изменить
привычный образ жизни. До настоящего момента... Хотя  время,  проведенное  с
Джексоном, едва ли можно назвать приятным.
   - Если ты закончил надоедать мне, то, уходя, не забудь закрыть  за  собой
дверь.
   В уголках его губ мелькнула усмешка,  и  она  поняла,  что  он  видит  ее
насквозь. Ласковым голосом он произнес:
   - Нам придется терпеть друг друга всего несколько дней.
   - Мне бы не следовало терпеть всего этого вовсе.
   Джексон оттеснил ее в  сторону  и  выложил  куски  мяса  на  сковороду  с
жарящимся луком. Взяв деревянную  ложку,  он  разделил  ею  мясо  на  мелкие
кусочки. Рэйчел выхватила у него ложку и оттолкнула его локтем. Хватит того,
что он контролирует каждый ее шаг, следит за ней в ее собственном доме. Нет,
черт побери, она не позволит ему распоряжаться у себя на  кухне!  Не  важно,
что в своей мятой рубашке и плотно облегающих потертых джинсах  он  выглядит
здесь, словно у себя дома. Это пространство принадлежит только ей, и она  не
хочет уступать его.
   Действительно не хочет!
   - Знаешь ли, небезопасно оставлять двери незапертыми.
   - Спасибо за предупреждение, - ответила Рэйчел, и прозвучало  это  у  нее
столь непочтительно, что ей захотелось откусить себе язык.  -  Я  непременно
запру ее, когда ты покинешь мой дом.
   Повернувшись к нему спиной, Рэйчел молча продолжила приготовление пищи  и
вскоре услышала в холле его удаляющиеся шаги. Вздохнув, она  отерла  тыльной
стороной руки лоб и, выпрямившись,  посмотрела  на  заднюю  дверь,  все  еще
остававшуюся открытой. Почему он не закрыл дверь? И тут до нее дошло: он еще
не ушел. Вытянув шею, она нагнулась над столом и выглянула в прихожую, но не
увидела его. Нахмурившись,  она  пробормотала  себе  под  нос  ругательство,
решив, что, возможно, он роется в ее вещах.
   Бросив ложку  на  керамическое  блюдо,  она  вытерла  полотенцем  руки  и
направилась в холл.  Подойдя  к  двери  гостиной,  Рэйчел  остановилась  как
вкопанная, едва сдержав вертевшееся у нее на языке ругательство.
   Джексон сидел на диване, положив локти  на  колени  и  стиснув  руки.  Он
подался вперед и внимательно наблюдал за сидящей на журнальном столике  мисс
Бастет, чье внимание тоже было сосредоточено только на нем. Кошка и мужчина,
казалось, застыли в воинственной позе, словно перед схваткой, боясь моргнуть
или отвести глаза друг от друга.
   Рэйчел казалась странной неприязнь  кошки  к  Джексону,  ведь  обычно  ей
нравились все.  Животное  обладало  даром  разбираться  в  людских  эмоциях.
Возможно, кошка ощущала тревогу  Рэйчел,  когда  та  находилась  в  обществе
Джексона. Теперь же Рэйчел подумывала, что кошка,  видимо,  почувствовала  в
Джексоне нечто такое, что сама она упустила. Неужели мисс Бастет не доверяет
Джексону? Или находясь рядом  с  ним  она,  как  и  ее  хозяйка,  испытывает
тревогу? Мисс Бастет тоже не привыкла к мужскому обществу.  Возможно,  кошка
даже ревнует его к ней. От этой мысли Рэйчел чуть не рассмеялась.
   - Слушай-ка, кошечка, тебе придется  потерпеть  меня  здесь,  -  серьезно
заявил Джексон.
   Кошка в ответ даже не  пошевелилась.  Рэйчел,  сдержав  улыбку,  стиснула
губы.
   - В доме и без того царит напряженная атмосфера. Я не хочу,  чтобы  и  ты
дулась на меня. Кошка издала  недовольное  шипение.  Джексон  вытянул  руки,
чтобы мисс Бастет могла обнюхать их, что та и  проделала,  грациозно  качнув
головой. На удивление ласковым движением своей  огромной  руки  он  потрепал
кошку  под  подбородком,  и  из  покрытой  густой  шерстью  груди  животного
вырвалось умиротворенное урчание.
   - Вот бы так же мне заставить урчать твою хозяйку!..
   Рэйчел от неожиданности передернула плечами. Неужели  он  вообразил,  что
достаточно ласкового прикосновения, и она окажется в  его  объятиях?  Рэйчел
перевела взгляд с его нежно теребящих густую шерстку мисс Бастет пальцев  на
игравшую на его лице добрую улыбку и поняла, что не просто  окажется  в  его
объятиях, а сама прильнет к нему, требуя ласки, но тут же мысленно выбранила
себя за подобную слабость.
   Ей требуется время, чтобы  разобраться  в  своих  чувствах  к  нему.  Все
произошло столь стремительно, что она ничего не понимала.
   Голова Джексона дернулась,  и  он,  принюхиваясь,  втянул  носом  воздух.
Обернувшись, он сразу заметил ее.
   - Рэйчел...
   - Проклятье!
   Она повернулась и со всех ног бросилась в кухню.  Джексон  последовал  за
ней. Этот человек  передвигался  бесшумно,  словно  привидение.  Всем  своим
огромным ростом он нависал над ней, словно мрачный колосс.
   - У тебя всегда столько проблем с приготовлением пищи? -  спросил  он,  и
его дыхание коснулось  уха  Рэйчел,  стоявшей  над  мусорным  ведром,  чтобы
выбросить остатки сгоревшего мяса. Она обожгла его взглядом и сказала:
   - Можешь отправляться, Джексон.
   - Я к тому, что, если у тебя это  вошло  в  привычку,  мне  стоит  начать
привыкать к хорошо прожаренному или скорее даже подгоревшему мясу.
   - В этом нет необходимости, поскольку тебя больше не ждет  приглашение  к
моему столу.
   Он пропустил ее намек мимо ушей и сам язвительно произнес:
   - Мы можем делать это по очереди. Готовлю я не часто, но  кое-что  делать
на кухне умею.
   - Только не на моей.
   Слабая улыбка появилась на его лице. От  его  взгляда  кровь  закипала  у
Рэйчел жилах. Его глаза дали ей понять, что он хочет  ее,  и  поручиться  за
свои дальнейшие действия она не могла.
   - Ладно, Рэйчел, ты победила, - сказал он и  вышел  через  заднюю  дверь,
прикрыв ее за собой.
   Все сжалось у нее внутри. Наконец-то дом в  ее  полном  распоряжении.  Ей
пришлось несколько раз  глубоко  вздохнуть,  прежде  чем  она  вновь  обрела
способность связно мыслить. Рэйчел взглянула  на  телефон,  подумывая  снова
позвонить Пенни, но решила не делать этого. Лучше подождать несколько минут.
Ей требуется время прийти в себя  после  очередной  встречи  с  Джексоном  и
вызванных этой встречей бурных переживаний. Ее изумляло, что она хочет  его,
несмотря на угрозу, которую он представлял собой самому ее существованию.
   Сев за кухонный стол, Рэйчел подперла голову  руками.  Находясь  рядом  с
ним, она не просто переживала,  а,  видит  Бог,  постоянно  думала  о  своих
возможных ощущениях в его объятиях,  испытывала  сладостное  головокружение,
вспоминая вкус его губ. Кто бы  мог  подумать,  что  губы  мужчины  способны
обладать столь приятным, пряным  привкусом.  Она  готова  на  все,  лишь  бы
устранить разделяющие их барьеры и заняться с ним любовью. Ее тело трепетало
лишь от одной этой рисуемой воображением сладостной картины. Опустив голову,
Рэйчел провела пальцами по волосам.
   Соблазна распутничать она никогда не  испытывала,  но  теперь,  когда  ей
приходится иметь дело с Джексоном, поняла, что отсутствие навыка в  подобных
делах ставит ее в невыгодное  положение.  Что  бы  он  сказал,  узнай  о  ее
неопытности? О том, что, направо-налево давая советы, как жить, сама  она  и
понятия не имеет о том, что такое настоящая жизнь. Заинтригует она его этим,
или он попытается поскорее отделаться от нее?
   Но помимо переживаний, связанных с сексом, кое-что другое  не  давало  ей
покоя. Рэйчел хотелось разобраться в  Джексоне,  изучить  мотивы  поведения,
понять, что заставляет его улыбаться, чего он с недавних пор почти не делает
в ее присутствии.  Был  ли  он  женат,  хочет  ли  детей?  Существует  масса
вопросов, на которые у нее нет ответов. И чем больше она узнает его, тем все
больше новых вопросов возникает.
   Она попала под влияние превосходящего ее силой духа и упрямством мужчины,
заставляющего ее терять голову своими редкими улыбками.  Реакция  Рэйчел  на
него не имеет  никакого  отношения  к  ее  природному  любопытству,  дающему
возможность понять истинные мотивы его поведения. Впрочем, ей чрезвычайно бы
помогло, разберись она в этом ключевом звене его характера. Нет, ее  чувства
к Джексону обусловлены чем-то несравненно более  глубинным,  таящимся  в  ее
женском начале.
   Опасное сочетание, думала она, особенно если речь идет о ее  сердце,  ибо
Джексон скорее всего  без  тени  сомнения  растоптал  бы  его,  уходя  после
окончательного крушения ее жизни.
   Рэйчел  вдруг  ощутила  неимоверную  усталость,  поднялась  со  стула   и
направилась в спальню, по пути выключив плиту. Насильно заставить себя есть,
когда он голодный сидит в машине, она не сможет. И  ему  наверняка  холодно,
подумала она, вспомнив, как прохладны  бывают  апрельские  ночи  в  Далласе.
Может быть, ей стоит вынести ему одеяло и подушку? Боже правый, что за мысли
одолевают ее?! Этим она признает свое поражение или,  хуже  того,  даст  ему
понять, что волнуется за него. Попытавшись уговорить себя, что  он  заслужил
страдания, она ничего не  добилась  и  отправилась  в  ванную.  Мисс  Бастет
прошмыгнула к ней в тот момент, когда Рэйчел закрывала дверь.
   - Полагаю, ты преодолела свою неприязнь  к  Джексону,  -  снимая  блузку,
сказала Рэйчел.
   Замерев, она  взглянула  на  отражение  своего  почти  обнаженного  тела,
прикрытого  лишь  полупрозрачным  кружевным  бюстгальтером.   Она   оглядела
бело-голубые кафельные стены. В помещении не было окон,  но  Рэйчел  ощущала
присутствие  Джексона,  словно  он  находился  рядом  и  наблюдал,  как  она
раздевается. Она повернула защелку на  ручке  двери.  Мисс  Бастет  пушистым
комочком свернулась возле двери, создавая собой дополнительное  препятствие.
Это слегка рассмешило Рэйчел, и она улыбнулась.
   Нет, она не думала, что Джексон попытается сломать дверь и  проникнуть  к
ней,  хотя  знала  его  не  настолько  хорошо,  как  бы  хотелось.  И  очень
сомневалась, что подобная возможность ей когда-нибудь представится.
   Сняв с себя остатки одежды,  она  с  осторожностью  опустилась  в  ванну.
Горячая вода впилась в тело,  разогнала  скопившееся  в  мышцах  напряжение.
Стиснув зубы от ощущения смешанного с  болью  удовольствия,  Рэйчел  закрыла
глаза и прижалась спиной к стенке ванны, положив на ее холодные края руки.
   У нее вошло в привычку после трудного  дня  дать  своему  телу  несколько
минут помокнуть в горячей воде в надежде, что после ванны все в  мире  будет
выглядеть иначе. Сейчас, грустно хмыкнув, Рэйчел произнесла:
   - Каковы же теперь мои шансы, что так и случится?

***

   "Я хочу ее..." В ночной тишине эти слова так четко и  ясно  прозвучали  в
сознании Джексона, что он обернулся посмотреть,  не  стоит  ли  позади  него
кто-нибудь,  произнесший  их.  Вдоль  улицы,  где  жила  Рэйчел,  вытянулись
кирпичные и деревянные дома людей среднего достатка, мягкий  свет  лился  на
тщательно ухоженные лужайки вокруг них.  Виднелись  припаркованные  рядом  с
домами и стоящие под гаражными  навесами  машины.  Улица  была  пуста,  кому
взбредет в голову гулять ночью, да еще в такой холод? От этой мысли  Джексон
зябко поежился и плотнее стиснул скрещенные на груди руки.
   Поскольку  произнести  эти  слова  было  некому,  Джексон  вынужден   был
признать, что принадлежали они ему. "Я хочу ее..." Фраза звучала так  просто
и ясно. Но, возможно, она виновна, мысленно возразил он себе. Плевать, я все
равно хочу ее...
   Должно быть, он сошел с ума. Рэйчел оказалась права, обвиняя его  в  том,
что он хочет заняться с ней любовью, но заблуждалась, утверждая, что он,  не
задумываясь, отправит ее в тюрьму. Если это произойдет, думал Джексон, то он
будет проклинать себя всю оставшуюся жизнь за этот поступок.
   Его взгляд остановился на  ее  небольшом  доме:  веранда  тянулась  вдоль
фасада, деревянные колонны поддерживали покатую  черепичную  крышу.  Заметив
льющийся из окон слабый свет,  он  вдруг  испытал  острое  желание  покинуть
машину, проникнуть внутрь и, отыскав Рэйчел, трясти ее до тех пор,  пока  не
добьется от нее правды или не заставит лечь с собой в постель.
   Стиснув зубы, Джексон выдохнул через нос,  подумав,  что  сейчас  хорошая
порция виски пришлась бы очень кстати, чтобы унять бушующую в  нем  страсть.
Он хотел ее, хотя более нелепое  желание  трудно  себе  представить.  То  же
касается и его слежки за ней. Впрочем, не спуская с нее глаз, он может  быть
уверен, что она не выкинет какой-нибудь глупости.  Ведь  Рэйчел  определенно
что-то задумала. Нервы ее были напряжены до предела. Он не мог избавиться от
подозрения, что она скрывает от него что-то важное.  Если  это  так,  то  он
просто обязан выяснить, что именно она скрывает. Его  не  покидало  странное
ощущение, что если ему удастся узнать ее  тайну,  то  тем  самым  он  найдет
недостающее звено в этой головоломке. Поэтому он станет ждать и наблюдать.
   В спальне Рэйчел вспыхнул свет. Джексон затаил  дыхание,  ожидая  увидеть
сквозь опущенные жалюзи хотя бы ее силуэт. Бежали секунды, и он  чувствовал,
как от предвкушения кровь начинает бурлить в жилах. Вздохнув полной  грудью,
он уперся локтем в дверь и потер ладонями рот. Вероятно, все же эта идея  со
слежкой, заставляющей его испытывать неимоверное  напряжение,  оказалась  не
совсем удачной.
   Джексон протянул руку к ключам в замке зажигания, собираясь отправиться в
расположенное, по словам Рэйчел, неподалеку кафе, чтобы выпить  чашку  кофе.
Неужели ему и впрямь кажется, что он не сможет побороть  искушения  войти  в
дом, чтобы увидеть ее? Сработавшая пожарная сигнализация дала ему для  этого
неплохой предлог. Но Джексон не  собирается  совершать  ошибки,  попытавшись
снова проникнуть туда. Рэйчел дала ему ясно понять, что не хочет иметь с ним
никаких дел.
   И он не может винить ее. Ведь он собирается сломать ей жизнь.
   Включив двигатель,  Джексон  заметил,  как  приоткрылась  входная  дверь,
пропуская полоску света, в которой возникли  очертания  фигуры  вышедшей  на
крыльцо Рэйчел. Он заглушил мотор и постарался расслабиться,  недоумевая  по
поводу ее намерений.
   Немного постояв, она торопливо спустилась по ступенькам и пересекла двор.
В лунном свете ее рассыпавшиеся по  плечам  густые  черные  волосы  казались
шелковым капюшоном. Ее пеньюар, подобно серебристому облаку, был не  слишком
надежной зашитой в  такую  холодную  ночь.  В  руках  она  держала  какой-то
громоздкий сверток.
   Перед машиной Рэйчел остановилась и, оглянувшись, бросила взгляд на  дом,
словно недоумевая, как произошло, что она очутилась на улице. Когда  же  она
вновь  повернулась,  ее  лицо  пылало  решимостью.   Подойдя   к   двери   с
противоположной стороны, Рэйчел распахнула  ее  и  бросила  внутрь  сверток.
Одеяла, с улыбкой разглядел Джексон, и подушка.
   Наклонившись к нему, она произнесла:
   - Мне пришло в голову, что ты, возможно, мерзнешь.
   Но прежде  чем  он  успел  ответить,  она  захлопнула  дверцу,  торопливо
направилась  к  дому  и  скрылась  внутри.  Джексон  накрылся  одеялами.  Не
раздумывая, он поднес мягкую материю к лицу  и  вдохнул  исходивший  от  них
пряный запах. Рэйчел!.. Запрокинув голову и закрыв глаза,  Джексон  подумал,
что поступил бы разумнее, отправившись выпить кофе.

Глава 12

   Рэйчел наложила слой тонального крема на  кожу  под  глазами,  безуспешно
пытаясь скрыть появившуюся  синеву  -  результат  бессонной  ночи.  Размазав
кончиком пальца крем, она  выпрямилась  и  взглянула  на  свое  отражение  в
зеркале.  Криво  усмехнувшись,  она  вынуждена  была  признать,  что  только
косметикой ей не обойтись. Не  иначе  как  придется  весь  день  провести  в
солнечных очках, чтобы скрыть круги под глазами. Надеть очки  представлялось
весьма заманчивым. Ей не хотелось, чтобы Джексон догадался,  сколько  хлопот
ей доставила проведенная им на холоде ночь в тесной машине.  Тот  факт,  что
это ей вовсе не безразлично, ужасно досаждал Рэйчел.
   Она не переставала бранить себя за то, что металась в  постели  почти  до
рассвета, не в силах  избавиться  от  рисуемого  воображением  совсем  иного
Джексона - готового без всяких вопросов поверить ей и прийти на помощь. Если
бы он только смог взглянуть на все иначе и рискнул поверить ей, он бы понял,
что она не способна ничего украсть.
   При мысли о нем ее взгляд невольно устремился к окну спальни. По привычке
она подняла жалюзи, чтобы утренний свет проник в комнату. Запотевшее  стекло
не позволяло четко видеть происходящего снаружи,  но  она  заметила  изящные
очертания "ягуара". Смятение, терзавшее ее всю ночь,  вновь  во  весь  голос
заявило о себе. Она не представляла, как ей себя вести при новой  встрече  с
ним. Сохранение дистанции между ними требует от нее  неимоверных  усилий.  А
при его упорстве Рэйчел не  знала,  на  сколько  ей  хватит  сил  принуждать
Джексона  оставаться  снаружи,  когда  она  испытывает   сильное   искушение
пригласить его. Лишь гордость, страх за возможные последствия,  и,  пожалуй,
решимость доказать ему его не правоту удерживают ее от этого безумного шага.
   Ей пришел на память день,  когда  он  впервые  поцеловал  ее.  Она  тогда
понятия не имела, что он подозревает ее в кражах. Ах, если бы только  знать!
Она ответила на его поцелуй, потеряв рассудок от сладостного  вкуса  и  жара
его губ. От восхитительного ощущения близости его тела, его  рук,  сжимавших
ее в объятиях так, словно она принадлежит только ему. Неужели  она  сошла  с
ума, если хочет вновь пережить это?
   Не имея терпения всерьез заняться прической, Рэйчел ограничилась тем, что
несколько раз  провела  щеткой  по  спутанным  волосам,  решив  оставить  их
распушенными. Быстро облачилась в узкую,  доходившую  до  щиколоток  юбку  и
черную кружевную блузку. Поверх нее она надела пестрый  бархатный  жилет  из
отдельных лоскутов. Черные колготки и застегивающиеся ремешком  на  лодыжках
туфли довершили наряд.
   Лишенная в юности возможности хорошо одеваться, сейчас  Рэйчел  не  могла
избавиться от слабости покупать себе  дорогие  наряды.  Ее  привязанности  в
одежде были скорее экстравагантными,  чем  традиционными.  Она  предпочитала
украшенные  вышивкой  широкие  юбки,  да  и  вообще   одежду,   отличающуюся
изысканностью и стилем. Несколько раз она замечала, как Джексон  внимательно
рассматривал ее наряды. Но ни разу не обмолвился и словом,  поэтому  она  не
знала, нравится ли ему ее манера одеваться.
   Да и какое это имеет значение,  мысленно  упрекнула  она  себя,  добавляя
последний штрих к наряду -  амулет.  Она  посмотрела  на  свое  отражение  в
зеркале.  Два  года  назад,  отправившись  на  поиски  новых  товаров,   она
наткнулась на этот амулет в  захламленной  и  довольно  грязной  антикварной
лавке в Кэйп Код. Рэйчел сразу узнала изображенные на нем символы и  купила,
заплатив чисто символическую сумму. Она собиралась включить его в  коллекцию
товаров своего магазина, но за  время  поездки  очень  к  нему  привязалась.
Теперь Рэйчел каждый день надевала амулет, как напоминание об  отсутствии  в
ее жизни одного из главных элементов.
   Нащупав кончиками пальцев четыре рунических символа,  она  прошептала  их
значение. Вера, любовь,  страсть  и  радость.  Страсти  в  ее  отношениях  с
Джексоном хоть отбавляй, но в них отсутствуют  три  другие  жизненно  важные
составляющие.
   Пусть она обладает способностью вникать в жизни других людей, в свою  она
не может заглянуть и узнать, будут ли они  когда-нибудь  полностью  доверять
друг другу. А без взаимного доверия им  никогда  не  обрести  ни  любви,  ни
радости. Ей вспомнились его прощальные слова в первый вечер  их  знакомства.
Бесстрастным, ледяным тоном Джексон заявил, что полностью доверять  способны
лишь дураки. Если это так, то она действительно дура лишь потому, что просто
думает о нем.
   Вздохнув,  Рэйчел  вышла  из  комнаты,  чтобы  приготовить  себе   крайне
необходимую ей сейчас чашку ароматного чая. Возможно, стоило бы отнести  чай
и Джексону, но он, скорее всего, предпочитает кофе, черный и крепкий.
   В кухне она на мгновение замерла,  ощутив  витавший  в  воздухе  присущий
одному ему запах. Неужели он снова побывал в доме? Или  запах  сохранился  с
прошлого вечера? Забыв о  чае,  она  ринулас