нечего и думать. И с потерей колдовского браслета придется
смириться. Идея же проникнуть в покои Швазгаа показалась ему хотя и
рискованной, но вполне осуществимой при его отличном знании секретных
коридоров и комнат Замка. Если он прикончит колдунью, то змеиная армия
будет деморализована и успех в войне склонится на сторону Барсов.
  - Я благодарен тебе за сведения, которые ты мне сообщил, - сказал он, -
хотя не знаю, насколько они окажутся мне полезны. Я возвращаюсь ни с чем, и
чувствую, что испытания, которые мне предстоят, во много раз тяжелее, чем
бой с гломом.
  - Насчет испытаний ты прав. Первое из них ожидает тебя уже здесь, в этом
Зале, - голос демона становился все тише. - Изваяния - это стражи входа в
преисподнюю и я не властен над ними...
  Крокки, оглядевшись, заметил, что волны голубого света, скользящие по
стенам, как-то странно действуют на каменных истуканов. Конечности
исполинских фурий явственно шевелились, подчиняясь какому-то неслышному
ритму. Танцующие взмахи ног с каждой минутой делались отчетливее,
клешнеобразные руки дергались и изгибались, покачивались тела и тряслись
чудовищные головы.
  Зрелище было до того жутким и завораживающим, что Крокки некоторое время
сидел у гробницы, глядя, как зачарованный, на оживших великанов.
  Потом у него, видимо, помутилось в глазах. Он решил, что теряет рассудок:
статуи сошли со своих мест и хороводом двинулись вдоль стен! Пошатываясь,
он поднялся, взял меч и двинулся к сводчатой арке, ведущей в знакомую
галерею. Но великаны, танцуя, двигались по всему периметру Зала и вход в
арку оказался почти совершенно перегорожен их гигантским ногами.
  До слуха Крокки начал доходить дробный топот тяжелых ступней. Топот
нарастал и гулким эхом отдавался под сводами. Крокки, вытирая со лба
ледяной пот, вглядывался в сумеречную глубь галереи, которая то открывалась
перед ним, то вновь заслонялась опускающимися ногами. Отчаяние охватило
его. Он понял, что оказался в ловушке. Великаны будут танцевать,
загораживая вход в арку до тех пор, пока он не погибнет от жажды и голода!
Не владея собой, с исступленным криком он бросился вперед, стремясь
прорваться в спасительную тьму галереи. Лучше мгновенная гибель под
каменной ступней, чем муки медленной смерти! Гранитная нога с грохотом
опустилась прямо перед ним, затем тотчас поднялась и королю, чтобы не
угодить под вторую ногу, пришлось в последний момент схватиться за
исполинский палец.
  Танцующая великанша, казалось, даже не заметила повисшего на ее ноге
человека - как ни в чем не бывало, она продолжала движение в хороводе.
Крокки для нее был не тяжелее пушинки. Между тем граэррец из последних сил
цеплялся за выступ в каменном мизинце. Вместе с ногой он взлетал и
опускался, ветер свистела его ушах, в глаза бросались то потолок с голубым
камнем, то пол, то изгибающиеся в танце фигуры оживших статуй. В зубах он
стискивал лезвие меча, отвратительно пахнущее гломом. Даже в эти
критические минуты он не желал расставаться со своим стальным другом.
  Грохот каменных ног усиливался, и постепенно в него начали вплетаться
исступленные вопли и дикий, нечеловеческий смех. Смертельный ужас душил
короля, его лицо заливали пот и кровь, струившаяся из раны на лбу, в глазах
стояли слезы отчаяния. Он стонал сквозь сжатые зубы и мысленно взывал к
душе покойного Геррига:
  "Спаси, спаси меня, мой славный предок, чей дух незримо витает в этом
страшном Зале! Клянусь, если я вырвусь отсюда, то сделаю все, чтобы
избавить Граэрру от гибели и вернуть трон, данный тобою в наследование?..
Еще минута, и я погибну... О, Герриг... У меня нет больше сил держаться...
Проклятые истуканы совсем взбесились... Спаси меня! Спаси!
  Его обессилевшие пальцы разжались и он, скользнув с каменной ноги,
полетел куда-то вниз и вбок, при этом получив круговое ускорение при
повороте гигантской конечности. Он упал, больно ударившись руками и
коленями о каменный пол. Где-то рядом звякнул меч. Крокки распластался на
полу, вжал голову в плечи и весь напрягся, ожидая, что сейчас его неминуемо
раздавят ступни танцующих страшилищ. Но секунда проходила за секундой,
прошла целая минута, а каменные пятки все не превращали его в мокрое
пятно...
  Крокки приоткрыл глаза. Он лежал под сводчатой аркой, а входа Зал
преграждали исполинские скачущие ноги. Они со свистом рассекали воздух в
считанных сантиметрах от него. До меча, который лежал на расстоянии метра
от Крокки, уже невозможно было дотянуться пятки Танцующих смяли и истоптали
его.
  Сколько он пролежал так, радуясь и удивляясь чуду, Крокки не помнил.
Движения гранитных стражей, между тем, замедлялись, грохот тяжелых ног
затихал. Статуи все плотнее прижимались к стенам Зала, пока наконец не
остановились и не застыли, сделавшись тем, чем были - безмолвными и
неподвижными истуканами. Лишь волны голубого света продолжали размеренно
струиться по их страшным фигурам.
  Крокки, в ужасе оглядываясь на них, бросился бежать. Даже смердящий труп
глома, встретившийся ему по дороге, не казался ему таким жутким, как этот
Зал. Он убегал от него все дальше и дальше во тьму галереи, пока арочный
вход не сделался светящейся точкой за его спиной и окончательно не сгинул
во мраке.
  Задыхаясь, еле живой от слабости и ужаса, Кроккк взбежал по знакомой
лестнице. Миновав ее, он промчался несколькими темными коридорами и,
наконец, увидел с десяток крошечных, как светляки, огоньков. Это, держа
фосфоресщфующие фонарики, дожидались его люди из рода Червя, оставленные
здесь их владыкой.

               Глава X. Я не призрак, восставший из гроба!

  Черви наложили на раны короля какую-то мазь, отчего все тело Крокки
нестерпимо заныло. Юноша около двух часов лежал, не в состоянии
пошевелиться. Затем ему дали выпить вина, и он поднялся, со стоном
расправив израненное, саднящее тело.
  Идя за земляными людьми по древним каменным туннелям, он потерял счет
часам. Видимо, и его провожатым нечасто приходилось пользоваться этими
коридорами, потому что путь им иногда преграждали какие-то разломы в полу.
Эти пропасти, образовавшиеся, по-видимому, в результате землетрясений,
приходилось долго обходить другими коридорами.
  И все же, несмотря на препятствия. Черви уверенно вели Крокки к выходу из
подземного лабиринта. Они карабкались по различной ширины и крутизны
лестницам, несколько раз им приходилось протискиваться внутри узких
цилиндрических колодцев, цепляясь за прорубленные в стенах выемки; остаток
пути Крокки вынужден был преодолевать ползком настолько сузился проход, а
у самого выхода туннель и вовсе сделался похожим на кротовью нору. Крокки
пробирался по нему с немалым трудом, вытянув вперед руки и усиленно работая
плечами, локтями и коленями. Лаз, в диаметре едва превосходя человеческую
голову, сдавил его со всех сторон. Крокки уже не видел провожатого,
ушедшего далеко вперед, да ему это и не требовалось - в лицо граэррцу веяло
воздухом, и это был не затхлый, пахнущий пылью и плесенью воздух
подземелья, а ветер лесов и равнин, настоянный на свежести цветущих трав.
  Крокки энергичнее заработал локтями и вскоре руки его выскользнули из
норы, а вслед за ними и голова. Крокки весь выбрался из замшелого отверстия
между корнями старого дуба и огляделся.
  Он находился на окраине леса. Невдалеке виднелось распаханное поле, а еще
дальше открывался вид на просторную равнину, лежавшую в низине, на далекие,
озаренные закатом дома граэррской столицы и вздымавшуюся в небо скалу,
увенчанную зубчатыми стенами и башнями Бронзового Замка.
  Возле Крокки стоял бледно-серый человечек, который тушил свой крохотный
фонарик. Человечек степенно откланялся и, не сказании слова, обернулся
червяком. Через минуту он ушел в землю.
  Крокки остался один на лесной опушке. Сгущались вечерние сумерки; на небо
высыпали звезды. Юноша втянул ноздрями воздух и нырнул в густые травяные
заросли, влажные после недавнего дождя. Он долго катался в травах,
впитывая их свежесть и запахи, а поднялся он черным и бесшумным как тень
быстроногим барсом. Блеснули при свете звезд его горящие глаза, полыхнуло
пламенем рубиновое ожерелье.
  Чутко прислушиваясь к лесным звукам, большая черная кошка направилась
вдоль кромки леса к усадьбе графа Сондиа - одного из самых верных
сподвижников граэррских королей. Но на том месте, где еще недавно стоял
богатый дом, теперь дымился пепел и чернели остовы обгорелых стен. Вокруг
не было ни души. Крокки, отправившегося дальше, сопровождали лишь тишина и
запах гари. То здесь, то там виднелись трупы, основательно обглоданные
Гиенами, которые прошли здесь вслед за змеиной армией.
  Барс скользил вдоль кромки леса, стараясь не показываться из зарослей. В
любой момент можно было нарваться на отряд воинов Змеи или на
мародеров-гиен, а связываться с ними у него не было никакого желания. Он
был голоден, смертельно устал и все тело его, несмотря на мазь, ныло от
ран. Он останавливался и замирал всякий раз, когда до его слуха долетали
звуки, которые казались ему подозрительными.
  Всюду он видел одно и то же: опустошенные поля, поваленные заборы, остовы
сгоревших домов, обглоданные до костей трупы. Кое-где торчали колья с
насаженными на них человеческими головами. Крокки, вглядываясь, с
содроганием узнавал обезображенные черты кого-нибудь из своих соратников.
  За лесом начинались владения герцога Вальеро из Рода Леопарда - одного из
ближайших друзей Крокки, с которым молодой король не раз бился плечо к
плечу в походах против мятежных западных баронов, охотился и пировал.
Герцогская усадьба была разрушена, но уцелели подворья. Крокки перемахнул
через забор и прокрался к домику привратника - пожалуй, единственному
строению, которого не коснулось пламя пожара. Тут он удвоил бдительность.
Можно было напороться на целый отряд Змей, вставших здесь на постой, или на
Гиен, которые могли поднять шум и привести сюда своих зеленолицых хозяев.
  Подкравшись к дверям, Крокки увидел, как из них выходит высокий стройный
человек в оранжевом камзоле, в берете с длинным, опускающимся до плеча
пером и в охотничьих сапогах. Барс обернулся человеком.
  - Вальеро - тихо окликнул Крокки, подымаясь с земли.
  Хозяин поместья с возгласом недоумения повернул голову и шагнул назад при
виде обнаженной мускулистой фигуры с рубиновым ожерельем на шее.
  - Кто ты? О ужас!.. Во имя всего святого, - побледнев, он отмахнулся сиг
Крокки, словно увидел привидение.- Пришелец из черных глубин Смерти, зачем
ты явился в наш мир? Чего тебе надобно от меня? Я был твоим верным другом и
вассалом...
  - Перестань трястись, - спокойно сказал король. - Ты не ошибся, это я,
Крокки, но не призрак, восставший из гроба, а такой же, как ты - из плоти и
крови.
  Дрожащий от страха Вальеро, после минутного замешательства, все-таки
осмелился приблизиться к таинственному гостю и заглянуть ему в лицо. Крокки
вышел из тени от дома на звездный свет.
  - О небеса! Покойный король! - сдавленным шепотом воскликнул Вальеро.
  Он торопливо стянул с головы берет и опустился перед Крокки на одно
колено.
  - Но в самом деле, откуда ты взялся, государь? - зашептал он и тревожно
оглянулся по сторонам. - Это чудо, в которое я до сих пор не верю, хоть ты
и стоишь передо мной... Ведь я был на том пиру в цитадели Бронзового Замка,
когда ты, отпив из кубка, упал замертво. Твои глаза остекленели, дыхание
прервалось и сердце перестало биться. Все поняли, что тебя отравили, а
Змея, которая подала тебе яд, была тут же схвачена и живьем брошена в
пылающую утробу камина! Ты весь день пролежал в часовне Замка вместе со
своим братом - королем Эрго, а потом, по распоряжению Аримбо, вас обоих
положили в гробы и отнесли в подземелье, в королевскую усыпальницу... Я
сам, своими руками укладывал тебя в гроб, будучи абсолютно уверен, что ты
мертв!..
  - Это был не смертельный яд, Вальеро,- ответил Крокки. - По приказу
змеиной королевы меня погруэили в летаргию. Я очнулся в гробу и лишь
случайность избавила меня от ритуальной гибели в утробе ведьмы... Но
поговорим об этом потом. Сейчас я нуждаюсь в целебных мазях, хорошем куске
мяса и добром вине.
  - Прости, государь. Я вижу кровоточащие раны и пыль на твоем теле, а в
глазах - голодный блеск. Я утомляю тебя своими разговорами, в то время как
ты нуждаешься в пище и лечении... Теперь я окончательно уверился, что ты не
призрак. Ты законный король Граэрры, ты Крокки из царственного Рода Барса.
Еще раз прости, но когда я увидел тебя, я чуть не лишился чувств от ужаса.
Ведь я был доподлинно уверен в твоей смерти...
  Суеверный страх Вальеро прошел, но шепот его был взволнованным и он не
переставал озираться по сторовам.
  - Окрестности столицы кишат змеиными лазутчиками, - сообщил он. - Они
ползают в своем змеином обличье, проникают в дома и подслушивают, следят за
уцелевшими жителями Граэрры. Сегодня в моем доме весь день торчала одна
зеленокожая тварь, которую мне пришлось угощать отборным мясом. Но час
назад она убралась, так что нас никто не увидит...
  Вальеро, в движениях которого сквозило что-то паническое, провел короля в
дом. Они прошли узким темным коридором и оказались в просторном помещении с
бревенчатыми стенами и узкими, как бойницы, окнами. У одной из стен пылал
большой камин, на котором стоял противень с кусками жарящегося мяса.
Вальеро задвинул массивный засов, погасил обе свети, горевшие на простом
дубовом столе, и единственным освещением комнаты осталось пламя в камине.
  - Мясо уже прожарилось, - сказал он, беря ухват и доставая из камина
противень. - Будет лучше, если мы не станем беспокоить слуг, - добавил
он,- я и сам могу обслужить тебя. Тут есть бутыли со старым каротским вином
и склянка с мазью из травы семицвета... Позволь мне смазать твои раны.
  Крокки растянулся на лавке, после чего Вальеро теплой водой промыл
разрезы на теле короля, оставшиеся от когтей глома. При этом Вальеро
принюхивался и непроизвольно вздрагивал.
  - От твоих ран веет ужасом преисподней, государь, - пробормотал он. - Не
иначе, ты дрался с самим дьяволом...
  - Считай, что это правда, - отозвался Крокки, морщась от резкой боли,
когда Вальеро начал смазывать его раны. - В подземельях я насмотрелся таких
ужасов, каких другому хватило бы на всю жизнь. Подвалы Бронзового Замка
полны тайн и кошмаров, туннели представляют собой настоящий лабиринт.
Змеиные лазутчики проникли туда во время осады, и в решающий момент отряд
Змей ударил осажденным в спину...
  - Я был среди защитников Замка и готов засвидетельствовать, что это не
было для нас неожиданностью. Несколько наших людей стояло на страже в
нижних помещениях, но, видимо, их было слишком мало. К тому же после
погребения обоих королей среди воинов воцарилось уныние, никто больше не
верил в благоприятный исход войны. Один лишь Аримбо старался поддерживать
среди граэррцев боевой дух, но от его усилий было мало проку, А когда
начался последний штурм и мы поняли, что Замок пал, он с группой соратников
не пожелал сдаться в плен и с боем прорвался в подвалы, рассчитывая
скрыться там от преследователей. Дальнейшая судьба его мне неизвестна...
  - Аримбо погиб, - сказал Крокки, подымаясь с лавки и расправляя ноющие
члены.
  Вальеро подавленно молчал. Он поставил на стол мясо и вино. Крокки без
всяких церемоний взял кинжал и присел на скамью. Ел он жадно и быстро,
отрезая большие куски и отправляя их себе в рог. Каждый кусок он запивал
добрым глотком золотистого каротского вина.
  - Мой король,- снова заговорил Вальеро.- Ты вправе осуждать меня...
  - Оставим это!- воскликнул Крокки.- Верность твоя и мужество мне
известны. Осуждать тебя за то, что ты не присоединился к кучке безрассудных
храбрецов Аримбо? С моей стороны это было бы глупо...
  - Нас охватило отчаяние, когда змеиное войско взяло нас в клещи, многие
были настолько подавлены, что не могли держать в руках меч...- при
воспоминании о страшных минутах падения Бронзового замка Вальеро закрыл
лицо руками. - Тем, кто ей покорились, Швазгаа сохранила жизнь, но наложила
дань, которая многих пустит по миру. Но что нам оставалось делать? Король
Эрго был убит, ты тоже считался погибшим, граэррское дворянство частью было
перебито, частью взято в плен.
  Наследника престола нет. Три дочери короля Эрго, согласно древним законам
престолонаследия, не могут претендовать на трон - его занимают только
потомки Геррига по мужской линии. Всем стало ясно, что с твоей смертью
династия Барсов прервалась, а это не сулит ничего, кроме новых распрей. Нет
никого, кто бы мог встать во главе Граэрры...
  - А барон Урро?
  - Все знают, что его права на престол крайне сомнительны, хоть он тоже
Барс. Таких претендентов, как он, в горах Зиггара найдется не один десяток.
Там чуть не каждый барон мнит себя потомком Геррига. Уже сейчас уцелевшее
граэррское дворянство открыто ропщет, Урро никто не считает достойным
короны, многие помнят то открытое неповиновение, которое он выказывал
королю Эрго...
  - Но Урро и его армия- это сейчас единственная сила, которая способна
обломать хребет змеиному воинству! Вальеро покачал головой.
  - Боюсь, государь, что эта надежда призрачна, - сказал он. - Урро ведет с
собой не более двух тысяч бойцов, Змей же вторглось в Граэрру несколько сот
тысяч...
  - Откуда у тебя такие сведения? - воскликнул пораженный король.
  - Поначалу я и сам не поверил, решив, что это слухи,