рян для него, так, может быть,  Табита  -  ибо  в  эту
сумбурную ночь она была Табитой, а не Хилл с Небес.
     Он слушал болтовню об общении с девушками-птицами, весьма далекими от
благоговейного   созерцания.   Для   Аринниана   и   ему    подобных    их
соратницы-женщины были товарищами, сестрами. Но Табита подчеркивала его  и
свою человечность.
     Они на такси-кэбе отправились в Гнездо, который был самым  высоким  в
городе зданием и имел гравитационную шахту, ибо многие прибывали  сюда  не
на летательных аппаратах.
     Таверна была защищена от дождя стеклянной крышей, сквозь  которую  на
этой  высоте  звезды  безбоязненно  могли  лить  свой   свет,   не   боясь
искусственного пламени внизу. Моргана склонялась к западным землям, но все
еще серебрила своим светом реку и залив.
     На востоке громоздились грозовые тучи, и световые  блики  выхватывали
их  из  темноты  причудливыми  пятнами.   Инсектоиды   призрачной   дымкой
покачивались над каждым столом.
     Народу было немного, тут и там виднелись несколько неясных  силуэтов,
склоненных  над  стаканами  с  напитками,  ходил  слуга-робот   позвякивая
стальным покрытием.
     - Скучища, - разочарованно сказала Табита. -  Но  мы  сможем  поднять
настроение!
     Они  принялись  пробираться  между  столиками,   пока   Аринниан   не
остановился и не воскликнул:
     - Хой! Водан, экх-Хирр!
     Его соратник  по  чосу,  изумленный,  поднял  голову.  Он  выпивал  в
компании пухленькой особы, которая одарила вновь  появившихся  недовольным
взглядом.
     - Хорошего тебе полета,  -  приветствовал  его  Аринниан  на  планхе,
последующая фраза была вполне подходящей  для  англика,  хотя  произнесена
была на англике автоматически. - Не ожидал найти тебя здесь!
     - Доброго приземления тебе, - ответил Водан. - Через несколько  часов
я должен  быть  на  своем  корабле.  Мой  транспорт  отходит  от  базы  на
Хэлцнон-айленд. Я отправлюсь  пораньше,  чтобы  не  подвергаться  риску  в
случае шторма. Неподалеку от  дома  мы  попали  в  три  дьявольских  вихря
подряд.
     - Ты готов к битве, охотник,  -  сказала  Табита  со  всей  возможной
вежливостью.
     "Это верно, - подумал Аринниан. - Он жаждет битвы. Только. Если он не
смог  остаться  с  Айат  до  последней  минуты,  по  крайней  мере,  я  бы
предположил, что он должен был совершать полет в свете луны,  размышляя  и
созерцая. О, как бы там ни было, пирушки в кругу друзей." Он прервал себя.
     Водан сделал знак своей спутнице.
     - Кьенна, - сказал он. Его  неофициальность  была  оскорблением.  Она
качнула крыльями, перья распрямились в печальном подтверждении.
     Аринниан  не  мог  придумать  никакого  извинения,  давшего  бы   ему
возможность избежать  этой  компании.  Он  и  его  девушка  опустились  на
сиденья.
     Когда подкатился робот, они заказали густое, крепкое  нью-африканское
пиво.
     - Как дуют твои ветры? - Спросила Табита, попыхивая трубкой.
     - Хорошо. Я желал бы этого и для тебя! - Ответ Водана был  точен.  Он
повернулся к Аринниану, и если его энтузиазм был несколько  нарочитым,  то
он искусно это скрывал. - Ты, без сомнения, знаешь, что я последние недели
был на тренировочных маневрах.
     - Да. Айат не раз говорила мне об этом.
     - Это было очень интересно. Мой корабль требует умения.  Позволь  мне
рассказать тебе о нем. Один  из  новых  торпедоносцев,  подобен  земным  -
прекрасно! Я горд, что смог увенчать его корпус тремя золотыми звездами!
     "Айат" означает "Три звезды".
     Водан продолжал свой рассказ.
     Аринниан посмотрел на Табиту. Она  и  Кьенна  встретились  взглядами.
Перья последней передали гамму чувств. Даже он смог прочесть большую часть
невысказанных фраз этого "языка".
     "Да, моя милочка, рожденная, чтобы ходить, Кьенна - то, что она есть,
и кто ты такая, чтобы бросать вот эти свои презрительные  взгляды?  Чем  я
еще могу быть, если я, выросшая из детеныша в  девушку,  поняла,  что  мой
любовный период приходит, как только я подумаю о нем, поняла, что для меня
во всей Вселенной нет места, где я буду иметь право на  уважение?  О,  да,
да, я слышала об этом  раньше,  не  беспокойся  -  "специальное  лечение",
"советы", - так вот, слаботелая, к твоему сведению:  чосы  нечасто  держат
слабых, а я не собираюсь хныкать и просить о помощи. Кьенна  пойдет  своим
путем, и этот путь будет лучшим, чем твой, которая, впрочем, не так уж  от
меня и отличается. Не правда ли, человек?"
     Табита подалась  вперед,  похлопала  по  одной  из  рук,  не  обращая
никакого внимания на ногти,  улыбнулась,  глядя  в  красноватые  глаза,  и
пробормотала:
     - Хорошей тебе погоды, девушка!
     Удивленная Кьенна подалась вперед.
     Какое-то мгновение казалось, что сейчас она  кинется  на  девушку,  и
Аринниан потянулся к рукоятке ножа, потом она обратилась к Водану:
     - Нам лучше уйти!
     - Еще рано! - Итрианин великолепно  скрывал  свое  замешательство.  -
Только облака могут знать, когда я снова увижу моего брата!
     - Нам лучше уйти, - сказала она совсем тихо.
     Аринниан мог представить себе, какие чувства бушевали в груди Водана:
оскорбить ее, бросить вызов, ударить! Не убить,  потому  то  она  была  не
вооружена, но в тоже время это была капитуляция перед самим  собой,  проще
чем самая простая условность.
     - Нам самим придется уйти,  как  только  мы  допьем  пиво,  -  сказал
человек. - Рад, что встретил тебя. Вечного тебе прекрасного ветра!
     Облегчение Водана было очевидным.
     Он пробормотал несколько вежливых фраз и  поднялся  наверх  вместе  с
Кьенной.
     Город поглотил их.
     Аринниан не мог решиться, что ему сказать. Он был благодарен тусклому
свету, лицо его пылало жарче, чем горячий воздух. Он старался не  смотреть
на Табиту.
     Наконец та мягко произнесла:
     - Бедная потерянная душа!
     - Кто, эта ночная пташка? - Он  сразу  же  пришел  в  ярость.  -  Мне
приходилось раньше встречаться с существами ее сорта. Дегенератки,  жалкие
преступницы! Ее счастье, если Водан не перережет ей горло  в  каком-нибудь
из низкопробных клубов, в который она его потащит. Я знаю, что там  должно
случиться. Он блуждал одинокий, потерянный, житель гор, который, возможно,
никогда не встречался с ей подобными.  Она  отметила  его,  проявила  свое
умение. Ух!
     - Ну а тебе-то какое дело? Я хочу  сказать,  что  он,  конечно,  твой
друг, но я не могу поверить в то, что  это  патетическое  существо  сумеет
вытянуть из него больше обычной платы. - Табита выпустила клуб дыма. -  Ты
знаешь,  -  задумчиво  проговорила  она,  -  в  этом  хорошо   проявляются
особенности итрианской культуры. Они увенчаны  человеческими  идеями  там,
где  те  не  дают  им  ненормальности  быстрой  смерти.  Но  они  еще   не
интересуются вопросами спонсорных  изменений,  исследований  или  лечений,
даже простым милосердием. Когда-нибудь.
     Он едва услышал последнее замечание.
     - Водан должен жениться  на  Айат,  -  сказал  он  каким-то  утробным
голосом.
     Табита подняла брови:
     - О, на той, о которой ты мне говорил?  Но  не  думаешь  ли  ты,  что
услышь она об этом, она была бы рада, что он получил немного информации  и
опыта?
     - Это неправда! Она слишком чиста! Она.
     Аринниан задохнулся. Внезапно он подумал:  "Почему  бы  не  рискнуть?
Теперь мне и самому нужно забыться".
     - Это так немного для тебя значит? - Выпалил он. -  В  таком  случае,
давай сделаем то же самое!
     - Хм! - Некоторое время она изучала его. Его гнев утих, и  он  сделал
усилие над собой, чтобы не отвести глаз от этого изучающего взгляда.
     Наконец она сказала:
     - Ты чем-то огорчен, не так ли, Крис? -  Усмешка.  -  Но,  во  всяком
случае, ты подаешь надежды.
     - Прости, - он встал. - Я не хотел  быть  невежливым!  Я  хотел  дать
тебе. Воображаемый пример. Заставить тебя понять, почему я расстроен.
     - Я могла бы утешить тебя, назвав твои переживания  воображаемыми,  -
она улыбнулась, хотя тон ее  голоса  был  более  сочувственным,  чем  сами
слова, - но я все же не считаю это нужным. Итак, ответ будет "нет"!
     - Этого я и ожидал. Мы, птицы. - Он не смог закончить,  посмотрел  на
кружку и сделал большой глоток.
     - Что ты хочешь сказать словом "мы"? - С вызовом бросила она.
     - Ну, мы. Наше поколение, наконец.
     Когда она кивнула, волосы ее блеснули.
     - Я знаю, - сказала она серьезно. - Эта  нестабильность,  смешанность
общения, как только требует каккелек, приведет к тому, что они не испытают
должного уважения к своим партнерам. Речь идет лишь о мимолетном общении с
птицами противоположного пола. Ты же умный мальчик, Крис!  Авалоняне  мало
способны к самонаблюдению, но ты же должен видеть истину!  Неужели  ты  не
хочешь иметь жену и детей?
     - Конечно. Я. Конечно, хочу.
     - Большая часть хочет этого, я уверена. Многие  и  раньше  имели  их,
когда им удавалось придти к соглашению с самим собой. Но  в  этом  вопросе
нет единства для  всех.  Мы,  птицы,  испытываем  в  этом  аспекте  меньше
давления, чем люди, поэтому обычная статистика непоказательна. Проблема  в
наши дни становится тем более отчетливой, чем больше усиливается  движение
в чосы, нарастая как снежный ком. И в конце концов, Крис,  твой  жизненный
опыт ограничен. Скольких из тысяч ты знаешь настолько хорошо,  что  можешь
описать  их  жизнь?  Естественно,  ты  тяготеешь  к  знакомствам  с   тебе
подобными, и особенно потому, что мы, птицы, весьма преуспели в  обращении
со своими душой и телом.
     Трубка Табиты потухла. Она набила ее снова и закончила:
     - Вот что я тебе скажу: твой случай не является ни таким уж типичным,
каким тебе кажется, ни таким серьезным. Но я искренне желаю, чтобы уход  в
птицы не заставил других разумных людей терять годы себе во вред.
     Гнев вновь овладел им. Какое право она имела говорить  с  ним  как  с
мальчишкой?
     - Нет, подожди-ка. - Начал он.
     Табита отодвинула свой стакан и встала.
     - Я возвращаюсь в отель, - сказала она.
     Он непонимающе уставился на нее.
     - Что?
     Она потрепала его по волосам:
     - Прости. Но боюсь, что если мы будем продолжать в том  же  духе,  то
устроим бурю в стакане воды. Я слишком хорошо о тебе думаю,  чтобы  желать
подобного. Если захочешь, мы лучше встретимся другим вечером. А  теперь  я
намереваюсь лечь в постель и заказать на экране центральной библиотеки эту
штуку Гомера.
     Он не стал ее отговаривать. Возможно, то спокойствие, в  котором  она
пребывала после спора с ним, обидело его.
     Пожелав ей доброй ночи  весьма  прохладным  тоном,  он  направился  к
ближайшему фону.
     Первая  женщина,  которую   он   вызвал,   была   занята.   Оборонная
промышленность  требовала  семи  часов  непрерывной   работы,   плюс-минус
пятнадцать минут, не считая дополнительных часов. Вторая женщина испуганно
сказала, что если ему нужен ее муж, она может его позвать.
     Он извинился за то, что набрал неверный номер.
     Третья согласилась. Она была чрезмерно пухлой, беспрерывно болтала  и
обладала мозгами бариосороида. Но какое это имело значение?
     .Он проснулся на рассвете следующего дня.  Она  вспотела  во  сне,  а
дыхание ее было насыщено парами поглощенного накануне алкоголя.
     Интересно, подумал он, почему так жарко  и  душно?  Что-нибудь  не  в
порядке с  кондиционером?  Впрочем,  было  объявлено,  что  если  придется
поднять силовые экраны, то утечка  энергии  потребует  закрытия  Окружного
контроля.
     - Силовые экраны!
     Аринниан вскочил с кровати. Дождь сделал видимость минимальной, но он
разглядел дымку за этой пеленой.
     Он бросился вон из комнаты.
     Записанный на пленку монотонный голос повторял снова и снова:  "Война
объявлена!"
     Курьер из Итри принес в Грей новости: Земля известила о начале войны.



                                ГЛАВА 7

     - Наша основная стратегия проста, - объяснил адмирал Кайаль. -  Я  бы
предпочел  еще  более  простую:  открытая  битва  между   двумя   флотами,
победитель забирает все.
     - Но итриане вряд ли пойдут на такую уступку,  -  заметил  губернатор
Саракоглу.
     - Конечно! Они же достаточно хорошо организованы  для  этого,  прежде
всего. Потом, не в их характере  вести  централизованные  операции.  Кроме
того, они  знают,  что  у  них  мало  шансов  выиграть  такую  битву.  Они
проигрывают нам в численности. Я думаю, они  попытаются  удержать  узловые
пункты. Оттуда они  будут  делать  вылазки,  набеги,  уничтожать  те  наши
небольшие  соединения,  которые  им  удастся  обнаружить,  ослаблять  наши
коммуникации. Мы не можем прямо отправиться в Доминион, когда в тылу у нас
будет существовать подобная опасность. Потому  что  это  означает  слишком
большие потери. Мы  можем  оказаться  перед  лицом  настоящей  беды,  если
позволим зажать себя между внешними и внутренними их силами.
     - Итак, мы начнем с захвата их ключевых баз.
     - Только самых главных.  Не  стоит  беспокоиться  о  крошечных  новых
колониях или союзниках, находящихся в глубоком тылу, что держат  на  своей
орбите всего несколько кораблей. - Кайал включил экран. Засверкали  звезды
нужного им района. Тысячами они усеивали расстояние в несколько  парсеков,
являя собой единое пламя света, в котором лишь  немногие  могли  различить
отдельные точки.
     Кайал обнаружил, что его способность в этом отношении  приносила  ему
определенную выгоду. Что-то мог заметить компьютер, но его  способность  в
быстрой ориентации оказалась незаменимой.
     - Лаура - ближайшая, - сказал он. - Хру  и  Кхрау  находятся  дальше,
образуя вместе с первой треугольник. Дайте мне их - и я смогу  направиться
прямо к Книтлану. Это заставило бы Доминион стянуть все силы, которыми они
располагают, чтобы защитить свой дом. А поскольку к тому времени мой тыл и
коммуникации будут в достаточной безопасности,  я  приму  решающую  битву,
которую я жду!
     - Гм-м-м! - Саракоглу  потер  массивный  подбородок.  Звук  получился
скрипучим: при его занятости он часто  забывал  вставить  новый  ингибитор
после использования старого. - Вначале нанесем удар Лауре?
     - Да, конечно! Не всей армадой. Мы разделимся приблизительно  на  три
равные группы. Две из них медленно двинутся по направлению к Хру и  Кхрау,
но не будут нападать до тех пор, пока не будет ослаблена Лаура. Сил  будет
достаточно во всех трех  системах,  но  я  хочу  почувствовать  итрианскую
тактику и, к тому же, убедиться в том, что они не готовят нам какой-нибудь
неприятный сюрприз, скрываемый ими до сей поры под перистой оболочкой.
     - Это возможно, - согласился Саракоглу. - Как известно, наше знание о
них недостаточно. Проблема шпионажа  за  негуманоидами.  Предателей  среди
итриан найти почти невозможно, а компетентных - совсем исключено.
     - Я все же не понимаю, почему мы не можем  направить  агентов  в  тот
населенный пункт Лауры, где сконцентрировано человеческое население?
     - Мы делали это, адмирал, делали! Но  поскольку  основная  жизнь  там
сосредоточена  в  маленьких,  замкнутых  и  плохо  связанных  между  собой
общинах, они не смогли сообщить ничего, кроме и так очевидных  фактов.  Вы
должны понять, что авалонские люди уже не думают, не  говорят  и  даже  не
ходят так, как люди Империи. Имитация их - дело непростое. И купить  можно
лишь очень немногое. Кроме безопасности. Второй их командующий, парень  по
имени Холм, как будто совершил в прежние времена несколько продолжительных
поездок по Империи, как официальных,  так  и  неофициальных.  Насколько  я
понимаю, он с успехом окончил  одну  из  наших  академий.  Он  знает  наши
методы.
     - И насколько я понимаю, он является причиной  того,  что  не  только
лаурианский флот, но и защита планеты были намного  усилены  за  последние
несколько лет, - сказал Кайал. - Да, конечно,  мы  должны  позаботиться  о
нем.
     .Этот разговор произошел несколько дней тому назад. В этот день (чосы
показывали,  что  он  является  продолжением  бесконечной  звездной  ночи)
земляне приблизились к своему врагу.
     Кайал сидел один в центре супердредноута "Валендерей".  Его  окружали
экраны связи, закладывающая уши тишина и километры металла, машин, оружия,
энергии, сквозь которые прошли несколько тысяч живых существ.
     Но в этот момент он сознавал присутствие только того, что лежало  вне
судна. Видеоэкраны показывали ему это  великолепие:  темнота,  драгоценная
россыпь  звезд  -  и   Лаура,   крошечная,   удаленная   на   девятнадцать
астрономических единиц, золотая и смеющаяся.
     Корабли легли в гипердрайв  и  должны  были  появиться  у  солнца  на
гравитационном  ускорении.  Большая  их  часть  летела  впереди  флагмана.
Встречи с  защитниками  можно  было  ожидать  каждую  минуту.  Рта  Кайала
опустились вниз. Он был высоким человеком, худощавым, с острым носом,  его
вдовий хохолок и остроконечная бородка побелели, хотя он едва  приближался
к шестидесяти. Форма его была настолько скромной, насколько  это  позволял
ему чин.
     Курил безостановочно. Сейчас он отбросил  от  себя  окурок  последней
сигареты с таким отвращением, как будто это был червяк.  "Почему  мне  так
трудно переносить этот последний период ожидания? - Думал  он.  -  Потому,
наверно, что я буду в безопасности, когда мои люди начнут воевать?"
     Обратил взгляд к портрету своей покойной жены.  Она  была  изображена
стоящей перед их домом, среди  высоких  деревьев.  Направился  к  картине,
желая включить ее. Но вместо этого включил проигрыватель.
     К жизни музыка, пьеса, которую так любили он и она, давно забытая  на
Земле, но совершающая триумфальное шествие по другим  местам  Вселенной  -
"Нассагалия" Баха.
     Откинулся на спинку стула, закрыл глаза и отдался музыке.  Мужчины  в
этой жизни, - думал он, - сотворить как можно  меньше  зла".  Нарушил  его
покой. На экране появилось изображение его помощника.
     Мы получили рапорт о начале военных действий из Вангуар, квадрат три.
Сообщение подтверждено. Никаких деталей.
     - Гражданин Файнберг, -  сказал  Кайал.  -  Любую  важную  информацию
немедленно передавать мне.
     Ее будет так много, что ни один  живой  мозг  будет  не  в  состоянии
справиться с таким количеством.  Тогда  она  пойдет  фильтроваться  сквозь
сложный комплекс подчиненных и их компьютеров, а он сможет надеяться  лишь
на то, что те детали, которые достигнут непосредственно его  слуха,  будут
не слишком далеки от реальности. Но  эти  самые  ранние  сообщения  всегда
таили в себе  слабую  надежду,  как  будто  в  них  хранился  отзвук  едва
начавшейся битвы.
     - Сэр! - Экран потух.
     Выключил музыку.
     Что прощай, - прошептал он и встал. В комнате имелась  еще  одна  его
личная вещь: распятие. Он  снял  с  головы  фуражку,  встал  на  колени  и
перекрестился. - Отец, прости нас за  то,  что  мы  собираемся  делать,  -
попросил он. - Отец, будь милосердным ко всем, кому  суждено  умереть.  Ко
всем!

     Получено, командующий, -  произнес  итрианский  голос.  -  Контакт  с
землянами 12 З. У., Направление Пики. Огонь начался  с  обеих  сторон,  но
потерь, как будто, пока не наблюдается.

     - Благодарю! Прошу держать меня в  курсе.  -  Дэннель  Холм  выключил
интерком. - Как будто от того,  что  я  знаю,  будет  какая-то  польза!  -
Проворчал он.
     Он быстро произвел вычисления. Свет, радио, нейтроны  -  всему  этому
понадобится восемь минут на то, чтобы  пересечь  астрономическую  единицу.
Новости должны опаздывать более чем на полтора часа. Единичная перестрелка
нескольких небольших судов  могла  уже  быть  с  успехом  окончена,  часть
победителей вернулась на свои безумные орбиты, в то время  как  другая  их
часть, вернее, их суда образовали маленькие миниатюрные  пылающие  солнца,
пытаясь восстановить  кинетическое  ускорение,  которое  позволило  бы  им
перегруппироваться.
     Или же, если другие суда одной из сторон находились  не  так  д