она прижалась лицом к жестким волосам на  его
груди и содрогнулась.
   - Я люблю тебя, Люк, - прошептала она в отчаянии. - Я так  тебя  люб-
лю...
   Она смутно осознавала, что плачет, а он опять подхватил ее на руки  и
отнес на широкую кровать посреди спальни.
   - Почему ты плачешь? - мягко спросил он. - Я тоже тебя люблю...
   - Ты? Любишь? - Она чуть не потеряла сознание от неожиданно  захлест-
нувшего ее счастья. - Правда?
   - Правда. И сейчас ты увидишь, как сильно, Верити. - Его глаза  блес-
тели победным огоньком. - Так что плакать вовсе незачем.
   Стоило ему произнести эти счастливые и  такие  утешительные  для  нее
слова, как ее чувства разгорелись таким всепоглощающим, таким ярким  ог-
нем, что на другие слова времени не осталось.
   Верити пламенела под незнакомой тяжестью его тела. Каждая клеточка ее
открывалась при малейшем его прикосновении. Кожа Люка казалась  холодной
под ее все более дерзкими, чувствующими свою власть  пальцами,  медленно
скользившими по его спине, плечам, бедрам.
   В какой-то момент она испугалась - ее приглушенные вздохи довели  его
до такого состояния, что он, казалось, уже больше не  мог  себя  сдержи-
вать, но Люк все понял и, взяв себя в руки, стал медленно целовать ее. И
лишь когда довел ее до исступления, она открылась ему навстречу  -  вся,
целиком, прижимая его к себе в неописуемом восторге.
   - Я так давно мечтал об этом мгновении... - пробормотал он с торжест-
вом и, подняв ее бедра, вступил во владение ею. - Ох, Верити...
   Она слабо вскрикнула, и он опять припал к ее губам, но,  почувствовав
неожиданную конвульсивную дрожь в ее ногах, замер. Потом приподнялся  на
руках и с растущим недоверием и сочувствием всмотрелся в  ее  побелевшее
лицо.
   - Ты девушка? - прошептал он, не  сводя  с  нее  блестящего  взгляда.
Chica? No es posible... (девушка? Это невозможно (исп.).
   - Какое это имеет значение? - с трудом прошептала  она,  еще  сильнее
сжимая его крепкие плечи и думая только о том, как бы унять эту дурацкую
дрожь. - Какая тебе разница?
   Люк то ли застонал, то ли засмеялся.
   - Конечно, сага, никакой разницы! - заверил он с  мягкой  иронией.  -
Если не считать того, что ты сделала меня самым счастливым человеком  на
свете...
   И опять припал к ней в страстном, всепоглощающем поцелуе, как бы  же-
лая напиться из ее души. Жгущий ее огонь стал почти нестерпимым, а когда
наступил тот долгожданный, но неожиданный, как взрыв,  миг,  ей  показа-
лось, что она сгорает.
   Прошло много времени, почти целая вечность, прежде чем она смогла по-
шевелиться в теплом кольце его рук,  прижимаясь  к  нему  со  счастливой
улыбкой. Люк приподнялся на локте и повернул ее к себе. Синий свет стру-
ился изпод его тяжелых, как бы сонных век.
   - Как ты? - спросил он шепотом.
   - Чудесно!
   Она смотрела на него широко  раскрытыми  глазами,  не  веря  в  такое
счастливое завершение их столь долгого противостояния, противоборства.
   - Расскажи мне о твоей помолвке с Эдвардом, - попросил он, растягивая
слова, и еще крепче прижал ее к себе, почувствовав, как она  напряглась.
- Нет, я вовсе не хочу начинать все сначала, сага. Но... как так  случи-
лось, что вы не были близки?
   - Я понимаю... - Она успокоилась. - Я... я просто не была к этому го-
това. Однажды я запаниковала, и Эдвард проявил себя таким  джентльменом,
что больше не настаивал, как будто мы договорились дождаться свадьбы.
   Выражение лица у Люка было такое, что не оставляло ни малейшего  сом-
нения по поводу того, что он думал о таком джентльменском соглашении.
   - Что же ты молчала? - мягко пожурил ее он. - Я был бы осторожнее.
   - Осторожнее? Ты имеешь в виду... чтобы не было ребенка? -  сердце  у
нее сжалось.
   - Да ты что говоришь! - возмутился он, и в глазах его загорелись  но-
вые искорки. - Я же люблю тебя больше всего на свете!
   Щеки ее порозовели, и она закрыла лицо руками, не в силах скрыть свое
счастье.
   - Правда?
   - Самая что ни на есть правда... - Он неожиданно встал, не  стесняясь
своей наготы, пересек комнату и накинул на себя черный махровый халат. -
Я кое-что привез тебе из виллы "Лагуна". То, что ты там забыла...
   Янтарный кулон в оправе из бриллиантов засверкал в ее руках.
   - Спасибо, он такой красивый...
   Люк склонился и поцеловал ее. Когда он наконец отпустил ее губы,  Ве-
рити неуверенно ему улыбнулась и попробовала надеть кулон. Но пальцы  не
слушались ее, и Люку пришлось помогать. Приподняв ее волосы и  застегнув
на спине кулон, он наклонился и поцеловал ее в ямку между ключицами. Ру-
ки его нетерпеливо заскользили вниз, лаская нежные холмики ее груди. Она
содрогнулась, не в силах вдохнуть, и обняла его, до боли  чувствуя  пот-
ребность быть как можно ближе к нему, слиться с ним воедино.
   - Люк, ты спрашивал об Эдварде... - прошептала она.
   - Не надо, давай забудем о нем. - В  голосе  Люка  зазвучали  хриплые
нотки. - Чувство вины по отношению к Эдварду уже причинило  нам  столько
хлопот за этот год!
   - Но я хочу все тебе объяснить, - неуверенно пробормотала она. - Я на
самом деле его любила, но не так, как нужно. Он был  простым,  надежным,
хорошим другом, и он мне очень, очень нравился. Но  стоило  мне  увидеть
тебя в прошлом году во Флориде... это было как озарение. Тогда я впервые
поняла, что такое быть влюбленной по уши, и это меня испугало. Наши  от-
ношения с Эдвардом показались мне вдруг такими ненужными!  И  мне  стало
так стыдно изза того, что мысленно я ему изменила. А на балу дело  зашло
еще дальше, я была на грани уже настоящей неверности...
   - А чего ты так испугалась? - мягко прервал ее Люк, откидывая спутан-
ные волосы с ее лба и заглядывая ей в глаза. - Почему ты была так  реши-
тельно настроена жить с Эдвардом даже на таких условиях, Верити?
   Она помолчала, пытаясь привести в порядок свои смятенные мысли. Нако-
нец медленно произнесла:
   - Думаю, что из-за моих родителей... Когда они погибли, я была потря-
сена. Но позже я узнала, что у моего отца была другая женщина. Мать  до-
веряла ему, обожала его... Мне всегда казалось,  что  они  преданы  друг
другу до мозга костей. А когда я узнала, что все это было  фальшью,  это
стало как... как двойное предательство. Понимаешь? Конечно,  это  глупо,
но, когда они погибли, у меня было такое ощущение, что они меня предали,
ведь я их так любила... А затем появилось ощущение,  будто  отец  бросил
маму - ведь он долгие годы обманывал ее...
   Она замолчала, не зная, как лучше это объяснить, но Люк медленно кив-
нул и вновь заключил ее в свои объятия.
   - Я понимаю, сага. Я знаю, что значит быть обманутым  тем  человеком,
которого любишь.
   - Хулиетта? - с трудом выдавила из себя Вериги, страшась самого  воп-
роса. - Ты все еще любишь ее, Люк?
   - Все еще? - перекосился он. - Я вообще сомневаюсь, что  когда-нибудь
любил ее. Если и любил, то не по-настоящему.  Мои  чувства  к  ней  были
просто юношеской страстью. Они были настолько незрелы, что не могли  ус-
тоять перед обманом и предательством. В течение долгих  лет,  что  затем
последовали, я испытывал к Хулиетте не больше чем жалость.
   Они помолчали, продолжая разговор лишь глазами.
   - С прошлым покончено, - наконец сказал Люк, не сводя с нее заворажи-
вающего взгляда, - и с твоим, и с моим. Я любил тебя все это время,  Ве-
риги. С самой первой минуты, как увидел тебя. Это правда. Я сделал  все,
чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы ты не чувствовала себя  незащищен-
ной...
   - И сыпал на меня один заказ за другим? - мягко пожурила его  она.  -
Играя роль сказочного волшебника?
   Он усмехнулся над самим собой.
   - Именно. Я потерял сон, я воевал с бесчисленным количеством  вообра-
жаемых драконов... Ты даже не представляешь, сага. Так что скажи-ка  мне
еще раз, что ты меня любишь. Я хочу услышать это еще раз, прямо  сейчас.
Я хочу поверить в это.
   - Да, это так, - улыбнулась она ему, заметив,  как  резко  ухудшилось
его произношение. - Это очень даже так. Люк!
   - Ten cuidado, осторожно, - хрипло сказал он, - не смейся надо  мной,
Верити!
   - Я люблю тебя, - просто сказала она, и глаза ее заблестели.
   - Виепо! - В глазах его промелькнуло  такое  безграничное  торжество,
что у Верити перехватило дыхание. - Тогда остается только одно  осложне-
ние: как убедить тебя выйти за меня замуж? Ведь моя сестра  может  подт-
вердить, что ты открыто заявила о своем отрицательном отношении к браку!
   - Можно ли считать это официальным предложением?  -  спросила  она  с
легкой дрожью в голосе.
   - Si, сага. - Лицо его преобразилось в цветущей улыбке. - Это  офици-
альное предложение! Помнишь, что наша свадьба неизбежна? Она предопреде-
лена, записана на небесах... или в линиях у тебя на ладони!  Твоя  "кол-
дунья" оказалась права. А может, ты сама и есть эта колдунья, а?..
   Вериги тихонько засмеялась и спрятала лицо на груди у Люка.
   Он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем, и голова у нее пошла кру-
гом.
   - Будь моей, Вериги! - прошептал он, отстраняя ее от себя и  рассмат-
ривая горящим, голодным взглядом. - Будь всегда со мной. Я постараюсь не
требовать от тебя многого, сага... но, признаюсь, я вовсе не намерен де-
лить тебя ни с кем и ни с чем!
   - А моя фирма? - спросила она, даже зажмурившись от блеска его глаз.
   - Это как ты захочешь, - заверил он. - Сохранить ли ее, продать ли  -
твое дело!
   Уголки губ Верити дрогнули в улыбке - она прекрасно  понимала,  каких
это стоило ему усилий.
   - Что же, полагаю, Сара и Коннор могут просто выкупить  мою  долю,  -
начала рассуждать она вслух, но тут же чуть не задохнулась, почувствовав
его пальцы там, где они были всего желаннее. - Они просто без  ума  друг
от друга, а что касается Коннора, то он уже полностью завяз в наших  де-
лах. Так что скоро я буду изнеженной леди, которой некуда девать свобод-
ное время. Все, что мне остается, - это посвятить себя  целиком  тебе...
Люк! - выкрикнула она, почувствовав нарастающее нетерпение в его ласках.
   - Так, значит, ты выйдешь за меня замуж, Верити? - В голосе  Люка  не
было и тени насмешки, а только настоятельное, неотразимое желание, поко-
рявшее ее.
   - Да, Люк, да!
   Он с силой прижал ее к себе, торжествуя.
   - А твои бредовые идеи? А твоя амнезия? -  дразнил  он,  дотрагиваясь
губами до ее волос.
   - Амнезия... у меня только что начался ее  приступ!  -  заверила  она
мягко и подняла к нему лицо, на котором была написана такая пленительная
страсть, что глаза у него вспыхнули.
   - Ты никогда об этом не пожалеешь, сага.
   - Я знаю.
   Люк приник к ее смеющимся губам, и блеск его глаз затмил прошлое, ос-
тавив место только для сказочного, волшебного будущего.