Между ними стояла стена, нет, не стена, а могильная плита, на которой
было начертано имя умершей.
   - Он так и сказал? - спросила Диана. - Что он  не  имеет  права  быть
счастливым?
   Рэйчел кивнула.
   - Я не в первый раз от него слышу подобные заявления.
   - Вы должны были сказать ему. - Джейн была очень  удивлена  тем,  что
она узнала.
   Посмотрев на Диану, Рэйчел немного успокоилась.
   - Как я могу сказать ему? -  возразила  Рэйчел.  Оливия  -  мать  его
детей, он прожил с ней много  лет.  Он  считает  ее  чистой  и  невинной
женщиной.
   Как я могу разрушить его представление? Я отравлю его воспоминания  о
ней. Дети должны помнить свою мать и любить  ее.  Их  воспоминания  тоже
ничем нельзя омрачать., Рэйчел словно попала в тупик,  из  которого  нет
выхода, как будто целая скала давила на нее с огромной силой. Она просто
не могла себе представить, как поступить в  такой  ситуации,  где  найти
силы рассказать правду об Оливии и  каковы  могут  быть  последствия  ее
откровений.
   - Я согласна, - сказала Диана, - с тем, что память девочек  о  матери
нельзя омрачать. Но им-то вы не собираетесь ничего рассказывать.
   - Вот именно, - присоединилась Джейн, - все останется  между  вами  и
Слоаном, только между вами. А его дочери никогда не узнают правды.
   Рэйчел перевела взгляд с  одной  приятельницы  на  другую.  Они  были
правы. Другого выхода у нее нет  -  она  должна  рассказать  Слоану  всю
правду - Действительно, - попыталась объяснить она,  с  трудом  подбирая
слова, - я  чувствую  себя  ужасно,  вспоминая  о  поступке  Оливии.  Но
рассказать о нем было бы жестоко, ведь она умерла.
   Она особенно  подчеркнула  последнее  слово,  так,  словно  оно  было
исчерпывающим аргументом и оправданием ее скрытности.
   - Но не обязательно рассказывать от своего  имени,  можно,  например,
преподнести как слух, посоветовала Джейн. - Или как-нибудь еще. Так, как
будто вы слышали о таком факте ее жизни.  И  можете  быть  уверены,  это
совсем не жестоко с вашей стороны. - Она так спешила высказаться, словно
боялась, что потеряет нить размышлений, и под конец повторила:
   - Нет, не будет.
   Выслушивая ее доводы, Рэйчел понимала, что  и  сама  Джейн  не  может
найти оправдания поступку Оливии.
   Рэйчел знала, что тайна беременности Оливии была камнем  преткновения
в отношении Слоана к жене. Следует ли еще и ей в это вмешиваться?
   Диана протянула руку и коснулась плеча Рэйчел.
   - Раскрывая правду, вы вовсе не собираетесь  причинить  вред  Оливии;
как вы сами сказали, она умерла и для нее ничего уже не имеет значения.
   Рэйчел испытывала удивительное доверие к этой индианке, всегда  такой
спокойной и выдержанной.
   - И вы сами знаете, Рэйчел, что, какова бы ни была правда, только она
и может исцелить нас от боли переживаний за тех, кого уже нет с нами.
   Двое друзей ожидали Слоана в зале заседаний.
   - Так мы договорились?  -  Трэвис  внимательно  посмотрел  на  Грега,
сидевшего за столом напротив.
   Грег кивнул.
   - Попробуем прочистить ему мозги.
   - С ним необходимо поговорить, - сказал Трэвис. -  Он  слишком  долго
держал все в себе.
   - Ты знаешь столько же, сколько и я, - пробормотал Грег, -  но  я  не
уверен, что он станет нас слушать.
   - Но мы же слушали его советы в подобной ситуации.
   - Мы - да, - усмехнулся Грег, - но как он будет реагировать?
   - Посмотрим, - Трэвис едва заметно  улыбнулся,  а  затем  снова  стал
серьезен, - но никого упоминать не будем.
   - Не будем. И как мы поступим? Мы должны ему помочь. Теперь  как  раз
тот случай, когда друзья оказываются нужнее всего.
   - Мы должны начать разговор невзначай, сначала  о  наших  собственных
делах, затем... - сказал Трэвис.
   - Можешь на меня положиться...
   Дверь  открылась,  и  вошел  Слоан,  услышав  лишь  последние  слова,
сказанные Грегом так тихо, что их  едва  можно  было  различить.  Однако
Слоан расслышал.
   - Трэвис, если бы я был тобой, и тогда я бы не доверял  тебе  больше,
чем доверяю, - заявил он.
   Кажется, у него было неплохое настроение.
   Друзья облегченно вздохнули.
   - Тебе не следует опаздывать,  -  прокомментировал  весело  Грег  его
появление.
   Глаза Трэвиса озорно блеснули.
   - Ты ведь самый старший из нас.
   - Я бы с удовольствием поменялся  с  кем-нибудь  местами,  -  ответил
Слоан. - Но только не на работе, а в какой-нибудь другой области.
   Грег пробурчал:
   - Меня уволь.
   Трэвис только рассмеялся.
   Слоан, покачав головой, опустился в кресло и положил на стол папки  с
историями болезни двух пациентов.
   - Вы что-то замышляли против меня?
   - Замышляли? - переспросил Грег в изумлении. - Как  мы  можем  против
тебя что-то замышлять?
   Подняв руки, Слоан ответил:
   - Я просто пошутил.
   - Разумеется, пошутил. - Трэвис, прищурившись, взглянул на Грега.
   Слоан тут же понял: его друзья действительно что-то задумали.  Но  он
настолько устал, что у него не было сил наблюдать  за  их  поведением  и
анализировать его.
   Два последних дня он все время думал  о  Рэйчел.  Он  хотел  ее.  Как
мужчина, как обычный  влюбленный  мужчина.  Но  всякий  раз  между  ними
возникал темный, непроницаемый барьер.
   Грег поднял чашку с кофе:
   - Предлагаю тост за нас с Джейн.
   - Да! - Трэвис последовал его примеру. Операция прошла успешно?
   - Вроде да, - объявил  Грег,  -  так  что  скоро  мы  сможем  завести
ребенка. Джейн очень рада, она вся светится.
   Слоан пребывал не в том  настроении,  чтобы  веселиться,  но  не  мог
позволить себе испортить удовольствие Грегу и Трэвису.
   - Чудесно! - сказал он, присоединяясь  к  тосту,  хотя  настроение  и
оставляло желать лучшего.
   - Давайте выпьем за радости родительской любви! - усмехнулся Грег.
   - За радости! - повторил Трэвис, поднося к губам чашку.
   Слоан добавил:
   - И за хорошие результаты!
   Теперь Трэвис сообщил свою новость:
   - Диана успешно прошла первый тур.
   - Великолепно! - обрадовался Грег. - Иначе и быть не могло. У нее все
получится.
   - Значит, мы вскоре сможем взять ее  на  работу,  -  сказал  Слоан  и
обратился к Трэвису:
   - А как насчет вашей свадьбы?
   - Дело движется, - ответил Трэвис и, вынув из кармана ручку,  положил
ее на стол. - Диана хочет, чтобы церемония прошла  у  нее  на  родине  в
соответствии со всеми религиозными ритуалами племени. Я  надеюсь,  гости
будут не очень разочарованы.
   - Почему они должны быть разочарованы?  спросил  Слоан.  -  Это  ваша
свадьба.  Вы  выбираете  такую   церемонию,   какую   хотите.   Древнюю,
традиционную, современную или же включающую все сразу.
   - Да, - согласился Грег и затем, улыбнувшись, добавил:
   - Даже если вы задумаете появиться голыми и ходить вверх ногами.
   - Тебе бы такое понравилось? - лукаво поинтересовался Слоан.
   - Угадал! Я бы и сам первый же остался без штанов.
   - А также первым встал бы во главе беспорядков, - добавил Трэвис.
   Слоан усмехнулся:
   - Или дебоша.
   - О! - Грег потряс головой. - Вы сторонники порядка.  Вам  не  понять
естественного стремления человека расслабиться... - Он помолчал, а затем
нашел нужное слово:
   - Проявить свою мужскую природу.
   - Мужскую природу в твоем понимании, сказал Слоан.
   - И направить ее на дело, -  рассмеялся  Трэвис,  стараясь  напомнить
собеседнику об их целях. - А что может быть лучше, чем направить силы на
решение проблем своих друзей?
   Грег взглядом осудил откровенность Трэвиса.
   А затем сказал:
   - Ну хватит обо мне, теперь можно перейти к самому основному...
   - К чему же? - поинтересовался Слоан с некоторым удивлением.
   - В моем плане.., стоит графа... - ответил Грег, -  секс  и  любовные
приключения. Что, впрочем, одно и то же.
   Слоан поймал взгляд Трэвиса.
   - И как Джейн уживается с таким повесой?
   - Она меня колотит.
   Грег перевел взгляд на Слоана:
   - А как твои успехи?
   Слоан изумленно поглядел на приятеля:
   - В каком смысле?
   - В смысле твоей личной жизни, - пояснил Грег. - Как твои  дела?  Все
уже давно заметили, что происходит между тобой и Рэйчел.
   На лице  Слоана  отразилось  крайнее  недовольство.  Он  почувствовал
раздражение, которое нарастало все больше и больше.
   - Я бы с удовольствием поговорил с вами об интересующем вас  деле,  -
сказал он, стараясь сохранять спокойствие в голосе, - если  бы  оно  вас
касалось.
   -  Смотри,  -  сказал  Грег,  явно  обеспокоенный  раздражительностью
Слоана, - тебе нужно выговориться, я уже пробовал это сделать, однако ты
не захотел. Пойми, многие обратили внимание на то,  что  с  вами  что-то
происходит.  Сначала  дружеская  атмосфера  остыла,  а  затем  и   вовсе
наступило трупное окоченение.
   - Позволь нам помочь тебе, - добавил Трэвис, не обращая  внимания  на
живописную метафору Грега, - мы должны это сделать.
   Его друзья руководствовались  добрыми  намерениями,  и  они  искренне
хотели помочь. И Трэвис прав, у обоих тоже были проблемы с женщинами. Но
Слоан считал, что не может принять их помощь.
   - Мы оба доверялись тебе, когда у нас возникали трудности, - напомнил
ему Грег, - и чего стоит тогда наша дружба, если мы не можем  откровенно
говорить друг с другом?
   - Ты прав, - признал Слоан и попытался успокоиться,  убедившись,  что
не может обсуждать свои дела с приятелями. - Ты был прав, когда  сказал,
что между мною и Рэйчел что-то происходит, - закончил он свою мысль.
   - Понятно. - Грег положил локти на край стола.
   - Мы с ней пытались разобраться в наших отношениях, -  сказал  Слоан,
решив открыть правду настолько, насколько у него хватит сил. - Но у  нас
ничего не вышло.
   Он задумался, что говорить дальше. Достаточно  ли  сказанного,  чтобы
удовлетворить любопытство друзей и их стремление помочь ему?
   Всегда спокойный Трэвис спросил:
   - Почему ты так решил?
   В самом деле - почему? Сознание Слоана зациклилось на одних и тех  же
мыслях. Он не позволял себе посмотреть правде в  глаза  -  чувство  вины
довело его до того, что он даже не мог мечтать о  женщине,  которая  ему
нравилась, целовать ее или просто влюбиться.
   - Почему бы вам не дать себе волю? - громко поинтересовался  Грег.  -
Почему бы не поговорить честно?
   Друзья действительно были обеспокоены тем,  что  отношения  Слоана  и
Рэйчел не складывались Они хотели знать причину - Потому что... -  начал
Слоан, с трудом подбирая слова, чтобы объяснить причину,  -  потому  что
существуют некоторые факты моего  прошлого,  которые  не  позволяют  мне
сделать это.
   - О чем ты говоришь? - Было видно, что Трэвис не верил его словам.  -
Что может быть такого,  чего  не  мог  бы  рассказать  столь  порядочный
человек, как ты?
   - Пожалуйста, перестань, - бесцеремонно  прервал  его  Слоан,  -  все
гораздо хуже, чем ты думаешь. - И он вздохнул. -  Я  признался,  что  не
любил мою жену, когда мы поженились. Я женился на Оливии только  потому,
что она была беременна.
   В комнате воцарилось молчание.
   Наконец Грег сказал:
   - Я и не предполагал.
   Несколько секунд оба его  друга  сидели  задумчиво  под  впечатлением
услышанного.
   - Ты не должен этим мучиться, -  сказал  Трэвис.  -  С  точки  зрения
женщины, я думаю, ты поступил достойно и порядочно.
   - Но и глупо и доверчиво тоже,  -  добавил  Грег.  Никто  из  них  не
решился рассмеяться, когда он с юмором заметил; - Я на стороне Трэвиса.
   Думаю, в глазах Рэйчел твое поведение, наоборот,  выглядит  достойным
уважения.
   Порядочно?  Достойно  уважения?   Слоан   был   уверен,   что   такие
характеристики не подходят для оценки его поведения.
   Непреодолимое желание побыть в одиночестве охватило его. Он  встал  и
быстро взял папки со стола.
   - Благодарю вас  за  поддержку,  ребята,  но  я  не  настроен  сейчас
продолжать разговор.
   Он задвинул свое кресло и вышел из зала заседаний.
   - Слоан, - Грег последовал за ним, - вернись!
   Но он не вернулся. Трэвис сказал Грегу:
   - Глупо, доверчиво... Кто тебя просил говорить это, идиот!
   - Я же просто пошутил...
   - И вот к чему привело твое чувство юмора, сказал Трэвис и от  досады
прищелкнул языком. В последний раз я на тебя положился.

Глава 9

   Слоан встретил Рэйчел,  когда  она  выходила  из  его  кабинета.  Его
проклятое беспокойство при виде ее только усилилось, с тех пор  как  они
ходили по магазинам. И почему он  не  отправился  за  подарками  дочерям
один?
   Кого он пытался обмануть? Ему не следовало впутывать в свои  проблемы
Рэйчел. Он признался ей о том, что влюблен в нее, только для того, чтобы
объяснить свое поведение. Неудивительно, что  теперь  ей  неприятно  его
видеть.
   -  Я  оставила  кое-какие  бумаги  на  вашем  столе,  которые   нужно
подписать, - сказала она ему и быстро отвернулась.
   - Подождите, Рэйчел. - Он приблизился и положил руку на ее плечо.
   Одна из сотрудниц, проходивших мимо, безуспешно сделала вид,  что  не
интересуется ими.
   Слоан посмотрел ей вслед.
   - Вы не могли бы зайти ко мне на секунду? сказал он Рэйчел. - Я хотел
спросить вас кое о чем.
   Она не произнесла ни слова, но повернулась  и  пошла  обратно.  Слоан
последовал за ней и закрыл дверь. Он долго молчал, не решаясь начать.
   Наконец, преодолевая себя, сказал:
   - Я... - Он замялся, затем начал снова:
   - Я знаю, что поставил под угрозу наши отношения.
   Она продолжала молчать, все еще не глядя на него.
   - Но я надеюсь, - продолжал он, - что  вы  не  откажетесь  прийти  на
вечеринку по случаю дня рождения девочек в субботу.
   Она пристально посмотрела на него.
   - Конечно, приду. Я ни в коем случае не собиралась пропустить ее.
   - Хорошо. - И, набравшись храбрости, он спросил ее совета:
   - Послушайте, мне нужна ваша помощь. Я позвонил в кондитерскую, чтобы
заказать пирожные. Девушка, принимавшая заказ, предложила  мне  какой-то
новый сорт. Однако я выбрал божьих коровок. Я  обычно  заказывал  божьих
коровок. Но.., когда я  положил  трубку,  то  усомнился  в  правильности
своего выбора. - Он чувствовал, что его голос  дрожит  от  волнения,  от
неуверенности. - Что вы думаете?
   - Я думаю, - начала она медленно, - что теперь наконец вы скажете мне
нечто более важное.
   Он зашагал по кабинету, прошел  мимо  Рэйчел,  обошел  книжный  шкаф,
опустился в кресло и подвинул к себе телефонную книжку,  которая  лежала
на краю стола. Пролистал страницы  в  поисках  телефона  кондитерской  и
тяжело вздохнул.
   - Божьи коровки, - пробормотал он, - откуда мне знать? -  Его  пальцы
замерли, и он взглянул в золотистые глаза  Рэйчел.  -  Так  что  же  мне
заказать? Они рекомендуют пирожные в форме цветов. Маргариток,  анютиных
глазок. В виде маков. К тому же у них много  предложений,  связанных  со
спортивной тематикой. Футбольные мячи,  баскетбольные,  даже  футбольные
шлемы, но мне все как-то не особенно нравится.
   Почему он всегда становится в тупик, когда дело  касается  устройства
какой-нибудь вечеринки для дочерей? Выражение на  лице  Рэйчел  говорило
ему, что он сделал все неверно.
   - Ах, Рэйчел. - Он  шагал  по  комнате,  размахивая  руками  и  ероша
волосы. - Помогите мне.
   Этот день так важен для моих дочерей.
   Некоторое время она молчала. Слоан  боялся,  что  она  сейчас  просто
повернется к нему спиной.
   Он заслуживал такого отношения. За то, что играл ее чувствами, за то,
что, танцуя, был так близок с ней, за то, что позволил себе целовать ее,
за то, что посмел говорить с такой откровенностью о том, что  хочет  ее,
только для того, чтобы потом отступиться. Он был идиотом,  если  ожидал,
что она станет теперь помогать ему.
   Его поведение с ней было недопустимым.
   - Слоан, я люблю девочек.
   Она говорила искренне. Наконец она подошла к  окну  и  посмотрела  на
зимний пейзаж, простиравшийся за ним.
   Затем, переведя взгляд на Рэдклиффа, она улыбнулась.
   - Софи, Сидни и Саша значат для меня очень много. Я сделаю  все,  что
могу, чтобы они были счастливы.
   Рэйчел была удивительной женщиной.
   - Вам следует, - продолжала она, - еще раз пересмотреть свои заказы.
   - Но, - он покачал головой, - разве на таком празднике нужны  обычные
пирожные?
   - Конечно, но вовсе не обязательно, чтобы они были в форме насекомых,
цветов или спортивного инвентаря.
   Она боролась с желанием рассмеяться. Как он все-таки беспомощен!
   - Девочки готовятся  стать  тинейджерами.  Она  особенно  подчеркнула
последнее слово. Они, конечно же, пожелают  выглядеть  как  взрослые.  И
пирожные должны быть как у взрослых.
   - У взрослых? - Его лицо вытянулось от удивления.
   Она очень старалась не расхохотаться и все же не  смогла  сдержаться.
Смех ее звучал соблазнительно и захватывающе,  и  он  почувствовал,  как
страсть овладевает им. И одновременно чувство отчаяния и одиночества  от
того, что он не может позволить себе стать ближе ей. В глубине души  его
терзало темное, невыносимое переживание, которое он не мог ни  подавить,
ни забыть.
   - Да, взрослые пирожные. Простые,  строгие,  двухслойные  пирожные  с
надписью наверху и украшением, - сказала она, подавляя остатки смеха.
   Такая мысль ему в голову не приходила.
   - Вы правда так думаете?
   Несколько вьющихся прядей выбились из ее прически, она подхватила  их
пальцами, утвердительно кивнув.
   - Я так думаю. - А затем добавила:
   - На пирожных должны  быть  только  три  имени.  Я  уверена,  это  им
понравится. Можете не сомневаться, - сказала она, улыбнувшись.
   Ее улыбка подействовала на него успокаивающе.
   - К тому же они стоят гораздо дешевле, - почему-то проговорил  Слоан.
Вероятно, чтобы сказать хоть что-то и отвлечься  от  мысли  о  том,  как
сильно он хочет ее. - Спасибо, Рэйчел.
   - Не за что. Я обязательно буду на вечеринке.
   И за всем присмотрю.
   Он стоял, борясь с нерешительностью, но найдя  все  же  силы,  чтобы,
улыбнувшись, пошутить:
   - И за мной тоже.
   Прошли три долгих секунды. Ему хотелось подойти к Рэйчел и обнять ее.
Но мучительное, тяжкое чувство вины приковывало его к месту.
   - Если вы сказали все, - произнесла она, - я бы  хотела  вернуться  к
работе.
   - Да, похоже, теперь все в порядке, - отозвался он. Отыскав телефон в
книжке, он добавил: Я сейчас же передам заказ  кондитерской,  и,  думаю,
все будет улажено.
   Она все еще стояла рядом, как будто ей не хотелось уходить. И  каждая
лишняя минута ее пребывания в кабинете причиняла  Слоану  страдания.  Он
чувствовал,  что  работать  с  ней  изо  дня  в  день   становится   все
невыносимее.
   У двери она задержалась. Заметив, что она медлит, Слоан нахмурился:
   - Что-то не так, Рэйчел?
   Она повернулась к нему, в ее глазах была тревога.
   - Да, - сказала она  так  тихо,  что  он  едва  расслышал.  -  Что-то
случилось. Многое, и со мной, и с вами.
   Он не знал, как ответить, и молчал, не поднимая глаз.
   Она вздохнула, приблизившись к нему. Когда  их  взгляды  встретились,
Слоан заметил, насколько велико се волнение.
   - Вы меня пугаете, Рэйчел, - сказал он ей, что же произошло?
   Она снова вздохнула, уже в третий  раз.  Что  бы  она  ни  собиралась
сказать, она явно делала это неохотно.
   -  Мне  известна  одна  вещь,  -  начала  Рэйчел,  опустив  глаза   и
разглядывая ковер у себя под ногами.
   Он пристально следил за ней. Затем она подняла голову, и  теперь  уже
вместо тревоги в ее взгляде была решимость.
   Она начала снова:
   - Я должна кое-что сообщить вам. Нечто, что  будет  вам  неприятно  и
может сильно изменить все. - И, словно обращаясь к самой себе, добавила:
   - Надеюсь, что это многое изменит для вас.
   Он был в замешательстве и теперь не знал, что и подумать.  Что  могло
произойти такого, о чем он не знал, но что было столь  важно?  И  почему
она говорит с такой тревогой?
   Он не мог долго молчать.
   - Что-то с девочками? Они что-нибудь сказали вам? У  них  проблемы  в
школе?
   - Нет, Слоан, -  ответила  она,  -  к  ним  мое  сообщение  не  имеет
отношения. Возможно, это их и касается, н