полупрозрачное, разукрашенное золотыми и чайными розами вечернее  платье
до колен с низким лифом, поддерживаемым золотыми бретельками.
   - Какое платье! Твой цвет, как раз для твоего будущего загара. И  так
подходит к тем золотистым кожаным штучкам с ремешками.
   "Штучками" она назвала открытые босоножки на тонких каблучках.
   - Вряд ли они подойдут для одиноких ночных прогулок по пляжу, - заме-
тила Верити.
   - Верно, зато они идеальны для танцев под бархатным южным небом с ка-
ким-нибудь сногсшибательным высоким и смуглым незнакомцем!
   - Дай мне отдохнуть от любовных похождений, Сара! - со  смехом  воск-
ликнула Верити. - Не забывай, что я еду работать!
   - Но не все же время ты будешь работать! К тому же  этот  бесподобный
Люк Гарсия будет, наверное, где-то рядом.
   - Да перестань ты! Он ведь играет в  поло.  Скорее  всего,  он  будет
очень далеко оттуда и ограничится одной-двумя инструкциями по  телефону.
Что касается работы, то я собираюсь окупить свое проживание. Я вовсе  не
хочу быть обязанной Люку, мне не нужна его благотворительность!
   Вериги уложила в чемодан последние вещи - облегающую длинную  хлопко-
вую юбку и подходящую к ней просторную блузку.
   - Ты уверена, что справишься?
   - Опять?! - Сара быстро ее обняла. - Еще одни вопрос, и я  сочту  это
за оскорбление. Желаю тебе прекрасно провести время...
   - Боже, Сара! - вдруг вспомнила Верити. - Ведь завтра вечером у  меня
встреча с Эллиотом! Как это я забыла?
   При упоминании об Эллиоте Сара стихла и слегка порозовела.
   - Ну, это не смертельно, - произнесла она с наигранным равнодушием. -
Ты же сама говорила, что между вами ничего нет...
   - Верно, мы просто друзья! - торопливо пробормотала Верити. - То есть
он мне нравится, это правда, но не больше того. Я уверена,  что  влюблен
он в кого-то другого, просто пока не отдает себе в этом отчета!
   Тень набежала на зеленые глаза Сары, и густая краска залила ее нежное
личико. Верити от досады прикусила ноготь большого пальца, ругая себя за
собственную несообразительность: при упоминании об  Эллиоте  Сара  сразу
ушла в себя. Такое уже случалось и раньше.
   Эллиот был братом одного из их постоянных клиентов - белокурый, само-
надеянный и невероятно богатый бизнесмен из какой-то фьючерсной компании
в Сити, в которого Сара безнадежно влюбилось с первого взгляда.  Что  же
касается самого Эллиота, то он упрямо преследовал Верити, хотя она с са-
мого начала ясно дала ему понять, что он ее вовсе не интересует.  Верити
делала все, хотя и очень осторожно, чтобы сблизить его с Сарой, но в ре-
зультате, как назло, оказалась только еще сильнее с ним связана. Он  так
ей докучал, что в конце концов она приняла его приглашение на ужин,  ре-
шив поставить точку над "i": открытым текстом сказать, что он выбрал  не
тот объект, и дать понять, что ее подруга  питает  к  нему  определенные
чувства...
   - Просто терпеть не могу подводить кого бы то ни было, вот и все... -
несколько неуклюже закончила Верити.
   - Хочешь, я ему позвоню?
   Подавив улыбку, Верити энергично закивала.
   - Позвонишь, Сара, дорогая? Это не будет выглядеть очень уж невежливо
с моей стороны, как ты думаешь?
   - Я буду само благоразумие, - тихо пообещала Сара, отворачиваясь,  но
Верити успела заметить нетерпеливый блеск ее глаз.
   На следующий день, ловя такси, проходя формальности в аэропорту и са-
дясь в самолет, Верити все думала: ну как же сблизить  Сару  и  Эллиота?
Надо сделать все возможное. Только круглый идиот не заметит явного  обо-
жания, с каким Сара смотрит на него...
   Однако у нее порой возникало ощущение, что и с ней самой кто-то  про-
делывает то же самое: очень осторожно, самым приятным, самым  заботливым
образом направляет ее жизнь. Она чувствовала себя точно слетевший с вет-
ки листок, кружащийся в воздухе по воле ветра-судьбы.
   Внутренний голос шептал ей: успокойся, расслабься. Две недели на  ку-
рорте помогут восстановить обычное равновесие духа и хорошее настроение.
Ослабить  самоконтроль  временами  бывает  совершенно  необходимо.  Жаль
только, что у такого восхитительного путешествия  есть  какие-то  тайные
пружины.
   Откинувшись на спинку кресла в салоне самолета  компании  "Пан-Амери-
кэн", совершавшего девятичасовой перелет из  Лондона  в  Майами,  Вериги
принялась за только что купленный в аэропорту исторический роман,  потом
немного вздремнула. А проснувшись, стала мечтать о том, как откроет  но-
вые, экзотические рецепты. В Доминиканской Республике,  должно  быть,  в
избытке любые экзотические фрукты и овощи... Ей  не  терпелось  поскорее
пройтись по южному базару и поэкспериментировать с местными блюдами. Ес-
ли повезет, то уже через две недели она привезет с собой в Англию новый,
Карибским репертуар...
   Но вот рейс кончился. Из-за разницы во времени в Майами был уже  пол-
день. Когда же она прилетела в Доминиканскую Республику, там было  около
десяти вечера.
   Пройдя наконец таможенный досмотр, уставшая, разгоряченная, в  прили-
пающем к ногам платье спортивного покроя, она направилась к стоянке так-
си, с трудом волоча тяжелый кожаный чемодан. И  вдруг  остановилась  как
вкопанная, увидев высокого мускулистого мужчину возле открытого  черного
"джипа".
   - Люк! - воскликнула она, не веря своим глазам.
   В последние дни у нее было столько хлопот, что  она  даже  не  успела
подготовить себя к возможной встрече с Люком Гарсией. И надо же было ему
заявиться в аэропорт собственной персоной! Он был в выцветших  джинсовых
бермудах и белой рубашке с коротким рукавом и настолько спокоен и невоз-
мутим, что она разволновалась больше, чем ожидала.
   - Такое впечатление, что ты увидела привидение, - сказал он с  усмеш-
кой, отходя от машины и принимая у нее чемодан.
   - Просто я не думала тебя тут встретить... то есть я думала,  что  ты
играешь в поло!
   - Я и в самом деле должен быть сейчас в Аргентине, - равнодушно  ска-
зал он. - Но решил взять небольшой тайм-аут по дороге из Флориды.
   Наэлектризованный блеск его синих глаз, как и прежде, скрывал от нее,
что он думает на самом деле, и в то же время без труда разрушал ее само-
обладание.
   - Хотел удостовериться, что ты прилетела! - добавил он с едва  замет-
ной ухмылкой, убирая чемодан в машину.
   Чувствуя, что взгляд этих синих глаз отзывается в каждой клеточке  ее
тела, Вериги вдруг совсем забыла, что ей двадцать два, а не шестнадцать:
точно под гипнозом, она смотрела на Люка так, будто видела его впервые в
жизни.
   И вдруг спохватилась, с трудом преодолевая магнетическое воздействие.
Странное сочетание, казалось бы, несопоставимых черт его лица производи-
ло незабываемое впечатление: глубоко посаженные внимательные глаза,  так
и пронизывающие тебя насквозь, крупный нос с небольшой горбинкой, краси-
вой формы рот со слегка изогнутыми губами... От носа к уголкам  губ  шли
морщинки, придавая лицу насмешливое выражение.
   Я должна поставить его на место,  только  поэтому  я  и  приехала!  -
вспомнила Вериги. Эта мысль помогла  ей  обуздать  вышедшие  было  изпод
контроля эмоции.
   - Ты писал о банкетах... - начала она холодно. - Что, испугался,  что
подведу?
   Отрицательно покачав головой, он открыл ей  дверцу,  с  грациозностью
пантеры обошел машину и сел за руль.
   - Ты ведь настоящий профессионал. Но у тебя было очень  мало  времени
на подготовку.
   - Верно. Кстати, учти на будущее, что Карибский  бассейн  лежит  нес-
колько в стороне от обычной сферы моей деятельности, -  добавила  она  с
ехидной улыбкой.
   - Мне показалось, что ты будешь не против сменить обстановку.
   - Ты очень внимателен, - пробормотала она,  лихорадочно  ища  другую,
нейтральную тему для разговора, поскольку близость Люка в таком  ограни-
ченном пространстве, как салон автомобиля,  действовала  на  нее  просто
разрушительно. - Как дела? Как поло?
   - О'кей. Я все еще выигрываю. А твой бизнес?
   - Прекрасно...
   Машина тронулась, и она украдкой глянула на его профиль. Дорога  пет-
ляла среди пальм, а в ушах свистел теплый ночной воздух, пахнущий пряно-
стями и наполненный стрекотанием цикад.
   - Твоими стараниями я теперь не только готовлю, но и сервирую и деко-
рирую самые изысканные банкеты! - продолжала она, изо всех сил  стараясь
выглядеть спокойной и взрослой: надо дать ему понять, что  та  неопытная
девчонка осталась в прошлом. - А дизайнерская часть этой работы нравится
мне не меньше кулинарной...
   Она замолчала, сообразив,  что  рассудительная  речь  зрелой  женщины
вот-вот превратится в нервный лепет.
   - Но, несмотря на то, что мне очень нравится моя  работа,  я  начинаю
чувствовать себя в некоторой зависимости от вас, сеньор Гарсия! -  доба-
вила она уже несколько воинственно. - И новая работа, что ты  мне  здесь
подыскал, вовсе не способствует обратному!
   Люк бросил на нее быстрый взгляд в темноте салона.
   - Почему же? - спросил он хмуро. - Я тебе подготовил довольно плотную
программу. Боюсь, как бы ты с ног не сбилась.
   Интересно, что он хочет этим сказать?
   - Не страшно. Я свою работу люблю. А принимая во внимание расходы, на
которые ты пошел, чтобы организовать мою поездку, насыщенная программа -
это как раз то, что нужно. У меня просто руки чешутся!.. Ну,  и  что  же
надо будет делать?
   Ответил он не сразу.
   - Так вот, - начал он без всякого выражения. - Завтра  тебе  придется
сильно потрудиться у бассейна, чтобы как можно быстрее загореть.  Будешь
потягивать "Рон Сауэр" и пробовать разные местные  mariscos.  (Съедобные
морские моллюски (исп.). В последующие несколько дней, вернее, в  после-
дующие две недели - практически то же  самое  с  небольшими  вариациями,
например, ныряние с трубкой и маской у кораллового рифа...  Но  это  уже
будет зависеть от свободного времени.
   Верити резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
   - А как насчет обещанных банкетов? - поинтересовалась  она,  стараясь
говорить спокойно. - Мне, видимо, все-таки придется нарушить это идилли-
ческое времяпрепровождение и подготовить парочку для твоих друзей?
   Люк съехал с дороги и остановил машину перед входом в  длинное  белое
здание в испанском стиле с арками. Яркий свет, вырывавшийся  из  окон  и
дверей, выхватывал из темноты живописные купы кокосовых пальм, полумесяц
серебряного пляжа и тихо набегающие волны.
   - Боюсь, что банкетов будет немного, - сказал он серьезно,  поворачи-
ваясь к ней, и в глазах у него заплясала насмешка. - Моим друзьям  приш-
лось неожиданно отказаться от своих планов.  Поэтому  мне  бы  хотелось,
чтобы ты подготовила только один вечер. Под конец второй недели.  Совсем
небольшой...
   - Что?! - вырвалось у нее. - Ты вытащил меня сюда сегодня,  а  работа
будет только через две недели? Люк, ты шутишь... - сказала она  недовер-
чиво.
   Несколько секунд он бесстрастно ее  рассматривал,  точно  просвечивал
рентгеном ее мысли.
   - Вовсе нет. За последний год у тебя не было ни минуты  передышки,  -
сказал он мягко. - Почему ты так боишься отдыха, Верити?
   - Так уж случилось, что мне нравится работать! - произнесла Верити  с
неожиданной для себя самой резкостью. - Если ты  думаешь,  что  я  приму
твою... твою благотворительность и буду разлеживаться на пляже целых две
недели за твой счет... ты же шутишь, правда?
   - Нет, не шучу. - В голосе Люка послышалась какая-то обеспокоившая ее
неумолимость. Он выбрался из машины. - Эдвард умер почти год назад...
   - Неужели ты думаешь, что я это забыла? - прервала она низким  дрожа-
щим голосом, сердито и бессильно сжимая кулаки.
   - А завтра у тебя день рождения, - продолжал Люк, как бы  не  замечая
ее состояния. - Я чувствую, что обязан Эдварду позаботиться о твоем сос-
тоянии двенадцать месяцев спустя после его смерти. Считай, что это  долг
чести, Верити. Желаю тебе хорошо провести эти две недели. И  запиши  это
на мой счет.
   Он замолчал. В горле у Верити пересохло, и, сглотнув, она  с  вызовом
подняла кверху подбородок.
   - Долг чести! - произнесла она  раздельно  и  горько,  чувствуя,  как
сердце бешено бьется у нее в груди. - Кого ты обманываешь, Люк?
   - Какой мне смысл тебя обманывать? - Губы его скривились, хотя иронии
в голосе не было. - Если быть откровенным, это тот минимум, что я обязан
сделать для моего очень хорошего друга и для его оставшейся одной невес-
ты, no es verdad? Не так ли?
 
 
   ГЛАВА ВТОРАЯ
 
   Не дожидаясь ответа, Люк, как пушинку, вытащил чемодан из багажника и
широким шагом направился к отелю, не обращая внимания на  ее  негодующий
взгляд.
   - Люк... Люк! - закричала она, выскакивая из "джипа" и бросаясь  вдо-
гонку, совершенно забыв об усталости. - Минутку, не так быстро...
   От возмущения она даже покраснела, но Люк обернулся, лишь когда оста-
новился у стойки администратора, из-за которой ему приветливо  улыбалась
кудрявая черноволосая девушка.
   - Hola, (Привет (исп.) сеньор Гарсия!
   Белозубая улыбка осветила смуглое лицо Люка:
   - Hola, Мария. Верити, познакомься, это Мария. А это мисс Верити Лей-
си.
   Верити, сбавив шаг, медленно пересекла мраморный  холл,  утопающий  в
буйной зелени, и без особого энтузиазма подала Марии руку.  Они  вежливо
поздоровались.
   - Ключи от виллы "Лагуна"? - поинтересовалась Мария.
   Люк кивнул.
   - У меня есть подозрение, что мисс Лейси хочет, чтобы ее не беспокои-
ли по крайней мере до полудня завтрашнего дня, - добавил он.
   - Ничего подобного, я встану с петухами! - решительно возразила Вери-
ти и, улыбнувшись Марии, проследовала за Люком во внутренний дворик. Они
миновали фонтан, бассейн, бар и вышли к ресторану. Верити была настолько
возбуждена, что лишь мельком отметила царившую здесь спокойную, без  вы-
зова роскошь: официанты во всем белом ловко скользили между  освещенными
свечами столиками, за которыми сидели элегантно одетые гости.
   Завидев Люка, официанты приветствовали его легким поклоном:
   - Buenas noches, (Добрый вечер (исп.) сеньор Гарсия.
   Люк уверенно шагал меж благоухающих кустов и пальм, и, как ни  стара-
лась, Верити поравнялась с ним, только когда он  остановился  у  белого,
увитого бугенвиллеями домика возле освещенного луной пляжа.
   Пока он вставлял ключ в замок и открывал деревянную дверь, она  разг-
лядывала его скрытое тенью лицо,  постепенно  проникаясь  окружающей  ее
умиротворенностью - волны тихо набегали на белый песок, а легкий ветерок
мягко шевелил листья пальм.
   - Люк, мне это все вовсе не нравится! - начала она возмущенно.
   Он щелкнул выключателем,  и  лампочка  осветила  просторную  комнату,
спланированную на разных  уровнях  и  обставленную  светлой  мебелью  из
пальмового дерева. Казалось, он едва сдерживает улыбку, что только  под-
лило масла в огонь.
   - Я понимаю, тебе это, видимо, доставляет удовольствие! - начала  она
запальчиво, и он, не сдержавшись, открыто рассмеялся. - Но мне  все  это
кажется... унизительным.
   - Унизительным?! - Люк поставил чемодан  посреди  комнаты,  небрежной
походкой подошел к задней двери и распахнул ее настежь.  Лунный  пляж  и
тихо вздыхающий океан, точно прекрасная картина, завершали интерьер. - О
чем ты говоришь, Вериги? Как это подарок к  твоему  дню  рождения  может
быть для тебя "унизительным"?
   С горящими глазами Вериги подошла к нему, отвернувшись от заворажива-
ющего шепота волн.
   - Люк, мы же едва знакомы! - отчеканила  она,  чувствуя  свое  полное
бессилие. - А ты с самого дня смерти Эдварда строишь из себя доброго дя-
дюшку! То используешь свои связи, чтобы помочь моему делу, а теперь  вы-
тащил меня сюда под предлогом некоей работы в сочетании  с  отпуском.  И
что же? Я вдруг узнаю, что буду бездельничать здесь целых две  недели...
Люк, черт побери, что тебя так веселит?
   - Ты.
   Он вышел на широкую, выложенную плиткой террасу и облокотился на  де-
ревянные перила. Он уже не смеялся, но губы все еще кривились в улыбке.
   - Большинство моих знакомых женщин просто прыгали бы от радости, если
бы им вдруг выпало такое!
   Щеки у Вериги зарделись.
   - Зная женщин, с которыми ты имеешь обыкновение водить знакомство,  я
не нахожу в этом ничего удивительного! - выпалила она, но тут же  прику-
сила губу: сверкающие глаза Люка сузились.
   - Вот видишь, а говоришь, что мы едва знакомы,  Верити,  -  задумчиво
произнес он. - Откуда же тогда ты знаешь о моих женщинах?
   - Тот круг, в котором ты вращаешься, не прочь  порекламировать  себя,
разве не так?
   Насмешливые глаза его вдруг потемнели. Но уже через секунду он  смот-
рел на залив. Верити не могла оторвать взгляда от мощной линии его  плеч
и спины, от перекатывающихся под белой рубашкой атлетических мышц.
   Она вдруг почувствовала угрызения совести. Люк не  сделал  ей  ничего
плохого, а только постоянно помогал вот уже  целых  двенадцать  месяцев.
Почему же она на него все время злится?
   Но если она полна решимости забыть тот случай, то Люк, видимо,  наме-
рен вспомнить все до мелочей. Как иначе объяснить  эту  его  сумасшедшую
затею? Кто ему дал право так заботиться о ней? Ощущение было такое, буд-
то он только что вскрыл ее недавно зажившую рану, чтобы посмотреть,  как
идет процесс заживления... Да он просто эгоист и садист! Она  никогда  в
этом не сомневалась. А то, что между ними произошло во Флориде  в  марте
прошлого года, только утверждало ее в этой мысли.
   - Извини, Люк, - начала она натянуто, изо всех сил пытаясь взять себя
в руки. - Я вовсе не хочу показаться неблагодарной, но...  я  знаю,  что
тобой движет, и тебе вовсе не обязательно...
   Он медленно обернулся и, повернувшись к перилам спиной, вновь на  них
облокотился, поигрывая мощными мускулами груди. В горле у нее пересохло,
она с трудом оторвала взгляд от столь ярко выраженной  мужественности  и
попыталась сконцентрироваться на его глазах, светившихся холодной усмеш-
кой, но легче ей от этого не стало.
   - А ведь ты едва со мной знакома, - мягко передразнил он,  насмешливо
скривив губы. - Откуда же тогда знаешь, что мною движет. Вериги?
   - Ну, это ясно... Чувство вины... - пробормотала она нетвердо.
   Наступило напряженное молчание. Даже стрекот сверчков  стал  каким-то
угрожающим. Но вдруг Люк, пожав плечами, оторвался от перил,  выпрямился
и глубоко засунул руки в карманы брюк. Глаза его стали непроницаемыми.
   - Вины? Ты действительно так думаешь?
   Вот и пойми его, подумала она раздраженно.
   - Да, конечно! Что же еще? Откуда в  тебе  такая  покровительственная
благосклонность? Ведь мы даже не подозревали о существовании друг  друга
до тех пор, пока не было объявлено о помолвке! И с тех самых пор ты  ок-
ружил меня какой-то... какой-то отеческой заботой!
   Люк еще более помрачнел.
   - Отеческой? Тебе двадцать два года. А завтра будет двадцать три.
   Откуда, черт побери, он знает, сколько мне лет? - подумала она возму-
щенно.
   - А мне тридцать три. Действительно, я мог бы стать твоим  папенькой,
если допустить, что зачал тебя в... э-э-э - совсем зеленом  возрасте,  в
десять лет.
   - Не будь педантом. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю... - Вери-
ти в отчаянии зажала виски руками, чувствуя себя такой усталой и опусто-
шенной после длительного перелета. - Этим своим дурацким чувством  долга
ты просто пытаешься загладить вину перед Эдвардом за то, что  злоупотре-
бил положением его друга и будущего шафера! Скажешь, не так?
   И опять повисло напряженное молчание.
   - И все из-за того, как я повел себя тогда в поло-клубе? -  пробормо-
тал Люк с кривой усмешкой.
   - Да! Да!
   - Интересно, кто же из нас испытывает большее чувство вины?
   - Это несправедливо. Люк!
   Щеки у Вериги горели. Зачем только она сюда приехала? Почему не  пос-
ледовала своему первому инстинктивному порыву и не послала его  ко  всем
чертям?
   - Ну ладно, - сказал Люк с неожиданно проступившим  испанским  акцен-
том, обычно почти не заметным. - Давай по крайней мере сойдемся на  том,
что я чувствую себя в долгу перед Эдвардом и считаю себя обязанным поза-