, и экран
дисплея  погас.  Затем  Джон  повернулся  к  ней  и  застыл   -   спокойный,
настороженный и решительный.
   - Ну и кто же подкинул тебе мысль обратиться к ней? - наконец выдавил  он
из себя.
   Пенни почувствовала легкое смущение. Совсем  не  таким  представляла  она
этот разговор. Получается так, что не она обвиняет Джона, а  он  допрашивает
ее. Но, черт возьми, ее-то вины во всем этом никакой нет! Так что  же  тогда
смущает ее?
   - Брэнда Сью Хартли, - ответила она, гордо вскинув голову.
   - Черт ее дери!  -  воскликнул  Джон,  с  невеселым  смешком.  -  Я  ведь
чувствовал, что она что-то затевает!
   Сказав это, он опустился на колени и начал собирать разлетевшиеся бумаги.
   - Ну, а  тебе  мне  нечего  сказать?  -  вопрос  Пенни  прозвучал  весьма
агрессивно.
   - А чего бы ты хотела услышать?  -  безразлично  произнес  Джон,  пожимая
плечами.
   - Ты скрыл, что у меня  есть  дядя!  -  закричала  Пенни,  чувствуя,  что
утрачивает контроль над собой. - Разве не так? Или ты станешь это отрицать?!
   - Нет, я не отрицаю этого,  -  устало  сказал  Джон  так,  как  будто  ее
настойчивость была неприятна ему.  -  Вообще-то  тебе  лучше  присесть.  Нет
никакой необходимости носиться по комнате и  жужжать  подобно  взбесившемуся
комару!
   - Ах, комар! - негодующе завизжала Пенни. - Ну и выдержка  у  тебя,  Джон
Миллер! Ты обвел меня вокруг пальца, облапошил, а теперь еще  и  издеваешься
надо мной?
   - Я не высмеиваю тебя, Пенни, - тихо  и  отчетливо  произнес  Джон.  -  Я
только хочу, чтобы ты сменила тему.
   - Держу пари, что именно этого ты  бы  желал  больше  всего,  -  фыркнув,
отозвалась она. - Точно так же, как ты хотел, чтобы я "сменила тему",  когда
я спросила тебя - что ты делал в Мертл-Бич с Брэндой. И  какой  же  дурой  я
была, когда  поверила  тебе  тогда?  Но  на  этот  раз  тебе  так  легко  не
отделаться, Джон Миллер! На этот раз я услышу все, что интересует меня!
   Джон устало вздохнул и переложил стопку  бумаг  на  столе.  Лицо  его  на
мгновенье окаменело. Затем он быстрым оценивающим взглядом окинул Пенни. Так
обычно поступают противники, изучая друг друга перед трудным поединком.
   - Ну, и что ты хотела  бы  знать?  -  вопрос  его  прозвучал  удивительно
спокойно.
   - Начнем с того, что я хочу знать - по какой причине  ты  утаил  от  меня
существование Ричарда Эллиота? - вызывающе спросила Пенни.
   - Я пришел к заключению, что для тебя самой лучше было бы не  знакомиться
с ним, - пожав плечами, твердо ответил Джон.
   - Вот уж не просила тебя подбирать мне знакомых! - Пенни просто кипела от
гнева. В ярости она со всего маху врезала по клавиатуре  компьютера.  Стопка
бумаг, которую Джон только что заботливо подобрал, вновь плавно  разлетелась
по полу.
   - Черт! - казалось, его бешеный рев потряс дом до основанья.
   - Да оставь ты это в покое! - огрызнулась Пенни. - Брось их и смотри  мне
в  глаза,  черт  тебя  дери!  Допустим,  я  оставлю  без  последствий   твои
высокомерные претензии на право подбирать для меня  друзей  и  знакомых.  Но
почему же, в конце концов ты пришел к заключению, что для меня  самой  лучше
не встречаться с моим дядей?
   Некоторое время  Пенни  казалось,  что  ей  удалось  поколебать  душевное
равновесие Джона, но уже через минуту стало ясно, что  он  решил  стоять  на
своем до конца.
   - Это мое дело, - упрямо произнес он, скрещивая руки на груди и выпячивая
подбородок. Из горла Пенни вырвался гневный стон.
   - И мое! - продолжала настаивать она. - Но давай поговорим  о  чем-нибудь
другом.  Расскажи,  как  тебе  удалось  надуть  моего   отца   при   покупке
Уотерфорд-холла?
   Вслед за этим заявлением наступила  такая  тишина,  что  Пенни  отчетливо
слышала тиканье  часов  В  холле  и  бешеный  стук  своего  сердца.  Джон  с
перекошенным от злобы лицом мрачно уставился на нее. На какой-то  миг  Пенни
охватила паника - не зашла ли она слишком далеко в своих обвинениях?
   - Что ты сказала? - зловеще произнес Джон. Пенни нервно проглотила  комок
в горле и оглянулась на дверь. Теперь ей почему-то было трудно смотреть  ему
прямо в глаза.
   - Я сказала, что, так  же  как  и  с  Ричардом,  -  это  -  мое  дело,  -
пробормотала она.
   - Нет, не так, - жестко ответил Джон. - Обвинив меня в жульничестве, имей
хотя бы мужество посмотреть мне прямо в глаза!
   Он взял Пенни за подбородок и сурово посмотрел ей  в  глаза.  Она  нервно
заморгала,  потрясенная  мыслью  о  том,  что  сказанное,  возможно,  станет
причиной их окончательного разрыва. Но,  как  ни  странно,  устремленный  ей
прямо в глаза взгляд не был враждебным. Это был спокойный  взгляд  человека,
не чувствующего за собой никакой вины. Он  как  бы  призывал  ее  сдерживать
эмоции. Но какой-то злой демон  подзуживал  Пенни,  и  она,  испытывая  муки
уязвленного самолюбия, продолжала выкрикивать ему оскорбления.
   - Ненавижу тебя, подлый обманщик! Лжец! Негодяй! Подлец!
   Джон вздрогнул, будто эти слова задели его за больное место, но продолжал
хранить спокойствие.
   - Если не брать в расчет историю с твоим отцом, - наконец начал он, -  то
разве я хоть раз обманул тебя или поступил бесчестно?
   - Но как я могу даже на минуту забыть... - судорожно вздохнув  и  подавив
желание расплакаться, яростно возразила она. - Ведь это.., это...
   - Скажи мне. Пенни, - прервал ее Джон,  не  сводя  с  нее  пронзительного
взгляда зеленых глаз. - Разве я хоть раз давал тебе повод не доверять мне?
   - Нет, - наконец выдавила из себя Пенни неохотно, стараясь не смотреть на
него.
   Стремительно  схватив  за  плечи,  Джон  так  встряхнул  ее,  что   Пенни
показалось, что она вот-вот потеряет сознание.
   - И несмотря на это ты уже считаешь меня лжецом, негодяем и подлецом... И
все это только из-за навета несчастной заговаривающейся старухи?
   - Может быть, она и  путает  что-нибудь,  когда  дело  касается  дат  или
чего-то еще в этом роде, -  резко  возразила  Пенни,  высвобождаясь  из  рук
Джона, - но она еще сохранила достаточно разума, чтобы разбираться в людях!
   Эти слова никак не подействовали на Джона.
   - Может быть, - спокойно согласился он. - Но дело не в этом. Вся  беда  в
том, что я никогда не обманывал тебя Пенни, не предавал. Так почему же ты не
можешь просто доверять мне? Твой отец умер. Да, твой дядя жив и  здоров,  но
он не испытывает к тебе никакого интереса. Так неужели ты не можешь  принять
все как есть и оставить эту тему?
   - Не могу! - выкрикнула Пенни, резко  обернувшись  к  нему.  -  Я  должна
знать, что происходит, Джон! Я хочу знать, что ты замышлял?
   В припадке ярости Джон  схватил  какой-то  из  попавшихся  ему  под  руку
отчетов и запустил его через комнату.
   - Поверь мне. Пенни, - сказал он, немного успокоившись. -  Иногда  бывает
лучше не знать, что замышляет человек. Даже если это тот, кого ты любишь.
   - Меня это все не волнует, - вызывающе ответила  Пенни,  гордо  вскидывая
подбородок. - Все равно - я хочу знать!
   Джон  принялся  расхаживать  по  кабинету.  Приблизившись  к   окну,   он
облокотился на подоконник и принялся пристально разглядывать заросли  буйной
растительности, окружавшие дом.
   - Знаешь, когда  эта  плантация  досталась  мне,  -  наконец  нарушил  он
затянувшееся молчание, - она была страшно запущена. Дом  просто  рушился  на
глазах.
   Всю старинную мебель уже успели распродать по частям... А на месте  парка
буйным цветом произрастали сорняки...
   - Все это очень интересно, - ледяным тоном произнесла Пенни. - Но ты  зря
теряешь время, стараясь уклониться от разговора. Я желаю знать, в  чем  суть
твоих отношений с Эллиотами и почему ты скрывал от меня правду?
   - Ты желаешь ее знать, милая? - спросил он, поворачиваясь к ней. Лицо его
вновь приняло суровое и отрешенное  выражение.  -  Надо  же,  какая  досада,
дорогая. А я вот ничего и не собираюсь тебе объяснять.
   Пенни ощущала себя такой несчастной, что  чуть  было  не  разрыдалась,  в
который уже раз за это утро.
   - И это все, что ты можешь мне сказать, - выдохнула она.
   На какой-то миг Пенни показалось,  что  Джон  сейчас  сорвется  с  места,
подбежит к ней и сожмет ее в объятьях. Но  этого  не  случилось.  Он  просто
вновь отвернулся к окну.
   - Нет, - с трудом выдавил он из себя. - Я могу еще кое-что добавить.  Что
бы я ни совершил и что бы ты об этом ни думала, я люблю тебя, Пенни!  И  все
мои помыслы о том, как сделать тебя счастливой.
   - Этого не достаточно, Джон! - гневно ответила Пенни. - Мне надоело,  что
ты обращаешься со мной как с грудным ребенком или несмышленой девчонкой!  Ты
в этом очень похож на мою мать. Та тоже все думала, что знает, как лучше мне
поступать. Она никогда не рассказывала мне об отце и даже  не  заикнулась  о
том, что  у  меня  американское  гражданство.  Возможно,  она  считала,  что
ограждает меня от чего-то дурного, но все это только повредило мне. А теперь
ты, Джон, делаешь то же самое. А я хочу знать правду, Джон! Я устала от  лжи
и всех этих недомолвок!
   В течение всего ее монолога Джон хранил полное  молчание,  уставившись  в
парк. Такое равнодушие так задело Пенни, что  она  с  последним  героическим
усилием сумела подавить  уже  прорывавшиеся  рыданья.  Затем,  сорвавшись  с
места, пулей пронеслась по  кабинету  к  окну  и  схватила  Джона  за  руку.
Развернув его к себе лицом, она уставилась ему прямо в глаза.
   - Почему ты молчишь? - закричала она. - Почему ты не  оправдываешься?  Ты
что, отрицаешь, что не дал отцу возможности выкупить Уотерфорд-холл?
   - Нет, - мрачно, но твердо ответил Джон.
   - Ты отрицаешь, что скрыл от меня существование дяди Ричарда?
   - Нет.
   Все это было так ужасно и нелепо. Пенни страстно желала, чтобы он  сказал
хоть что-нибудь, закричал на нее, хотя бы  начал  ругаться  или  даже  начал
обвинять ее в чем-нибудь... Но Джон лишь продолжал  упрямо  хранить  угрюмое
молчание. Вцепившись в его руку, она с силой встряхнула ее.
   - Если ты сейчас же не объяснишь, между нами все  кончено!  -  выкрикнула
она. В дело был пущен последний козырь.
   Джон стиснул зубы и пристально оглядел ее. В его взгляде  сквозило  явное
недоверие.
   - Так вот, значит, какова цена наших отношений, - криво усмехнулся он.  -
Значит, ты не согласна оставить все это и просто довериться мне?
   - Нет! - выкрикнула Пенни.
   - Тогда - уходи! - жестко бросил он ей в лицо и оттолкнул в сторону.
   Не оглядываясь, он вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Глава 9

   Пенни  стояла  перед   красивыми   ажурными   воротами   и   разглядывала
величественный особняк, возвышавшийся в глубине участка. Решительно  закусив
губу, она подхватила свою небольшую дорожную  сумку  и  обернулась  к  своей
спутнице.
   - Ну, спасибо,  что  подбросила  меня,  Лэнни,  -  прерывающимся  голосом
произнесла она. - Думаю, нам пора прощаться.
   На фоне роскошных построек в колониальном стиле и сверкающих голубых  вод
бухты Чарлстона Лэнни выглядела неуместно суперсовременной и независимой. Ее
модные фиолетовые хлопчатобумажные брюки с оранжевой отделкой и яркая шляпка
казались в этом престижном районе явно неуместными. Она храбрилась,  но  вид
имела довольно-таки подавленный.
   - Ты уверена, что поступаешь правильно, дорогая? - в десятый раз тревожно
спросила Лэнни. - Твое решение вернуться  в  Австралию  кажется  мне  просто
глупым. Может, все же останешься? Мы могли бы чудно проводить время... Кроме
того, вы с Джоном - отличная пара.  Ты  уверена,  что  это  была  не  глупая
пустячная размолвка, которая ничего не значит?
   -  Не  стоит,  Лэнни,  -  взмолилась,  судорожно  вздохнув,  Пенни.  -  Я
уверена...
   - Просто  удивительно,  что  ты  все  время  жила  здесь  и  не  знала  о
существовании дяди, - заметила та, с сожалением пожимая плечами. - И я  могу
понять твое желание увидеться с ним перед отъездом. Но ты  уверена,  что  не
хочешь, чтобы я пошла в этот дом вместе с тобой?
   - Нет, спасибо, - с сожалением в голосе ответила  Пенни.  -  Думай),  мне
лучше явиться туда одной. Но  ты  -  просто  прелесть,  и  мне  будет  очень
недоставать тебя!
   - И мне тоже, дорогая.
   Они обнялись, и яркая вызывающая шляпка Лэнни слетела на дорогу.
   - Черт! - ругнулась она, поднимая и стряхивая ее об ногу.
   - Ладно, если передумаешь - сразу же звони мне, и я тут  же  примчусь  за
тобой.
   - Хорошо, - безнадежно согласилась Пенни. - Пока!
   - Адью!
   Пока Лэнни шла по набережной и забиралась в машину.  Пенни  провожала  ее
взглядом. Затем, испытывая  смутное  беспокойство,  повернулась  к  воротам.
Сейчас она не испытывала  никакого  удовольствия  при  мысли  о  предстоящей
встрече с дядей. Она даже не ожидала, что Ричард  Эллиот  ей  понравится.  В
конце концов, это он помог лишить  ее  отца  Уотерфорд-холла.  Наверное,  он
такой же жадный и бесчестный негодяй, как Джон Миллер.  Но  все-таки  Ричард
приходился ей дядей. Преодолеть полмира в поисках близких и не повидаться  с
ним было бы просто глупо. Нерешительно задержав пальцы  на  грубой  каменной
кладке, она наконец прикоснулась к  звонку  и,  выдохнув,  надавила  кнопку.
Резкая трель, казалось, переполошила все вокруг. Пенни ожидала, что это один
из тех современных звонков с дистанционным управлением, и  ворота  откроются
по сигналу из дома. Вместо этого повисла тягостная пауза, в течение  которой
она переминалась с ноги на ногу и  обмахивалась  уже  купленным  билетом  на
самолет. Казалось, прошла вечность, прежде  чем  из-за  угла  дома  появился
старый негр и медленно поплелся по дорожке к  воротам.  Внимательно  оглядев
Пенни, он скривил лицо в доброжелательной улыбке.
   - Мисс Оуэн, не так ли? Ведь это вы вчера были здесь с  мистером  Джоном,
мэм? Вы ведь его невеста. Да?
   Пенни вздрогнула. За последние сутки случилось столько  всякого,  что  ей
трудно было поверить, что только вчера они с Джоном  стояли  на  этом  самом
месте. А уж о том, чтобы объяснять этому человеку все, не могло быть и речи.
Поэтому Пенни просто молча кивнула.
   - Чем могу служить, мэм? - вежливо поинтересовался садовник.
   - Могу я видеть мистера  Ричарда  Эллиота?  -  спросила  она,  собравшись
наконец с духом.
   - Безусловно, мэм. Проходите, а я пока отыщу его.  Думаю,  он  сейчас  на
корте.
   Пенни проследовала за ним  на  веранду,  где  негр  учтиво  предложил  ей
присесть в плетеное кресло-качалку, а сам замешкался в смущении.
   - В доме сейчас никого, мэм, - извинился он. - А у меня нет ключа. Но  вы
тут посидите минуточку, а я приглашу мистера Ричарда.
   Оставшись одна. Пенни глубоко вздохнула. Вплоть до самой последней минуты
гнев заставлял ее действовать. Но  теперь  ей  хотелось  просто  посидеть  и
поплакать. Ее стремительное бегство из Уотерфорд-холла осталось  практически
никем не замеченным. Джон  не  останавливал  ее.  В  любом  случае,  тут  же
одернула себя Пенни, из этого бы ничего  не  вышло.  Ей  сравнительно  легко
удалось заказать билет на  полуночный  рейс,  а  Лэнни  любезно  согласилась
подбросить ее до Чарлстона. Фактически, ее отъезду ничего не мешало. Ничего,
кроме жутко болезненного чувства, казалось, заполнявшего все ее сердце.  Она
ощущала себя такой несчастной, никому не нужной,  всеми  забытой.  Казалось,
земля разверзлась у нее под  ногами.  Джон  Миллер,  мужчина,  которого  она
любила и которому безгранично доверяла, предал ее.
   Одно только воспоминание о нем пронзило все ее  существо  острой  горячей
болью. И что ее привело в этот особняк, где ее ждет встреча с его  приятелем
Ричардом, такой же жадной и подлой скотиной, как  он  сам!  Но  в  душе  она
лелеяла слабую надежду, что  с  помощью  адвоката  она  найдет  какое-нибудь
приемлемое объяснение поступкам Джона.  Может  быть,  он  вовсе  не  так  уж
виноват, как ей представляется? "Ну и дура же ты. Пенни", - ругала она  себя
сейчас.
   Чтобы больше не думать  обо  всем  этом.  Пенни  постаралась  переключить
внимание и стала рассматривать окружающую обстановку.
   Веранда, на которой она сидела, представляла из себя  прекрасное  убежище
от жары. Расставленные на ней там и сям кресла-качалки, пальмы и папоротники
в горшках придавали ей гостеприимный вид. Столь же приятно  выглядел  и  сам
дом. Бронзовая дверная ручка в форме львиной головы была надраена до блеска,
а окно над дверью отражало солнечные зайчики. Все говорило о том, что  здесь
тщательно поддерживают порядок. По обе  стороны  от  двери  стену  прорезали
огромные окна, закрытые от жары массивными  деревянными  жалюзи.  Через  них
Пенни мельком разглядела изысканный интерьер комнат. Казалось, дом был набит
старинными вещами. Но повсюду оставались следы того, что перед ней не музей,
а дом, в котором живет большая дружная семья.  У  парадного  лежала  забытая
кем-то доска для скейта, рядом валялись небрежно брошенные кем-то перчатки и
пакетик жареного хрустящего картофеля. "Даже если Ричард Эллиот  и  негодяй,
дом для своей семьи он устроил отменно", - подумалось ей.
   - Добрый день, мадам. Чем могу служить? - низкий приятный  голос  прервал
ее тягостные размышления.
   Пенни в испуге вскочила,  вскрикнув  от  удивления.  Стоявший  перед  ней
мужчина  вовсе  не  был  похож  на  негодяя.  Скорее,  он  выглядел   вполне
дружелюбным респектабельным адвокатом средних лет. Голову  мужчины  украшали
короткие седые волосы, стриженные ежиком, на его лице  выделялись  прямой  и
длинный нос и весьма проницательные живые глаза.  Белая  теннисная  униформа
лишь придавала  ему  больше  импозантности.  Казалось,  перед  ней  во  всех
отношениях  целеустремленный  и   достойный   человек,   видимо,   привыкший
чувствовать себя уверенно в любой ситуации. Протянув  ей  крепкую  загорелую
руку, он улыбнулся.
   - Я - Ричард Эллиот. А вы?..
   - Я - Пенни, - запинаясь выдавила девушка, застигнутая врасплох. -  Пенни
Оуэн.
   Его рукопожатие было твердым и решительным. И к своему  удивлению.  Пенни
вдруг почувствовала, как у нее зарождается симпатия к этому человеку.
   - Пенни  Оуэн,  -  повторил  он,  слегка  нахмурившись.  Видимо,  пытался
вспомнить что-то. - Да, Лэрой  говорил  мне,  что  вы  помолвлены  с  Джоном
Миллером. Это так?
   - Да. Нет. То есть... Да, я была помолвлена с Миллером, но только что это
все лопнуло. Но я не потому пришла сюда. Видите ли, я думаю, что  вы  -  мой
дядя!
   - Ваш дядя? - огорошенно  переспросил  адвокат.  Ситуация  явно  выходила
из-под контроля. - Боюсь, что это - ошибка, мадам. В нашей семье нет Оуэнов.
   - Я ношу фамилию своей матери, - поспешно объяснила Пенни. - А мой отец -
Уильям Эллиот из Уотерфорд-холла.
   - Вы дочь Билла? - адвокат терял остатки профессиональной невозмутимости.
   Пенни, ожидая проявление каких-нибудь родственных чувств,  с  готовностью
кивнула. Но Ричард быстро пришел в себя  от  ошеломившего  его  сообщения  и
теперь держал себя ровно и сдержанно. Ни объятий, ни поцелуев, ни дальнейших
расспросов... Он просто стоял, задумчиво  разглядывая  ее.  А  через  минуту
широко распахнул дверь в дом.
   - Прошу вас, заходите, -  предложил  он.  Пенни  проследовала  за  ним  в
обширный холл, стены которого были  обшиты  сосновыми  панелями.  В  глубине
виднелась широкая лестница на второй этаж. Оглядевшись,  она  заметила,  что
стены увешаны портретами - какие-то мужчины в париках, камзолах с  позолотой
и панталонах в  важных  позах.  Женщины,  выглядевшие  неземными  воздушными
созданиями в своих тонких,  как  паутинка,  платьях.  В  углу  мерно  тикали
старинные часы. А строго посредине одной из стен  стоял  огромный  роскошный
диван, покрытый золотистым парчовым  покрывалом.  Но,  как  бы  оживляя  эту
строгую парадную обстановку, там и сям виднелись следы, оставленные  членами
семьи Ричарда. Вот рядом с прекрасной бело-голубой фарфоровой вазой валяется
смятая обертка от конфеты. Вот  яркая  коробка  от  каких-то  игр,  явно  не
вписывающаяся во все это  великолепие.  Сам  хозяин,  заметив  ее  изучающий
взгляд, сделал не