бы вы... Это дело, потом другое, третье... Закончим без
вас.
     Она неожиданно улыбнулась.
     - Если бы я не проработала с вами столько лет...
     - Так вы что, не хотите на завод?
     - Хочу.
     - В чем же дело? - Я окончательно был сбит с толку.
     - Если я им нужна, подождут... Вас интересуют результаты моей поездки?
     - Конечно,  -  буркнул я,  удивляясь ее спокойствию. Потом подумал, что
она просто не представляет, какие тут страсти бушевали вокруг нее.
     - Так вот, результаты не очень важные. - Это она уже сказала с грустью.
     - И все же?
     - Интерес  представил,  пожалуй,  только  заключенный Кирьянов.  Бывший
доцент.   Они  вместе  с  Гребцовым  активно  участвовали  в  художественной
самодеятельности.
     - За что он сидит?
     - Брал взятки с абитуриентов.
     - Что он сообщил?
     - Говорит,  что  с  Гребцовым было интересно общаться.  Оба  они,  мол,
интеллигентные люди.  Доцент -  химик по специальности.  Этот - закончил три
курса мединститута.
     - Значит,   наш  разыскиваемый  почти  врач...   И  что  они  делали  в
художественной самодеятельности? Пели? Танцевали?
     - Нет. Они показывали фокусы, забавные химические опыты.
     - Гребцов еще и в химии разбирался?
     - Не очень, как сказал доцент. Гребцов хорошо знал психологию зрителей.
Какая там,  в сущности,  химия?  Примитив.  Чем нас удивляли в школе? Всякие
фейерверки,  изменение цвета...  Но  доцент говорит,  что Гребцов придумывал
эффектные трюки.  А  после Кирьянов читал популярные лекции о  химии.  Когда
Гребцов вышел на  волю,  доцент очень сокрушался,  что не  мог найти другого
такого напарника.
     - Значит, как говорится, зарыл свой талант в землю... Еще что?
     - Больше ничего... А что у Коршунова?
     - Пока не вернулся.
     - А чем пока заняться мне?
     - Идите на завод.
     - Зайду. Сегодня же.
     ...А  когда  мы  встретились на  другой  день,  Гранская  сказала,  что
виделась с  директором.  Все  якобы  улажено.  Она  проштудировала дело,  по
которому проходил Гребцов и которое поступило к нам в ее отсутствие.
     - Ну  и  разносторонний парень этот  Гребцов,  -  покачала головой Инга
Казимировна.  -  Вот за что он сидел.  На заводе автомобильных и  тракторных
запчастей действовала шайка расхитителей.  Гребцов работал в отделе сбыта. И
"по  совместительству" помогал сбывать краденую продукцию частным лицам.  На
его  долю  в  общей  сложности пришлось около четырех тысяч рублей.  Большую
часть из них конфисковали.
     - Таким образом, от этой операции он не мог укрыть большую сумму?
     - Ни в коем случае.
     В это время за окном раздался скрип тормозов. Мы с Гранской выглянули в
окно.
     Из  милицейского "газика" выскочил Коршунов и  быстро зашел  в  подъезд
прокуратуры.
     - Удивительно: Юрий Александрович спешит, - сыронизировал я.
     - Да, слишком уж энергично, - улыбнулась следователь.
     Через мгновение старший лейтенант был уже в дверях:
     - Разрешите?
     - С хорошими новостями или нет? - полушутливо спросил я.
     - Луговой-Гребцов задержан в Ленинграде, - сказал Коршунов.
     - Все-таки Ленинград! А мы вас уже заждались, - сказала Гранская.
     - Задержался... Вышли на него через тетку. Там проживает.
     - Это новость номер один, Юрий Александрович. Можно вас поздравить.
     - Не меня. Всесоюзный розыск.
     - Ваше ведомство все-таки, - сказал я. - А что с дензнаками?
     - Был я в научно-техническом отделе УВД области. И в Москве.
     - Ого! - улыбнулась Гранская.
     - Мы  вам,  говорят,  скажем,  чем выполнена подделка,  каким способом,
каким красителем,  но с какой целью -  увы... Всяческие архивы поднимали. Не
то. Наш случай - впервые.
     - В историю войдете, - подбодрил я следователя и старшего лейтенанта.
     - Или только в географию,  - отшутилась Гранская. - Так у вас все, Юрий
Александрович?
     - Да как вам сказать, - пожал плечами Коршунов. - Та рыбка или не та...
В  Лосиноглебске недавно задержан органами милиции подозрительный гражданин.
Весь день ходил по магазинам и  менял мелкие деньги на сотенные.  С  большой
неохотой соглашался на пятидесятки.
     Коршунов замолчал.
     - Интересно,  -  оживилась Гранская.  -  В  чемоданчике больше сотенных
билетов... Но Лосиноглебск...
     - Он  житель нашего города.  А  до Лосиноглебска час езды.  -  Коршунов
протянул следователю бумажку.  -  Есипов Илья Митрофанович.  Я  успел только
установить, что в настоящее время он в Зорянске.
     - А как вышли на этого Есипова? - спросила Гранская.
     - Поговорил я  в  области с  ребятами из угрозыска.  Они недавно искали
преступника,  который менял  крупные деньги на  мелкие.  И  в  Лосиноглебске
наскочили  на  Есипова,  который,  наоборот,  мелкие  обменивал на  крупные.
Проверили его.  Все оказалось в порядке. Пенсионер. Деньги настоящие. Видите
ли, блажь у него - иметь только сотенные. Прятать в чулке, что ли, удобнее?
     - Вы проверьте его на всякий случай, - сказала Гранская.
     - Сделаю. Конечно, с другой стороны, на свете много всяких чудаков...

     Допрос Лугового-Гребцова был проведен в прокуратуре. На нем был светлый
костюм в полоску,  белая рубашка с жестким воротничком. Вещи сидели отлично.
Белая прядь в чубе придавала его лицу несколько романтический вид.
     - Как попал к вам паспорт Лугового? - спросила Гранская.
     - Нашел   его   около  почты  в   Светлоборске,   -   спокойно  ответил
арестованный.
     - А почему не передали в милицию?
     - Это было первым моим желанием.  Но чувство самосохранения взяло верх.
Бывают же совпадения:  я сам потерял паспорт. Вы понимаете, что без паспорта
мне очень плохо.  Только что вышел из заключения. Попади я в любое отделение
милиции,  началась бы проверка...  И я далеко не уверен, что доверяли бы. Не
так ли?
     - Надо всегда быть честным.
     Гребцов виновато улыбнулся:
     - Человек слаб.  Я еще не совсем пришел в себя после колонии.  Конечно,
сделал глупость. Но поймите меня...
     Взгляд у арестованного был простодушно-открытым.
     - Допустим, все это так...
     - Так, так, - заверил Гребцов.
     - Мы  еще вернемся к  этому вопросу...  Откуда у  вас появилась крупная
сумма денег?
     Гребцов  некоторое  время  молчал  и   вдруг  спросил  с   нескрываемым
волнением:
     - Вы нашли мои деньги?
     - Выходит, была у вас крупная сумма?
     - Крупная?  -  усмехнулся Гребцов, подавив волнение. - Очень. Пятьдесят
тысяч.
     - Откуда они у вас?
     - Выиграл.
     - Во что?
     - Не по лотерее и  не по займу,  конечно.  В этом смысле мне никогда не
везло.  За всю жизнь выиграл один рубль. Но зато везуч в другом. - Он сделал
жест, будто сдавал карты. - Преферанс, покер. Играю честно.
     - Вы  утверждаете,  что  за  три  с  половиной месяца со  дня выхода на
свободу смогли выиграть пятьдесят тысяч?
     - Не очень скромно хвалиться, но это так.
     - Смотрите-ка,  какие у вас способности,  -  вставил я.  -  И врачом вы
почти  были,  в  карты  мастак,  гений,  можно  сказать,  артистом оказались
незаурядным, химией увлекаетесь...
     - Какая химия?  -  испуганно дернулся Гребцов.  -  Я  вас  не  понимаю,
гражданин прокурор.
     Я удивился: он вдруг потерял самообладание.
     - В местах заключения разве не занимались? - спросила Гранская.
     Гребцов посмотрел на нее, на меня. И уже спокойно, с улыбкой сказал:
     - А, в колонии... Не люблю грустных воспоминаний.
     - Так,  -  продолжила Гранская.  -  Вы можете вспомнить, с кем и где вы
играли?
     - Во-первых,   всех,   конечно,   не   вспомню.   Во-вторых,   это   не
по-джентльменски, - снова улыбнулся Гребцов. - Но так как мы не в английском
клубе, я нарушу правила. Дайте мне бумагу, ручку и некоторое время.
     - Хорошо, все это будет вам предоставлено, - спокойно сказала Гранская.
- Где ваши деньги?
     - У меня их украли.
     - Где, когда, кто?
     - В доме Шатровых. Накануне моего отъезда из этого досточтимого города.
     - Где вы хранили их?
     - У себя в комнате. В небольшом чемоданчике. Причем на видном месте. Не
прятал.
     - Почему вы не боялись оставлять их?
     - Хозяйка моя -  честнейший человек.  Мне казалось,  что и сын ее тоже.
Ну,  а от других... По-моему, если вещь лежит на видном месте, то украсть ее
не очень хочется.
     - Область психологии?
     - Увы,  -  печально сказал Гребцов, - я упустил из виду, что даже самые
глобальные законы имеют исключения.
     - О  чем у вас с Евгением Шатровым был разговор накануне вашего отъезда
из Зорянска?
     - Накануне у нас не было никакого разговора. Я не ночевал дома. А когда
возвращался часов в  пять вечера,  увидел Шатрова возле буфета у  водокачки.
Полные руки Скомканных трояков,  пятерок.  Поит дружков. Откуда бы у пьяницы
могло быть столько денег? Я почувствовал неладное. Пришел домой, сказал бабе
Тоне. Она пошла за Евгением. Я схватился - чемоданчика нет. Искал, не нашел.
А  тут  старуха тащит своего сынка...  Ну,  на  следующее утро я  ставлю ему
выпивку и  спрашиваю прямо,  где  чемоданчик.  Мне  показалось,  что  Шатров
растерялся,  не знает,  что и ответить. Тогда я применил уловку, сказал, что
якобы  деньги  фальшивые.  И  предложил вместе  заняться подделкой...  Думал
испугается и вернет чемодан с деньгами.
     - А он?
     - Он уже еле языком ворочал.
     - Что вы делали дальше?
     - Снова стал искать пропажу.  Нигде нет.  Потом вспомнил про голубятню.
Только я  поднялся на нее,  смотрю,  заворачивает в  наш проулок милицейская
машина.  Из машины вышла моя хозяйка с милиционером.  Я спустился вниз, взял
сумку с  вещами и садом выскочил на другую сторону двора.  Недалеко железная
дорога,  товарняк шел.  Медленно.  Потому что поворот и подъем. Я вскочил на
подножку...
     - Что вас так испугало?
     - Наивный вопрос: живу по чужому паспорту. Опять же - деньги.
     - Хорошо,  гражданин Гребцов,  мы  потом  продолжим.  Вот  вам  бумага.
Попробуйте вспомнить ваши карточные подвиги.
     Гребцов под охраной работника милиции уселся писать,  а  мы с  Гранской
решили обменяться впечатлениями. Вышли.
     - Каков, а? - спросила Инга Казимировна.
     - Самоуверен, но...
     - Да,  я тоже обратила внимание.  Когда вы о химии заговорили.  А в чем
дело, не пойму.
     - По-моему, вы где-то сделали ошибку.
     - Знаю, - согласилась следователь. - Надо поосторожней.
     - Разрешите? - В дверях показалась голова Коршунова.
     - Входите, входите, - пригласил я.
     Он поздоровался, положил на стол планшет.
     - Сведения о Есипове. За десять дней до исчезновения Гребцова он продал
дом. За двадцать восемь тысяч.
     - У кого такие деньги нашлись? - спросил я.
     - Это люди честные. Двенадцать лет на Севере работали... Дальше. За три
дня до  вышеуказанного события Есипов снял с  книжки двенадцать тысяч -  все
сбережения.  И сдал облигации трехпроцентного займа на десять тысяч.  Деньги
просил только сотенные и пятидесятирублевки...
     Мы с Гранской переглянулись.
     - Интересно, - заметила Инга Казимировна.
     - В  этот же  день,  -  продолжал Коршунов,  -  у  него случился пожар.
Сарайчик загорелся. Соседи прибежали помочь - не пустил. Сам тушил.
     - Где он сейчас живет? - заволновалась следователь.
     - У него еще флигелек был. Там и живет.
     - Срочно нужно его сюда.
     - Слушаюсь,  -  ответил Коршунов.  -  Вы просили доставить Шатрова,  он
здесь. Прямо с работы.
     - Хорошо. Трезвый?
     - По-моему, он трезвее не бывает... Разрешите отправиться за Есиповым?
     - Да-да,  Юрий Александрович,  -  сказала Гранская. - Продолжим допрос,
Захар Петрович? - обратилась она ко мне.
     Мы вышли из кабинета. Навстречу поднялась молодая женщина.
     - Здравствуйте, Инга Казимировна. Вы не могли бы меня принять?
     - Здравствуй, Галя.
     Вид  у  Максимовой был  такой взволнованный и  просящий,  что  Гранская
растерялась. Посмотрела на меня и сказала:
     - Захар Петрович, может быть, мы минут через десять?..
     - Хорошо, Инга Казимировна. - Я подумал, что она поступила правильно.
     Я  вернулся  в  свой  кабинет.  Гранская  говорила  с  Максимовой почти
полчаса:
     - Важный был разговор? - спросил я, когда она вошла ко мне.
     - Вы  знаете,  зачем пришла Максимова?  -  вопросом на  вопрос ответила
Гранская.  -  Не догадаетесь.  И как она узнала,  что Гребцов здесь,  ума не
приложу... Так вот, она говорит, что, если у Гребцова какая-нибудь недостача
или что-то надо компенсировать, готова отдать все свои деньги... Любовь!
     Я посмотрел на часы.
     - Да, любовь - это сила...
     Гранская улыбнулась.
     - Остальные двадцать  минут  я  выясняла,  как  Гребцов  познакомился с
Есиповым Ильей Митрофановичем...
     - Они знакомы? - изумился я.
     - Да.  Максимова дружила с  его  дочерью,  которая была  очень  больна,
сердечница.  Ее надо было лечить, на курорты возить, а Есипов жалел денег. У
него на сберкнижке лежали десятки тысяч,  а жена ходила,  как нищая.  Галина
говорит, очень интересная женщина была... Сам Есипов через весь город таскал
ведра с помоями для свиней... Прямо Плюшкин и все. Жена не выдержала. Уехала
с дочерью к сестре несколько лет назад...
     - Действительно, динозавр какой-то.
     - Приблизительно так же назвал его и Гребцов при первой встрече...  Они
с Галиной шли по городу.  Встретился Есипов, поздоровался с Галиной. Гребцов
поинтересовался, что это за голодранец. Максимова и рассказала ему про этого
"голодранца" с тугой мошной.  Гребцов только и вымолвил:  "Ископаемое"...  И
Максимова очень  удивилась,  когда через несколько дней  увидела их  вместе.
Гребцов объяснил, что встретил случайно.
     - Еще что?
     - Все... Вижу, вы спешите?
     - Очень.  В  райком.  Продолжайте без меня,  Инга Казимировна.  Я потом
присоединюсь.
     ...В райкоме встретился директор завода и спросил, сколько мы еще будем
подводить его с Гранской. Я сказал, что не больше двух дней. Не люблю давать
пустых обещаний,  но у меня возникла уверенность,  что Гранская уже близка к
цели.
     ...В   моей  приемной  сидел  странный  посетитель.   Растрепанный,   в
засаленном пиджаке. Корявые нечистые пальцы скрестились на животе. Он глянул
на меня равнодушно,  взглядом неудачника,  которому ничего не надо и который
не ждет уже от жизни ничего.
     Гранская успела провести очную ставку Шатрова с Гребцовым.
     - Шатров вновь подтвердил,  что украл чемоданчик с деньгами, - доложила
следователь.  -  По  пьянке,  говорит.  Он убежден,  что состояние опьянения
смягчает вину.
     - Увы, это заблуждение многих.
     Согласившись  со   мной,   Гранская   протянула  мне   на   утверждение
постановление об аресте Шатрова.
     - Теперь вы уверены в его виновности? - спросил я.
     - После допроса Гребцова у  меня нет  сомнений,  что  Шатров тоже хотел
поживиться. И все это водка. Может быть, находясь под стражей, задумается.
     Подписав постановление,  я  поинтересовался,  что  намерена делать Инга
Казимировна дальше.
     - Займусь Есиповым. Он здесь.
     - Это что в приемной сидит? - удивился я.
     - Колоритный тип... По-моему, их надо сразу свести.
     - Ну что ж, давайте попробуем...
     В кабинет Гранской, где уже находился Гребцов, пригласили Есипова.
     - Вы знаете этого человека? - обратилась следователь к Гребцову.
     - Нет, - сказал он, брезгливо осмотрев Есипова.
     - Вы знакомы? - спросила Гранская Илью Митрофановича.
     Есипов несколько дурашливо вздернул плечи:
     - Не припоминаю.
     Сцену,  которая произошла потом,  Гранская разыграла эффектно и просто.
Она вынула из сейфа чемоданчик.  Положила на стол. Щелкнул замок. Откинулась
крышка, и на стол тихо потекли купюры играя радужными узорами.
     Есипов смотрел на кучу денег,  не мигая.  И вдруг из кокона равнодушия,
никчемности и жалкости вылез хищник.
     - Подлюга! - прохрипел Есипов. - Обманул, мерзавец, украл!
     Преобразился и Гребцов. Стал иронически злорадным.
     - Каким образом, уважаемый Илья Митрофанович, у вас можно украсть? Да у
вас муравей не стащит с участка соринки... Вы мироед!
     - А ты вор! - ощетинился Есипов.
     - Прошу не тыкать...  Гражданин Есипов обвиняет меня в том, что я украл
у него деньги,  - спокойно обратился к нам Гребцов. - Это не так. Я расскажу
правду.  Меня познакомил с ним один человек.  Когда я узнал,  что такое этот
Есипов,  у  меня  возникла идея.  Почему  он,  которому деньги  не  принесли
счастья, как не принесли и его родным, должен владеть ими? Не было сомнения,
что  Есипов до  смерти любит  эти  радужные бумажки...  Я  навестил его  уже
специально.  Под  предлогом,  что могу устроить ему вывоз и  продажу яблок в
Ленинград.  Цену назвал ошеломительную.  Яблочки были еще зеленые, так что у
меня  было  время обработать Илью Митрофановича.  Подвел его  к  мысли,  что
деньги можно добывать и без помощи фауны и флоры. Предложил делать фальшивые
деньги. Оговорюсь сразу: я не фальшивомонетчик. Подделывать деньги не умею и
не собирался.  Это был просто трюк.  Как вам известно,  я  немного увлекался
химией.  Не буду вдаваться в химические подробности.  Потом согласен на, как
тут  выражаются,  следственный эксперимент...  Что  я  сделал.  Между  двумя
чистыми листами вклеил  сотенный билет,  приложил к  бумаге купюру,  облучил
простым светом.  Затем,  действуя особым  составом,  удалил  бумажную массу.
Потом  обыкновенными ножницами обрезал  лишнюю  чистую  бумагу  по  краям  и
продемонстрировал сотню, только мокрую... Понятно, я изложил?
     - Понятно, - кивнула Гранская.
     - Ох, шельма! - простонал Есипов.
     Номера у обеих сотен подогнал,  конечно,  раньше...  Эксперимент прошел
успешно.  Мы разменяли в сберкассе якобы фальшивую сотню, и Есипов возжаждал
сделать их таким способом как можно больше.
     - А две одинаковые пятидесятки? - спросила Гранская.
     - На всякий случай я приготовил и пятидесятки.  Но второго эксперимента
не понадобилось...  Далее.  Есипов продает свою движимость и недвижимость. Я
посоветовал иметь только крупные купюры.  И  вот уважаемый Илья Митрофанович
едет в какой-то соседний городок насчет обмена мелких купюр на крупные.  Я в
это  время соорудил агрегат,  в  котором был  потайной ящичек из  железа.  В
агрегат  закладывалась вся  сумма,  незаметно спускавшаяся в  этот  железный
ящичек.  Стопки  чистых  листов,  ванночка с  серной кислотой,  капельница с
бертолетовой солью,  простая лампочка...  Как я  и  предполагал,  Есипов сам
захотел делать деньги. Я показал, как нужно открыть капельницу. Он остался в
сарайчике с агрегатом, а я стоял на стреме, чтобы никто не застал нас. В это
время Есипов приступил...  А  при  соединении серной кислоты с  бертолетовой
солью происходит взрыв,  об этом даже школьники знают... Взрыв очень напугал
моего уважаемого напарника... Извлечь деньги из горевшего агрегата было, как
говорится, дело техники...
     Вдруг Есипов злорадно закричал:
     - Не  достались тебе мои денежки!  Во!!  -  И  показал Гребцову грязный
кукиш.
     - Увы,  -  развел руками Гребцов,  -  меня тоже обошли.  И кто?  Жалкий
алкоголик...
     - Вот теперь вместе с ним и сядете!  -  не унимался Есипов. - На скамью
подсудимых!
     - Кажется, и для вас, Илья Митрофанович, место на этой скамье найдется,
- усмехнулся Гребцов.
     И  эти слова оказались пророческими.  К  уголовной ответственности были
привлечены все трое: Гребцов по статье 147 части 3 УК РСФСР за то, что путем
обмана  (мошенничества) завладел деньгами Есипова;  Шатров -  по  статье 144
части 1  УК РСФСР за кражу чемоданчика с  деньгами у Гребцова;  Есипов -  по
статьям 15  и  87  части 1  УК РСФСР за покушение на изготовление поддельных
денег.
     У  неискушенного в  юридической науке читателя может возникнуть вопрос:
почему  действия  Гребцова  и  Есипова  квалифицированы  по  разным  статьям
Уголовного кодекса?  Отвечу в самых общих чертах. Гребцов