а.
   Но Виржиния, по-видимому, думала  совсем  о  другом  в  ту  минуту  и
пропустила слова Софи мимо ушей, улыбаясь ей без всякого энтузиазма.
   - Ракель принесла нам пунш... Как мило...
   - Это Рэйчел, - автоматически поправила Софи. - А пунш - для папы.
   Рэйчел виновато улыбнулась миссис Фоке.
   Подавая бокал Слоану, она проговорила:
   - Софи сказала мне, что вы хотите пить.
   Слоан заметил, что стоит рядом с Рэйчел.
   Рэйчел посмотрела на Софи.
   - Там есть менее шумная комната. Она бы подошла твоему папе.
   - Спасибо, -  сказал  доктор,  взглянув  на  ярко-красный  напиток  в
бокале, но тревога мешала ему попробовать его.
   И вдруг Софи спросила:
   - Папа, а ты собираешься танцевать сегодня?
   Он улыбнулся ей.
   - Это приглашение?
   - Что ты! - воскликнула  она  весело.  -  Все  решат,  что  я  совсем
спятила, если танцую с собственным отцом. Меня ждет Бобби.  Я  подумала,
может быть, ты пригласишь Рэйчел?
   Хорошая идея! - подумал Слоан. Он был благодарен дочери  за  то,  что
она помогла ему столь успешно  избавиться  от  общества  Виржинии,  и  с
удовольствием взял Рэйчел за руку. И в тот же момент он понял, что давно
уже хотел пригласить ее, наверное, еще тогда,  когда  увидел  на  пороге
своего дома.
   - Спасибо за совет, дорогая, - сказал он. - А разве  взрослым  гостям
полагается танцевать?
   - Ты просто должен это сделать, - ответила Софи.
   - Обещаю, что так и будет. - Затем он взглянул на Рэйчел:
   - Вы не откажетесь потанцевать со мной?
   В золотистых глазах сквозило искреннее изумление. Но  она  кивнула  в
знак согласия.
   Слоан повернулся к Виржинии.
   - Приятного вечера, - улыбаясь, сказал он.
   Затем оставил миссис Фоке и повел Рэйчел в танцевальный зал.

Глава 3

   Ничто  не  могло  сравниться  с  этими  восхитительными  мгновениями.
Сильные крепкие руки Слоана обнимали Рэйчел, которой казалось,  что  она
попала в рай. Медленная музыка окутывала их, создавая вокруг чувственную
романтическую атмосферу.
   Она знала Слоана много лет, но никогда еще он не был так  близок  ей.
Фактически  она  стала  приемной  матерью  его   дочерей   и   выполняла
обязанности лучшей подруги его жены, ухаживая за Оливией  до  самого  ее
конца. Она работала с ним каждый день в офисе. Он полагал, что  видит  в
ней только друга, хотя ей всегда хотелось стать для него чем-то большим.
Однако  быть  другом  означало  встречать  праздники,  дни  рождения   и
Рождество вместе, целуя друг друга, но всего  лишь  дважды  ей  довелось
танцевать с ним.
   На его свадьбе с Оливией много лет назад он тоже обнимал  ее,  и  она
помнила его объятия до сих пор. Непередаваемо приятные  мгновения  грели
ее всю жизнь. Рэйчел была влюблена в Слоана еще тогда и тайно завидовала
Оливии и ее удаче. Но никогда она  не  позволяла  себе  перейти  границу
дозволенного и навредить подруге.
   Руки Слоана легко скользнули по ее спине,  заставив  сердце  забиться
быстрее, воскрешая  былые  воспоминания  во  всех  подробностях.  Рэйчел
ненавидела  себя  за  нелепое  волнение,  подходящее,   скорее,   глупой
школьнице, которое обязательно  охватывало  ее,  когда  она  оказывалась
рядом со Слоаном.
   Она надеялась, что со временем  это  чувство  пройдет,  угаснет  само
собой, ведь Слоан никогда не замечал ее реакции. Однако проходили  годы,
и все оставалось по-прежнему. Ей  приходилось  собирать  волю  в  кулак,
чтобы не выдать своих чувств. Она всячески пыталась справиться с  собой,
стараясь не замечать их, стремясь изгнать из своего сознания, отделаться
от них. Тщетно прилагая все усилия, она, часто оставаясь наедине с самой
собой, сдавалась и страдала молча. И вот  теперь  она  совсем  близко  к
нему, в танце, снова, как в далекие годы,  чувствует  прикосновение  его
пальцев к спине, тепло  его  рук  сквозь  ткань  платья,  и  у  нее  все
сжимается внутри. Она старается не смотреть на него, рассеянно устремляя
взор в пространство.
   Что-то мешало ей справиться с  собой.  Вероятно,  пристальный  взгляд
доктора, требующий, чтобы она  ответила  на  него.  Она  настолько  явно
чувствовала  его  немой  приказ  посмотреть  на  него,  что   с   трудом
справлялась с дрожью во всем теле, пытаясь победить свое смущение.
   Рэйчел медленно подняла голову и увидела прямо перед собой его темные
глаза.
   Ах, как же он привлекателен! Взгляд его карих глаз был таким  горячим
и таил для нее столько горечи, подобно крепкому шоколаду!
   Она чувствовала исходивший  от  него  запах,  так  притягивающий  ее,
похожий на таинственный аромат тропической ночи, сулящий нечто неведомое
и желанное. Она заставляла себя гнать прочь мысли, порождающие  смятение
в ее душе.
   Но ее руки по-прежнему лежали на его крепких  плечах,  линия  которых
была подчеркнута кроем серого пиджака.  Элегантный  галстук,  повязанный
поверх белой рубашки. Разве могла женщина не обратить внимания на  столь
привлекательного мужчину? Разве могла она не заметить странный  блеск  в
его глазах?
   И, даже не задумавшись над тем, стоит ли задавать такой  вопрос,  она
уже заговорила:
   - Вы выглядите так, словно вас что-то беспокоит. О чем вы  все  время
думаете?
   Слоан пожал плечами, продолжая скользить с ней в танце по залу:
   - Я просто пытался понять...
   - Понять? - спросила она его с неожиданной настойчивостью.  -  Понять
что?
   Он с минуту колебался, словно размышляя над ответом. При этом  взгляд
его блестел и лучился от удовольствия. Рэйчел почувствовала, как  колени
ее подгибаются. Наконец Слоан решился.
   - Я пытался понять, - сказал он ей, - почему такая красивая  женщина,
как вы, не выходит замуж. Неужели вы никогда  не  думали  о  том,  чтобы
обзавестись семьей, Рэйчел?
   Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, оступившись, слегка
задела его ногу и поморщилась от досады.
   - О господи, - пролепетала она.
   - Извините. ; - Пустяки.
   Она  не  знала,  что  повергло  ее  в  большее  замешательство  -  ее
неловкость или же заданный им вопрос.
   После свадьбы Оливии она прилагала  немало  усилий,  чтобы  встретить
человека, с которым бы могла связать свою жизнь и тем  самым  избавиться
от своей неразделенной страсти. У нее было достаточно  возможностей  для
этого. Но ни один мужчина не был похож на Слоана, с которым она невольно
всех сравнивала. Затем заболела Оливия, и Рэйчел целиком посвятила  себя
уходу за подругой. А после она взяла на себя труд заботиться о ее детях,
подавляя свои чувства к Слоану и скрывая  свои  страдания.  С  этим  она
справлялась лишь благодаря работе и возможности проводить время с Сидни,
Сашей и Софи.
   Однако Рэйчел не считала свою  жизнь  неудачной.  Фактически  все  ее
время было заполнено работой и занятиями с девочками. И только ночами ей
порой бывало очень одиноко. Тогда щемящая тоска давила на  нее,  вызывая
обильные слезы. Но признаться в этом Слоану? Ни за что!
   - Так что же? - Выражение глаз  доктора  как-то  не  вязалось  с  его
легкомысленным тоном.
   О  боже,  помоги  мне,  взмолилась  Рэйчел.  Он  действительно  хотел
услышать ответ.
   Она посмотрела в пустоту поверх его плеча и бодро сказала:
   - Если бы мне довелось встретить подходящую кандидатуру, я бы приняла
предложение. И затем добавила:
   - Немедленно.
   В целом она говорила истинную Правду.
   Встретить порядочного человека вполне возможно  для  нее,  но,  чтобы
выйти за него замуж, она должна была полюбить.
   Привязанность к Слоану служила для нее постоянным источником  чувства
вины. Она считала себя грешницей, потому что  не  могла  устоять  против
удивительного чувства  защищенности,  окутывавшего  ее  подобно  теплому
шерстяному пледу всякий раз, когда она оказывалась рядом с ним. В  такие
моменты ей не было дела ни до чего на свете. Ровным счетом ни до чего...
   В это время музыка постепенно затихла, и она поняла, что  диджей  уже
объявил другой танец, твист. Слоан  продолжал  танцевать,  улыбаясь  так
чарующе и нежно, что у нее перехватывало дыхание.
   - Не откажетесь от еще одного танца? спросил он, и взгляд его  темных
глаз призывал и умолял согласиться.
   Его голос завораживал, и она с удовольствием кивнула ему, улыбаясь. И
вновь чувство вины, внезапно появившееся, так же внезапно  исчезло,  как
только музыка зазвучала громче. Вокруг них танцевало множество детей.
   Слоан двигался так легко, что Рэйчел казалось, будто они скользят над
полом. Было странно, что столь  серьезный,  высокий  и  статный  мужчина
может танцевать с такой элегантной легкостью и грацией. Рэйчел сбилась с
ритма, но ей было все равно. Вокруг шумели дети, толкая и  задевая  друг
друга. Рэйчел запрокинула голову и  рассмеялась.  Теперь  она  была  так
близко от своего партнера, что плечи их  почти  соприкасались.  Внезапно
Слоан сплел свои пальцы с ее, и, оказавшись в самом  центре  круга,  они
так и танцевали, крепко держась за руки.
   - Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасно танцуете? - спросила она.
   - Я немного медлителен, - ответил он, стараясь перекричать музыку,  -
но и спешить мне некуда.
   Рэйчел кивнула:
   - Мне тоже.
   - Мои дочери и не догадываются о том, что происходит,  -  сказал  он,
улыбаясь.
   Она рассмеялась.
   - Они так заняты танцами,  что,  наверное,  вообще  о  нас  и  думать
забыли.
   В эту минуту быстрый темп сменился медленной мелодией.
   - Хорошо, если так, - заметил Слоан, - потому что я надеюсь, что мы с
вами будем танцевать и дальше.
   Воздух в  комнате  внезапно  стал  жарким.  Рэйчел  была  разгорячена
танцами, безумным кружением партнера. Интуиция подсказывала ей, что в ее
отношениях со Слоаном что-то изменилось  и  появилось  чувство,  что  за
легкомысленностью танца скрывается нечто  большее,  чем  просто  желание
повеселиться.
   И она поняла, что, похоже, мечта преображается в  действительность  и
после чудесного новогоднего вечера ее жизнь изменится.
   Он был так близко. Слишком близко, чтобы она могла  чувствовать  себя
спокойно. Но такое беспокойство было ей приятно.
   Время,  проведенное  рядом  со   Слоаном,   показалось   ей   райским
блаженством, словно вечер и  правда  проходил  в  раю.  Он  обнимал  ее,
разговаривал с ней и смотрел на нее, она никогда не забудет эти чарующие
минуты танца.
   Рэйчел была беспредельно счастлива, кружась и летя в  потоке  музыки.
Ребячество   и   легкомысленное   поведение   делали   ее   еще    более
привлекательной. Она улыбалась ему, отчаянно  стараясь  поспеть  за  все
ускоряющимся ритмом. А он отвечал ей таким же веселым взглядом,  горячим
и пристальным. Он никогда прежде так не  смотрел  на  нее.  Ради  такого
взгляда она готова была танцевать, пока не упала бы от усталости.
   - Вам действительно следовало встречать  Новый  год  на  вечеринке  с
кучей детей, - прошептал он, - вы наконец  позволили  себе  стать  самой
собой. Веселой и романтичной. Способной  разбудить  сердце  даже  самого
придавленного заботами  мужчины.  Нет,  вы  даже  способны  на  большее,
Рэйчел, гораздо большее.
   Его слова поразили ее в самое сердце. Они были чрезвычайно дороги для
нее. Она и восприняла их как недоступное, недосягаемое ранее сокровище.
   Улыбка играла в уголках ее рта. Не раздумывая, она сказала:
   - Это действительно то место, где я хотела оказаться.
   Искренность ее признания была столь удивительной и неожиданной, что у
нее промелькнуло в голове: неужели я дошла до такого бесстыдства? Что же
он подумает обо мне? Но Рэйчел  уже  не  могла  остановиться.  Это  было
какое-то безумие.
   Ее чувственный тон подействовал и на доктора. Он, честно говоря, даже
не удивился. Медленная чарующая энергия мелодии,  неудержимая  веселость
Рэйчел с магнетической силой приковывали глаза Слоана  к  губам  Рэйчел,
его пальцы коснулись ее щеки, и внезапно он взял ее за подбородок.
   Его рот прижался к ее губам, и поцелуй их  был  жарким  и  страстным,
когда его язык скользнул между ее губ. Она инстинктивно прижалась к нему
всем телом, но прежде, чем успела подумать  о  том,  что  же  произойдет
дальше, он прервал поцелуй и поднял голову.
   Теперь Слоан был крайне удивлен. Рэйчел тяжело дышала. Они не  только
перестали танцевать, но и отодвинулись друг от друга, словно  испытывали
ужасную неловкость.
   Ее лицо было залито румянцем, а сердце билось так  яростно,  что  она
совсем не слышала музыки, только этот звук - тук, тук.., пульсирующий  в
ее ушах подобно непрекращающемуся барабанному бою.
   Они вдруг осознали, что находятся среди людей и на них могли обратить
внимание.
   - Девочки, - обеспокоенно прошептал Слоан, оглядываясь по сторонам.
   Но, казалось, никто вокруг, ни дети, ни взрослые, не проявляли к  ним
никакого  интереса.  Даже  хозяйка  Виржиния  была   целиком   поглощена
разливанием очередной порции пунша.
   - Все в порядке, - вздохнул он.
   Слоан прошептал эти слова с облегчением, заметив,  что  то  же  самое
почувствовала и Рэйчел.
   - Ничего, что я позволил себе...
   Она покачала головой:
   - Все в порядке, я все понимаю.
   Рэйчел очнулась и активно продвигалась из центра зала в самый дальний
угол.
   - Я хотел сказать, что.., прошу извинения за то, что...
   Они остановились в самом дальнем и  пустынном  уголке.  Тогда  только
Слоан повернулся к ней. Было заметно, что он ужасно растерян.
   - Простите меня, Рэйчел. Я виноват. Я не подумал. Не понимаю,  как  я
мог себе такое позволить.
   Казалось, он извинялся, больше обращаясь к самому себе, а не к ней.
   Она не хотела, чтобы он извинялся. Поцелуй был  таким  прекрасным.  И
все было чудесно, восхитительно, несмотря ни на что.
   - Вы простите меня? - спросил Слоан. - Не знаю, что  на  меня  нашло.
Извините меня. Я даже не могу объяснить...
   - Слоан, пожалуйста.
   Каждый раз,  когда  он  начинал  извиняться,  Рэйчел  испытывала  все
большее беспокойство по поводу того, что произошло между ними.
   - Я так давно... - он покачал головой, - не был на празднике.  Я  так
давно... - он помолчал, взъерошив свои волосы, - не танцевал с женщиной.
Вы простите меня, Рэйчел. Я очень, очень сожалею.
   Теперь уже его извинения причиняли ей настоящие страдания. Почему  он
не замечает, что ей они вовсе не нужны?
   Только потому, что она не решилась ответить ему? Она просто не  могла
позволить себе окончательно потерять чувство  собственного  достоинства.
Рэйчел закрыла глаза, пытаясь заставить себя не думать о том, что значит
для нее поступок Слоана.
   - Очень, - повторил Слоан.
   Напряжение между ними росло, становилось все более вязким,  и  Рэйчел
чувствовала, что оба они вынуждены как бы продираться сквозь него.
   И тут их оглушил голос диджея:
   - Вы готовы встретить Новый  год?  Он  наступит  через  пять  секунд.
Четыре, три, две, одна - с Новым годом!
   Дети в зале пронзительно  кричали,  смеялись,  аплодировали.  В  дело
пошли и хлопушки.
   Но словно темное облако  повисло  между  Рэйчел  и  Слоаном.  Облако,
которое блокировало каждый  импульс  всеобщей  радости,  отдаляя  их  от
окружающих.
   Рэйчел поняла, что запомнит эту новогоднюю вечеринку как  свой  самый
восхитительный и самый печальный опыт.  Восхитительным  был  и  чудесный
танец, и чудесное сладостное переживание, и неожиданный поцелуй, который
объединил их. А печальные ощущения были связаны с тем, что Слоан сожалел
о своем поцелуе.
   Первый рабочий день после праздников был  морозным  и  ясным.  Рэйчел
отперла ключом дверь офиса. Все помещение внутри было  залито  солнечным
светом. Ей нравилось приходить на работу за полчаса  до  всех  остальных
сотрудников.  Она  готовила  себе  кофе,  проверяла  почту  и  заполняла
приемные листы.
   Она любила выполнять текущие обязанности, ей  нравилось  работать  со
Слоаном. И с Трэвисом и Грегом тоже.
   Новогодние каникулы  она  вместе  с  девочками  провела  в  гостях  у
Трэвиса.  Двое  сыновей-близнецов  Трэвиса,  Джош  и  Джаред,  проходили
церемонию  усыновления  их  женщиной-врачом,  родившейся   в   индейском
племени. Рэйчел была очарована ритуалом усыновления. И Трэвис и его дети
получили красивые индейские имена.
   Диана Чэпмэн выглядела великолепно в одеждах из оленьей  кожи,  с  се
прекрасными блестящими темными волосами, переливавшимися в свете костра,
который разожгли к вечеру. Рэйчел была очарована гармонией,  царившей  в
семейных отношениях Трэвиса и Дианы.
   Они были целиком сосредоточены друг на друге. Так же как  новобрачные
Грег и Джейн, которые совершенно не  замечали  той  неловкости,  которая
постоянно сквозила в отношениях между Слоаном  и  Рэйчел.  Но  она  была
довольна этим, ей вовсе не хотелось, чтобы кто-либо обратил внимание  на
странность их взаимоотношений.
   Однако их поведение не осталось не замеченным дочерьми  Слоана.  Софи
поинтересовалась у Рэйчел, не произошло ли что-нибудь между ними. Но  та
успешно перевела разговор с девочкой на вопросы о Бобби  Снайдерсе  и  о
том самом  поцелуе,  по  поводу  которого  так  волновалась  Софи  перед
праздником. И  Софи,  позабыв  о  проблемах  Рэйчел  и  отца,  оживленно
поделилась с ней впечатлениями о своих  успехах  на  вечернике.  Наконец
даже Саша выдала тайну сестры, сообщив Рэйчел, что  та  не  умывается  с
того дня, как целовалась с Бобби. Конечно, Софи возмутилась, но в  конце
все вместе весело посмеялись.
   Общение с детьми в тот вечер было единственной радостью Рэйчел. Слоан
проигрывал в покер, но стремился как можно лучше  скрыть  от  всех  свои
переживания. Она знала, что причина его дурного настроения заключалась в
случайном поцелуе на вечеринке. Они провели весь вечер в  доме  Трэвиса,
избегая друг друга, а в такой небольшой компании это было непросто.
   Трэвис появился в офисе сразу после того, как  Рэйчел  включила  свой
компьютер.
   - Доброе утро, - сказала она. - Вы сегодня очень рано.
   Он широко улыбнулся.
   - Я уже готов приступить к работе.
   Она невольно улыбнулась в ответ.
   - Замечательно. Доктор ожидает пациентов.
   Трэвис рассмеялся. Перегородка из орехового дерева разделяла  их.  Он
перегнулся через нее и спросил:
   - Я могу доверить вам секрет?
   - Ужасно люблю секреты.
   Но в ее словах он не заметил никакой радости.
   - Диана и я.., достигли соглашения.
   Не совсем понимая, что  имеет  в  виду  Трэвис,  Рэйчел  ожидала  его
объяснений.
   -  Она  не  собирается  возвращаться  в  резервацию.  -  Он  довольно
улыбнулся. - Я просил ее выйти за меня.., и она согласилась.
   - О  Трэвис!  -  Рэйчел  вскочила  с  места  и,  обойдя  перегородку,
заключила его в объятия. Я рада за вас.
   В комнату вошел Грег.
   - Не рано ли все сегодня  собрались?  -  сказала  Рэйчел.  -  Вы  уже
слышали хорошую новость?
   Трэвис и Диана  собираются  пожениться.  Скоро  кругом  будут  только
новобрачные.
   - Мои  поздравления.  -  Грег  пожал  Трэвису  руку.  -  И  когда  же
произойдет столь счастливое событие?
   - Думаю, весной, - ответил Трэвис. Он повернулся к  Рэйчел.  -  Диана
была бы вам очень благодарна, если бы вы согласились съездить с  ней  за
покупками. Она ведь здесь недавно и еще совсем не знает город.
   - С удовольствием, - согласилась Рэйчел.  Может  быть,  Джейн  к  нам
присоединится. Я ей позвоню.
   - Джейн... - сказал Грег, - мы с ней ждем результатов анализов...
   - Вес в порядке. - Рэйчел наклонилась к столу, нашла  серый  конверт,
подала ему.
   - Отлично! Послушайте...
   И тут появился Слоан.
   - Грег, Трэвис. - Он коротко приветствовал своих  коллег.  -  Нет  ли
каких-нибудь сообщений для меня, Рэйчел?
   Почему он не может даже посмотреть на нее?
   Она поспешно опустила глаза, чувствуя, как кровь прилила к ее  щекам.
Наверняка Грег и Трэвис заметили в ее поведении что-то странное.
   Перебрав бумаги и  найдя  желтую  папку,  в  которую  она  складывала
сообщения для Слоана, Рэйчел протянула ее через перегородку.
   Но он даже не поблагодарил ее. И тут же ушел. Все трое услышали,  как
он захлопнул дверь своего кабинета.
   - Что эт