и парой. Стефан и Лита. Диллон и Джесси.
   Вчетвером. Она очень старалась, чтобы эта мысль ей не понравилась.
   - Давай по дороге в отель остановимся в одном месте. Если ты, конечно, не
возражаешь...
   В его глазах  светилось  нечто  такое,  что  окончательно  привело  ее  в
смятение.
   Диллон взял ее под руку и повел по садовой дорожке.
   - Нет, - прошептала она, - я не возражаю.
   Нисколечко!

Глава 4

   Джесси сидела напротив Диллона за  маленьким  столиком  небольшого  бара.
Среди гула звучал нежный голос одинокой гитары.
   - Надеюсь, тебе здесь понравится. - Он взял стоявшую  перед  ним  бутылку
мексиканского пива. - Это одно из моих любимых мест.
   Наливая пиво, он случайно коснулся руки Джесси. На сей раз она  с  трудом
поборола желание удержать его руку.  Лишь  подняла  свой  высокий  стакан  и
сделала  глоток.  Джесси  купалась  в  розовом  тумане   света,   убаюканная
мелодичной музыкой. Если немного наклониться и чуть-чуть повернуть голову...
   Сделав усилие, она собрала разбегавшиеся мысли и постаралась  придать  им
хоть какое-то направление. Казалось, она попала в чудесную сказочную страну.
И лучше не встречаться взглядом с Диллоном, иначе мысли вновь разбегутся.
   - Мне кажется, я попала в другую страну.
   - Это хорошо?
   - Мне здесь нравится.
   Повинуясь инстинкту, взявшему  верх  над  здравым  смыслом,  она  подняла
голову и посмотрела ему в глаза. В них горел огонь, который она уже видела в
саду.
   - Я очень рад, - отозвался он. - А  то  ведь  сегодняшний  вечер  был  не
слишком приятен для тебя.
   - Нет, я ни о чем не жалею. Наконец-то  была  возможность  поговорить  со
Стефаном. Теперь я могу перевернуть еще одну страницу жизни. И я очень рада,
что познакомилась с Литой.
   - Только с Литой? Больше ни с кем?
   - Ох, Диллон. -  Смутившись,  Джесси  отвела  взгляд,  чтобы  он  не  мог
прочитать правду в ее глазах. Но он взял ее рукой за подбородок и повернул к
себе.
   - Джесси, я не знаю, как мне себя вести с тобой, -  мягко  сказал  он.  -
Скажи мне, пожалуйста: ты хочешь правды  или  игры?  Мне  притворяться,  что
между нами ничего нет? Что я тебя не хочу?
   - Я не знаю.
   - Джесси! - Он сжал ее руку между ладонями и  посмотрел  в  глаза.  Затем
перевел взгляд на руки. - Твои пальцы как лед. Ты замерзла?
   Сжав зубы, чтобы они не стучали, Джесси кивнула. Она так нервничала,  что
ее бил сильный озноб. Как подросток,  зажатый  между  неподатливыми  стенами
страсти и условности. Она хотела Диллона, конечно,  она  его  хотела.  Разве
сможет хоть одна женщина устоять перед ним? Но не сейчас, не  сегодня  и  не
так.
   Диллон шутливо растер ее руки, отчего Джесси задрожала еще сильнее.
   - Не помогает, - сказал он.
   - Мой пиджак...
   Он отодвинулся от стола, чтобы встать и подать ей пиджак.
   - Нет, подожди. - Что будет, если он ее коснется? - Давай потанцуем.
   Она танцевала со многими мужчинами,  для  нее  в  танце  не  было  ничего
страшного.
   Поднявшись, Диллон обнял ее за плечи и прижал к себе.
   - Давай, конечно.
   Они вышли из-за столика. Она обхватила  его  за  талию  под  расстегнутым
пиджаком, а он прижал ее к себе.
   Когда Диллон, как кокон, обвился вокруг нее, музыка, как по заказу, стала
еще медленнее. Джесси почувствовала тепло его тела и  тотчас  вспомнила  его
мускулистый торс. И в танце она не обретет покоя. Двигаясь вместе с ней  под
печальные звуки гитары, Диллон прошептал:
   - Джесси.
   Она подняла голову.
   - Да?
   - Скажи мне, что ты его не любишь. Она поняла, о ком говорит  Диллон,  но
совершенно не разозлилась.
   - Я его не люблю.
   - Посмотри на меня.
   Теперь ее губы оказались всего в нескольких дюймах  от  его  губ,  и  она
увидела желание, горящее в его глазах.
   - Я давно хочу быть с тобой. С тех пор как Стефан впервые рассказал мне о
молоденькой девушке  по  имени  Джесси,  к  которой  он  питал  страсть,  не
подобающую джентльмену. Тогда я понял, что отдал бы все на свете за то, чего
так испугался он.
   - Диллон.
   - Ш-ш. - Он коснулся пальцами ее губ, и она замолчала. - Я тебя ни о  чем
не  прошу.  Не  прошу  сегодня  и,  может  быть,  не  попрошу  никогда.   Ты
заслуживаешь куда большего, чем простые фантазии. Но я  не  знаю,  смогу  ли
дать то, что тебе нужно.
   - Зачем ты мне это говоришь?
   - Не знаю. Когда я увидел тебя сегодня утром, то решил, что заставлю тебя
сегодня лечь со мной в постель, чего бы это ни стоило. Но теперь я не могу.
   Эти слова напомнили истории, которые она слышала о Диллоне Руисе.  Сейчас
она была в его руках и не могла противостоять чувствам,  которые  он  в  ней
разбудил.
   - Ты рассчитываешь меня обольстить таким образом? Я действительно кое-что
слышала о тебе.
   - Я так и думал. Ты стала более  осторожной,  когда  узнала,  кто  я.  Ты
слышала обо мне некрасивые вещи?
   - Те женщины сами хотели этого.
   -  Я  не  ангел,  Джесси,  и  когда   был   моложе,   действительно   вел
легкомысленную жизнь. Но никогда не обидел ни одну женщину намеренно. И я не
собираюсь начинать с тебя.
   - Большое спасибо.
   Она убрала руки и отступила назад.
   - Ты уже решил доставить  мне  это  удовольствие  или  решение  мы  будем
принимать вместе?
   - Прости, я не так выразился.
   - Если ты не возражаешь, я хотела бы вернуться в отель.
   В  глазах,  смотрящих  на  нее,  сверкнули  красноватые  огоньки.   Резко
обозначились складки вокруг  сжатого  рта.  Перед  мысленным  взором  Джесси
предстал индейский воин в каких-то странных штанах и  мокасинах.  Он  должен
быть диким, неукротимым любовником. Для таких не  существует  преград,  и  с
такими  женщина  сразу  забывает  самое  главное  -   чувство   собственного
достоинства.
   Сердце  Джесси  бешено  стучало.  Она  постаралась  выбраться  из   вихря
эротических образов, кружащихся у нее в голове и затуманивающих сознание.
   - А ацтеки носили бриджи?
   - Что?
   - Ацтеки носили бриджи или нет?
   - Не знаю. - Штормовые облака страсти развеялись, и на его лице появилась
улыбка. - Не думаю, а на самом деле просто не знаю.
   - Значит, вполне могли носить. В тебе есть индейская кровь?
   Диллон рассмеялся, поняв ход ее мыслей.
   -  Отец  ничего  такого  не  говорил,  но  вполне  возможно.  Во   многих
мексиканцах течет индейская кровь. Ацтеки, майя и некоторые  другие  племена
переходили границу и скитались по Мексике.
   - Ты похож на отца?
   - Да. - Его взгляд смягчился. - Ты заедешь со мной еще в одно место перед
тем, как я отвезу тебя в отель?
   - Куда?
   По-прежнему мягкий, но требовательный, он покачал головой.
   - Просто пошли со мной.
   - С какой стати я должна тебе доверять, когда все во мне сопротивляется?
   - Я никогда не обижу тебя, Джесси. Никогда!
   Точно так она однажды  поклялась  своей  сестре  Ребекке.  Теперь-то  она
знала, что этого никогда нельзя обещать.  Жизнь  слишком  непредсказуема,  а
человеку свойственно ошибаться. Но она согласилась и не пожалела об этом.
   Диллон остановил машину на проселочной дороге,  ответвляющейся  от  шоссе
уже далеко за городом. Вокруг не было ни души. Тишину нарушали лишь шуршание
ветра и писк насекомых в ночном небе. Не говоря ни слова, он взял Джесси  за
руку и повел к вершине холма, поросшего  кустарником.  На  фоне  освещенного
луной неба виднелся черный силуэт одиноко стоящего дерева. У подножия  холма
расстилалась долина, рассеченная серебряной лентой реки.
   - Это Рио-Гранде, - тихо сказал Диллон. - Отец переплывал ее в нескольких
милях от этого места темной ночью в проливной дождь.
   - Он был...
   - Вне закона. Незаконно приехал в  США  из  Мексики,  чтобы  наняться  на
работу.
   - А твоя мама?
   - Ее отец - Харлон Сиддонс.
   Это имя было знакомо Джесси. Харлон Сиддонс - один  из  самых  зажиточных
людей Техаса. Он когда-то сделал хорошие деньги на торговле скотом. А потом,
во время нефтяного  бума,  охватившего  Техас,  на  участке  Сиддонсов  была
найдена нефть.
   - Как же получилось... - Джесси умолкла.
   - Как она встретилась с моим отцом? Впервые она увидела его, когда он был
временным рабочим на их ранчо. В следующий раз они встретились  в  Хьюстоне.
Он управлял ее кэбом.  Она  усмотрела  в  этом  знак  судьбы,  и  они  стали
встречаться.
   - Так  просто?  -  Она  улыбнулась,  стараясь  представить  Флоренс  юной
девушкой, настолько романтичной, чтобы отважиться на такой шаг.
   - Да, просто. С тех пор они никогда не расставались.
   - А как к этому отнесся ее отец?
   - Он отрекся от нее. Джесси была поражена.
   - За то, что она влюбилась?
   - За то, что забеременела от темнокожего крестьянина, которому была нужна
лишь затем, чтобы получить гражданство.
   Сейчас ей было больно видеть холодный гнев в глазах Диллона  и  жутко  от
того, что отец так мог поступить со своей дочерью.
   - Это правда?
   - Я слишком распустил язык.
   - Бедная твоя мать. Они поженились? - Джесси  начинала  понимать,  почему
Диллон так восхищается своей матерью.
   - Да.
   - И родился ты?
   - Нет, тот ребенок умер. Второй тоже. Я был третьим.  Следующий  тоже  не
выжил. Лита была пятой.
   - Твоей матери было очень  тяжело!  -  Она  могла  только  гадать,  каким
трудным было детство Диллона, и изумляться, как он мог стать  тем,  чем  был
сегодня.
   - Намного тяжелее, чем ты думаешь, - спокойно согласился он.
   Диллон обвил Джесси руками, прижав спиной  к  своей  груди.  Тихий  голос
звучал у самого уха:
   - Я никогда не видел, чтобы два человека любили друг друга  сильнее,  чем
мои родители. В нашем доме было то, чего нельзя купить ни за  какие  деньги.
Но была в нем и печаль.
   Отец был гордым человеком и не мог забыть, чем пожертвовала моя мать ради
него. Он работал до изнеможения, стараясь вернуть ей хоть часть потерянного.
И в конце концов он лишил ее главного - самого дорогого на  свете:  любимого
человека. Он умер молодым.
   Джесси подняла голову, коснувшись затылком  его  груди,  и  посмотрела  в
черное бездонное небо, с миллионами мерцающих звезд.
   - Наверное, ее отец изменил решение, когда понял, как он ошибался?
   - Нет. - Голос Диллона стал жестким. - Впервые я увидел своего деда,  уже
учась в юридической школе. Тогда он наконец решил, что я все-таки не  просто
полукровка,  не  заслуживающая  его  внимания.  Я  хотел  съездить  ему   по
физиономии, но мама была так счастлива. В ее жизни было столько потерь,  что
ради нее я смирил себя и, сколько мог, принимал благосклонность деда.
   - А потом?
   - Пошел работать в большую престижную фирму, куда  он  меня  устроил.  Он
открыл для меня контору, где я  работал  в  основном  как  защитник.  Изучал
закон, хотел помогать  простым  людям,  таким,  как  мой  отец:  несчастным,
работающим в поте лица, приехавшим сюда в поисках лучшей жизни, но  попавшим
в нищету. На каждом шагу им  приходится  бороться,  отстаивать  свои  права.
Здесь их жизнь ничуть не лучше, чем раньше.
   - Почему же ты это оставил и ушел в политику?
   - Решил, что тогда смогу делать добро для большего числа людей.
   Джесси улыбнулась. Именно такой Диллон был известен широкой публике.
   - Ты и впрямь крестоносец.
   - Я знаю, что может сделать бедность. - В голосе послышались  волнение  и
горячность. - Я видел, как она полностью деморализует людей еще до того, как
они по-настоящему начали жить. Отец работал день и ночь и умер в сорок  пять
лет. Моя мать, на десять лет моложе, осталась с двумя маленькими  детьми  на
руках. Когда отец умер, она была беременна в шестой  раз.  Этот  ребенок  не
родился. Поправившись, она стала работать от зари до зари, чтобы мы с  Литой
могли выжить. И мы выжили. Учась в колледже и юридической школе,  я  работал
на скорой. Поэтому моя учеба продлилась значительно дольше,  чем  у  других.
Теперь все позади, но нельзя забывать о тех, кто пока не смог  выбраться.  У
Эмилио тоже должен быть шанс.
   Джесси  смотрела  на  петляющую  вдали  реку.  Река  обещаний  и  надежд.
Вероломная река, разбившая мечты многих людей.
   Этот сложный и  неотразимый  человек,  стоящий  сейчас  позади  нее,  еще
никогда не был так близок и в то же время так далек от нее. Диллон пустил ее
в один из уголков своей души, но сразу напомнил,  какая  пропасть  разделяет
два их мира.
   - Что-нибудь не так, Джесси? - Он наклонился и убрал волосы,  упавшие  ей
на лицо. Потом заглянул ей в глаза. - Я тебя чем-то расстроил?
   - Нет. - Она не хотела на него смотреть,  но  ничего  не  могла  с  собой
поделать. Их взгляды снова встретились, и снова  у  нее  по  спине  побежали
мурашки.
   - Все же что-то не так.
   - Сегодня утром, выйдя из такси у клиники, я  почувствовала  себя  не  на
месте. Здесь с тобой я чувствую себя не на месте еще больше.
   Она выскользнула из тесного кольца его рук.
   - Я понимаю, - ответил Диллон, и его лицо окаменело.
   - Не уверена. Видишь ли, моя жизнь всегда была  простой.  В  четырнадцать
лет у меня была красивая кожа и ноги как у жирафа. Это  натолкнуло  меня  на
мысль стать фотомоделью. Понимаешь?
   Лицо Диллона немного подобрело.
   - Не совсем.
   - Вся твоя жизнь - борьба. Даже сейчас, когда тебе не нужно  бороться  за
себя, ты продолжаешь это  делать,  чтобы  лучше  жилось  другим.  Твоя  мать
пожертвовала всем, а она имела очень многое, чтобы быть с любимым человеком.
Стефан и Лита могли бы зарабатывать хорошие деньги, но вместо этого помогают
людям.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - Я никогда ничем не жертвовала. Она  больше  не  могла  смотреть  ему  в
глаза.
   Попыталась отвернуться, но он схватил ее за руку и вновь повернул к себе.
   - Я никогда и ни за что не боролась. Я  всегда  плыла  по  течению  и  до
сегодняшнего дня не чувствовала себя виноватой.
   - А теперь ты чувствуешь вину? Я привез тебя сюда не за этим,  Джесси.  -
Его голос смягчился, и он вновь заключил ее в объятия.  -  Всякому  человеку
когда-нибудь бывает больно. Беден ты или богат - дождь всех мочит одинаково.
Наверняка, когда ты была  маленькой  девочкой  с  косичками,  -  он  шутливо
намотал ее волосы на палец, - тебя не раз обижали, дергая за них.
   Джесси улыбнулась и непроизвольно прислонилась к его руке.
   - Наверное. Один или два раза мне не повезло.
   - Если уж ты задумалась о таких вещах, то  у  меня  есть  одна  идея.  Ты
можешь кое-что сделать, пока находишься здесь.
   - Что?
   Он покачал головой.
   - Тебе придется немного подождать. Потом увидишь.
   - Можешь хотя бы намекнуть?
   - Нет. - Диллон улыбнулся и провел рукой по ее щеке. - Подожди немного.
   - Я теперь не усну.
   Он погладил ее по голове и вновь прижал к себе.
   - Скоро обо всем узнаешь. А сегодня, я  думаю,  нас  обоих  будет  мучить
бессонница.
   - Ты знаешь, фотомоделям она противопоказана.
   - Политикам тоже не рекомендуется.
   - Кажется, я начинаю понимать, из чего складывается твоя репутация. - Она
хотела скорее напомнить об этом себе, чем уколоть его.
   - Ты опять об этом? Наверное, до тебя долетели слухи, которые разгуливают
по Остину, но в газетах ни разу ничего не было. Репутацию я приобрел, борясь
с дискриминацией, а не в чужих  спальнях.  Вопреки  тому,  что  ты  обо  мне
слышала, я не хищник, Джесси.
   - Я охотно поверила  бы  в  это,  если  бы  ты  не  стал  сразу  же  меня
соблазнять. Диллон улыбнулся:
   - Может, я просто старался отвлечь тебя от Стефана. Мне это удалось?
   - С блеском.
   - Я очень хочу  тебя  поцеловать,  но  должен  доказать,  что  мне  можно
доверять. Как я держусь?
   - Жюри еще не подоспело.
   - Мне достаточно оценки роковой женщины.
   - Я не роковая женщина, Диллон, несмотря на все, что ты обо мне слышал.
   - Разреши мне не поверить. - И он осторожно ее поцеловал.
   - Джесси!
   Лишь через некоторое время она отстранилась.
   - Кажется, нам пора по домам.  Небезопасно  находиться  ночью  наедине  с
таким искусителем, как ты.
   Трель телефонного  звонка  ворвалась  в  глубокий,  без  сновидений,  сон
Джесси. Она открыла один глаз и потянулась к  ночному  столику,  выпутываясь
из-под одеяла. Яркий солнечный луч, протиснувшись в щель между  занавесками,
освещал середину комнаты. Перевернувшись на спину  с  телефонной  трубкой  в
руке, Джесси улыбнулась. Трубка молчала, но это, конечно, звонит  Диллон.  И
хотя он был за несколько миль отсюда, ее охватило приятное волнение.
   - Доброе утро,  -  промурлыкала  она.  Нахлынули  теплые  воспоминания  о
вчерашнем дне.
   - Через десять минут, - послышался холодный женский голос.
   Джесси приподнялась на локте и уставилась на  яркое  солнечное  пятно  на
полу.
   - Что?!
   -  Надеюсь,  я  вас  не  разбудила.  Я  решила  предложить   вам   вместе
позавтракать.
   - Ох! Куда вы звоните?
   - Это Джессика Кардер?
   - Да.
   Сонная, охрипшая, недовольная, Джесси свесила  ноги  с  кровати  и  села,
стараясь собраться с мыслями. Часы рядом с  телефоном  показывали  без  пяти
двенадцать. Она проспала намного дольше, чем ей казалось.
   - Кто это?
   - Это Флоренс Сиддонс Руис. Я звоню из вестибюля.
   - Из вестибюля? - Джесси встала и посмотрела на себя в зеркало.  То,  что
она увидела, было малоутешительным. - Моего отеля?
   - Если вы не хотите есть, - сказала Флоренс, - то позвольте мне  угостить
вас чашечкой кофе. Я сегодня очень плохо спала и с радостью узнала  бы,  что
вы спали лучше. - Так как? - уже ласково закончила она.
   - Да, но... - Джесси еще раз растерянно взглянула на свое отражение, -  я
даже не одета.
   - О, ничего, дорогая. Спускайтесь. Для меня можете не одеваться. Я не та,
на кого вам надо производить впечатление. Уверена,  что  вы  выглядите,  как
всегда, прекрасно. Встретимся в ресторане? Минут через десять, хорошо?
   Джесси не успела ответить, а трубка уже утихла.
   - Да! Конечно! С радостью! - сказала она  в  пустое  пространство,  кладя
трубку на место.
   Времени раздумывать не было. Она понеслась  в  ванную  умыться,  натянула
старые и рваные, как того  требовала  последняя  мода,  джинсы  и  свитер  с
неимоверно длинными рукавами и широким вырезом. Этот свитер имел обыкновение
слезать то с одного плеча, то с другого с завидной регулярностью.  Но  такая
экипировка была удобной и подходила практически для любого случая.
   Войдя в ресторан, Джесси сразу поняла свою ошибку. Ее  бледное  лицо  без
всякой косметики и расчесанные несколькими  движениями  щетки  волосы  резко
контрастировали  с  обликом  грозной  и  таинственной  женщины,  поднявшейся
приветствовать ее.
   Нынешняя  Флоренс  Руис  не  имела  ничего  общего  со  вчерашней  милой,
хлопотливой хозяйкой дома. Простое платье заменил великолепно сшитый костюм.
Прекрасная прическа. От нее веяло деньгами и хорошими манерами.  В  холодных
глазах - железная воля и никакого извинения.
   - Сегодня вы выглядите совсем по-другому, - сказала Флоренс, когда Джесси
села за стол. - Юная  и  невинная.  Я  очень  рада,  что  вы  составили  мне
компанию.
   - И я очень рада, что вы меня пригласили. - Джесси развернула салфетку  и
разгладила ее ладонью на столе. - Вы сегодня прекрасно выглядите.
   - Спасибо. - Флоренс улыбнулась, но глаза  остались  ледяными.  Не  желая
более попусту тратить время на любезности, она спросила:
   - Диллон рассказывал вам что-нибудь о себе?
   - Немного.
   - А о своих желаниях?
   - Только то, что он хочет помогать людям. Флоренс коротко рассмеялась.
   - Да,  конечно!  И  вы,  по-видимому,  считаете  себя  его  помощником  в
крестовом походе?
   - Я не...
   - Не надо отрицать, дорогая. Это становилось ясно вчера каждый  раз,  как
только вы поворачивались в его сторону. К сожалению, он, по-моему, тоже вами
увлечен. Однако есть некоторые вещи, которые вам следует знать.
   Собираясь поведать Флоренс, что вся инициатива в данном вопросе  исходила
от ее сына, а она мечтала лишь о том, как бы поскорее  от  него  отделаться,
Джесси сказала:
   - Вы теряете...
   - Стоп! - Флоренс подняла руку. -  Я  пришла  сюда  не  для