и  его  бутылка  вина.  Стол
накренился, и Верити пришлось собрать все свои силы, чтобы не  упасть  и
удержать Эллиота. Но, как назло, он наступил ей на ногу. Верити  вскрик-
нула, еще не окрепшая лодыжка подвернулась, и они полетели на пол, пере-
вернув и стол, и все, что на нем было.
   Посреди этого хаоса Верити вдруг услышала голоса, различила  и  голос
Люка, резко отдававшего какие-то приказания на испанском  языке.  Вскоре
он появился собственной персоной и  замер,  наблюдая  за  отвратительной
сценой на террасе. Помятая и растрепанная. Вериги с трудом поднялась  на
ноги, а Люк без видимых усилий поднял Эллиота и  завернул  ему  руки  за
спину.
   - Вон отсюда! - прорычал он, едва сдерживая ярость. - Сию же минуту!
   - Уберите руки... - начал было Эллиот  воинственно,  пытаясь  освобо-
диться от хватки Люка, но не тут-то было. С ледяным спокойствием Люк по-
манил пальцем несколько рослых официантов и брезгливо передал им  Эллио-
та.
   Вериги с возмущением смотрела на то, как они поволокли сопротивляюще-
гося Эллиота в темноту.
   Без кровинки в лице и опершись рукой на  деревянные  перила  террасы,
она огляделась.
   Пол был усыпан осколками посуды и тем, что должно было стать ее  ужи-
ном, который она так и не попробовала. А кремовый шелковый наряд ее  был
весь залит красным вином. Осмотрев свои шишки и ссадины и  собравшись  с
духом, она подняла на Люка глаза. И даже вздрогнула - столько в них было
ледяной ярости.
   - Что, черт побери, здесь произошло?
   - Прошу прощения за разбитые тарелки и стаканы, -  начала  она,  -  я
заплачу...
   - Я спрашиваю, что здесь произошло, Вериги?
   - Ничего здесь не "произошло", - резко ответила она. - Да и какое те-
бе дело? Эллиот пьян, - добавила она со всем спокойствием, на какое была
способна. - Ему просто нужно проспаться.
   - Только не в моем отеле.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Пусть твой друг Грозвенор поищет себе другой отель.
   - Что? Ты хочешь сказать, что твои... твои прихвостни собираются выб-
росить его ночью на улицу? - возмущенно выкрикнула она. - Ты  не  посме-
ешь. Люк!
   Она сделала попытку броситься на выручку Эллиоту, но Люк с такой  си-
лой схватил ее за руку, что она вся закипела от злости.
   - Не посмею? - Он возмущенно пожал плечами, с  явным  неудовольствием
разглядывая беспорядок на террасе, а затем переводя задумчивый взгляд на
Верити. - Уже посмел, - медленно и холодно сказал  он.  -  А  если  этот
Грозвенор вернется и станет надоедать мне, я не постесняюсь прибегнуть к
моим связям, чтобы вышвырнуть его с острова!
 
 
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
 
   В течение нескольких секунд оба не проронили ни  слова.  Верити  была
настолько сердита, что просто  боялась  себя  выдать.  Наконец,  глубоко
вдохнув, чтобы успокоиться, с преувеличенной медлительностью она  высво-
бодилась из рук Люка и отступила на шаг назад, чтобы выйти из  поля  его
магнетического притяжения. Люк уже успел сменить синюю рубашку и  джинсы
на свободные бежевые брюки, такую же свободную белую рубашку  и  голубой
жилет-распашонку.
   - Кто тебе дал право так обращаться с моим другом? - спросила она ти-
хо, с едва сдерживаемой яростью. - Эллиот виноват лишь в том, что немно-
го перебрал и случайно наступил мне на ногу. Я сама могла с  ним  разоб-
раться... К тому же он просто зашел попрощаться - завтра он уезжает!
   - Тогда все просто: он уедет чуть раньше,  -  с  холодным  упрямством
сказал Люк. - Оказывается, он целый день пил, не переставая, и мешал от-
дыхающим. Как владелец отеля я оставляю за собой право  изгонять  отсюда
непрошеных гостей.
   - Ага, понятно. Ты хочешь сказать, что настойчивые ухаживания Эллиота
не имеют ничего общего с данной демонстрацией... мелкого деспотизма?
   В уголках его губ шевельнулась насмешка.
   - Что они могут иметь между собой общего? - с едва прикрытой издевкой
спросил Люк, приближаясь к ней. В этот момент над головой у них раздался
такой грохот, что Верити едва не подскочила. Тяжелые капли дождя  засту-
чали по навесу. - Не хочешь ли ты сказать, что я тоже  за  тобой  бегаю,
Верити?
   Голос его стал таким густым, что по спине у нее забегали мурашки,  но
она не смогла оторвать глаз от его непроницаемого лица.
   - А разве нет? - прошептала она с вызовом.
   Что она говорит?!
   - А тебе бы хотелось? - пробормотал он.
   - Нет!
   Небо вдруг разверзлось, и хлынул такой ливень, что стоять на  террасе
было все равно что принимать душ. Уже через несколько секунд они промок-
ли до нитки.
   Люк подтолкнул ее внутрь. Не обращая  внимания  на  стекавшую  с  них
ручьями воду, они остановились друг перед другом  на  коричневом  кафеле
гостиной, как два боксера перед началом очередного раунда.
   - Значит, нет? - усмехнулся он с угрожающим блеском в глазах. - Ты  в
это уверена, Верити?
   Синие глаза медленно осмотрели ее с головы до  ног:  пышные  золотис-
то-ореховые волосы, сжатые губы,  длинная  шея  и  четко  обрисовавшаяся
грудь под промокшей, прилипшей к телу шелковой блузкой. Под этим беззас-
тенчивым и оценивающим взглядом Верити почувствовала себя  обнаженной  и
покраснела.
   - Есть что-то необъяснимо притягательное, - глухо пробормотал он, - в
женской груди под мокрой шелковой блузкой...
   - Прекрати! - выкрикнула она, обхватывая себя руками. - В  этом  весь
ты! В женщине ты видишь только сексуальное, эротическое начало...  Огра-
ниченный эгоист! Неудивительно, что после развода в твоей жизни была це-
лая череда безмозглых секс-бомб!
   - Да что ты? - неожиданно прервал он угрожающе-спокойным  голосом,  и
она тут же раскаялась в своих словах.
   Он взял ее руки, которыми она прикрывала грудь, и резко развел  их  в
стороны. При этом на лице у него была насмешливая гримаса.
   - А ты, Верити, как ты распорядилась своей жизнью после смерти Эдвар-
да? Череда Эллиогов Грозвеноров? Людей с достатком, которые в  состоянии
потакать твоим прихотям, а с другой стороны, настолько слабы, что полно-
стью зависят от твоих обещаний сексуального вознаграждения?
   С побелевшим лицом она стала яростно извиваться, пытаясь вырваться от
него, что только дало ему возможность насладиться видом ее гибкого  тела
с предательски набухшими сосками на груди. Верити была словно загипноти-
зирована и чувствовала свою полную незащищенность. По каким-то  необъяс-
нимым причинам злость на высокомерие Люка в одну секунду переросла в уже
знакомый и так страшивший ее сумасшедший внутренний  огонь.  Сердясь  на
себя за собственную слабость, она выпалила:
   - Ты ничего обо мне не знаешь, ничего, если не считать  поверхностных
заключений, что ты сделал в тот раз...
   - Ошибаешься, - поправил он ее с мягкой насмешкой. - Эдвард  много  о
тебе рассказывал, Верити. Он был без ума от тебя. Я, например, знаю, что
ты училась в интернате, что твоими любимыми предметами были математика и
экономика Англии, что ты носишь обувь шестого размера  и  что  в  музыке
твои вкусы простираются от шотландских народных баллад до Отиса  Реддин-
га. Я знаю, что ты пьешь кофе с молоком, а твои любимые блюда - это  ма-
кароны, салаты и рыба; я знаю, что ты предпочитаешь  из  одежды  и  даже
белья - шелковые лифчики и французские шарики  для  них,  подчеркивающие
твой темперамент...
   - Ну и ну!- только и могла выдавить она из себя, до крайности раздра-
женная его издевательским, насмешливым тоном, безуспешно пытаясь освобо-
диться из его рук. В пылу борьбы их бедра соприкоснулись, и ее как током
ударило.
   - Единственное, чего я еще не знаю, так это что  ты  предпочитаешь  в
постели, - добавил он глухо.
   И тут Верити взорвалась. С неожиданной силой вырвав руку, она ударила
его по лицу, а ногами стала пинать его по голеням, сожалея, что  на  ней
нет туфель. Люк недвижно сносил ее удары, но вдруг схватил и прижал ее к
себе. Другой рукой он снял заколку с мокрых волос и властно  запустил  в
них руку.
   Откинув чуть назад ее голову, он склонился над ней в  поцелуе,  умело
опутывая ее паутиной любовной ласки. И тут, инстинктивно еще обороняясь,
Верити вдруг почувствовала всю силу мужского обаяния  Люка,  которым  он
заманивал в свои сети ничего не подозревающих простушек.
   Опьяненная запахом его кожи, ощущая мускулистую упругость  его  тела,
она постепенно отказалась от сопротивления. Его поначалу  грубовато-нас-
тойчивый поцелуй смягчился и стал настолько чувственным, что по всему ее
телу разлилась обжигающая огненная река.
   - Верити... Diosi, Верити... - простонал он, отрываясь от ее  губ,  и
слегка дрожащим пальцем провел по ее пухлой губе. - Я хочу  тебя!  И  ты
тоже меня хочешь, я чувствую это...
   Его расширенные, бездонные зрачки и мольба,  прозвучавшая  в  голосе,
окончательно сломили ее сопротивление. Люк Гарсия,  знаменитый  донжуан,
молит ее? Она содрогнулась, и он еще крепче прижал ее к себе.  На  улице
раздался страшный грохот, ветер яростно раскачивал пальмы и гнал по оке-
ану огромные волны. Пьянея от ответного желания, она подставила ему  гу-
бы, едва держась на ногах и забыв обо всем на свете.
   Не ослабляя объятий. Люк опустился на диван в глубине гостиной и  тут
же положил ее на мягкий коричневый бархат. Его  руки  нервно  перебирали
влажный шелк блузки и наконец сняли ее. Ощутив прикосновение его пальцев
к груди, Верити едва не задохнулась... Люк прильнул к ней губами, а  она
судорожно гладила его влажные волосы. Впервые испытала она это потрясаю-
щее, всепоглощающее желание, волнами перекатывавшееся по ее жилам.  При-
косновение его языка к доведенным до  крайней  степени  чувствительности
соскам было как удар электрического  тока!  Сквозь  пелену  чувственного
дурмана она понимала, что играет с огнем, что ничего хорошего  из  этого
не выйдет, но воля ее была парализована, и вся она была переполнена  та-
кими ощущениями и эмоциями, о существовании которых никогда и не  подоз-
ревала...
   Почувствовав его руки в сборках шелковой юбки, а затем на бедрах, ос-
торожно подбиравшиеся к запретной зоне, отвечавшей на каждый  безмолвный
вопрос Люка, она вытянулась в струнку. Ей пришлось прикусить губу, чтобы
не закричать от удовольствия, которое испытывало ее содрогавшееся с  го-
ловы до ног тело от прикосновений Люка.
   - Я хочу тебя, - прохрипел он нетерпеливо, вдруг поднимаясь на ноги и
поднимая ее. - Но не здесь, не на этом диване, как сопливые подростки! Я
ждал этого момента долгих двенадцать месяцев... Пойдем в спальню,  Вери-
ти...
   И он повел ее в спальню к кровати под зелено-белым покрывалом. В оце-
пенении, широко раскрытыми глазами она смотрела, как он закрывает  став-
ни. И когда он обернулся, она уже была готова к отпору, придя в себя  за
те несколько секунд, что оказалась вне сферы его физического влияния.
   Взглянув в ее глаза, Люк все понял. Освободившись от его объятий, она
ужаснулась тому, что между ними произошло. Ее трясло. Стоило ему сделать
шаг к ней навстречу, как она резко отступила  назад  и  едва  не  упала,
наткнувшись на кровать. Она  быстро  закуталась  в  шелковое  покрывало,
стискивая стучавшие зубы.
   Люк с белым лицом и весь дрожа сделал еще один шаг.  Это  становилось
похожим на игру в кошки-мышки.
   - Вериги... - тихо, с едва заметной, разрывавшей ее сердце  на  части
дрожью в голосе сказал он.
   - Нет, Люк, не могу, не могу, и все... Не могу!  -  на  высокой  ноте
выкрикнула она.
   - Прекрати! - оборвал он. - Dios, Вериги! Не смотри на  меня  как  на
зверя. Я не собираюсь тебя насиловать.
   Слезы невольно навернулись ей на глаза, к горлу подкатил ком. Она от-
вернулась и закрыла лицо руками.
   - Уходи, Люк... пожалуйста, уходи!
   - Ты уверена, что хочешь прогнать меня? - сердито спросил он, подходя
к ней сзади. - Хочешь продолжать разыгрывать безразличие?
   - Все равно из этого ничего не получится, это ведь только секс. Чисто
физическая реакция, и все! - всхлипывая, пробормотала она.
   Люк нежно взял ее за плечи, развернул к себе и обнял, прижав ее щекой
к своей груди. Она услышала глухие удары его сердца,  почувствовала  еще
не ослабшее напряжение железных мускулов, и ей опять стало не по себе.
   - Так вот как ты на все это смотришь, на наше взаимное влечение...  -
сказал он. - А может, ты именно этого и хочешь, Верити? Только секс, без
каких-либо взаимных обязательств?
   Она отстранилась от него, боясь, что предательское желание вновь  ов-
ладеет ею. В его словах была доля истины, но он был не прав по сути. Ес-
ли б это не оказалось столь болезненно, столь оскорбительно, то было  бы
просто смешно. Даже допуская, что Эдвард делился с Люком почти всем, ма-
ловероятно, что он рассказывал ему и об их интимных отношениях.  Неужели
мужчины способны рассказывать о таких вещах?
   - Не плачь, Верити, - сказал Люк, не дождавшись от нее ответа. - Нич-
то ведь не навредило твоей добродетели и твоей гордости, по  es  verdad?
Не правда ли? Пойди умойся и накинь что-нибудь.
   Он круто повернулся и вышел, решительно закрыв за собой дверь.  Дождь
стихал, шторм шел на убыль.
   Шатаясь, Верити добрела до ванной и, сполоснув лицо  холодной  водой,
посмотрела в зеркало на свое распухшее, покрасневшее  лицо.  Зрелище  не
доставило ей большого удовольствия. А взглянув на все еще нывшую от  же-
лания грудь, она даже вздрогнула.
   "Как я могла зайти так далеко? Совсем потеряла голову! Это еще что, -
упрекнула она себя едко. - Если бы Люк не оказался столь благоразумным и
не предпочел комфорт и уединение спальни, дело зашло бы намного дальше!"
   Зная, как на нее действует близость Люка, почему она  позволила  себя
так одурачить? Она смотрела на свое отражение в зеркале, и вдруг  страш-
ный ответ сам пришел ей в голову.
   Она его любит. Она так сильно его любит, что это даже наводит на  нее
ужас. Она любит его с той первой встречи на матче по поло, всего лишь за
четыре недели до ее свадьбы с Эдвардом...
   Она никогда не любила Эдварда. Он - да, он ее любил, и  ей  казалось,
что этого достаточно. В нем ее привлекала надежность и те качества,  ко-
торые обещали ей спокойную жизнь. Полное спокойствие  для  ее  чувств  и
эмоций, никакого риска. Надо же было Люку Гарсии именно  в  этот  момент
ворваться в ее жизнь и одним махом разрушить такие уютные, удобные  пла-
ны! Ей на мгновение приоткрылся рай, а весь тщательно обустроенный мирок
начал рушиться по частям...
   Дрожащими руками она сняла все еще влажную юбку и с  трудом  натянула
через голову ярко-зеленое платье без рукавов,  застегнула  пуговицы  под
глубоким круглым вырезом и белый кожаный пояс на талии. Кое-как  приведя
в порядок прическу, надела белые босоножки без каблука и заставила  себя
выйти навстречу Люку, желая только одного - оказаться за миллион миль от
той истины, которую только что сама для себя открыла.
   Люк стоял, облокотившись на перила террасы, и смотрел на темный  бур-
лящий океан. Небо посветлело, и серебряные стрелы лунного света освещали
пенящиеся волны. Он не повернулся к ней, и  Верити  снова  увидела  пос-
ледствия кошмарного визита Эллиота. Приготовленные с такой тщательностью
салат и цыпленок плавали в темной луже вина и дождевой воды. Она  накло-
нилась и стала подбирать осколки стекла и фаянса, но Люк, резко обернув-
шись, сказал:
   - Оставь это! Через пару минут придут горничные.
   - Я быстро, - возразила она.
   - Я сказал, оставь!
   Это был приказ, угрюмо подумала она и выпрямилась,  натолкнувшись  на
его взгляд.
   - Есть! - И она коротко отсалютовала, холодно гладя ему в глаза.
   - Ты пригласила Грозвенора на ужин? - резко спросил он.
   - Как я собиралась провести вечер - это мое дело, - заметила  она,  с
трудом сдерживаясь и вызывающе глядя ему в глаза. - И раз уж мы  загово-
рили об Эллиоте, я бы хотела знать, что ты с ним сделал, бедняга в таком
состоянии, что выбросить его из отеля просто непорядочно! Он,  наверное,
бродит где-то под дождем, ничего не понимая...
   Губы Люка скривились.
   - Какая трогательная забота, - усмехнулся он. - Так, значит, я  поме-
шал интимному ужину? Хотя и сомневаюсь, что Грозвенор был еще на  что-то
годен.
   Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его. Видимо, уже  проявлен-
ная однажды агрессивность давала рецидивы...
   - А разве ты не собирался ужинать сегодня с Карли и Раулем?
   - Я извинился перед ними. Мне надо было с тобой поговорить.
   В голосе его прозвучала горькая ирония, и  Верити,  тронутая,  внима-
тельно на него посмотрела. Но его лицо было непроницаемо.
   - Что ж, давай, не упускай своего шанса, - беспечным тоном предложила
она, но тут появились две горничные с пылесосами, и Верити с  Люком  пе-
решли на другую сторону террасы.
   - Ты хоть поужинала? - спросил Люк.
   Усмехнувшись, она покачала головой и кивнула на пол:
   - Вот мой ужин!
   - Пойдем в ресторан. Поужинаем вместе. Там, но не здесь. Соблазн  мо-
жет оказаться сильнее меня... - От взгляда, который он на нее бросил,  у
нее чуть не подкосились колени. - Мое самообладание велико, но не беско-
нечно.
   - Я, в общем-то, не голодна, Люк.
   Она сама не понимала, как ей удалось произнести это без дрожи в голо-
се - она была словно на автопилоте.
   - Прошу тебя, Верити.
   Услышав в его низком голосе столь  необычную  для  него  просительную
нотку, она пожала плечами и молча кивнула.
   Люк не повел ее в свои апартаменты, видимо, по тем же  причинам,  что
заставили его уйти из виллы, а устроился за столиком, за которым они от-
мечали ее день рождения. Над  открытой  площадкой  был  натянут  двойной
тент, и посетители, не боясь дождя, разговаривали, смеялись, ели и пили.
Обстановка была легкая, непринужденная. Некоторые  женщины,  приветствуя
Люка, задерживали на нем взгляд. "Он привлекает женщин, большинство жен-
щин", - с горечью вспомнила она слова Эдварда. Высоким ростом,  мускула-
ми, густыми черными волосами и блестящими синими глазами, походкой  уве-
ренного в себе человека... Она далеко не первая и  далеко  не  последняя
стала жертвой его очарования.
   Передернув плечами и садясь на отодвинутый для нее стул, она  задума-
лась о тех женщинах, что с любопытством их рассматривали. Это были глаза
опытных замужних дам, которые не раз испытали натиск чувств, едва не по-
губивший сегодня Верити. По ее виду они уже,  наверное,  догадываются  о
том, что между ними только что произошло.
   Она должна быть ему благодарна за проявленное  сегодня  благородство.
Но она чувствовала себя не в своей тарелке,  как  будто  отдала  слишком
много, приблизив свою собственную гибель.  Сидеть  напротив  задумчивого
Люка, этого олицетворения мужественности, и вспоминать его ласки, от ко-
торых у нее до сих пор горела кожа, было самым тяжелым испытанием за всю
ее жизнь.
   Они подчеркнуто долго изучали  меню,  обсуждали  разнообразную  кухню
острова, сильное испанское влияние и вспоминали наиболее  яркие  моменты
их сегодняшнего путешествия. Но когда Паблито, спокойный и  неулыбчивый,
принял у них заказ, она опять закипела, едва сдерживая бурлившую  в  ней
злость. Спору нет, Эллиот повел себя как полный идиот. Ну зачем было ле-
теть за ней вслед? Зачем было напиваться? Но ничто, ничто не  может  оп-
равдать поведение "тяжеловесов" Люка, скрутивших Эллиота, точно преступ-
ника, и вышвырнувших его из отеля...
   - Верити!
   Он ее о чем-то спрашивал.
   - Извини, я задумалась.
   - Я говорил, что здесь подают и гаитянские, и  французские  блюда,  и
традиционные испанские, а также итальянские, мексиканские  и  аргентинс-
кие... Я бы порекомендовал тебе креветки с гуайявой в кокосовом соусе.
   - Мне все равно, - ответила она. - Выбирай сам. Я никак не могу  сос-
редоточиться... Зачем ты приходил сегодня ко мне, Люк? Люк что-то быстро
сказал Паблито по-испански, и тот,  серьезно  кивнув,  удалился.  Верити
снова почувствовала себя пленницей.
   - Я подумал, что нам надо поговорить.
   - И для этого взял с собой Паблито и других, на случай если при  раз-
говоре тебе понадобится их помощь? Люк прищурился.
   - Я услышал шум, черт побери. Отку