а его лице.
     - Капитан Свинг! - прошептал он.
     - Именно так! - сказал ему Клей. - А теперь снимай плащ.
     Марли злобно уставился на него.
     - Что ты собираешься делать? - спросил он и осекся.
     Клей, ничего не ответив, угрожающе вскинул кольт, и Марли снял свой дорогой вечерний плащ, а потом фрак. Он стоял, дрожа в одном жилете, - отвратительная, почти жалкая фигура, и Клей показал на дорогу, ведущую к Килину.
     - Ты знаешь, где твой дом. Будь я на твоем месте, я бы уже побежал.
     К этому времени Марли испугался не на шутку. Он попятился с дрожащими губами, а потом повернулся и бросился бежать в направлении деревни.
     Клей убрал в кобуру свой кольт и направил Пегин к экипажу. Вытащил длинный хлыст из-под сиденья возничего, а затем повернул и не спеша поскакал обратно к Килину.
     Марли находился в двадцати - тридцати ярдах от первой из хибарок, когда Клей поравнялся с ним. Хлыст взметнулся и опустился, длинный ремень обрушился на мясистые плечи Марли, в клочья разрывая белую батистовую рубашку.
     Марли вскрикнул и повалился ничком. И снова хлыст обвился вокруг его тела, он с трудом встал и побрел вперед, защищаясь поднятыми руками. Клей подумал о Эйтн Фоллен и подобных ей и о том, что он слышал про этого человека, и всякая жалость умерла в нем. Хлыст неумолимо вздымался и падал, подгоняя Марли к деревенской площади.
     В окнах хибарок уже загорался свет, и собаки лаяли и скреблись в двери. Клей нанес последний хлесткий удар, вложив в него всю силу, и, когда хлыст обвил плечи Марли, конец вонзился ему в лицо, рассекая его до кости. Марли издал ужасный вопль и упал лицом вниз, лишившись чувств.
     Клей швырнул хлыст на землю. Дверь хибарки открылась, и какой-то человек неуверенно подошел к ним. С опаской поглядывая на Клея, он опустился на одно колено у бесчувственного тела Марли, перевернул его. И с присвистом выдохнул сквозь зубы:
     - Боже правый, да ведь это сквайр.
     - Когда он очухается, скажи ему, пусть впредь оставит молодых девушек в покое, - сказал Клей громко и отчетливо - так, чтобы все слышали. - Привет от капитана Свинга!
     И в тот же миг он резко развернул Пегин и пустил ее галопом. Они проскакали мимо Келли, который сидел, обхватив голову руками, и переправились через речку вброд. Позади в деревне раздавались крики и собачий лай, но Клей не обращал на это никакого внимания. Десять минут спустя он свернул с дороги и положился на Пегин, когда они из лощины выехали на вересковую пустошь.
     Добравшись до Клермонта, он поехал прямиком в конюшню и спешился. Когда он расседлывал кобылу, во дворе появился Джошуа, и Клей сказал:
     - Я позабочусь о лошади. А ты приготовь мне поесть. У меня по дороге разыгрался аппетит.
     Когда спустя несколько минут он зашел в дом, Джошуа хлопотал у очага, и Клей поднялся в свою комнату. Он отстегнул кольт, бросил шляпу в угол и снял шинель, потом встал перед зеркалом и оглядел себя.
     В правом виске размеренно пульсировало. Он провел пальцами по волосам и нервно рассмеялся.
     - Это станет для свиньи уроком, который он не скоро забудет, - негромко сказал он сам себе.
     Когда он спустился вниз, Джошуа накрывал на стол. Камердинер окинул его серьезным взглядом, направился к буфету и достал бутылку бренди:
     - Судя по вашему виду, вам не помешает порция спиртного, полковник.
     - И возможно, не одна, - ответил Клей. Он осушил стакан одним долгим глотком и кашлянул, когда тепло разлилось по его телу. Потом наполнил стакан снова, сел у огня и, пока Джошуа хлопотал у пени, поведал о ночном происшествии.
     Джошуа слушал молча, его лицо не выдавало никаких чувств. Когда Клей закончил, он покачал головой:
     - Сдается мне, что вы сделали именно то, чего хотели избегать, полковник. Вы встали на одну из сторон.
     Клей нахмурился:
     - Я так не считаю. Марли - это особый случай.
     - Но называться капитаном Свингом было глупо. Если, как вы говорите, не один человек получает письма с угрозами, подписанные этим именем, то беспорядки охватят всю страну. Теперь они будут думать, что этот человек существует на самом деле.
     - Но он существует, - сказал Клей. - Или, скорее, существовал. - Он вздохнул. - Это было совсем как в прежние времена, Джош. Все равно что скакать по Индиане и Огайо с рейдерами Моргана.
     - А как насчет вашего акцента уроженца Джорджии? - настаивал Джошуа. - Для Марли или любого другого, кто его услышит, не составит никакого труда узнать его в следующий раз.
     Клей ухмыльнулся:
     - В детстве я был прирожденным имитатором, ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Там, в Килине, мне удалось довольно сносно изобразить ирландский акцент.
     Джошуа покачал головой и стал накладывать еду в тарелку:
     - Вы по природе своей человек вспыльчивый, полковник. Вот в чем ваша беда. Вот и батюшка ваш был такой же, и смотрите - как он закончил свою жизнь.
     Клей пожал плечами:
     - По крайней мере, это произошло быстро. Как врач, я могу заверить тебя - есть виды смерти куда более худшие, нежели от пули.
     Он встал, чтобы пройти к столу, и тут снаружи, во дворе, зацокали копыта. Затем в дверь постучали. Джошуа встревоженно посмотрел в ту сторону, а Клей спокойно улыбнулся и прошелся по комнате. Открыв дверь, он обнаружил, что там стоит Кевин Роган.
     Великан улыбнулся:
     - Простите, что беспокою вас в такой час, полковник, но нам необходимы ваши профессиональные услуги.
     Клей жестом пригласил его внутрь и закрыл дверь:
     - Что стряслось?
     Кевин пожал плечами:
     - После нашего визита в Драмор-Хаус мы пошли выпить в трактир Кохана. Там у нас вышла ссора с человеком по имени Варли, одним из ребят Гамильтона. Он слегка порезал моего отца.
     - Насколько серьезно? - спросил Клей.
     - Скверная резаная рана на внутренней стороне правого бедра. Варли метил ему в пах.
     - Я схожу за своим саквояжем, - сказал Клей. - Если вы оседлаете для меня Пегин, это ускорит дело.
     Роган повернулся, чтобы открыть дверь, и на секунду замешкался:
     - Да, кстати, не забудьте тот пакет, полковник. Вы ведь говорили, что хотите лично отдать его адресату. Так почему бы не сделать этого сейчас?
     Клей кивнул, улыбка медленно проступила на его лице.
     - Здравая мысль. Он достаточно долго висел на моей совести.
     Дверь тихонько закрылась за Роганом, а на лестнице появился Джошуа с чёрным саквояжем, с твидовой курткой для верховой езды, перекинутой через левую руку. Помогая Клею надеть пальто, он сказал:
     - Я взял на себя смелость положить "драгун" на дно саквояжа, полковник. Ни от чего ведь нельзя зарекаться.
     Клей задумчиво кивнул:
     - Тут ты прав.
     Джошуа подошел к шкафу и достал пакет:
     - Вероятно, вам понадобится вот это?
     - Возможно, я выясню, что в нем, до того как закончится эта ночь, - сказал Клей. - Думаю, я сделаю это своей платой за лечение Шона Рогана.
     Когда они вышли на улицу, Кевин показался из конюшни с Пегин, оседланной и взнузданной, а немного погодя он и Клей с дробным стуком промчались по булыжникам и поскакали между деревьев к вересковой пустоши.

Глава 6

     Они молча ехали по безмолвной пустоши, Кевин Роган показывал дорогу. Когда они приблизились к верху лощины, он издал особенный мелодичный свист, и из-за деревьев слева от них выехал всадник. Лунный свет играл на стволе его дробовика.
     - Кевин? - негромко окликнул их Дэннис Роган.
     - Я пошлю Мартина, чтобы он сменил тебя через час, - сказал ему Кевин, когда они проезжали мимо.
     Дэннис весело ухмыльнулся:
     - Доброй вам ночи, полковник, - и растворился во мраке деревьев.
     - Так вы теперь выставляете часовых? - спросил Клей.
     Кевин кивнул:
     - Как видите, обстановка начинает накаляться.
     В этот момент они подъехали к краю лощины и все разговоры прекратились: всадники сосредоточились на том, чтобы благополучно преодолеть крутую тропу.
     Когда они ехали мимо загона для скота, во дворе залаяла собака. Затем они спешились, и входная дверь открылась, отбрасывая в ночь полоску желтого света.
     Миссис Роган с лампой в руке всматривалась в них, пока Клей подходил к ней с седельным вьюком, переброшенным через руку.
     - Как он? - спросил он.
     Она пожала плечами:
     - Он попадал и не в такие переплеты - и выжил. - Она провела его по узкому выбеленному коридору к двери в дальнем его конце.
     Клей очутился в большой, вымощенной плитняком кухне с шершавыми оштукатуренными стенами и широким очагом. Мартин и Катал сидели за столом друг напротив друга, разделенные шахматной доской, а их отец расположился у огня, в кресле с гнутой спинкой, у его ног лежала шотландская борзая.
     Его правая штанина была разрезана до пояса, намотанный на бедро бинт пропитался кровью, но голубые глаза на большом бородатом лице были спокойны.
     Он улыбнулся и протянул руку:
     - Как будто ваш дедушка стоит передо мной, упокой Господи, его душу. - Он покачал своей большой головой, и смех прокатился по комнате. - Думаете, я вам басни рассказываю?
     Клей мгновенно проникся симпатией к этому человеку, почувствовал к нему то инстинктивное расположение, которое или приходит сразу, или не приходит вовсе. Сняв пальто, он улыбнулся:
     - Кажется, мой дедушка в молодости получил такую же просеку?
     Шон Роган налил себе еще виски:
     - И это еще слабо сказано, насколько мне известно. - Он хмыкнул. - Все никак не могу прийти в себя от того, как вы на него похожи. И такой же проворный. Надо было видеть, как вы выбили пистолет из руки Берка.
     - Жаль, что вы при этом не смогли пнуть ублюдка в рожу, - добавил Кевин сурово.
     - Я счел более важным сделать так, чтобы его пуля не попала туда, куда он метил. - Клей достал из своего саквояжа хирургические ножницы и разрезал повязку на бедре Шона Рогана.
     Рана была семи-восьми дюймов в длину, с красными воспаленными краями. Клей вытер кровь куском материи и внимательно осмотрел ее. Через некоторое время удовлетворенно кивнул:
     - Разрез чистый. Если все сложится удачно, через две недели будете снова ездить верхом.
     Шон Роган красочно выругался, а Кевин ухмыльнулся:
     - Тебе совсем не повредит посидеть недельку-другую у очага. Мы с ребятами управимся с делами.
     Клей попросил у миссис Роган несколько лоскутов материи и тазик, а потом задрал ногу Шона на табуретку, велев Кевину крепко держать ее в таком положении. Затем потянулся за бутылкой с виски и плеснул немного на открытую рану. Большой Шон выругался вполголоса и стиснул подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели, когда алкоголь обжег его оголенное мясо.
     - И какой, черт возьми, от этого прок? - спросил он.
     Клей вдел шелковую нить в изогнутую иглу:
     - Раны от пуль остаются чистыми, резаные раны обычно гноятся, не спрашивайте меня почему. Есть такой человек по имени Листер, который считает, что знает причину, но сейчас мы не будем в это вдаваться. Виски или любое другое неразбавленное спиртное помогает сохранять рану чистой. Мы доказали это в войну.
     Он стал зашивать рану, а Большой Шон продолжал говорить ровным, повиновавшимся ему голосом, несмотря на крупные капли холодного пота, которые выступили у него на лбу при первом же прикосновении иглы.
     - Вы были в стане конфедератов, не так ли, полковник? Конечно же ирландец встает на сторону тех, кто терпит поражение.
     - У янки была ирландская бригада, - сказал Клей. - Перед битвой при Геттисберге их капеллан, отец Корби, отпустил им грехи и отказал в христианском погребении любому, кто откажется сражаться.
     - Боже правый, он, наверное, был крепкий орешек, - сказал Катал.
     Большой Шон закряхтел, когда игла снова вонзилась в его тело.
     - А ваш отец - как он умер? Я узнал от вашего дяди, что он, в отличие от вас, не вступил в армию.
     - Он приобрел два корабля и сколотил состояние, доставляя контрабандные грузы из Нассау в Атланту, - спокойно проговорил Клей. - Его застрелили, когда он с боем уходил от сторожевого корабля янки, за три месяца до окончания войны.
     Шон Роган степенно перекрестился:
     - Да обретет он покой.
     - Которого ему явно недоставало на этом свете, - пробормотал Клей.
     Он искусно закрепил узлом последний стежок, отрезал торчащие концы, а потом перевязал ногу чистой материей. Пока он завязывал узел, Шон Роган вздохнул:
     - Ей-богу, мне уже полегчало. Вы свое дело знаете, полковник.
     - Еще бы мне не знать, я достаточно попрактиковался, - ответил Клей.
     Мартин достал чистые стаканы и новую бутылку виски, Кевин Роган наполнил стакан и придвинул его к Клею.
     - Как гласит Священное Писание, полковник, трудящийся достоин награды за труды свои.
     - Да, кстати о награде, - сказал Клей. - Я совсем забыл.
     Наступила несколько неловкая пауза, во время которой Роганы переглянулись, а большой Шон пожал плечами:
     - Вполне справедливо, полковник. Вы славно поработали. Называйте вашу цену.
     Клей потянулся к своему седельному вьюку и достал пакет:
     - Когда человек везет что-нибудь в такую даль, в какую я вез эту штуку, думаю, он имеет право знать, что находится внутри.
     Глаза Шона Рогана широко раскрылись от удивления, а затем он от души расхохотался:
     - И ей-богу, ваше желание сбудется, полковник. Я думаю, вы это заслужили. Открой его, Кевин.
     Пакет был завернут в холст, прошитый по краям и запечатанный красным сургучом. Кевин достал складной нож и распорол швы. Клей не спеша зажег сигару, выжидая.
     Внутри была водонепроницаемая оболочка из промасленного шелка, тоже зашитая, а когда ее сняли, показалась деревянная коробка. Кевин перевернул ее вверх дном и пачки банкнотов вывалились на стол.
     Молодые Роганы схватили каждый по пачке и стали их рассматривать, взволнованно переговариваясь. Клей повернулся к их отцу с нахмуренным лицом:
     - Но я не понимаю...
     Кевин бросил ему одну пачку:
     - Посмотрите вот на это - и вы быстро все поймете.
     Это были хрустящие, свежеотпечатанные банкноты достоинством по пять долларов, выпущенные от имени Ирландской республики и подписанные Джоном Махони. Он поднял взгляд и увидел, что остальные пристально смотрят на него.
     - Но Ирландской республики не существует.
     - Скоро она появится, - резко сказал Кевин Роган. - Братство насчитывает тысячи членов - здесь и в Америке. Через несколько месяцев мы будем готовы выступить, и, когда мы это сделаем, Ирландия снова станет свободной.
     - Вы, вероятно, имеете в виду это Фенианское братство, про которое я так много слышал в Голуэе?
     Шон Роган кивнул:
     - На этот раз мы беремся за дело всерьез. Мы хотим свободы, причем немедленно.
     - Но откуда поступили эти банкноты?
     Кевин взял одну и вслух прочитал надпись:
     - "Подлежат выкупу через шесть месяцев после признания независимости Ирландской республики". - Он ухмыльнулся. - Согласитесь, полковник, это отличный способ сбора средств. Взамен одолженных ими ценностей людям, которые нас поддерживают, выдаются банкноты. Деньги помогут освободить их страну, а после этого вернутся к ним.
     Клей неторопливо кивнул:
     - У человека, который додумался до этой идеи, светлая голова, могу за это поручиться. - Он повернулся к Большому Шону: - Этим вечером я разговаривал с сэром Джорджем Гамильтоном. Он считает, что независимость Ирландии невозможна по экономическим причинам, что республика нуждается в покровительстве Англии.
     - Ах вот как - в покровительстве? - с горечью воскликнул Кевин. - Если то, что они делают с нами, называется покровительством, то Господь поможет нам, когда мы все окочуримся.
     Отец предостерегающе положил ладонь на его руку:
     - Попридержи язык. Полковник не знаком с фактами. - Он повернулся к Клею, глаза на большом бородатом лице были совершенно спокойны, так что он походил на какого-то ветхозаветного пророка. - В Ирландии мы все живем с земли, полковник. Все мы - и арендаторы, и помещики - в равной степени.
     - Посмотрев на условия жизни некоторых арендаторов, - сказал ему Клей, - я могу понять, что у них есть веские причины для недовольства.
     - Землевладельцы по большей части англичане или ирландские протестанты, что в конечном счете одно и то же, - продолжил Роган. - В основном они живут за счет доходов от аренды. Это означает, что у помещиков есть только два способа увеличить доходность своих вложений. Первый - поднять арендную плату. Второй - попробовать поставить на широкую ногу разведение овец или крупного рогатого скота.
     - А это означает выселить своих арендаторов? - предположил Клей.
     Большой Шон мрачно кивнул:
     - Примерно так обстоит дело, полковник.
     - Но наверняка существуют законы, защищающие людей от несправедливого обращения?
     Кевин Роган резко рассмеялся, и его отец продолжил:
     - На практике арендаторы всецело зависят от милости своих помещиков. Им приходится платить непомерную арендную плату, в результате у них остается лишь столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду. Им приходится вводить навязанные усовершенствования и покорно наблюдать, как из-за них повышается арендная плата.
     - Но должны же быть какие-то легальные методы борьбы с таким положением вещей, - воскликнул Клей. - Как насчет политики? Ведь они имеют своих представителей в парламенте, не так ли?
     - На тех, у кого есть право голоса, оказывают давление, - сказал ему Шон Роган. - Вся эта порочная система обеспечивает господство помещичьего класса, и люди вроде Гамильтона и Марли могут тиранствовать и наводить ужас на сельских жителей своими наемными головорезами, выписанными из Шотландии и Англии.
     В наступившем молчании Кевин Роган с горечью добавил:
     - Теперь вам должно быть понятно, почему я воспринял замечание Гамильтона насчет покровительства с такой иронией. Англия вцепилась в нас, потому что ей всегда не нравилось что-либо отдавать. Из-за системы землевладения, навязываемой нам вот уже не одно столетие, весь народ прозябает в нищете, и каждый год тысячи людей эмигрируют.
     Клей покачал головой и рассудительно сказал:
     - Перед лицом таких аргументов мне нечего сказать.
     - Выпейте еще, полковник. - Шон Роган наполнил стакан Клея. - Для среднего англичанина ирландец - дикий головорез, животное, которое живет на картофеле. Это такой же великий миф, как и тот, согласно которому все англичане - джентльмены. Чего они не понимают, так это того, что сто акров, засаженные картофелем, прокормят в четыре раза больше людей, чем сто акров, засаженные пшеницей. - Он пожал плечами. - Правда, если картошка не уродилась, мы живем впроголодь.
     Клей отхлебнул еще виски и медленно проговорил:
     - А как насчет сэра Джорджа Гамильтона? Почему вы так сильно друг друга ненавидите?
     - Потому что он обращается с нами как с животными - со всеми нами. Он - некоторое подобие Бога, а мы - отбросы. Особенно он ненавидит меня, потому что мне принадлежит эта лощина, и он не может тронуть нас здесь. - Шон покачал головой и мрачно добавил: - После того как призовешь дьявола, приходится платить ему по счету, что Джордж Гамильтон обнаружит довольно скоро. Его час придет.
     - А вы не слишком суровы к нему? - спросил Клей. - Насколько мне известно, кто-то пытался убить его и по ошибке застрелил его жену. По крайней мере, его горечь и ненависть можно понять.
     Шон Роган резко рассмеялся:
     - Когда в нее попала пуля, которая предназначалась ему, это было лучшее, что когда-либо случалось с несчастной женщиной. Он годами отравлял ей жизнь. Боже правый, полковник, вы видели, в каких условиях живут его арендаторы. Неужели вам нужны еще какие-то доказательства того, что он за человек?
     Клей тяжело вздохнул:
     - Наверно, было глупо с моей стороны думать как-то иначе, но в его изложении смерть жены выглядела совсем по-другому. А еще он сказал, что дружил с моим дядей.
     Молодые Роганы, которые с интересом следили за разговором, дружно расхохотались.
     - Ах вот оно как - друзьями? - переспросил Кевин.