или свою остроту.

Глава 4

     Стоял чудесный вечер, теплый, но несколько душноватый, и в воздухе уже довольно явственно звучали громовые раскаты, когда экипаж свернул в большие железные ворота и быстро покатил по широкой аллее в направлении Драмор-Хаус.
     Клей высунулся из окна и с интересом рассматривал имение. Это был особняк в позднем георгианском стиле, стоявший среди великолепных декоративных садов, в окнах уже зажегся яркий свет. Джошуа остановил экипаж прямо у лестницы, ведущей к парадной двери, два лакея поспешили к ним, и один открыл дверцу экипажа для Клея.
     Тот чуть помедлил в портике, глядя на парк, в сторону дороги. Небо было латунно-желтым, а за черным массивом деревьев столб дыма поднимался над трубой сторожки. Как будто снова вернулся тот, другой мир, мир уютной и изобильной жизни, который умер с войной, и Клей вздохнул и вошел в широкий холл.
     Лакей взял шляпу и плащ, и Клей передал свое приглашение высокому седеющему дворецкому, который бесстрастно прочитал его и поклонился.
     - Сэр Джордж ожидает вас в оранжерее, полковник Фитцджеральд. Вот сюда, сэр.
     Клей последовал за ним по широкому, устланному ковром коридору к обитой зеленым сукном двери, которую дворецкий распахнул. Они двигались по дивному царству влажной жары и диковинных растений. Широкие зеленые листья и сплетенные стебли образовывали над проходом арку, экзотические цветы яркой окраски, которых он прежде никогда не видел, в изобилии росли повсюду.
     В центре оранжереи было свободное пространство, где стояли плетеный стол и несколько стульев. Человек в вечернем костюме был занят тем, что подрезал лозу, на руках его были кожаные перчатки.
     - Полковник Фитцджеральд прибыл, сэр Джордж, - сообщил ему дворецкий.
     - Благодарю вас, Хаммонд. Скажите моей племяннице, что мы присоединимся к ней через полчаса. - Он говорил, не оборачиваясь, голос был сухой и четкий.
     Дворецкий ушел, а Клей присел на край стола.
     - Надеюсь, вы простите меня, полковник, - сказал сэр Джордж. - Я занят весьма деликатным делом. - И почти сразу он довольно крякнул и повернулся, снимая перчатки.
     Джордж Гамильтон был лет шестидесяти с небольшим, высокий и мертвенно-бледный, с запавшими глазами на худом лице, а рука, которую он протянул, оказалась вялой и дряблой на ощупь. Улыбка была совсем мимолетной, и едва ли изменила ледяное выражение его лица.
     - Добро пожаловать в Драмор, полковник. Рад видеть вас в качестве гостя в моем доме.
     После столь любезных излияний Клею не оставалось ничего другого, как ответить в таком же духе.
     - Уверен, что вы поймете, по какой причине я отклонил ваше приглашение заночевать у вас накануне. Мне не терпелось увидеть Клермонт.
     - Это вполне можно понять, полковник, - сказал сэр Джордж. - Надеюсь, вы выпьете со мной стаканчик хереса? - Наполняя два стакана из графина, он продолжил: - Насколько мне известно, этим утром между вами и моим управляющим вышло какое-то недоразумение. Позвольте мне принести свои извинения. Берк порой бывает чуточку грубоват. К несчастью, наше положение здесь таково, что в нынешних условиях, похоже, действенны лишь эти методы.
     - И каково же ваше положение? - спросил Клей, потягивая свой херес.
     - Да вы ведь уже и сами отчасти с ним ознакомились, - ответил сэр Джордж. - В какой цивилизованной стране сегодня разбой на дорогах - обычная вещь, а убийство и все другие мыслимые формы бесчинств происходят регулярно?
     Клей неторопливо кивнул:
     - Здесь я с вами согласен, но, конечно, нужно бы докопаться до причины. Не заключается ли она в нищете и прозябании людей, а также в их стремлении к гомрулю? <Гомруль - ограниченное самоуправление Ирландии при сохранении верховной власти английской короны.>
     Сэр Джордж пожал плечами:
     - Гомруль неосуществим экономически. Мы нуждаемся в мощи и покровительстве Британской империи. Попросите любого землевладельца, которого вы встретите здесь сегодня вечером, дать честный и разумный ответ. Все они согласятся со мной.
     - Я встречал таких, которые бы не согласились, - сказал ему Клей.
     - Роганы? - Сэр Джордж слегка нахмурился. - Семейство необузданных смутьянов, пользующееся дурной славой по всему графству. Полиция годами пытается их поймать. Послушайтесь моего совета, добейтесь, чтобы их привлекли к судебной ответственности за это происшествие на Голуэй-роуд.
     Клей покачал головой:
     - Все это обернулось не более чем ребяческой проказой. Похищенное было полностью возвращено, на том и делу конец.
     - Могу я спросить, зачем вы наведывались к Роганам сегодня утром? - спросил сэр Джордж.
     Какая-то внутренняя осторожность заставила Клея ответить:
     - Я просто отправился покататься верхом. И выехал на верх лощины как раз вовремя, чтобы увидеть, как ваши люди довольно круто взяли в оборот миссис Роган и одного из ее сыновей. Естественно, я вмешался.
     - Но ведь эти люди - дикари. - Клей хотел было возразить, и сэр Джордж вскинул руку, призывая его к молчанию. - Нет уж, позвольте я расскажу вам одну историю, а потом судите сами.
     Он сел в кресло и налил еще один стакан хереса, лицо его было абсолютно спокойно.
     - Пятнадцать лет назад мы здесь уже переживали период вроде нынешнего. Несколько землевладельцев было убито, и казалось, ни один человек не может чувствовать себя в безопасности. Я гордился тем, что всегда был справедлив и честен со своими арендаторами, и поэтому не обращал внимания на угрозы лишить меня жизни, содержавшиеся в нескольких полученных мной письмах.
     - От кого были эти письма?
     Сэр Джордж выдвинул ящик письменного стола, достал сложенный лист бумаги и протянул его Клею:
     - Вот образчик того, о чем я говорю. Как-то утром его нашли приколотым к входной двери.
     Послание, начертанное аккуратными печатными буквами, было коротким и предельно ясным: "Скоро настанет твоя очередь. Жди меня. Капитан Свинг".
     - Кто такой этот капитан Свинг? - спросил Клей, отдавая послание.
     Сэр Джордж позволил себе презрительно усмехнуться:
     - Такого человека не существует, полковник. Они забавляются со своими тайными обществами и романтическими именами. Капитан Свинг, капитан Лунный Свет - подобными именами пользуется любой недовольный властями негодяй, которому доставляет удовольствие писать письма с угрозами своему помещику.
     - Вероятно, во время предыдущей смуты эти угрозы были исполнены, - предположил Клей.
     Сэр Джордж кивнул:
     - Как-то мы с женой гостили у друзей. И поехали домой одни, в двуколке, поступив, как оказалось, довольно глупо. Дело происходило чудным летним вечером, и, пока я правил лошадьми, жена без умолку рассказывала мне о некоторых улучшениях, которые собиралась произвести в саду.
     Ему, видимо, стало трудно говорить, и в какой-то момент наступила пауза, во время которой Клей выжидал, гадая, что последует дальше.
     Сэр Джордж осушил свой стакан и аккуратно поставил его на стол:
     - Убийца лежал в засаде, в маленькой рощице на склоне холма, над мостом, в миле от главных ворот по Голуэйской дороге. Он выстрелил всего один раз, и пуля, которая предназначалась для меня, убила наповал мою жену.
     Клей вздохнул и негромко проговорил:
     - Итак, насилие порождает насилие.
     - Вероятно, это так, - сказал сэр Джордж. - Но вы наверняка поняли мою точку зрения, полковник? Риск того, что он промахнется в меня и убьет жену, был очевиден для убийцы, и все-таки он выстрелил. Неужели вы и вправду рассчитываете, что после такого поступка я буду испытывать к этим людям что-то кроме ненависти?
     Клей покачал головой:
     - Нет, это вполне понятно, но, возможно, более просвещенное отношение помещиков в целом существенно помогло бы в деле искоренения такого рода явлений. Сегодня утром я зашел к умирающему мальчику, которого сгубила чахотка. Он живет в деревне, в одной из ваших лачуг. Никогда еще я не видел такого рассадника заразы. Разве можно ожидать от людей, которые живут в таких условиях, еще чего-то, кроме насилия и беззаконий?
     - Но здесь не применимы те мерки, с которыми вы подходили бы к Англии. Эти люди - животные. - На лице Клея появилось недоверчивое выражение, и сэр Джордж продолжил: - Я расскажу вам еще одну подлинную историю, и тогда уж судите сами. Два года назад молодой англичанин - лорд Крейг - получил в наследство поместье неподалеку отсюда. Приехав осмотреть свои владения, он с отвращением обнаружил, что большинство крестьян живет в однокомнатных хибарках без печных труб и какой бы то ни было санитарии. Он потратил уйму денег на то, чтобы возвести образцовую деревню, и, после того как его арендаторы переселились в новые коттеджи, приказал снести старые жилища.
     - И что же случилось потом? - спросил Клей.
     - Не далее чем через месяц его ожидала делегация, просившая, чтобы он распорядился заделать трубы. Они жаловались, что через них уходит тепло. Когда лорд Крейг наведался в коттеджи в связи с этой просьбой, он, к ужасу своему, обнаружил, что его арендаторы вернулись ко всем своим старым привычкам. Что они делят жилье со скотом и птицей и пользуются ведром в углу комнаты, предпочитая его туалетам в дальнем конце сада.
     - И как он на это отреагировал? - спросил Клей.
     Сэр Джордж тонко улыбнулся:
     - Он продал поместье мне и вернулся в Англию погрустневшим, но набравшимся мудрости человеком.
     - Но на такие вещи требуется время, - сказал Клей.
     Сэр Джордж покачал головой:
     - Я вижу, только опыт научит вас. Вы сами во всем убедитесь - не пробыв здесь и трех месяцев.
     - Я даже не уверен, что останусь на столь долгий срок.
     Сэр Джордж удивленно вскинул брови:
     - Так вы не собираетесь обосноваться здесь?
     Клей покачал головой:
     - Для меня это всего лишь сентиментальное путешествие, в котором я не смог себе отказать.
     - В таком случае, надеюсь, вы будете иметь в виду мое предложение относительно вашего поместья. Думаю, вы найдете его более чем справедливым.
     Прежде чем Клей успел ответить, лицо сэра Джорджа скривилось от приступа боли. Он зажал рот ладонью и быстро направился к каменной раковине у стены. Едва он дошел до нее, коричневая рвота обильно хлынула у него изо рта, и он наклонился над каменным краем, судорожно вздрагивая худыми плечами.
     Наконец он выпрямился и повернулся, вытирая рот платком.
     - Я должен извиниться, полковник. Представляю, как вам это неприятно.
     - Вы забываете, что я - врач. - Клей несколько раз поднял и опустил ручку насоса, смывая рвоту, и наполнил один из стаканов водой. - Выпейте вот это и расскажите мне, как часто у вас бывают подобные приступы.
     Сэр Джордж ополоснул рот и сплюнул в раковину:
     - Полноте, полковник. Я уверен, что вы, как медик, уже поставили свой диагноз. Я же, со своей стороны, выслушал свой приговор от лучших врачей Лондона в прошлом году. Раковая опухоль желудка, и с этим ничего нельзя сделать.
     - Я бы догадался об этом по одному только вашему виду, - сказал ему Клей. После некоторых колебаний он продолжил: - Если смогу быть чем-то вам полезен, не раздумывая зовите меня в любое время.
     Сэр Джордж покачал головой и безмятежно проговорил:
     - У меня есть отличный врач в Голуэе, который наведывается ко мне каждые две недели. Никто не смог бы сделать большего. Однако вы очень меня обяжете, если не станете затрагивать данную тему с моей племянницей. Я не вижу никакой причины тревожить ее без надобности. - Он улыбнулся. - А теперь, я думаю, пора бы нам присоединиться к остальным. А то мои гости удивятся, куда это я запропастился.
     Пока они шли через оранжерею в коридор, Клей размышлял о происшедшем, нахмурив брови. Он пришел сюда, готовясь презирать этого человека, а закончил тем, что пожалел его.
     "Жизнь порой бывает чрезвычайно запутанной", - подумал он, когда лакей открыл дверь и они прошли в длинную узкую комнату, заполненную людьми.
     Вокруг стали оборачиваться, по залу пробежал взволнованный шепоток, и он с некоторым удивлением заметил, что чуть поодаль от остальных, у стены, стоит Берк, облаченный в строгий вечерний костюм. Сэр Джордж повел Клея через толпу, время от времени останавливаясь, чтобы представить его. В конце концов он, извинившись, отошел, оставив Клея среди восторженных, пышно разодетых гусарских офицеров из голуэйского гарнизона.
     Кто-то сунул ему в руку бокал с шампанским, а молодой капитан по имени Вейл сказал:
     - Я вижу, вы были ранены, полковник, а ведь нам твердили, что обе стороны обращались с врачами как с гражданскими лицами.
     - По всей видимости, кто-то забыл сообщить об этом янки, - пояснил Клей, вызвав всеобщий смех. Когда смех стих, он продолжил: - В ходе войны положение несколько изменилось. Обстоятельства вынудили меня стать командиром соединения. И по совместительству выполнять обязанности врача, когда в том возникала необходимость, что случалось весьма часто, - невесело добавил он.
     Снова раздался смех и кто-то сказал:
     - У всех нас складывалось впечатление, что Юг выиграет войну, полковник. Чем вы объясняете его поражение?
     Клей пожал плечами:
     - Конфедерация была обречена с самого начала. Невозможно двигаться наперекор ходу истории или прогресса, джентльмены. К несчастью, это, как правило, осознаешь задним умом.
     - Вы тогда командовали кавалерийским полком, полковник? - осведомился Вейл.
     - Полковник Фитцджеральд командовал двумя полками кавалерии в Джорджии и бригадой в Файв-Форкс, однако через десять дней Конфедерация прекратила свое существование и его так и не утвердили в звании бригадного генерала. - Компания расступилась, пропуская Джоанну Гамильтон.
     - Вот видите, как я много про вас знаю, полковник. - Она улыбнулась и взяла Клея под руку. - Не пройти ли нам в столовую?
     Пока они шли, он заметил их отражения в большом настенном зеркале в позолоченной раме. Джоанна выглядела очаровательно в кринолине из белого шелка, с талией настолько тонкой, что он наверняка мог обхватить ее ладонями. Сам Клей был облачен в традиционное черное одеяние, единственное, что отличало его, - это рубашка со сборками, которую в подобных случаях обычно надевали в Джорджии. Он подумал: никто, не покривив душой, не смог бы назвать его красавцем, но, ей-богу, они были видной парой, и тут глаза Джоанны встретились в зеркале с его глазами. Ее губы чуть дрогнули, веер поднялся, прикрывая лицо, когда они заходили в столовую.
     Во время застолья он сидел между Джоанной и ее дядей, наслаждаясь превосходной едой и вслушиваясь в течение непринужденного разговора по обе стороны. Сэр Джордж Гамильтон ел мало, как и следовало ожидать, и, похоже, не принимал особого участия в беседе. Наконец дамы удалились, и по кругу пустили портвейн.
     Клей закурил сигару и сидел молча, прислушиваясь к чужим разговорам. Они в основном состояли из обсуждений нынешней тревожной ситуации в стране и разных предложений относительно того, как ее поправить.
     Большинство присутствующих землевладельцев, похоже, склонялись в пользу более жесткого обращения с крестьянством, усиления местных гарнизонов и введения военного положения.
     Один из них даже предложил брать в заложники каждого десятого мужчину в каждой деревне, дабы обеспечить примерное поведение его земляков. При этом явно предполагалось, что тех несчастных, на которых пал выбор, повесят, если в их общинах и дальше будут твориться беззакония.
     Клей решил было, что человек, выдвинувший идею, болтает ради красного словца, пока не услышал, как со всех сторон раздался одобрительный гул, а кто-то сказал:
     - Вешать по одной из этих свиней на каждом дереве по дороге отсюда до Голуэя. Вот единственный способ их исправить. Эх, попадись только мне в руки негодяй, который прислал вот это.
     Листок бумаги бросили на середину стола, и кто-то взял его. Его передавали из рук в руки, негодующее перешептываясь, и, когда он попал к Клею, тот увидел, что это еще одно письмо с угрозами за подписью капитана Свинга, но написанное другим почерком.
     Человек, который говорил до этого, был тучным, свирепого вида типом с короткими, толстыми руками и постоянно мокрыми губами. Что-то непристойное было в его облике, и, когда они встали, чтобы присоединиться к дамам, капитан Вейл придвинулся к плечу Клея и сказал:
     - Я вижу, вас восхищает дружище Марли, полковник.
     - Кто он? - спросил Клей.
     - Владелец большого имения примерно в десяти милях отсюда, по дороге к Голуэю. Места под названием Килин. - Вейл состроил гримасу. - Гнусный тип. Меня удивляет, что сэр Джордж его пригласил.
     - Вероятно, он не шутил, когда сказал, что хотел бы повесить по человеку на каждом дереве на пути отсюда до Голуэя? - спросил Клей.
     - Марли никогда не шутит - по поводу чего бы то ни было, полковник, - заверил его Вейл. - Он правит своими арендаторами при помощи металлического прута и обращается с ними как с животными. - Они взяли с подноса по порции бренди, которое разносил лакей, и Вейл продолжил: - Он неравнодушен к молодым девушкам. Все от тринадцати до восемнадцати ему подходят. После этого они слишком стары.
     - Вероятно, он не испытывает в них недостатка. Судя по виду, он вполне доволен своей жизнью.
     Вейл мрачно кивнул:
     - Как я уже заметил, его арендаторам приходится делать то, что им велят. Однажды кто-нибудь пальнет в него из-за изгороди, а меня позовут охотиться на этого беднягу.
     - Лично я предпочел бы дать такому человеку медаль и снабдить его билетом до Америки, - сказал Клей.
     - В этом мне хочется с вами согласиться. Пирушки Марли - сущий кошмар. На них ходит только сельский сброд. Его излюбленная проделка - раздеть какую-нибудь девушку и гоняться за ней по парку при свете факела со всей пьяной, улюлюкающей ватагой. Можете себе представить, что за приз ждет того, кто раньше других ее поймает.
     Клей взял его под руку и повел к буфетной стойке:
     - После такого заключительного сообщения мне просто необходимо выпить еще.
     В этот момент маленький струнный ансамбль, специально доставленный из Голуэя, заиграл вальс Штрауса. Клей, извинившись, отошел и двинулся через комнату туда, где Джоанна отдавала какие-то распоряжения дворецкому.
     - По-моему, это мой танец, - сказал он с легким поклоном.
     Девушка, наморщив лоб, сверилась со своей карточкой:
     - Мне ужасно жаль, полковник Фитцджеральд, но вам следовало подойти раньше. Боюсь, я смогу оставить для вас только двенадцать танцев.
     Он от души расхохотался, так что люди, стоявшие поблизости, повернулись, когда он под руку повел ее танцевать.
     Они хорошо танцевали вместе, и, пока кружили по комнате, она подняла глаза и улыбнулась:
     - Сегодня вечером вы настоящий красавец.
     Он сморщился и покачал головой:
     - Меня обвиняли во многих вещах, мисс Гамильтон, но в том, что я красив - никогда.
     Она нахмурилась в неподдельном замешательстве:
     - Вы ведь наверняка понимаете, что каждая женщина в комнате только и мечтает о том, чтобы вы с ней потанцевали?
     Прежде чем он нашелся, что ответить, музыка стихла и публика перестала танцевать. Послышалось испуганное аханье, сдавленно вскрикнула какая-то женщина.
     Поскольку вечер выдался теплый, незадолго до этого открыли двери, выходящие на террасу. И теперь у самого входа стояли два человека, которые, очевидно, вышли из темноты.
     По левую сторону находился Кевин Роган, он держал под мышкой дробовик, беспечно засунув большие пальцы за широкий кожаный ремень. Его глаза обшарили толпу, встретились с глазами Клея, и на губах у него проступило какое-то подобие улыбки.
     Догадаться, кто его спутник, не составляло особого труда. Шон Роган был одним из самых крупных мужчин, которых Клей когда-либо видел. Никак не менее шести футов и четырех-пяти дюймов ростом, с широченными плечами, с зачесанной назад белоснежной гривой. На нем была фетровая шляпа и вельветовая куртка.
     Гробовая тишина наступила в комнате, когда сэр Джордж вышел вперед и остановился напротив него.
     - Я не знаю, что ты здесь д