х до следующего раза... А еще  говорили,
что и мертвые глаза их светятся живой  маленькой  звездочкой,  отгоняя  от
дома беду, что пепел тел их, развеянный по ветру,  гонит  прочь  неурожаи,
что кровь из их ран лечит любую болезнь. Но это  -  говорили,  чего  стоят
слухи...


     Но ныне не было так, как бывает обычно. Ибо тот, кто ушел к Иным, был
единственным наследником Королевского Трона. С детства  не  манили  его  к
себе ни пиры, ни почести, ни охотничья доблесть, ни преклонение подданных.
С самого детства копался он в старых  свитках  и  книгах,  разыскивая  там
древнюю мудрость, но тщетно. Ибо  нет  древней  мудрости  там,  где  живут
сегодняшним днем.  Говорили  (втихую,  боясь,  что  укоротят  языки),  что
наследник не в своем уме, но Король сказал:
     - Разумен или безумен, но он будет править. -  А  пока  юного  принца
развлекали, как могли, но мало радости в этом было ему.  Нехотя  пошел  он
слушать и этого заезжего менестреля, но вдруг  улыбнулся,  встретившись  с
ним глазами. А наутро исчез с певцом, ничего, кроме пары лепешек, не  взяв
с собой.


     "Околдовали", - поняли все. "Смерть колдунам", - решил Король. "Пусть
вернут сына!" - молила Королева.
     И вновь пытали, сжигали, распинали, и не было предела той  ненависти.
И не было возможности остановить убийства Иных, ибо были они Иными.
     А наследник вернулся, как только начались казни. Размазывая  по  лицу
еще детские слезы, на коленях  умолял  он  родителей  остановить  кровавое
безумие. Но отвернулась Королева.
     - Так надо, - сказал Король, глядя в нездешние глаза сына.
     И умер юный наследник престола в тот день, когда  казнили  последнего
из Иных...
     И почти во всех домах королевства давали  свет  и  тепло  огоньки  их
глаз, отводя беду. И не знал болезней народ, и  обходили  неурожаи  тучные
поля.
     И так было долго...





                              Елена ВЛАСОВА

                         СКАЗКА О ЛЮБВИ И ДОРОГЕ




     Они любили друг друга той любовью, что стирает границы между  юностью
и  мудростью,  истинным  величием  и  призраком  его,  между   смертью   и
бессмертием. Он был молодым рыцарем, а она - осколком  не  знающей  смерти
расы древних народов. Он был  прекрасен,  как  утро  мира,  а  она  -  как
последний луч Вечерней Звезды. Он был  отважен  до  безрассудства,  а  она
мудра до прозрения. Но они любили друг друга, и никто и ничто  не  посмело
встать на пути их любви. Они жили в ее дворце, созданном гением  прошедших
эпох. Незримые духи, что служили ей, выполняли любые их  желания.  И  даже
этот сумрачный мир, казалось, светлел от их счастья.
     Но он был молод, и все громче и  громче  звали  его  Подвиги,  Слава,
Дорога. И печаль поселилась в ее глазах.
     - Подожди, - говорила она, - ты еще слишком молод для своего Пути,  а
нет ничего страшнее, чем шагнуть на Путь и не понять его.
     Но он смеялся в ответ, думая, что ее слова - лишь страх разлуки...
     И однажды, поняв, что его не удержать, сказала она:
     - Иди. Твой Путь перед тобой, а моя любовь будет хранить тебя на этом
пути.


     И Дорога легла под копыта  его  коня.  Прошли  годы.  И  были  бои  и
поединки, дружба и предательство,  злые  чары  и  доброе  волшебство.  Все
встретил он на своем Пути; но слишком рано вступил  он  на  Дорогу,  чтобы
понять это. А люди и проклинали, и благословляли белого всадника на  белом
коне. Но что ему было до людей, до подвигов, до битв? Он узнал, что  такое
стертые в кровь ноги, и голод, и желание спать, когда заснуть  нельзя.  Он
узнал, что поединок - это прежде всего кровь и боль; Победа - часто  грязь
и предательство. И Дорога - это Кровь и Грязь. А когда подводит живот  или
до безумия хочется пить, никакие высокие мысли  не  лезут  в  голову...  И
когда в придорожном трактире ночью он открыл дверь  хорошенькой  служанке,
он вовсе не считал это изменой. Ведь Она была его Звездой, но  звезды  так
далеко, а Дорога предлагает так мало радостей: сытое брюхо, хорошая  драка
да смазливые девчонки. Он был великим воином, и, походя  убивая  драконов,
мертвецов, вампиров и злых чародеев, вовсе не считал  это  геройством.  Он
был слишком юн для своего Пути.


     А Ее любовь всегда была с ним и собой закрывала  его  от  смертельных
ран и злого колдовства. Но Она умирала от боли и жалости, когда  не  могла
защитить его от голода и холода, жажды и кровавых мозолей, грязи  и  вони.
Только смерть, только ужас древней силы принимала Она на себя и  сражалась
с ними, не покидая звезды.
     А его жрали комары и он не видел звезд. Но очередное порождение мрака
издыхало за его спиной.


     Но наконец окончился его путь. Дорога  вновь  привела  его  к  замку,
который он покинул много лет назад. И Она  ждала  его,  такая  же  юная  и
прекрасная, как и прежде.  А  он  соскочил  с  коня,  поднялся  к  ней  по
белоснежным ступеням и долго-долго смотрел  в  бессонные  от  слез  глаза.
Потом обнял, поцеловал и пошел в свои покои.
     Он блаженствовал: он мылся, ужинал,  одевался  в  чистые  одежды.  Он
приказал, чтобы позаботились о его коне. А ночью рядом с ним была Она.  Но
настало утро, и два холодных и  прекрасных  тела  так  и  не  поднялись  с
роскошной постели.
     Погасла Звезда, развеялась туманом Мечта.
     И Смерть была милосердна к ним.





                              Елена ВЛАСОВА

                     СКАЗКА О КОРОЛЕ И ЗАВОЕВАТЕЛЕ




     Связанного Короля ввели в зал.
     Несмотря на пытки, несмотря на  все  ужасы  подземелья,  несмотря  на
Цветы Смерти, что пили его жизнь, он шел так, как должен был идти  Король.
Преданный, свергнутый, плененный, он все равно был Королем. Это понимали и
те, кто его охранял, и те, кто его вел, и те, кто смотрел на него  в  этом
тронном зале, и бывшие друзья, и даже тот, кто сидел на его троне. И когда
он вошел, измученный и слабый,  все  встали,  встали  помимо  своей  воли,
встали, как встают перед Повелителем Крови. И Завоеватель также  поднялся.
И вспыхнули от ярости  его  глаза,  когда  встретились  с  королевскими  и
увидели в них насмешку.
     И загрохотал голос Завоевателя:
     - Вот он, ваш бывший Повелитель! Теперь он никто.  Теперь  этот  трон
мой! - И под тяжестью его слов склонили головы бывшие друзья Короля.
     Потом Короля увели: представление  было  окончено.  Его  снова  ждали
пытки, ибо он должен был отречься от престола. Ибо истинный Король  всегда
Король. Ибо не снять его Короны, пока он не произнес  слов  отречения.  Он
знал, что не произнесет их. Ибо, как Король, как Повелитель по  крови,  он
не мог бросить свой Мир  к  ногам  Завоевателя,  утопить  его  в  крови  и
страданиях. А пытки... Даже с мертвого короля Короны не снять. И когда его
вновь повели в камеру пыток, он не удивился.
     Но его не пытали. Его усадили в кресло и стали чего-то ждать.  Вскоре
вошел Завоеватель. Посмотрел на Короля. Усмехнулся.
     - Ну, вот и пришел конец твоему упорству. Сегодня ты снимешь Корону и
сам положишь ее к моим ногам. - В голосе его было удовлетворение.
     - Нет.
     Завоеватель повернулся к двери.
     - Введите.
     Прежде чем ее ввели,  Повелитель  понял,  что  сейчас  произойдет.  И
понял, что Завоеватель был прав. Но кто? Кто?!  Кто  из  тех  троих,  кому
верил он больше себя, предал его?..
     А в двери ввели женщину. Король  поднял  глаза  и  встретился  с  ней
взглядом.
     Боль и любовь были в ее глазах. Любовь  и  понимание  судьбы  в  его.
Завоеватель вновь усмехнулся.
     - Палачи, готовьтесь и привяжите его покрепче. Сейчас мы будем пытать
не его...
     А они смотрели друг другу в глаза и ничего не слышали.  Они  говорили
друг с другом. Совсем недолго. Потом его глаза расширились от ужаса.  Губы
беззвучно шепнули.
     - А наша...
     - Молчи! - ее взгляд был как крик.
     И  он  опустил  глаза.  И  осмотрел  пыточный  зал.  И  взглянул   на
завоевателя. Я сниму Корону. Я произнесу Слова. Я  уйду  туда,  откуда  не
будет мне пути назад. Освободи ее, она не виновна ни в чем.
     - Отпущу. После.
     - Клянись, - голос Короля был все еще так силен, что  не  подчиниться
не было возможности.
     - Я клянусь Мечом, Жезлом и Короной, что как  только  ты  перестанешь
быть Повелителем, она получит свободу.
     - Хорошо.
     И произнес Истинный Король Крови свои Слова.
     И снял с головы Корону.
     И ушел он в Мир, откуда нет дороги назад.  Ждали  его  там  и  другое
рождение, и иная жизнь, и новая память.
     И дал Свободу Завоеватель Женщине Короля. Ровно день была она жива  и
свободна.
     Но текла кровь его в его дочери, а девочка была жива.
     И это была последняя надежда Мира.





                              Елена ВЛАСОВА

                           СКАЗКА О МЕНЕСТРЕЛЕ




     Война кончилась... Неважно, кто победил, кто проиграл, по  прошествии
столетий это и вправду стало неважно. Важно было то, что перестала  литься
кровь, перестали умирать дети, а пропитанная кровью  земля  дала  обильный
урожай. И тишина опустилась на край, что забыл значение этого слова. Мир и
покой пришли к людям.  И  кому  теперь,  по  прошествии  многих  столетий,
хочется вспоминать, кто был прав, кто виноват? Все  радовались  тому,  что
можно просто собирать урожай, пить вино, покупать женщинам украшения,  те,
что делали их еще прекраснее. И кроме покоя  на  израненную  землю  пришло
забвение. Не хотелось никому вспоминать прошлое, и  похоронили  его  люди,
завалив грудой насущных дел, что были им в новь и в радость.
     Но остался Один. Он все помнил и знал, покрову  забвенья  не  суждено
было укрыть его душу. И о боли помнил он, и о подлости, и о предательстве,
обо всем, что положило начало крови. Был он Сказителем и  Менестрелем.  Он
нес свою кровоточащую душу от дома к дому, от очага к очагу. Но мало  кому
хотелось вспоминать правду. Всходы на полях были обильны, что с того,  что
взошли они на крови? И часто спускали на него собак, а еще чаще оскорбляли
подаянием, призывая молчать. И он уходил... Но  были  и  другие,  желавшие
знать правду любой ценой, чтобы не повторить прошлого.  Им  он  и  пел,  и
рассказывал, ибо имел право на память. И  когда  покидал  он  такие  дома,
провожавшие делились с ним не  только  хлебом  -  души  свои,  свои  жизни
отдавали они Певцу, ибо трудна была дорога его, и более, чем  выносливость
тела, нужна была на ней сила духа. А он не замечал этого.  Он  просто  шел
вперед и вперед и удивлялся, как еще выносит он свой  Путь.  Но  удивление
исчезало, и Путь лежал в Бесконечность.


     Но случилось однажды так, что  очень  плохо  было  ему.  Он  сидел  у
костра, и боль, невидимая другим, рвала  на  части  его  душу.  Его  опять
прогнали, побили камнями, травили собаками... Тяжелы были  мысли  его:  "Я
один, совсем один, и никого рядом, никому не нужна Правда о  прошлом.  Все
хотят забыть, все до одного. И нет никого, кто разделил бы  со  мной  ношу
памяти. А может быть, они правы... Пережить - забыть,  и  нечего  бередить
рану... Ведь это никому не нужно, совсем никому... И я совсем один, совсем
один..." И с этими мыслями заснул он, и не ведал  в  своем  томительном  и
ужасном сне, что в страшных мучениях умирали в это  время  те,  о  ком  он
забыл сейчас, кто отдал ему больше, чем хлеб и вино. Ведь как можно  жить,
отдав и жизнь, и душу - и вдруг обнаружив,  что  отвергли  твой  Дар?..  И
пришла в сердца Пустота.  И  они  умирали  от  невыносимой  боли,  умирали
слабостью одного человека, умирали те сильные, что не боялись  Правды.  Но
можно ли винить Певца за минутную слабость?..
     Ведь на следующий день он проснулся и снова был готов продолжить свой
Путь. Но напрасны были его усилия. Он принес в мир слишком  много  смертей
одной минутой своего малодушия. Он не мог вспомнить ни песен, которые пел,
ни легенд, что рассказывал. И понял он, что отныне отказано ему в  Великом
Даре Памяти.
     Он тоже умер. Тихо, незаметно и быстро, как догорает свеча...