давно обратился  бы
в полицию. Рэйчел  не  подозревала,  как  близка  к  истине  она  оказалась.
Ожерелье могло быть случайностью, Ваза подкрепляла его  подозрения,  но  все
равно этого могло оказаться недостаточно, чтобы арестовать ее.
   - У меня есть ваза. И это все, что мне нужно.
   - Правильно. У тебя есть ваза. Но не я. Ручательством  тому,  где  ты  ее
обнаружил, является твое честное  слово,  но  с  таким  же  успехом  я  могу
утверждать обратное.
   - Об этом известно твоей матери. Рэйчел выпустила амулет и скрестила руки
на груди.
   - Судя по всему, именно ты подложил вазу. Ты  -  специалист  по  охранным
системам. А это значит, что так же легко можешь проникнуть в помещение,  как
и воспрепятствовать проникновению туда.
   - Что ты несешь?
   - Ты  вполне  мог  пробраться  в  магазин  и  оставить  там  вазу,  чтобы
подставить меня.
   Боже, эта женщина подобна  бульдогу  -  ухватившись  за  что-то,  уже  не
разожмет челюстей. Неужели она не понимает, что он хочет ей помочь,  но  для
этого должен располагать всеми фактами? Нет, она не способна этого осознать,
ибо с самого начала он только и делал, что старался обвинить ее и  принудить
к признанию.
   - Неплохой довод, но я этого не делал.
   - Ну вот, мы снова об одном и том же. Твое честное слово против моего.
   Рэйчел вызывающе вскинула голову. - Ты права, - согласился он. -  Пока  у
меня нет достаточных улик, чтобы идти в полицию. Но все указывает на тебя. В
конце концов полиция установит истину. Когда это произойдет, я уже не  сумею
тебе помочь.
   - Я не делала этого, - тихо, но довольно решительно сказала она.
   - Тогда позволь мне доказать это, установив наблюдение за твоим домом.
   Стало  заметно,  как  она  напряглась  всем  телом,   словно   собиралась
продолжить борьбу.
   - Нет.
   - Рэйчел...
   - Нет, Джексон. Я тебя совсем не знаю.  Мне  известно  лишь  то,  что  ты
пытаешься добиться моего осуждения за преступление, которого я не совершала.
Черт возьми, с какой стати я должна пускать тебя к себе домой?
   - Потому что я нужен тебе.
   - Ишь ты, добрый рыцарь!..
   Рэйчел возвела к  небу  глаза  и,  отвернувшись,  уставилась  в  ветровое
стекло. Проведя рукой по густым черным волосам, она вновь стиснула  пальцами
свой серебряный амулет.
   Джексон  никогда  раньше  не  спрашивал,  чего   она   достигает   такими
прикосновениями,  да  и  сейчас  это  казалось  не  вполне   уместным,   но,
определенно, этот амулет многое значил для нее. Во всяком  случае,  хватаясь
за него, она всегда обнаруживает свое волнение.
   - Тебя не будет в моем  доме,  но,  коль  скоро  ты  проникся  решимостью
охранять меня от себя самой, можешь сделать это  по  старинке,  наблюдая  за
мной с улицы из своей машины.
   Не вполне приемлемое для него решение, но Джексон решил больше не спорить
с ней.
   - Согласен.
   Напряженная тишина воцарилась в машине, и ему показалось, что  он  слышит
удары  собственного  сердца.  Джексон  не  мог   отвести   взгляда   от   ее
классического  профиля,  столь  явно  изяществом  своим  напоминавшего  лицо
фарфоровой куклы. Это изумляло. Познакомившись с ней, он нашел  ее  довольно
привлекательной, но с каждым разом обнаруживал в ней что-то новое,  делающее
ее  еще  прекрасней,  еще  соблазнительней  и  опасней  для  его   тщательно
распланированной жизни.
   Почему он не познакомился с ней в  иных  обстоятельствах?  Они  могли  бы
встречаться, постепенно узнавая привязанности и причуды друг друга. Ничто не
помешало бы ему очень скоро оказаться с ней в постели. Но  вместо  этого  он
сидит в машине и не решается притронуться к ней, испытывая дикие муки.
   - И еще. Я не хочу, чтобы ты рассказывал об этом моей матери.
   - Тебе не удастся скрыть от нее. И кроме  того,  ей  известно,  что  ваза
краденая.
   - Матерью я займусь сама. Ей и так досталось. - Голос Рэйчел звучал тихо,
в нем появились ласковые нотки. - Она будет волноваться. А я этого не хочу.
   - Мне она показалась  выносливой  женщиной,  -  сказал  он,  а  про  себя
подумал: яблоко от яблони...
   Рэйчел снисходительно улыбнулась.
   - Обещай, что никому не расскажешь о.., происходящем между нами.
   - Я буду так осмотрителен, что даже ты не заметишь моего присутствия.
   - Если бы!
   Самообладание вернулось к Рэйчел. Она повернула  голову  и  взглянула  на
него. Пряди черных волос, рассыпавшись по плечам, спускались почти до колен,
обрамляя ее лицо, словно дорогая рама из черного дерева.  Лицо  ее  казалось
вырубленным резцом скульптора из отполированного мрамора. Глаза  горели,  но
прочесть в них Джексон ничего не мог.
   Нутром он чувствовал, что она  что-то  скрывает  от  него.  Ему  хотелось
понять, откуда она черпает силы  и  упорство,  как  ей  удается  быть  столь
привлекательной. Как удалось ей пройти через все невзгоды тяжелого  детства,
где другие наверняка бы сломались? Именно эта сила духа влекла  его  к  этой
женщине, искушала поверить ей, хотя он дал себе  клятву  никогда  больше  не
верить ни одной женщине.
   Его взгляд замер на ее губах, чей вкус он  порой  ощущал  в  своих  снах.
Джексон  поднял  руку,  чтобы   коснуться   ее   лица,   но   глаза   Рэйчел
предостерегающе блеснули. Он стиснул  руками  руль  и,  отвернувшись,  через
боковое стекло посмотрел на ее магазин, куда сейчас заходили две  седовласые
дамы. Ему захотелось все  закончить.  Он  узнал  об  украденной  вазе  вчера
незадолго до полуночи,  когда  ему  позвонил  взбешенный  сенатор  Гастингс,
потребовавший от него результатов. Джексон цеплялся за слабую надежду, что у
Рэйчел ее не окажется. Ему показалось, что на него опрокинули  ушат  ледяной
воды, когда он обнаружил этот  сосуд  для  благовоний  выставленным  напоказ
посреди ее магазина на мраморной колонне.
   Ему на память пришло изумленное выражение ее лица. Сначала она  на  самом
деле выглядела  сбитой  с  толку,  а  потом  испугалась.  Впоследствии  ему,
возможно, придется пожалеть, что он сразу не  отправился  в  полицию,  хотя,
конечно, лишние несколько дней ничего не решают. Рэйчел никуда не денется. А
тем временем, если, разумеется, больше ничего не  произойдет,  собранная  им
дополнительная информация о ней либо укрепит его позицию, либо оправдает ее.
   - Джексон? - нарушила она долгое молчание.
   - Можешь как угодно объяснять матери, почему я околачиваюсь возле  твоего
дома.
   Хотя она утвердительно кивнула,  похоже,  ей  вовсе  не  понравились  его
слова.
   - Пожалуй, мне пора в магазин. Мама наверняка вне  себя  от  волнения  по
поводу происходящего.
   - Я пойду с тобой.
   - Что? - прошипела она, застыв на месте. - Зачем?
   - Я рассчитывал заглянуть в твои бухгалтерские книги.
   - Нет, никогда!
   - Рэйчел, не будем спорить об этом. Если хочешь, можешь мне помочь.
   Повернувшись к нему лицом, она наклонилась и ткнула ему пальцем в грудь.
   - Давай-ка кое о чем сразу  договоримся,  Джексон.  Можешь  сидеть  около
моего дома  хоть  до  первых  холодов,  можешь  осматривать  товары  в  моем
магазине, пока у тебя в глазах не зарябит, но ты никогда, повторяю,  никогда
не станешь совать свой нос в мои бумаги. Я понятия не  имею,  как  эта  ваза
очутилась в моем магазине. Судя по всему, именно ты подложил ее. И если  это
так, то, вероятно, ты решил кое-что изменить, чтобы  скорее  закончить  свое
расследование.
   - Я бы не стал этого делать.
   - Что ж, я не могу полагаться на случай. Если ты хочешь  просмотреть  мои
бумаги, - заявила она, выйдя из машины и наклонившись, чтобы не отводить  от
него глаз, - иди и принеси ордер на обыск, которым ты меня пугаешь.
   - Ты совершаешь ошибку, Рэйчел.
   - Знаешь, Джексон, - судорожно произнесла она, - мне  бы  надо  презирать
тебя за все то, что ты меня заставляешь переживать.
   С этими словами она захлопнула дверь. Обойдя машину спереди,  Рэйчел,  не
оглядываясь, торопливо направилась в магазин.
   Джексон наблюдал за ней. Рэйчел сказала, что ей надо  бы  презирать  его,
значит, она не делает этого. Ему бы тоже следовало оставить ее в  покое,  но
он не в силах заставить себя. Вместо этого он лезет в  ее  дела,  следит  за
каждым шагом, все глубже вторгается в ее жизнь.
   Он уже сейчас хочет Рэйчел  больше,  чем  любую  другую  женщину.  Святые
угодники, как он собирается прожить  несколько  следующих  дней,  ощущая  ее
экзотический  аромат,  слыша  ее  чарующий  голос,  испытывая  беспрестанное
желание коснуться ее, почувствовать вкус ее  губ?  Но  ему  придется  пройти
через это, думал Джексон, стараясь смириться  с  происходящим.  Он  возведет
между ней и собой стену, чтобы не угодить в расставленную  ловушку.  Как  бы
сильно он ни желал ее, как бы отчаянно ни пытался ей  помочь,  он  не  может
проиграть. А Рэйчел незачем  презирать  его,  горько  усмехнувшись,  подумал
Джексон, ибо если он достигнет цели и  докажет  ее  вину,  лишив  тем  самым
всего, чем она обладает, он сам станет презирать себя так, что этого  хватит
им обоим.

Глава 11

   Молния яркой вспышкой мелькнула в темных глазах Джексона.  Воздух  вокруг
него был словно пропитан электричеством. Рэйчел стало не  по  себе,  мурашки
пробежали по спине. Ей показалось странным, что в сгустившихся сумерках небо
остается светлым и ясным. Порывы горячего  ветра  разбиваются  о  деревянные
панели ее дома, а жалящие капли дождя  стучатся  в  стекла  окон.  Но  гроза
бушует у нее внутри. И ей необходимо что-то предпринять.
   Она гордо вскинула голову  и  встала  на  пути  попытавшегося  проникнуть
внутрь Джексона. Крепко сжав ручку двери одной рукой,  другой  она  уперлась
рукой в дверной косяк и преградила ему дорогу.
   - Внутрь ты не войдешь. Заколебавшись, он отступил на шаг,  прищурился  и
смерил ее взглядом.
   - Тебе не кажется, что ты ведешь себя по-детски?
   - Не пуская в свой дом абсолютно незнакомого человека, от которого, кроме
неприятностей, я ничего не имела и который скорей всего  попытается  свалить
на меня вину за преступление? Не думаю.
   Мисс Бастет свернулась у ее ног и издала звук, похожий на рычание. Рэйчел
опустила на кошку глаза и, как бы соглашаясь с ней, утвердительно кивнула.
   Вздох Джексона свидетельствовал о том, что он начинает терять терпение.
   - Вчера, пригласив меня на ужин, ты, похоже, ничего не имела против моего
пребывания в твоем доме.
   - Тогда все было иначе. - Рэйчел уперлась  ладонью  в  грудь  Джексона  и
толкнула его. Он не шелохнулся. - Иди к себе в машину. Ты можешь следить  за
мной сколько твоей душе угодно, но будешь делать это с улицы.
   Она снова толкнула его. Он схватил ее  за  запястье  и,  словно  пушинку,
отстранил от себя ее руку.
   - Ладно, Рэйчел. Будь по-твоему. - Он погладил большим пальцем ее ладонь.
- Но я буду следить за тобой.
   Она закрыла дверь перед его носом, хотя ей хотелось изо всех сил хлопнуть
ею.
   - Пойдем, мисс Бастет, сделаем вид, что его здесь нет, и приготовим ужин.
   Нарезая в кухне овощи, Рэйчел почувствовала, как дрожат руки. Ишь ты,  он
будет следить! Что он себе вообразил? Собрался контролировать каждый ее шаг,
словно она хочет собрать все похищенные  драгоценности  и  покинуть  страну?
Бросив нож на стол, Рэйчел сняла телефонную трубку и набрала номер сестры.
   Пений не звонила весь день, что было вовсе не в ее привычках.  Она  время
от времени опаздывала на  работу,  но  всегда  сообщала  о  задержке.  После
тщательных поисков  в  своем  кабинете  Рэйчел  обнаружила  номер  домашнего
телефона Марка, но и там никто не отвечал.
   После четвертого гудка Рэйчел, закрыв глаза,  попыталась  подавить  волну
нараставшей паники, и тут раздался записанный на автоответчике голос  Пенни,
предлагающий оставить сообщение. Рэйчел так и поступила, не  пытаясь  скрыть
своего раздражения.
   - Десятый раз за сегодняшний день я оставляю тебе  сообщение,  Пенни.  Ты
должна мне позвонить. Кое-что произошло, и мне надо с  тобой  поговорить  об
этом.
   Положив трубку, Рэйчел устало потерла лоб и в задумчивости провела  рукой
по волосам.
   - Где ее носит?
   Со следовавшим за ней по пятам Джексоном ей не хотелось ехать в  квартиру
Пенни, поэтому она  отослала  туда  Эмили,  предварительно  в  общих  чертах
рассказав об украденном ожерелье. Однако провести мать ей  не  удалось.  Она
заметила, как в глазах матери сначала появилась тревога, а потом отчаяние  и
страх.
   Но  куда  запропастилась  Пенни?  Что  с  ней  случилось?  Отправилась  в
увеселительную поездку с Марком или у нее неприятности? А  может  быть,  они
прячут другие краденые вещи? Вдруг заподозрили, что  она  догадалась  об  их
проделках, и скрылись? Для нее не может быть отдыха, пока не узнает  причину
внезапного исчезновения сестры. Если сестру схватили  и  доказали  ее  вину,
Пенни отправится в тюрьму. Когда это станет всем известно,  Рэйчел  придется
закрыть "Золотую  Пирамиду",  лишив  таким  образом  свою  семью  обещанного
спокойствия в будущем.
   Она  попыталась  отделаться  от  тревожных  мыслей.  Сначала   необходимо
поговорить с сестрой и, задавая вопрос о вазе, посмотреть ей в глаза. Тогда,
возможно, она поймет правду. От матери тоже пока нет известий, а это значит,
что Эмили не удалось найти Пенни. Рэйчел сомневалась, что  сестра  объявится
раньше, чем окажется готовой для этого. Но что  тем  временем  произойдет  с
ними? Ожерелье, предположим, было случайностью. Но пока она не  поговорит  с
мистером Уэзерби  и  не  убедится,  что  Пенни  приобрела  его  на  законных
основаниях, полностью с нее нельзя снять подозрений.
   Но вот  ваза...  Рэйчел  взяла  нож  и  принялась  безостановочно  резать
морковь, количества которой хватило бы на  дюжину  салатов.  Нервы  ее  были
напряжены до предела. Ей не хотелось  признавать,  но  появление  украденных
вещей, а теперь еще и исчезновение Пенни... Как  она  может  не  подозревать
сестру в причастности к кражам?
   Высыпав немного моркови на измельченные листья салата,  Рэйчел  выбросила
оставшуюся ее часть в мусорное  ведро.  Порезав  лук,  она  ссыпала  его  на
горячую сковороду, достала из холодильника упаковку с мясом для  гамбургеров
и добавила лук и мясо к соусу для спагетти, томившемуся на медленном огне.
   Снаружи  послышался  толчок  в   стену   дома.   Насторожившись,   Рэйчел
прислушалась, но кроме негромкого тиканья часов, шипения жарившегося лука  и
напряженного стука своего собственного сердца ничего больше не разобрала.
   - Джексон, ты бы лучше не совался, куда не следует,  -  пробормотала  она
себе под нос.
   Но такая возможность  заставила  ее  торопливо  направиться  в  гостиную.
Сквозь жалюзи Рэйчел выглянула наружу. Ночь вступила  в  свои  права,  но  в
слабом свете уличного фонаря были заметны изящные линии  блестящего  корпуса
"ягуара". Сквозь ветровое стекло  Рэйчел  заметила  очертания  широких  плеч
Джексона. Дрожь пробежала у нее по спине. Пусть она и не попадает в поле его
зрения, но ей вдруг показалось, что он может заметить наблюдение  за  собой.
Рэйчел почти физически ощутила, как его пристальный  взгляд  натолкнулся  на
нее. Новый приступ дрожи охватил ее. Она опустила жалюзи и отошла от окна.
   - Ты все слишком близко принимаешь к сердцу, -  прошептала  она  себе.  -
Возможно, у него угрожающая внешность и хитер он как мисс Бастет, но  сквозь
стены он видеть не может.
   Громкий, протяжный звук разнесся по дому. Вздрогнув,  Рэйчел  обернулась.
Противопожарная сигнализация! Мисс Бастет с  воплем  выбежала  из  кухни  и,
миновав холл, быстро скрылась в спальне. Рэйчел  добежала  до  кухни,  когда
из-под двери уже повалил дым. Лук!..
   Схватив с плиты сковороду, Рэйчел  выключила  горелку.  Огромная  ладонь,
заставив Рэйчел вскрикнуть от  неожиданности,  легла  на  ее  руку.  Джексон
выхватил из ее рук сковороду и легонько оттолкнул Рэйчел в сторону. Затем он
принялся соскребать в раковину обуглившиеся частицы, и ей пришлось отойти.
   - Открой заднюю дверь!.. - перекрывая криком звук пожарной  сигнализации,
приказал он.
   - Кажется, я сказала, чтобы ты не появлялся в  моем  доме?  -  запинаясь,
произнесла Рэйчел и скрестила руки на груди, пытаясь  скрыть  охватившее  ее
волнение.
   - Да, - ответил он, поставив сковороду обратно на плиту. - Я  помню  твои
слова, но услышал сирену и решил, что с тобой приключилась беда.
   Неужели он бросился спасать? Возможно,  подумала  Рэйчел,  чувствуя,  как
учащенно  забилось  сердце.  Она  повернулась  и   открыла   заднюю   дверь.
Обернувшись, Рэйчел заметила появившееся на его  лице  грозное  выражение  и
остановилась как вкопанная.
   Положив ладони на стол и широко расставив  руки,  он  старался  держаться
прямо. Его напряженная поза, казалось,  пожирала  пространство,  и  в  кухне
стало как бы тесно для них обоих. На нем была та  же,  что  и  утром,  белая
рубашка, но теперь она казалась серой. Его тяжелый взгляд неотступно  следил
за ней, различные чувства мелькали одно за другим  на  его  лице.  Затем  он
отвел взгляд.
   Усталое тело Рэйчел охватил  уже  знакомый  ей  трепет,  испытываемый  ею
всякий раз рядом с Джексоном, и от этого ей  захотелось  кричать,  проклиная
свою слабость. Ты дура, Рэйчел, полная дура!
   В  этот  момент  пронзительная  сирена  пожарной  сигнализации   смолкла.
Оглушительная тишина наполнила  комнату.  Одернув  юбку,  Рэйчел  расправила
плечи и прошла мимо него.
   Нарезав еще лука и положив его на сковороду, она сказала:
   - Благодарю за помощь, Джексон, но как видишь, все в порядке.
   Прежде  чем  он  ответил,  она  почти  минуту  чувствовала  на  себе  его
пристальный взгляд.
   - Мне всегда нравилось, как пахнет жареный лук.
   Рэйчел взглянула на него и заметила, что он поглаживает  живот  так,  как
это обычно делают мужчины, когда хотят дать понять, что голодны.
   - У меня только спагетти. Да и приготовила я исключительно для себя.
   Что являлось откровенной ложью. Она сварила столько, что  хватило  бы  на
семью  из  пяти  человек.  Привитые   матерью   манеры   восставали   против
необходимости грубить, но Рэйчел не могла поддаться искушению разрешить  ему
остаться. Этот человек способен лишить ее  возможности  контролировать  свои
поступки. Горькая правда заключается в том, что она не может доверять  себе,
когда дело касается Джексона.
   - Помощь не требуется? -  спросил  он,  затем  вытащил  из  салата  кусок
моркови и кинул ее в рот.
   - Ты не будешь здесь есть, - повысила голос  Рэйчел,  внутренне  ужасаясь
своему грубому тону. - Если ты голоден, в конце улицы есть кафе.
   - Почему ты так нервничаешь, когда я рядом? Она искоса посмотрела на него
и взяла стакан - ей вдруг потребовалось выпить  воды,  чтобы  избавиться  от
сухости в горле.
   - Может, я и кажусь взволнованной, что на самом деле вовсе не так, то это
лишь потому, что не хочу, чтобы ты находился в моем доме.
   - Ты не хочешь, чтобы здесь находился именно я, или любой другой  мужчина
вызывает такую же реакцию?
   - Нет никакой реакции. - Оставив без ответа  первую  часть  его  вопроса,
Рэйчел подошла к раковине, наполнила стакан водой и  залпом  опорожнила  его
наполовину. Ее - и этого она  не  могла  не  признать  -  выводило  из  себя
оказываемое на  нее  Джексоном  воздействие.  Ни  один  мужчина  никогда  не
заставлял ее усомниться в своих женских достоинствах. Краем  глаза  наблюдая
за  ним,  она  заметила,  что  его  широкоплечая  фигура   заполнила   собой
практически все пространство кухни. Лампа под потолком отбрасывала  свет  на
его лицо, затеняя  глаза  под  густыми  ресницами.  Лицо  Джексона  казалось
вырубленным из камня, столь правильными были его черты. У  Рэйчел  задрожали
руки, когда она ощутила наполнившее ее желание.
   Вероятно, Джексон считал ее недостаточно симпатичной или не вполне умной,
чтобы пробудить в мужчине интерес. А может быть,  то,  чем  она  занимается,
ставит ее намного ниже других женщин? Пусть у нее и небогатый опыт общения с
мужчинами, но пока она еще не встречала такого, кто бы заставил ее