висеть от  того,
насколько сильно ты в нем нуждаешься. Тебе  не  видать  настоящего  счастья,
пока ты не научишься доверять людям.
   - Тогда, пожалуй, мне не повезло. Счастливый конец такое же  заблуждение,
как и доверчивость. Если для него не  может  быть  одного  без  другого,  он
обойдется без них.

Глава 2

   Среди смеха и обрывков  разговоров,  слышавшихся  в  отделанном  мрамором
зале, раздался бой часов, возвестивший о наступлении полуночи.  Мышцы  спины
Рэйчел ныли от напряжения, но она, не обращая внимания на боль  и  продолжая
сохранять горделивую осанку, заканчивала гадание для миссис Филипс.  Пройдет
не  меньше  двух  часов,  прежде  чем  Рэйчел  сможет  покинуть   устроенную
Дональдсонами вечеринку. Еще два скучных часа придется  ей  заставлять  себя
натужно улыбаться, тогда как ей больше всего хочется сбежать домой, где  она
сможет избавиться от неприятных  ощущений,  тяжелым  грузом  лежащих  на  ее
плечах.
   Моргая, она  начала  воспаленными  глазами  всматриваться  сквозь  густую
пелену табачного дыма, висевшую над морем голов с безупречными прическами. В
воздухе, сменяя друг друга, витали запахи сигар, дорогих  духов  и  закусок.
Она попыталась сконцентрировать внимание на картах, но их комбинация, словно
в насмешку над ее способностями, не поддавалась расшифровке. Лишь  небольшая
часть разложенных ею карт несла определенный смысл, да и то, что  она  могла
понять из них, казалось слишком жестоким, чтобы можно было сообщить клиенту,
не расстроив его.
   Любезно кивнув на прощание миссис  Филипс,  Рэйчел  напомнила  себе,  что
вскоре наступит день, когда "Золотая Пирамида"  перестанет  нуждаться  в  ее
дополнительном доходе, ради которого она бралась за такую  работу.  Судя  по
расчетам, она почти добилась желаемого,  и  эта  многообещающая  перспектива
придавала ей сил.
   Еще недавно Рэйчел нравилось посещать подобные празднества,  наслаждаться
столь малознакомой ей роскошью,  испытывать  радость  от  встречи  с  новыми
людьми. Но сегодня впервые за  все  время  ей  хотелось,  чтобы  все  скорее
закончилось.
   Понимая, что ее беспокойство вызвано странной уверенностью в том, что  за
ней наблюдают, Рэйчел еще сильнее нервничала. Она догадывалась, что  Джексон
Дермонт находится где-то поблизости и взгляд лишивших ее  покоя  карих  глаз
неотступно следит за ней. Рэйчел ощущала на себе  этот  взгляд,  как  раньше
ощутила нечто вроде ожога после  краткого  прикосновения  его  губ  к  своим
пальцам. Испытывая злость от  неспособности  мысленно  отгородиться  от  его
присутствия, она с силой уперлась дрожащими руками в колени.
   - Если ты будешь сидеть с таким кислым лицом, никто не осмелится  подойти
к тебе.
   Пенни, сестра Рэйчел пятью годами младше нее, устало плюхнулась в  мягкое
кресло. На ней было платье  из  тончайшего  хлопка  небесно-голубого  цвета,
украшенное разноцветным бисером. Довершали наряд Пенни с полдюжины  серег  в
каждом  ухе,  а  также  браслеты  и  кольца,  своим  количеством   способные
соперничать с запасом украшений небольшого ювелирного магазина.
   Рэйчел вздохнула, подумав, что, хотя ее двадцатитрехлетней  сестре  и  не
удалось  застать  эру  хиппи  семидесятых,  она  навсегда  останется   ярким
представителем поколения детей-цветов. Рэйчел уже давно  перестала  убеждать
Пении в важности одеваться строже  для  посещения  подобных  мероприятий.  К
счастью, своей свободной манерой держаться Пенни  чаще  удавалось  очаровать
клиентов, чем испугать их своим внешним видом.
   - Где ты была? - спросила Рэйчел,  аккуратно  складывая  карты  в  стопку
перед тем, как спрятать их в шкатулку красного дерева. - Ты должна  помогать
мне, а за последние три часа я тебя ни разу не видела.
   Пенни закатила глаза и забарабанила своими короткими, остро  нуждающимися
в маникюре ногтями по поверхности стола.
   - Господи, Рэйчел, тебя тут все и так знают.
   Если они хотят предсказания, то они его получат, а если я стану ходить  и
рекомендовать каждому подойти к тебе, то этим только все испорчу.
   - Не испортишь. Делай это  так,  как  я  тебя  учила.  Нам  нужно,  чтобы
бизнес...
   - Нам не нужен бизнес. У "Золотой Пирамиды"  дела  идут  прекрасно.  -  С
развязной ухмылкой Пенни прищурила глаза. - Тебя послушать, так мы просто на
грани нищеты или что-то в этом роде.
   Рэйчел стиснула подлокотники кресла. Она не станет вновь затевать спор  с
сестрой, их могут услышать клиенты.  Ее  одновременно  бесило  и  заставляло
жалеть, что Пенни способна забыть прошлое, выбросить из памяти  бесчисленные
дни, когда им приходилось экономить на еде,  чтобы  расплатиться  за  убогую
однокомнатную квартиру.
   Но где-то в глубине души Рэйчел завидовала такой  избирательности  памяти
сестры. Были дни,  кода  она  сама  мечтала  забыть  о  прошлом,  неотступно
преследующем ее. Но слишком долго она прожила,  замечая,  как  тяготы  жизни
оставляют глубокие морщины на когда-то  гладкой  коже  лица  матери.  Работа
горничной в дешевой  гостинице  обезобразила  ее  руки.  От  мытья  полов  и
полировки чужой мебели распухли пораженные артритом суставы пальцев.
   Однако, как бы усердно ни трудилась Эмили, иногда  им  не  хватало  денег
даже на самое необходимое. К  счастью,  Пенни  и  Рэйчел  имели  возможность
бесплатно обедать в школе, за что Рэйчел должна была  убираться  в  школьной
столовой. Это не  вызывало  у  нее  протеста,  так  как  она  понимала,  что
выполнение этой вовсе не трудной для ребенка работы  единственное,  чем  она
может помочь матери. Но Рэйчел хотела сделать больше, намного больше.
   Сейчас эти воспоминания глубоко похоронены,  но  они  стали  неотъемлемой
частью ее натуры. Рэйчел никогда не сможет забыть, что значит засыпать в  их
убогой квартире, слыша сквозь тонкие,  словно  бумажные,  перегородки  крики
соседей на своих детей. Полиция была частым гостем  в  их  квартале,  но  ее
никогда там не оказывалось, когда звучали выстрелы в ночи  или  когда  шпана
заполняла улицы. Но как бы плохо все ни обстояло, каждую ночь она  молилась,
чтобы на следующий  день  они  остались  в  своем  крошечном  жилище,  а  не
оказались вышвырнутыми на улицу.  Стать  бездомной  было  для  нее  страшнее
всего.  Куда  им  было  деваться,  если  бы  они  лишились  своей  маленькой
квартиры?
   Рэйчел стряхнула с себя тягостные воспоминания. Ее  семья  забыла  о  тех
годах. Они переступили через это. Почему же не может она? Ей  известно,  что
мать и сестру раздражает ее граничащее с одержимостью желание  защитить  их,
но Рэйчел не в состоянии измениться, ибо не в силах  избавиться  от  страха,
живущего в ее сердце.
   Именно страх помог ей сделаться такой, какой она была сейчас. И  пусть  в
этом ее большой недостаток, всем придется с этим мириться.  Потому  что  она
никогда не сможет вновь пережить  весь  тот  ужас,  ту  пустоту,  в  которую
превратилась их жизнь после смерти отца.
   - Мне нужен перерыв. - Внезапно ощутив необходимость оказаться  вне  стен
здания и сделать глоток свежего воздуха, Рэйчел поднялась с  места.  -  Буду
снаружи. Если кто-то станет меня искать, я вернусь через двадцать минут.
   Когда она проходила мимо Пенни, та схватила ее за руку.
   - Послушай, Рэйчел, жизнь прекрасна. Попробуй расслабиться  и  почувствуй
это.
   Рэйчел заглянула в доверчивые и невинные глаза сестры.  Во  многом  Пенни
оставалась еще ребенком, и отчасти Рэйчел превратилась для нее в  мать.  Она
не возражала против этой роли, но временами испытывала  желание  последовать
совету сестры и расслабиться. У Пенни  это  звучало  как  нечто  само  собой
разумеющееся.
   Вздохнув, она выдавила из себя улыбку и чмокнула Пенни в лоб.
   - Я постараюсь...
   Спустя несколько  секунд  Рэйчел  вышла  в  пустой  внутренний  дворик  с
выложенными белыми изразцами стенами. Садовые фонари  на  мраморных  перилах
отбрасывали мягкий свет на ухоженную лужайку. Резкий  запах  табачного  дыма
почти заглушал приятные ароматы свежескошенной травы  и  цветущих  гардений.
Сквозь застекленную дверь слышался надрывный плач скрипок и флейт.
   Остановившись  у  каменной  балюстрады,  Рэйчел  медленно  сделала  столь
необходимый ей сейчас  глубокий  вдох.  Прохладный  ночной  воздух  наполнил
легкие, заставив заструившуюся с удвоенной силой кровь вернуть  к  жизни  ее
оцепеневшее тело. Рэйчел  не  стоит  принимать  близко  к  сердцу  замечания
сестры, обычно они ее не расстраивали.
   Она догадывалась о причинах охватившей ее тревоги, но сейчас старалась не
думать  о  них.  Только  время  от  времени  образ  Джексона  Дермонта,  его
запоминающееся симпатичное лицо всплывали в опасной близости от ее сознания,
не позволяя забыть себя.
   Раньше ей никогда  не  приходилось  испытывать  трудностей  в  возведении
барьеров между собой и клиентами. Почему же  он  так  подействовал  на  нее?
Почему из всех остальных именно ему это удалось?
   Мистер Дермонт... Джексон... Рэйчел провела  рукой  по  гладкому  мрамору
перил. В чем его секреты? Из карт следовало, что у него их несколько, больше
они ничего не сообщали. Гадание не дало ей желаемых  результатов,  однако  и
без него она сумела понять кое-какие особенности его личности.
   Он обладал внешностью и обаянием, располагающим к себе большинство людей.
Но за его дьявольской улыбкой и манящим взглядом  она  разглядела  человека,
способного быть столь же безжалостным и твердым, как  тот  камень,  которого
сейчас касалась ее ладонь. Почему?
   Рэйчел покачала головой и улыбнулась собственной глупости. Этого "почему"
для нее не должно существовать. Коль дело касается  Джексона  Дермонта,  ей,
пожалуй, не помешало бы обуздать свое любопытство.
   Послышались голоса, и, взглянув направо, она  заметила  направляющиеся  к
ней две пары. Рэйчел  узнала  Эдмонда  и  Сандру  Роберте;  вторым  мужчиной
оказался сенатор Дэйвид Гастингс. Но женщина с ним не была ей знакома.
   Сандра опиралась на руку мужа и тесно прижималась к нему. Она  засмеялась
брошенной им фразе и провела ладонью по его  груди.  Рэйчел  дотронулась  до
висящего у нее на шее любовного амулета. По всей  видимости,  Сандра  решила
спасти свой брак. Рэйчел пожелала своей клиентке удачи  и  подумала  о  том,
сможет ли сама когда-нибудь найти мужчину, за которого стоило бы бороться.
   - О, Рэйчел!..
   Сандра отпустила мужа и протянула руку второй женщине, высокой брюнетке в
длинном платье из черного  шелка,  подчеркивающем  все  достоинства  фигуры.
Отведя ее в сторону, Сандра прошептала:
   - Моника, дорогая, это та самая гадалка, о которой я тебе говорила.
   Рэйчел чуть не застонала. Гадалка? Она ненавидела это затасканное  слово,
но, коль скоро ее клиентам оно нравится, ей лучше придержать язык. Пока.
   - Моника Бомон, а это Рэйчел Голд. Рэйчел  машинально  протянула  руку  и
сжала  холодные  негнущиеся  пальцы  представленной   ей   женщины.   Сандра
продолжала распространяться по поводу талантов Рэйчел, но  та  ее  почти  не
слышала. Что-то в  строгих  чертах  ухоженного  лица  Моники  показалось  ей
знакомым, но что именно, она никак не могла вспомнить.
   Сандра бросила взгляд через плечо, желая  убедиться,  не  слушают  ли  их
мужчины.
   - Уверяю, Моника, жизнь пойдет по-иному, если она тебе погадает.
   Рэйчел  заметила,  как  напряженная  улыбка  появилась  на   отличающемся
гладкостью и белизной кожи лице мисс Бомон. Что-то знакомое  было  в  глазах
этой женщины или в форме носа... Нет, это что-то другое. Но что?
   - Рада познакомиться с вами, мисс Голд, - нетвердо произнесла Моника.
   Стоило ей  заговорить,  и  Рэйчел  вспомнила.  Линда  Монро.  Подруга  ее
детства, конечно, очень изменилась за  последние  десять  лет.  Ее  красота,
скрытая в их отроческие годы под обносками и грязью,  сейчас  засияла  всеми
своими гранями, подобно  отшлифованному  алмазу.  Но  несомненно  одно:  эта
стоящая перед ней стройная, элегантная женщина не кто иная, как  девочка  из
нищей семьи, с которой Рэйчел вместе росла в Южном Далласе.
   Рэйчел захотелось спросить, как ей удалось выбраться из трущоб  и  почему
она изменила имя, но страх в глазах Линды остановил ее. Рэйчел отпустила  ее
руку и повернулась к Сандре.
   - На следующей неделе я  буду  присутствовать  на  пикнике,  устраиваемом
сенатором Гастингсом для сбора средств. Вы там будете?
   Сандра засмеялась, и Рэйчел показалось,  что  Линде  хочется  провалиться
сквозь землю.
   - Конечно, мы там будем, - подтвердила ее клиентка.  -  Сенатор  Гастингс
является не кем иным, как женихом Моники.
   Рэйчел бросила беглый взгляд  на  свою  смотревшую  в  сторону  давнишнюю
подругу, словно та подыскивала пути отступления.
   - Это будет большое событие.
   - Да.
   Поежившись, Линда повернулась к миссис Роберте.
   - Сандра, здесь немного прохладно. Думаю, мне пора вернуться в дом.  Была
рада познакомиться, мисс Голд.
   Прикусив  губу,  Рэйчел   увидела,   как   Линда   проскользнула   сквозь
застекленную дверь и затерялась в шумной толпе. Когда,  извинившись,  Сандра
ушла, Рэйчел  посмотрела  в  том  направлении,  где  торопливо  скрылась  ее
подруга.
   Стоя на пороге зала, Рэйчел глазами  стороннего  наблюдателя  следила  за
раскачивающимися в такт  музыке  танцующими  на  мозаичном  паркете  парами,
снующими слугами, разносящими бесчисленные подносы с шампанским и закусками,
не поддающимся описанию  водоворотом  этой  ярмарки  богатства  и  престижа.
Показной блеск и роскошь. Все это она уже видела раньше.
   Только сегодня все выглядело совсем не таким, каким привыкло казаться.
   Она заметила стоящего рядом с камином Джексона, как и Рэйчел державшегося
в стороне от толпы. Он по-прежнему сжимал своей огромной рукой бокал, словно
старался  этим  помочь  себе  не  выделяться  среди   собравшихся.   Джексон
рассматривал гостей,  его  сильное  тело  было  расслаблено.  Улыбнувшись  и
обменявшись рукопожатием с проходящей мимо парой, он сказал что-то, чего она
не расслышала. Если бы не ее гадание ему, она  могла  бы  подумать,  что  он
испытывает удовольствие от вечеринки. Но его наморщенный лоб и отсутствующая
улыбка не позволяли заблуждаться на этот счет.
   Ему совсем не хочется здесь находиться, но  даже  если  это  не  так,  то
пришел он не развлекаться. Его настороженный  вид  заставляет  предположить,
что он следит, скорее даже охотится за кем-то или за чем-то. Но за  кем?  За
чем?..
   Кто бы это ни был,  женщина  или  партнер  по  бизнесу,  Рэйчел  мысленно
напомнила себе, что ее это не касается.
   Словно услышав ее, Джексон обернулся, и их  взгляды  встретились.  Рэйчел
почувствовала, как кровь ударила ей в  голову,  предостерегающе  застучав  в
висках. Во рту у нее пересохло,  по  коже  побежали  мурашки.  Она  стиснула
пальцами амулет, пытаясь с помощью прохладного металла помочь себе сохранить
самообладание. Ей не хочется этого признавать, но она готова  согласиться  с
Джексоном и подвергнуть сомнению свои навыки.
   Да, она способна предсказывать по картам будущее, но сейчас не  имеет  ни
малейшего представления о том, что происходит.

Глава 3

   В  тусклом  свете  налитые  кровью  глаза  Императорского  Дракона   ярко
блестели. Рэйчел провела пальцами по его ядовито-зеленой чешуе,  представив,
как от удовольствия пышут огнем его ноздри. Его красиво  вылепленная  голова
была запрокинута назад, пасть раскрыта, словно он  собрался  издать  грозный
рык или ласково заурчать. Зажатый в  его  когтях  хрустальный  шар,  сверкая
всеми цветами радуги, казалось, отражал всю  сущность  его  драконьей  души.
Великолепие темных сил и царственная мощь слились в нем в единое целое.
   Он представлял собой совершенство.
   И весь без остатка принадлежал ей, пока кто-нибудь его не купит.
   Снабдив мифическое чудовище ярлыком, Рэйчел ввела в компьютер информацию:
его уходящую корнями в  восемнадцатый  век  историю  и  весьма  значительную
продажную цену. Не в силах побороть искушения, она еще раз провела  пальцами
по холодной  поверхности  гипсового  тела  в  надежде,  что  хотя  бы  часть
приписываемых ему сверхъестественных сил перейдет к ней.
   Всю прошедшую неделю после  устроенной  Дональдсонами  вечеринки  она  не
могла сконцентрироваться и  разобраться  в  загадочном  поведении  некоторых
людей. В первую очередь  это  касается  Джексона  и  Линды,  ставшей  теперь
Моникой.
   Как бы ей хотелось поглубже вникнуть в их  жизни,  больше  узнать  об  их
прошлом. Она испытывала соблазн заглянуть в карты, но решила, что  лучше  не
лезть в чужую жизнь. Предсказания и советы она могла  давать  только  в  том
случае, когда ее об этом просили. И кроме того, Рэйчел не  могла  отделаться
от ощущения, что  стоит  ей  глубже  заглянуть  в  жизнь  Джексона,  и  есть
вероятность обнаружить кое-что малоприятное для  себя.  Было  в  нем  что-то
строго  охраняемое  от  постороннего  взгляда,  какие-то  тайны,   способные
затронуть и ее, рискни она подобраться к ним поближе. Но соблазн был  велик.
Весьма велик...
   - Трудно представить, что кто-то купит столь безобразную вещицу.
   Рэйчел вздрогнула, едва не вскрикнув от испуга.
   - Мама, перестань подкрадываться ко мне, я его чуть не уронила!  И  вовсе
он не безобразный. - Потрепав дракона под подбородком, она добавила:
   - Правда, милый?
   Бережно держа свое новое сокровище,  Рэйчел  покинула  тесный  кабинет  и
зашагала по магазину, не глядя по сторонам. Ей незачем сверять свои шаги. Ей
прекрасно известно, где  что  находится:  любая  ваза,  турецкий  ковер  или
бронзовая статуэтка. Она помнит их названия и историю происхождения,  знает,
обладают ли они целебной силой или  предназначены  для  того,  чтобы  просто
радовать глаз.
   Она выбирала каждый выставляемый на продажу предмет, памятуя об одном: он
должен помогать наслаждаться жизнью. К счастью, когда дело касалось вкуса ее
покупателей, выбор всегда оказывался верным. Им  нравилось  все  странное  и
необычное, они были готовы на все, лишь бы иметь частицу  загадочного  мира,
столь  любимого  ею.  Возможно,  ее  покупателям   просто   хотелось   стать
обладателями используемых в ее ремесле особых инструментов,  но  для  Рэйчел
любой  кельтский  крест  или   индейский   талисман   обладал   способностью
становиться даром, делился с ней своей магической силой. Требовалось  только
пристальнее вглядеться в него.
   Удобно расположившаяся на китайском столике  ручной  работы  мисс  Бастет
наблюдала, как Рэйчел устанавливает дракона на  почетное  место  на  верхней
полке стеклянной витрины в центре магазина. Рэйчел обратилась с  вопросом  к
матери:
   - Заказ миссис Уиер уже отправили?
   - Да.
   Эмили устало вздохнула, и Рэйчел догадалась, что это всего лишь  прелюдия
к тому, что должно последовать. С течением лет мать все  больше  становилась
предсказуемой, если не сказать легкомысленной, в своих поступках - перемена,
отнюдь не вызывавшая радости Рэйчел.
   Мать поправила лежащий на подставке из черного бархата хрустальный  жезл,
чтобы верхний свет отражался от его отполированной поверхности. Взяв на руки
кошку, она ласково потрепала мисс Бастет между ушами.
   - И еще  я  протерла  пыль  везде,  до  чего  осмелилась  дотронуться,  а
остальное оставила тебе.
   Привычная к неизменной манере матери  Рэйчел  обернулась  и  одобрительно
улыбнулась. Эмили, чье лицо покрывали заработанные тяжелым трудом морщины, а
в голубых глазах по-прежнему  оставалась  печаль,  не  боялась  сломать  или
разбить что-то ценное. Подобные мелочи не  могли  смутить  эту  трудолюбивую
женщину и заставить отказаться от внесения  посильной  лепты  в  процветание
"Золотой Пирамиды". Но, будучи богобоязненной христианкой, она  отказывалась
прикасаться к причудливым предметам коллекции.
   Особую неприязнь матери  вызывали  рогатые  горгульи  с  их  дьявольскими
ухмылками и статуэтки облаченных в пурпурные одеяния  шаманов.  Несмотря  на
заверения Рэйчел, что ни один из этих предметов не  обладает  злыми  чарами,
Эмили отказыва