лась иметь с ними дело. У Рэйчел  оставалась  слабая  надежда,
что это пройдет. Когда-то мать скептически относилась  и  к  картам  "таро",
однако теперь каждые полгода обязательно просила погадать ей.
   - А что  там  с  нашими  объявлениями  о  ежегодной  распродаже?  Их  уже
отпечатали?
   - Конечно, - раздраженно бросила Эмили и прижалась лицом к густой шерстке
мисс Бастет.
   Рэйчел подавила улыбку, она не забыла, что сегодня  среда,  а  по  средам
женский совет посещаемой матерью церкви обычно собирался для  игры  в  лото.
Ради  сбора  денег  на  церковные  нужды,  конечно.  Это  было  единственной
слабостью матери: встреча с подругами за ланчем и обмен новостями. Слабость,
вполне ею заслуженная.
   В  последние  несколько  месяцев  Рэйчел  изменила   расписание   матери,
специально  предоставляя  ей  выходной,  но  Эмили   настойчиво   продолжала
появляться в этот день в, магазине под тем предлогом, что без нее Рэйчел  не
сумеет  продать  даже  простой  безделушки.  Трудности  сделали   из   Эмили
превосходную, а порой просто безжалостную к клиентам продавщицу.
   - Твоя сестрица, - прости, Господи, ее  взбалмошность,  -  не  соизволила
прийти с утра, чтобы помочь мне писать адреса и наклеивать марки.
   - Ее разве нет? - Рэйчел закрыла стеклянную дверцу витрины  и  огляделась
по сторонам, удивляясь, что не заметила отсутствия сестры раньше.  Она  была
так занята составлением списка новых товаров, что ни о чем ином не думала. -
Где она?
   Эмили пожала плечами и  оглядела  помещение  с  таким  видом,  словно  ее
младшая дочь вот-вот выскочит из-за книжного шкафа.
   - Она позвонила и сообщила, что у нее неотложные дела, но днем появится.
   Прежние страхи вернулись  к  Рэйчел,  направившейся  за  прилавок,  чтобы
проверить квитанции за предыдущий день.  Ее  сестре,  одно  время  неизменно
появлявшейся в магазине даже в свои выходные дни, теперь приходилось звонить
и напоминать, когда наступала ее очередь работать. Что-то изменилось в жизни
Пенни, но не это волновало Рэйчел - сестра  имеет  право  на  личную  жизнь.
Беспокоила ее таинственность в действиях сестры, - совсем как в  то  ужасное
время, когда им едва не пришлось познать горечь разлуки с Пенни.
   Вспоминать об имевших место у сестры неприятностях с законом Рэйчел вовсе
не хотелось. И уж тем более ей не хотелось вновь  пережить  нечто  подобное.
Воздав молитву Богу, столь почитаемому  матерью,  Рэйчел  попросила  Его  не
оставить своей милостью Пенни. А она тем  временем  посмотрит,  что  говорят
карты. Если дело касается ее клиентов, она не станет совать нос в их  личную
жизнь, но собственная сестра - совсем другое дело. Особенно если  это  может
помочь предотвратить беду.
   Почувствовав, как где-то неподалеку мать томится, не зная куда себя деть,
Рэйчел сказала:
   - Сегодня мало покупателей, мама. Почему бы тебе не взять отгул до  конца
дня?
   - Ты правда так считаешь?
   Мать опустила кошку на прилавок и принялась поправлять  выбившиеся  пряди
рано поседевших волос - результат долгих лет жизни, проведенных в тяготах  и
невзгодах, тех лет, которых, как Рэйчел поклялась матери, больше никогда  не
придется пережить. Высказав свое недовольство громким мяуканьем, мисс Бастет
принялась облизывать лапы.
   - Конечно. Ты заслужила это. - Вытащив из-под прилавка  сумочку  Эмили  и
подав ей, Рэйчел поцеловала мать в щеку. - Я поговорю  с  Пенни,  когда  она
придет. Посмотрим, удастся ли выяснить, чем она так занята.
   Роясь в сумочке в поисках ключей, Эмили уже на пороге предостерегла дочь:
   - Будь с ней поласковей, дорогая. Она все еще ребенок.
   Рэйчел выдавила из себя непринужденную улыбку и вернулась к  работе.  Да,
двадцатитрехлетний ребенок, состоящий на учете в полиции.  Рэйчел  молилась,
чтобы заставившее ее похолодеть дурное предчувствие, что сестра вновь решила
испытывать судьбу, не оправдалось, тем более что Пенни  еще  год  предстояло
находиться под надзором полиции. Им не нужны лишние  неприятности.  Особенно
теперь, когда все стало налаживаться.
   Звонок над дверью возвестил об уходе матери. Когда  мгновение  спустя  он
прозвучал вновь, Рэйчел, оторвав взгляд от стопки квитанций, подняла глаза в
полной уверенности, что  мать  забыла  что-то.  Например,  попросить  у  нее
небольшое пожертвование для церкви, которое Рэйчел с  радостью  бы  сделала,
лишь бы Всемогущий не оставил Пенни своими заботами.
   К своему крайнему изумлению, на пороге  она  увидела  Джексона  Дермонта,
выглядевшего  внушительно  и  угрожающе,  одно  его  присутствие,  казалось,
способно  нанести  ущерб  находящимся   в   магазине   ценнейшим   предметам
материальной культуры. Он пока не заметил ее и, перенеся вес  тела  на  одну
ногу, распахнул полу темно-синего спортивного пиджака, под  которым  на  нем
была белая майка. Затем положил руку на плотно обтянутое джинсами бедро.
   Странный гул наполнил голову Рэйчел, она не слышала ничего,  кроме  звука
своего испуганно заколотившегося сердца. Боже, от этого мужчины  захватывает
дух! Если она сейчас не сумеет сделать вдох, то рискует  потерять  сознание.
Рэйчел пошатнулась и чуть не расхохоталась от столь необычной для нее, чисто
женской реакции на присутствие мужчины, которого до этого она  видела  всего
один раз в жизни. Мужчины, который, напомнила она себе,  досаждал  ей  своим
присутствием.
   Она провела влажными ладонями по юбке своего украшенного вышивкой платья.
Пусть его появление и стало для нее  сюрпризом,  но  она  с  самого  детства
знала, что сюрпризы бывают разными: плохими  и  хорошими,  и  лучший  способ
реагировать на них - не проявлять  никакой  реакции  вообще.  Особенно  если
имеешь дело с людьми вроде Джексона. Опыта общения с такими, как он,  у  нее
практически нет. Ее клиенты в большинстве женщины,  а  знакомые  ей  мужчины
значительно старше, женаты, и ей легко удается  держать  их  в  определенных
рамках.
   Джексон же обладает способностью становиться  неподконтролъным  ей.  Даже
сейчас  она  ощущала  исходивший  от  него  мощный  заряд   напряжения,   но
разобраться в  его  причинах  не  могла  и  потому  ощущала  беспокойство  и
разочарование. Видимо, Императорский Дракон так и не поделился с  ней  своей
магической силой. А что, собственно, он здесь делает? Найти этому объяснение
ей не под силу.
   Пока она  пыталась  вернуть  себе  самообладание,  взгляд  Джексона  безо
всякого интереса скользил по комнате. Его лицо ничего не выражало.  С  таким
же  успехом  он  мог  наблюдать  за  кучей  отбросов.  Его  тяжелая  челюсть
оставалась  неподвижной,  а  на  губах  не   было   презрительной   усмешки.
Разбегающиеся веером от уголков глаз морщины, казалось, стали еще глубже  по
сравнению с тем вечером, когда они виделись, словно груз его забот стал  еще
тяжелее.
   Громкое шипение мисс Бастет привлекло его внимание.  Рэйчел  была  готова
поклясться, что в тот момент, когда  он  заметил  ее,  в  воздухе  прозвучал
щелчок,  подобный  удару  хлыста.  На  лице   Джексона   появилась   улыбка,
настороженность  во  взгляде  исчезла,  превратив  его  в   опаснейшего   и,
приходится  это  признать,  весьма  соблазнительного  плейбоя.  Именно   это
название, по ее  мнению,  больше  всего  подходило  ему.  Проведя  рукой  по
темно-русым волосам, Джексон отбросил назад выбившиеся на лоб пряди.
   - А ты здесь неплохо устроилась.
   - Благодарю. - Смутившись от  внезапно  появившегося  на  щеках  румянца,
Рэйчел сделала глубокий вдох и  мысленно  побранила  себя  за  сталь  бурную
реакцию. У нее нет причин нервничать, хотя она и не может заставить себя  не
думать о нем. - Вынуждена признать, мистер Дермонт, что ваше появление стало
для меня сюрпризом.
   - Да? Впрочем, меня оно тоже удивляет.  Рэйчел  вышла  из-за  прилавка  -
последней преграды, позволявшей ей чувствовать себя на  безопасном  удалении
от него. Ощущая острую необходимость чем-то занять руки, она, направляясь  к
нему, взяла тряпку, используемую для вытирания пыли.
   - Могу я вам чем-нибудь помочь? Ответа не последовало, и она поняла,  что
он мысленно подбирает наиболее подходящие слова.
   - Меня разбирало любопытство.
   - По поводу?..
   Непринужденным движением он взял в руки экземпляр "Камасутры"  в  дорогом
переплете. По мере того  как  он  пролистывал  древнеиндийское  руководство,
наполненное рисунками и советами по получению удовольствий от секса, ехидная
ухмылка все больше кривила его губы. Сердце Рэйчел  замирало  в  груди.  Его
улыбки, если они искренни, способны кого угодно лишить покоя. Кровь  горячей
волной заструилась по венам.
   Джексон поднял на нее глаза, улыбка почти исчезла с его лица.  Она  вдруг
поняла, что он почувствовал ее реакцию, и  была  готова  провалиться  сквозь
землю.
   Сверля ее взглядом, он произнес:
   - Мое любопытство вызвала ты.
   Его ответ так поразил ее, что  она  выхватила  у  него  из  рук  книгу  и
поставила ее обратно на полку. Грубая чувственность в его голосе  лишила  ее
способности соображать. Рэйчел  могла  только  чувствовать,  и  чувства  эти
оказались слишком глубокими и слишком ей незнакомыми, чтобы она могла с ними
совладать. Почему ей  не  удается  захлопнуть  перед  ним  дверь?!  Возвести
преграду между ним и собой?..
   Повернувшись к нему спиной, Рэйчел  начала  стирать  пыль  со  статуэтки,
обойденной  вниманием  матери.  Она  провела  тряпкой  по  бронзовым   телам
слившихся в объятиях любовников и тут же поняла свою  ошибку,  почувствовав,
как жар волной взметнулся снизу вверх по телу. Ее  ладонь  стиснула  изящные
тела скульптуры, ощутив, как теплеет металл под рукой. У нее никогда не было
любовника, но вовсе не потому, что она дорожила своей невинностью, а лишь  в
силу инстинкта самосохранения.  Урок,  прекрасно  усвоенный  ею  в  детстве,
проведенном в трущобах.
   Но сколь бы трудным ни было ее детство, она всегда верила,  что  встретит
мужчину, с которым  разделит  свою  жизнь.  Не  с  тем,  кто  станет  просто
проявлять о ней заботу, как поступал ее отец по отношению к матери, пока его
смерть не разлучила их, а с человеком, которому она  сможет  ночью  поведать
свои страхи, которому сможет родить ребенка.
   Рэйчел коснулась висящего на шее амулета. Какой бы хорошей ни казалась ей
жизнь, без настоящей любви она неполноценна. И пусть достаточно  одного  его
взгляда, чтобы полностью лишить ее покоя, она не думает, что Джексон Дермонт
именно тот человек, который способен восполнить этот пробел. Хотя...
   В памяти всплыли слова Пенни: "Жизнь прекрасна. Постарайся расслабиться и
насладиться ею".
   Закрыв глаза, Рэйчел еще раз глубоко вдохнула и усилием  воли  попыталась
успокоить трепещущее в груди сердце. Но оно, не  подчиняясь  ей,  продолжало
бешено колотиться.
   Тихий кашель позади заставил ее резко обернуться и вновь  ощутить  острое
недовольство собой. Она ведет себя по-идиотски. Джексон Дермонт  всего  лишь
очередной покупатель. Если ей дорог ее бизнес, следует начать  рассматривать
его именно в этом качестве.
   - Можете посмотреть товары. И если у вас возникнут вопросы...
   К крайнему раздражению  Рэйчел,  он  последовал  за  ней  к  прилавку  и,
наклонившись, облокотился на его поверхность  из  старинного  мрамора.  Мисс
Бастет  отскочила  от  него  прежде,  чем  он  успел  погладить  ее.  Рэйчел
нахмурилась. Она не могла припомнить случая, чтобы  кошка  вела  себя  столь
недружелюбно.
   - Вообще-то я зашел, чтобы пригласить тебя на ужин.
   Упавшая Джексону на  лоб  прядь  волос  вызвала  у  Рэйчел  непреодолимое
желание дотронуться до нее.
   Быстро собрав квитанции за предыдущий день  в  папку,  она  на  удивление
твердо произнесла:
   - Кажется, мы закрыли эту тему. Я уже сказала, что не хожу на свидания  с
клиентами.
   Слегка  скривив  от  обиды  губы,  он   выглядел   почти   по-мальчишески
очаровательным. Но только почти.  Рэйчел  испытывала  сомнение,  что  что-то
вообще способно полностью сгладить шероховатости его натуры. Находясь  рядом
с ним, она не нуждалась в картах, чтобы понять: отличающая его  грубоватость
стала результатом выпавших на его долю тяжелых испытаний,  и,  вероятно,  он
сохраняет ее как напоминание... О чем?
   Возможно, именно этот волнующий вопрос и  стал  причиной  того,  что  она
находит его столь привлекательным. Его натура  сочетает  в  себе  светлые  и
темные стороны, доброе и злое  начало.  Аристократические  манеры,  с  одной
стороны, и упрямство неотесанного мужлана - с другой.
   - Знаешь, мне плевать на правила, Рэйчел.
   - Меня это почему-то нисколько не удивляет. Как  однажды  он  уже  сделал
это, Джексон взял ее руку и, поднеся к своим губам, прошептал:
   - Поужинай со мной.
   Ощутив похолодевшими пальцами тепло его губ, Рэйчел затаила дыхание. Жар,
взметнувшись по руке, устремился к груди, где ее бешено  колотящееся  сердце
заставило его растекаться горячей волной по  всему  телу.  Ей  не  хотелось,
чтобы он вновь целовал ей руку. Одного  раза  оказалось  вполне  достаточно,
дабы понять, чем ей это грозит. За первым поцелуем последует второй и... Она
попыталась  отдернуть  руку,  но  медленные,  завораживающие  движения   его
большого  пальца,  описывающего  круги  на  ее   коже,   не   позволили   ей
освободиться.
   Его прикосновение стало обольщением, молчаливым приглашением  переступить
за очерченную им невидимую линию и соединиться с ним.
   К своему изумлению, Рэйчел попыталась представить, каковы могли  быть  ее
отношения со столь энергичным и неоднозначным человеком, как Джексон.
   Запретными - да. Чувственными - наверняка. Сокрушительными - она  в  этом
не сомневалась. Долгие годы она  провела,  одержимая  одной  целью  -  стать
независимой, и ей некогда было сойти с выбранного ею пути.  Но  она  никогда
еще не встречала мужчину, который взволновал бы ее столь же сильно.
   Что произойдет,  если  она  перестанет  быть  такой  целеустремленной,  а
постарается стать просто Рэйчел? Что это будет за  человек?  Ей  становилось
немного страшно от того, что она вовсе не прочь выяснить это. Слишком многое
ставит она на карту, допуская подобную беспечность.
   - Согласна?
   Она не могла отвести глаз от его губ. Полных,  крепко  стиснутых,  слегка
опущенных в уголках, отчего выражение его лица казалось надменным. Ее  мучил
вопрос, окажется ли их вкус столь же тревожащим  и  загадочным,  как  и  его
запах.
   - Н.., на что? - запнулась она.
   - Поужинать?
   Заморгав, она высвободила руку.
   - Я.., я же сказала, что нет.
   - Тогда, может быть, пообедаем?
   - Благодарю, но я уже поела.
   Это было ложью, и, словно  в  отместку,  ее  желудок  предательски  издал
жалобный звук.  Схватив  тряпку  для  протирки  пыли,  она  проскочила  мимо
Джексона и устремилась к  витрине  с  тибетскими  дароносицами,  украшенными
самоцветами. Вытащив дрожащими руками несколько чаш, она принялась протирать
и без того уже безупречно чистые стеклянные полки.
   - Рэйчел? - раздался прямо позади нее его голос.
   - Да, мистер Дермонт?
   - Просто Джексон.
   Она пропустила эту поправку мимо ушей.
   - Я нервирую тебя?
   Через плечо она бросила на него, как ей казалось, сердитый взгляд. Вместо
того чтобы вновь солгать,  она  сосредоточила  все  внимание  на  сверкающем
чистотой  стекле,  прилагая  такие  яростные  усилия,  что  все   сооружение
содрогалось.
   - Вы пришли сюда за покупкой или с тем, чтобы отвлекать меня от работы?
   - Хм...
   Ощущая спиной его пристальный взгляд, она терла стекло с такой силой, что
у нее начали ныть мышцы плеча.
   - Действительно, теперь, после твоих слов, я  вспомнил,  что  через  пару
недель у моей сестры день рождения.
   Обрадовавшись перемене темы беседы, Рэйчел повернулась к  нему  лицом  и,
кашлянув, спросила:
   - И что же она предпочитает?
   Джексон  поправил  выбившуюся  прядь  волос  Рэйчел.  Она  оторопела   от
неожиданности, ибо сделал он это так  небрежно,  словно  сто  раз  до  этого
касался ее волос.
   - Что и любая сестра.
   Рэйчел с трудом проглотила слюну.
   - У нее консервативные вкусы, или она любит все яркое?
   Джексон в задумчивости нахмурил брови.
   - Нечто среднее.
   - Ей нравятся ювелирные изделия? Его недоуменная ухмылка содержала в себе
вопрос: "А разве есть женщины, которым они не нравятся?".
   Заставив себя улыбнуться, она прошла мимо него.
   - Пожалуй, у меня есть то, что, возможно, подойдет.
   Подняв крышку витрины с ювелирными изделиями, она извлекла  оттуда  лоток
из черного бархата с лежащими на нем двумя предметами.
   - Священные египетские скарабеи.
   - Похоже на ожерелье.
   Сняв свой амулет, Рэйчел открыла застежку ожерелья и приложила его к шее.
   - Это талисман, дающий бессмертие.
   - Вещь, необходимая любой женщине. Трудно вообразить, скольких  хирургов,
делающих пластические операции, это оставит без работы.
   Рэйчел сняла свои серьги и заменила их серьгами из гарнитура.
   - В этом наборе четырнадцать карат чистого золота, а камни без изъянов.
   - Очень красиво!..
   Наблюдавшие за покоящимися у нее на груди драгоценностями глаза  Джексона
вызывающе блеснули. У Рэйчел перехватило дыхание.
   - Отделка филигранью между камнями выполнена вручную,  и,  судя  по  ней,
украшения относятся к пятнадцатому веку.
   Джексон приподнял ожерелье, коснувшись рукой ее блузки, и  потер  пальцем
один из овальных сапфиров.
   - Я беру его.
   Рэйчел  прикусила  губу.  Его  прикосновение   было   мимолетным,   почти
незаметным, но оно Заставило ее  содрогнуться.  Незнакомые  доселе  ощущения
сковали движения всех ее членов.
   - - Вы не хотите узнать,  сколько  оно,  стоит?  Прежде  чем  она  успела
отступить,  он  приблизился  к  ней,  усилив  нажим  своих  пальцев.  Рэйчел
чувствовала себя попавшимся в силок кроликом и  не  смущалась  от  подобного
сравнения. Возможно, она и не привыкла иметь дело с людьми  вроде  Джексона,
но это отнюдь  не  означает,  что  она  не  способна  справиться  со  своими
чувствами.
   - Дорогая вещь? - спросил он.
   - Очень. - Голос  ее  прозвучал  достаточно  твердо,  хотя,  как  это  ей
удалось, понять она не могла. - Двадцать тысяч за одно ожерелье.
   Мгновение он колебался.
   - Я куплю его с одним условием. Ты пообедаешь со мной.
   - Мистер Дермонт...
   - Джексон, - снова напомнил он ей, одарив очередной улыбкой, от которой у
нее подогнулись колени.
   - Вы можете выбрать в магазине любую понравившуюся  вам  вещь,  но  я  не
продаюсь.
   Прозвучал висящий над дверью звонок, но он и ухом не повел.
   - Тогда, может быть, выпьем кофе? И я готов взять в  придачу  к  ожерелью
еще и серьги...
   Увидев вбежавшую в магазин сестру, Рэйчел воздержалась от резкого ответа.
Заметившая ее Пенни закатила глаза  и  остановилась  как  вкопанная,  отчего
висевшие на ней браслеты мелодично зазвенели. За сестрой в магазин  ввалился
молодой парень с собранными в хвост светлыми волосами и давно  не  видевшими
бритвы щеками. Вразвалочку он подошел к Пенни и  остановился  рядом  с  ней.
Засунув большие пальцы рук  в  карманы  мешковатых  джинсов,  он  передернул
худыми плечами, на  которых  болталась  черная  кожаная  куртка,  украшенная
металлическими заклепками и бахромой. На первый взгляд он  показался  Рэйчел
членом банды подростков или уличных наркоторговцев. Или и тем, и другим. Это
заставило ее насторожиться.
   Получив столь долгожданную возможность  забыть  о  присутствии  Джексона,
Рэйчел воскликнула:
   - Пенни, я уже начала волноваться. Сестра надменно вскинула голову.
   - Я же сказала маме, что у меня дела. Рэйчел недоуменно поглядывала то на
сестру, то на незнакомца, чья рука сейчас по-хозяйски лежала на плече Пенни.
   - Кто твой приятель?
   По зло блеснувшим глазам Пенни Рэйчел поняла, что допустила ошибку, задав
ей этот вопрос, но забота о сестре заставила ее  забыть  о  здравом  смысле.
Хотя она всегда старалась не судить о людях  по  их  внешнему  облику,  этот
парень своим вызывающим видом слишком яв