живет и укусит ее.
   - Именно. - Она напряженно сглотнула. - Кому оно принадлежит?
   - Марте Ричардсон. Я выяснил у нее,  что  ты  работала  на  одном  из  ее
благотворительных обедов  пять  месяцев  назад.  Два  дня  спустя  появилось
сообщение, что ожерелье украдено.
   - Это ничего не доказывает.
   - Признайся, что ты там была!
   - Да, черт побери, я была там. - Она тяжело дышала, грудь ее  вздымалась.
- Но это вовсе не значит, что я воровка.
   Джексон взял стопку листков и фотографий.
   - Здесь информация, собранная мною за последние семь  месяцев,  и  в  ней
перечисляются предметы, украденные у  разных  людей.  Единственное,  что  их
связывает, - это ты, Рэйчел. Ты находилась на месте каждого преступления.  -
Она затрясла головой, но он не замолчал. - У тебя был доступ к  их  охранной
сигнализации и время подготовить себе пути отхода.
   - Это не правда!..
   - И у тебя был мотив.
   - Похоже, ты во всем разобрался. Какой же у меня, по-твоему, был мотив? И
вообще, какое отношение ты ко всему этому имеешь?
   Джексон пропустил ее последний вопрос мимо ушей.
   - Ты заявила, что готова на все ради своего магазина, ради своей семьи  и
успеха.
   - Я не имела в виду, что стану для этого воровать.
   Его усмешка заставила Рэйчел прищурить глаза,  злые  огоньки  блеснули  в
них. Кошка прыгнула на прилавок и злобно зашипела на Джексона.
   - Тогда как оно к тебе попало? - спросил Джексон.
   - Так сразу я не могу вспомнить. Оно у меня уже несколько месяцев.
   Она запустила пальцы в свои кудрявые волосы и отбросила длинные пряди  за
плечи.
   - А точнее?
   Его начало трясти от ярости. Вчера вечером, обнаружив  ее  предательство,
он заставил себя ничего не чувствовать. Женщина эта вызвала у него  интерес,
но  не  настолько  сильный,  чтобы  позволить   ей   причинить   ему   боль.
Потребовалось полночи и изрядное количество виски, чтобы смириться с  мыслью
о ее потере.
   Рэйчел открыла было рот, но, словно не найдя подходящих слов, промолчала.
Джексон стиснул край прилавка и приготовился выслушать ее признание.
   - Откуда у тебя это ожерелье, Рэйчел? - Не  знаю!  -  Она  повернулась  и
начала ходить взад и вперед.  -  Надо  посмотреть  бумаги.  Но  я  не  храню
документы такой давности.
   - Мне нужна квитанция.
   Она медленно подняла голову и повернулась к нему. Взгляд ее  затуманился,
словно она напряженно пыталась что-то вспомнить.
   - У тебя тоже что-то украли?
   - Нет.
   Почувствовав облегчение, Рэйчел опустила плечи.
   - Тогда какое ты имеешь к этому отношение?
   Джексон затаил дыхание и отвел взгляд. Внимательно следящий за  ним  глаз
кошки злобно блеснул.
   - Я расследую эти кражи.
   По появившимся у нее на лбу морщинкам он понял, что она пытается  связать
воедино все сказанное им.
   - Потому что они твои друзья? Нет? Тогда почему?..
   - Они мои клиенты.
   Она  резко  выпрямилась.  И  хотя  Рэйчел  не  двинулась  с   места,   он
почувствовал, как она ушла в себя, и ему показалось, что вдруг стало темно и
холодно.
   - Какого рода клиенты?
   - Моя  компания  "Дермонт  текнолоджи"  -  охранная  фирма,  использующая
последние  достижения  науки.  Во   всех   ограбленных   домах   установлена
разработанная мною система сигнализации. И поскольку она считается одной  из
самых надежных, я поспешил начать собственное расследование.
   Рэйчел побледнела еще сильнее. Глаза ее потеряли свой воинственный  блеск
и погасли, словно кто-то погасил в них свет.
   - Значит, все это время ты следил за мной? Джексон стиснул челюсти.
   - Да.
   Рэйчел кивнула. Не отводя глаз, она пристально смотрела на него.
   - Приглашение на обед, повышенный интерес к моей персоне - все  это  было
сплошным притворством? Чудовищной ложью?..
   Боясь произнести даже слово, чтобы не выдать  себя,  Джексон  оставил  ее
обвинение без ответа.
   - И, ничего не добившись, ты решил растормошить меня своим поцелуем!..  -
не стесняясь, заявила она, словно больше не могла  держать  это  в  себе.  -
Неужели ты думал, что я не смогу устоять перед твоим обаянием и признаюсь?
   Джексон изо всех сил старался не реагировать на появившиеся в  ее  глазах
злость и обиду. Черт побери, его так и подмывает произнести слова оправдания
в свой адрес. Но теперь,  после  того,  что  тогда,  в  один  из  сладостных
моментов, произошло во внутреннем дворике ее дома, поздно отступать - что-то
бесповоротно изменилось в нем, чего он вовсе не хотел.
   Стиснув ожерелье, он сунул его в карман.  Слова  извинения  вертелись  на
языке. Хотя он и не знал, за что должен просить прощения: за поцелуй или  за
то, что, разоблачив ее, сломал ей жизнь. Не имеет смысла говорить,  что  все
образуется. Ведь это не так. И он прекрасно это понимает.
   Джексон протянул руку к папке, но Рэйчел с силой прижала ее ладонью.
   - Что ты собираешься делать?
   - Я же сказал, что передаю дело полиции.
   - Ты собираешься сделать из  меня  подозреваемую,  невзирая  на  то,  что
улики, которые, как ты  считаешь,  у  тебя  есть,  только  косвенные?  Я  же
сказала, что не делала этого.
   - Тогда покажи мне квитанцию, подтверждающую, что ты их купила.
   Гордо вскинув голову, Рэйчел медлила с ответом.
   - Я же сказала, что у меня ее здесь нет.
   - Это потому, что ее не существует, не так ли, Рэйчел?
   - Нет, она существует! Дрожь пробежала по ее телу.  Он  совершил  ошибку,
встретившись с ней взглядом, ибо в какой-то момент  почти  поверил  ей.  Ему
показалось, что он готов утонуть в этих глазах - такими бездонными,  ясными,
словно алмазы безупречной огранки, они показались  ему.  Неужели  они  могут
лгать? Ответа на этот вопрос у него нет.
   - Мне хотелось бы поверить тебе, но я могу оказаться в дураках. И  потому
постараюсь, чтобы этого не произошло.
   Переминаясь с ноги на ногу, Рэйчел смотрела на  папку,  будто  собиралась
схватить ее и убежать.
   - Я не виновна, Джексон. Но это  не  имеет  значения.  Если  мои  клиенты
узнают, что меня подозревают в кражах со взломом, мне все равно конец.
   Дермонт считался с возможностью, что  может  ошибаться  и  своей  ошибкой
заставит ее лишиться  всего.  Но  ему  вовсе  не  нравилось,  что  он  остро
чувствует угрызения совести.
   - Пусть это станет твоим последним  шансом.  Если  только  ты  не  можешь
доказать своей невиновности как-то иначе.
   - Но и ты не можешь доказать моей вины.
   - Я только начал копать.
   Глаза Рэйчел расширились, она тяжело задышала. Он чувствовал, как  паника
охватывает  ее.  Воздух  будто  был  пронизан  страхом,   охватывающим   все
пространство вокруг. Она показалась ему  загнанным  вдовушку  зверем,  и  он
ненавидел себя за то, что расставил для нее эту ловушку.  Эх,  если  бы  все
обстояло иначе! Если бы он только мог поверить, что она невиновна,  если  бы
она могла доказать это! Если бы!..
   - Давай договоримся, - сказала она, в глазах ее тлело отчаяние.
   - Ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза?
   Забыл то, что знаю?  -  Помимо  его  воли  прозвучало  это  у  него,  как
предложение. - А что взамен?
   - За подобные вопросы ты заслуживаешь пощечины.
   Я действительно заслужил ее, решил Джексон, пожалев о сказанном в  ту  же
секунду, как эти слова сорвались с его губ. Он не узнавал ни самого себя, ни
своих действий. Прежде всего, ему не следовало приходить к ней, а надо  было
направиться прямо в полиций. Он не должен здесь стоять, не должен  позволять
себе тонуть в ее бездонных глазах, ловить аромат ее духов - но  пошевелиться
он не в силах.
   - Что ты предлагаешь?
   - Дай мне шанс оправдаться. Прежде чем идти в полицию, подожди,  пока  не
соберешь достаточно улик.
   - Ты хочешь, чтобы я дал тебе возможность скрыться.
   - Я не сбегу.
   Нет, решил он, она не сбежит. Возможно, она выглядит хрупкой  и  ранимой,
но вполне способна постоять за себя. Свидетельством тому  -  ее  воинственно
вздернутый подбородок и упрямо стиснутые губы,  губы,  которые  ему  хочется
целовать вновь и вновь, несмотря на все улики и здравый смысл.
   Ему хочется целовать ее, сжимать в объятиях и довести до  конца  то,  что
они однажды начали. Мурашки побежали по коже Джексона.  Он  стиснул  кулаки,
стараясь удержать себя от нового безумного шага. Однажды он уже  обжегся.  И
сколь ни велик соблазн, он не может позволить, чтобы это снова случилось.  И
все же, похоже, он ясно видит мольбу в ее глазах.
   Но тут вдруг он осознал, что она не  станет  умолять  его  и  решающим  в
настоящий момент является то немногое, что осталось от ее  мужества.  Это  и
еще то, что собранные им улики  далеко  не  бесспорны.  Если  Рэйчел  сможет
предъявить  квитанцию  и  та  окажется  подлинной,  то  она   докажет   свою
непричастность к краже ожерелья. К сожалению, это полностью ее не оправдает.
Она  единственная,  кто  присутствовал  на  месте  каждого  преступления,  -
произошло  слишком  много  краж,  чтобы  можно  было  считать  это   простым
совпадением.
   - Даю тебе один день, чтобы найти и предъявить квитанцию. После  этого  я
иду в полицию. Она утвердительно кивнула.
   - Я буду следить за тобой.
   - Знаю.
   Взяв папку, Дермонт повернулся и направился к двери.
   - Джексон? - Голос ее прозвучал тихо, услышав, его он остановился, словно
подчиняясь чьей-то сильной руке, но повернуться и взглянуть  ей  в  лицо  не
смог. - Я докажу, что ты ошибаешься. И когда это произойдет,  тебе  придется
поверить мне.
   Однажды он уже сказал ей, что слепое доверие - удел глупцов. Тогда он сам
этому верил, ну а сейчас его убежденность стала тверже, чем когда-либо.  Ибо
только глупец станет  рисковать  своим  сердцем  и  жизнью  ради  доверия  к
женщине.

Глава 7

   Висящий над дверью звонок возвестил об уходе Джексона, прозвучал он легко
и весело, словно радостное щебетание  воробья,  хотя  казалось,  что  должен
звучать похоронным звоном - зловеще и протяжно. Тяжесть в груди Рэйчел стала
невыносимой. Легким не хватало воздуха, мурашки бежали по горящей коже.
   Она невиновна, черт побери! С какой стати он не верит ей?
   Рэйчел судорожно вдохнула, и легкие наполнились столь необходимым  сейчас
свежим воздухом. Ей до сих пор казалось,  что  она  видит  худощавую  фигуру
стоящего у двери Джексона, готового встретить в штыки любую ее  фразу  и  не
желающего даже взглянуть на нее.
   Я невиновна! - хотелось кричать ей снова и снова, пока он не поверит.  Но
этим она лишь укрепит его подозрения, а идти на такой риск Рэйчел не  может.
До тех пор, пока сама не будет знать правды. Не только она присутствовала на
всех вечеринках. Там  же  находилась  Пенни,  бродившая  в  толпе  гостей  и
заходившая в дома. У нее был неплохой шанс сунуть ожерелье в карман. А какие
еще вещи упоминал Джексон? Бриллиантовый кулон, яйцо Фаберже,  вазу...  Куда
делись они?
   Мисс Бастет ткнулась мордочкой в руку хозяйки, требуя от нее  ласки.  Она
взяла кошку на руки и прижалась лицом к густой  черной  шерстке.  Рэйчел  не
сходила с места, обнимая обеими руками кошку и не поднимая глаз из  опасения
узреть трещины в защищающих ее стенах, возведенных ею с таким трудом. Снести
эти стены особого труда не составит.  Несколько  слов  ее  клиентам,  и  все
исчезнет. Дом, магазин, возможность защитить свою семью.
   От  дурного  предчувствия  она  вздрогнула  так,  словно  кто-то   острым
предметом кольнул ее в спину. Она выронила  из  рук  мисс  Бастет,  издавшую
рассерженный крик, и бросилась к кабинету, оказавшись  у  его  двери  в  тот
момент, когда она приоткрылась.
   Из-за двери появилась голова матери.
   - Он ушел?
   - Да.
   Рэйчел распахнула дверь и вошла в тесный кабинет. Пенни сидела  на  стуле
около заваленного бумагами стола и рассматривала  остатки  черного  лака  на
ногтях.
   - Все прошло удачно? - спросила Эмили, пристально глядя на Рэйчел  своими
голубыми глазами.
   - Не совсем.
   - Значит, он не назначил тебе свидания. А я-то надеялась. Пенни права, ты
должна больше бывать на людях. Я слышала, в Эддсоне открылся новый ресторан.
   - Он не станет приглашать меня на ужин, мама.
   - Тогда чего он хотел?
   Рэйчел перевела взгляд  со  сгорающего  от  любопытства  лица  матери  на
скучающую физиономию Пенни. Видимо,  Эмили  не  подслушала  ее  разговора  с
Джексоном. С облегчением  Рэйчел  поблагодарила  Всевышнего  за  это.  Новые
волнения выпали бы на долю матери, а их ей вполне хватило и после  внезапной
смерти отца, и после того, как они едва не  потеряли  чуть  не  угодившую  в
тюрьму Пенни, арестованную за угон автомобиля. Потеря ребенка убила бы мать.
Рэйчел не может допустить, чтобы ей снова пришлось пройти через это. Сколько
она будет скрывать правду?..
   Но она должна потребовать объяснений от сестры.
   Прозвенел звонок, возвестивший о приходе покупателя, и Пенни  со  вздохом
поднялась со стула.
   - Я пойду.
   - Пенни?
   - Да?
   Сестра остановилась на пороге.  Ладони  Рэйчел  стали  влажными,  тошнота
подступила к горлу.
   - Ты помнишь ожерелье в виде  египетских  скарабеев,  купленное  мистером
Дермонтом?
   - Конечно. А что с ним?
   - Ведь это ты приобрела его? Пенни склонила голову набок и стиснула зубы,
стараясь припомнить.
   - Не уверена, но, кажется, оно было приобретено на распродаже у  Уэзерби.
Да, да, точно. Я помню, что это была первая распродажа,  куда  ты  позволила
мне пойти одной. А что, что-то не так?
   - Нет, конечно, нет. - Рэйчел  повернулась  к  стоящему  в  углу  комнаты
картотечному шкафу, чтобы мать и  сестра  не  заметили  появившегося  у  нее
волнения и страха. Открыв верхний ящик, она сказала:
   - Мистеру  Дермонту  любопытно  узнать  его  историю.  Я  пообещала,  что
постараюсь что-нибудь найти.
   После ухода Пенни Рэйчел почувствовала на себе пристальный взгляд матери.
   - Ты уверена, что с тобой все в порядке? Выдавив из себя  улыбку,  Рэйчел
через плечо посмотрела на мать и заметила, что та скептически поглядывает на
нее.
   - Мама, что ты здесь делаешь?  У  тебя  еще  несколько  часов  до  начала
работы.
   - Возможно, я не обладаю твоим талантом разбираться в людях, но прекрасно
вижу, когда что-то неладное творится с моей дочерью.
   - Мама...
   - Я не заметила, чтобы этот мужчина проявлял любопытство. Он  был  чем-то
расстроен, и я сомневаюсь, что причиной тому драгоценная безделушка.
   - Прошу тебя, я бы не хотела в это углубляться.
   Знакомое  усталое  выражение  появилось  в  глазах  Эмили,  заставив   их
потемнеть. Много лет Рэйчел уже не видела его.
   - Милая, с тех пор как умер твой отец, ты взвалила на себя заботу о нашей
семье.  Даже  ребенком  ты  была  очень   серьезным   человеком,   но   наши
неприятности, похоже, лишь прибавили тебе решимости. - Убрав волосы  со  лба
дочери, Эмили добавила:
   - Но ты не можешь все время быть самой сильной.
   - Знаю, мама.
   - Я могу правильно понять все, что ты должна мне сказать.
   Горькое чувство, комком собравшись в  горле,  душило  Рэйчел.  Много  лет
назад она дала себе клятву проявить заботу о своей семье  и,  казалось,  она
добилась успеха, тогда как на  самом  деле  ей  это  не  удалось.  Опасность
оказаться выброшенными на улицу без средств к существованию вновь грозит им.
Но она не допустит этого.
   - Мама, ты самая сильная женщина из всех  мне  известных,  но  сейчас,  -
сказала она, обняла мать за плечи и направила к выходу из кабинета, - почему
бы тебе не пообедать с подругами, а я пока поработаю. Увидимся позже...
   Эмили колебалась, словно собиралась что-то сказать, но Рэйчел не дала  ей
такой возможности. Она уткнулась в папки с бумагами. Хотя  писем,  счетов  и
чеков скапливалось  великое  множество,  все  они  находились  в  образцовом
порядке, и по ним всегда можно было установить дату приобретения и  продажи.
Она вносила в компьютер  каждую  крупицу  информации,  но  всегда  сохраняла
бумаги, предпочитая иметь в качестве подтверждения - или,  как  оказалось  в
данном случае, улики - подлинный документ.
   Отыскав папку с документами пятимесячной давности, когда было приобретено
ожерелье, она положила ее  поверх  остальных  и  открыла.  Рэйчел  принялась
пролистывать бумаги, и по мере того, как она подходила к  концу,  сердце  ее
замирало от ужаса. Ничего не обнаруживалось!.. А что, если у нее не окажется
квитанции? Это, конечно, не доказывает, что она украла  ожерелье,  но  и  не
оправдывает ее. Нет, должна найтись квитанция о продаже. Когда она  потрясет
ею перед носом Джексона, пусть он ведет свое расследование в другом месте  и
оставит ее в покое.
   Но одно то, что он подозревает ее... Нахлынувшая  волна  гнева  заставила
Рэйчел содрогнуться. С момента их  первой  встречи  она  испытывала  к  нему
симпатию. Но, похоже,  чувство  это  не  оказалось  взаимным,  если  он  мог
поверить самому худшему о ней.
   Видимо, отсюда и то недоверие, которое она  сразу  почувствовала  в  нем.
Рэйчел покачала головой и, закрыв глаза, тяжело  вздохнула.  Плевать  ей  на
Джексона Дермонта!.. Он одурачил ее, обращался с ней, как с игрушкой, а  тем
временем заманивал в ловушку. Сейчас ей хотелось, чтобы он скорее  исчез  из
ее жизни, пока ему не удалось обнаружить  еще  чего-нибудь.  Но  прежде  чем
кто-то узнает, что она или, Боже сохрани. Пенни замешаны  в  это  дело,  она
должна доказать, что он ошибся.
   Рука Рэйчел застыла над блокнотным  листком,  в  верхней  части  которого
незнакомым почерком было написано: "Распродажа Уэзерби".  Вытащив  его,  она
прочитала коротко составленное описание ожерелья  и  серег  с  указанием  их
цены. Внизу она увидела подпись Пенни. Здесь же стояла еще  чья-то  подпись,
но Рэйчел не могла разобрать эти каракули.
   Она вдруг поняла, чего не содержит  эта  запись.  Отсутствовали  адрес  и
телефон места, где произошла сделка. Также не были указаны ни способ оплаты,
ни номер счета. Не было даже числа. Держащая листок рука  Рэйчел  задрожала.
Это мог написать кто угодно.
   Отыскав на письменном столе книгу регистрации сделок за тот же месяц, она
раскрыла ее. Ведя пальцем вниз по колонке записей, она  попыталась  отыскать
номер чека, выписанного на имя Уэзерби, но этой фамилии не обнаружила,  зато
нашла фамилию сестры, выведенную ее же корявым  почерком.  Сумма  составляла
девять тысяч долларов, что совпадало с указанной в записке ценой.
   Рэйчел откинулась на спинку кресла и уставилась на противоположную стену,
не замечая ни прикрепленных на ней кнопками записок, ни семейных фотографий,
ни календаря с обведенными датами деловых встреч. Она чувствовала, как у нее
начали неметь ноги. Ужасные подозрения возникали в голове, и, сколько она ни
старалась оттолкнуть их от себя, они появлялись вновь и вновь.
   Почему Пенни выписала чек на свое имя, а не  на  имя  Уэзерби?  И  почему
именно сестра, а не она сама сделала запись в книге регистрации?
   Сорвав висевший на  крючке  календарь,  Рэйчел  пролистала  его  назад  к
ноябрю. Найдя нужную дату, она прочитала запись,  сделанную  ее  собственным
аккуратным почерком. Тут же нахлынули воспоминания. Тогда она  находилась  в
Хьюстоне, следя за отправкой дорогих гобеленов, прибывших  из  Франции.  Она
решила доверить Пенни самостоятельное посещение распродажи. Даже дала ей для
удобства подписанный чек.
   Рэйчел бросила взгляд через открытую дверь. Сестры она не заметила, но до
нее донесся звонкий голос Пенни, заканчивающей  разговор  с  покупателем.  С
зажатой в руке квитанцией Рэйчел вышла из  кабинета,  но  затем,  колеблясь,
остановилась, укрывшись позади высокого торшера. Когда  покупатель  подписал
корешок  выписанной  по  кредитной  карточке  квитанции,   Пенни   завернула
греческую вазу в бумагу и аккуратно уложила в пластиковый пакет с  золоченой
надписью "Золотая Пирамида".
   Дождавшись, пока покупатель покинет магазин, Рэйчел пересекла комнату.
   - Пенни?
   Протирая прилавок, сестра заявила:
   - Чего только не покупают люди. Эта женщина заплатила восемьсот  долларов
за вазу, а я на прошлой неделе в универмаге видела точно такую