украдкой брошенный на нее Лэси,  так  же
возмутил Гарнет, как ее собственная реакция только  что  рассердила  Бранта.
Почему она, Гарнет, должна чувствовать себя  облагодетельствованной  оттого,
что этот тип несет ее на руках? Испугавшись  переполнивших  ее  чувств,  она
снова потребовала, чтобы ей позволили идти  самой.  Однако  его  немедленное
согласие ее огорчило.
   -  Глупая  девочка,  -  проворчала  тихонечко  Дженни.  -  Разве  ты  его
испугаешь? Поверь мне, каждая стычка с Брантом  Стилом  будет  заканчиваться
твоим поражением.

Глава 5

   Они  успели  пройти  совсем  немного,   как   встретили   большую   змею,
свернувшуюся на тропинке.  Она  предостерегающе  затрещала  погремушками  на
хвосте и приготовилась к броску, закинув  голову  и  показав  свои  ядовитые
зубы.
   Женщины, замерев от страха, наблюдали, как Брант  убил  змею,  нанеся  ей
несколько быстрых точных ударов крепкой дубовой палкой.
   - Браво! - воскликнула мисс Ли, а  Дженни  осыпала  его  похвалами.  Даже
Гарнет невольно почувствовала уважение к храбрости Бранта. Весь этот отрезок
пути она старалась не смотреть на его широкие плечи и грудь. Ее муж  не  был
так крепко сложен. Но ведь ни он, ни она, конечно же, еще не достигли полной
зрелости, когда вступили в брак. Когда они встретятся вновь,  то  уже  будут
взрослыми, а не подростками. Эта внезапная мысль обеспокоила Гарнет. А  что,
если они сильно изменились в своих эмоциях? "Люди  и  ситуации  меняются,  -
любила повторять умудренная житейским опытом тетя. - Ничто в  этом  мире  не
вечно. Все течет, все изменяется..."
   Она шла молча, смущенная  своими  новыми  мыслями,  и  чувствуя  страшную
усталость. Неведомые ей дотоле чувства, вызываемые  теперь  Брантом  Стилом,
подвергали Гарнет в такое волнение, в котором она не осмеливалась признаться
даже себе.
   Заметив тревогу и растерянность на ее лице, Брант участливо спросил:
   - Какие-то еще проблемы, миссис Лейн?
   - По-моему, в нашей ситуации их больше чем достаточно, мистер Стил.
   - Осмелюсь напомнить, мадам, нам повезло, что мы остались живы.
   Стало темнеть, по небу на север плыли черные тучи, джунгли  зашумели  под
резкими порывами ветра.  Беспокойное  поведение  обезьянки  не  походило  на
обычную непоседливость ее собратьев.
   - Бедняжка чувствует приближение бури, - объяснила его  хозяйка,  пытаясь
успокоить  животное  нежными  словами.  -  Природный  инстинкт  подсказывает
зверям, когда ждать натиска стихии.
   - Разве Лоллипоп сам спасся с горящего судна? - спросила Гарнет.
   - Нет, огня животные боятся больше, чем любых  других  опасностей.  Но  у
него хватило ума вцепиться в мистера Стила, когда мы покидали корабль. А  уж
когда мистер Стил наткнулся на ту дверь...
   - Остальное мы знаем, - прервала  ее  Гарнет,  уверенная,  что  в  момент
взрыва мисс Ли и Брант были вместе.
   - Я ужасно  изранила  ноги,  -  заявила  Дженни,  стараясь  предотвратить
очередную стычку. - Какие будут предложения, мистер Стил?
   - Только одно. Мы можем задержаться и смастерить  для  всех  какое-нибудь
подобие обуви.
   - Вы еще и сапожник? - съязвила Гарнет, расстроенная своими  подозрениями
и догадками. - Уж не хотите ли вы снять шкуру с аллигатора, чтобы обуть нас?
Почему вы не надели свои ботинки, когда натягивали брюки?
   - А почему вы не схватили свои тапочки вместо этого клеенчатого  футляра?
- парировал он. - Это что, жизненно необходимая вещь? Надеюсь, в нем  деньги
и драгоценности, поскольку то  и  другое  вам  еще  понадобится.  -  Горькая
усмешка искривила его рот. - Здесь больше не "страна изобилия",  после  того
как ее опустошила "голубая чума". Мало у кого из нас  остались  какие-нибудь
ценности, а деньги Конфедерации больше не имеют хождения.
   Дженни вмешалась раньше, чем Гарнет успела что-либо ответить.
   -  Мы  хотим  дать  телеграмму  домой,  как  только  предоставится  такая
возможность, сэр. Наша семья поможет нам.
   - Если вы сможете связаться с ней, мадам. Линии связи  еще  не  полностью
восстановлены даже в городах Юга, а уж тем более здесь, в глуши. У янки была
прямо какая-то страсть к разрушению железных дорог и телеграфных линий, хотя
они и сами пользовались ими. Если ураган пройдет над Миссисипи, Новый Орлеан
может оказаться отрезанным на несколько дней, а то и недель.
   Разговаривая, Брант нарвал прочных листьев и крепких лиан, пояснив:
   - Нужно поставить ногу на слой листьев и  обвязать  лианой.  Это  все  же
лучше, чем ничего.
   У Гарнет это получалось не так ловко, как у других, и Брант сам, быстро и
аккуратно, смастерил  для  нее  импровизированные  сандалии.  Стыдясь  своей
зависимости, она отводила взор, когда он помогал ей обуться. Ну  почему  она
не такая умелая, как остальные?
   Брант сбросил несколько листочков, запутавшихся в копне ее светлых волос,
вспомнив  их  серебристый  блеск  под  луной,  и  постарался  продлить   миг
прикосновения к этим шелковистым прядям.  Легкий  румянец  на  бледной  коже
Гарнет выдавал легкий жар, и даже бесформенное рубище  не  могло  скрыть  ее
худобы. Рядом с пышной Лэси казалось, что  у  Гарнет  Лейн  только  кожа  да
кости, хотя эта бесплотность придавала ей воздушный вид.  Загадочный  взгляд
ее фиалковых глаз завораживал и притягивал Стила.  В  ее  хрупком  теле  жил
дерзкий и непокорный дух, проявлявшийся время от времени в стычках, и  Брант
прекрасно понимал, что даже через силу она будет идти вперед и скорее  умрет
от изнеможения, чем признается в собственной слабости.
   В одном месте охотничья тропа,  густо  поросшая  колючей  травой,  начала
сужаться, становясь все менее  заметной,  и  наконец  совсем  исчезла.  Свет
солнца, скрытого тучами, уже не проникал сквозь густые  заросли.  Измученные
спутницы шли гуськом за Брантом, двигаясь очень  и  очень  медленно.  Ветки,
словно подгоняя, больно стегали их, а  колючки  ежевики  впивались  в  кожу.
Однажды, когда проход оказался закрыт, Брант  пробил  узкий  тоннель,  через
который им пришлось пробираться ползком.  Кружева  и  оборки  на  их  одежде
превратились в клочья, и Гарнет боялась, что все они скоро  окажутся  совсем
голыми..
   - Я думала, вы знаете эту  местность,  -  еле  выдохнула  она,  последней
выбираясь из кустов и цепляясь за кожаный ремень Бранта.
   - Конечно, мне знакома эта местность, но ведь я не охотился  здесь  около
пяти лет. Джунгли растут быстро. Но мужайтесь, впереди  уже  виден  просвет.
Еще несколько метров, и все.
   - Ура! - крикнула Дженни, увидев  блеснувший  в  просвет  между  листьями
клочок пасмурного неба.
   - Вот ужасная земля! - заявила Гарнет, наконец разгибаясь.
   - Ну не везде так плохо, -  вступился  Брант.  -  Некоторые  места  штата
просто очаровательны. Так считал и Лонгфелло, когда писал  "Евангелину".  Да
вы и сами убедитесь в этом, когда мы доберемся до Грей Оукс.
   - Что-то верится с трудом...
   - Гарнет, - примирительно сказала тетя, - мистер  Стил  сделал  все,  что
мог,  в  данной  ситуации.  Непогода  явно  приближается,   и   раздражаться
бесполезно. Лучше продолжить наш путь в мире. Уж постарайся, пожалуйста.
   Выйдя на широкую, обсаженную деревьями дорогу, Брант пояснил:
   - Это Речная дорога. Ею пользовались хозяева большинства плантаций и ферм
этого прихода - так в Луизиане мы называем  графство.  Теперь  нам  осталось
идти совсем немного.
   - Слава небесам, - пробормотала Дженни. - Бог не  оставлял  нас  в  нашем
путешествии.
   - Зачем же он потопил наш пароход? - кисло поинтересовалась Лэси.
   Гарнет вспомнила о пьянстве, азартных  играх,  петушиных  боях  и  других
пороках, процветавших на борту "Крисчен Куин":
   - Возможно, у Него на это были причины. Неожиданно артистка рассмеялась:
   - Ну в таком случае ни один речной пароход никогда бы не дошел  до  места
назначения.
   - Не беда, - быстро сориентировалась Дженни.  -  Он  послал  нам  Моисея,
чтобы он вывел нас из пустыни.
   Забавляясь перепалкой и мудро не принимая  в  ней  участия,  Брант  молча
шагал впереди с обезьянкой на плече. Прошло уже несколько часов с начала  их
рискованного путешествия, усталость и голод давно уже  ощущались  всеми  его
участниками. Мы выглядим, как гуляки,  возвращающиеся  с  карнавала,  угрюмо
думала Гарнет. Интересно, какой ужас  еще  ожидает  их?  Темнота  сгущалась.
Дышать становилось все труднее. Казалось, все  вокруг  притихло  в  ожидании
бури.
   Длинные аллеи зеленых дубов, укутанных мхом, обозначали подходы почти  ко
всем плантациям,  расположенным  вдоль  Речной  дороги.  Однако  большинство
строений были разрушены. Целая квадратная миля  этих  королевских  деревьев,
посаженных предками Бранта около века назад, представляла собой великолепную
колоннаду, обрамлявшую Грей Оукс.  Развесистые  ветви  простирались  окрест,
словно руки великанов, предлагая  путешественникам  тень  и  защиту.  А  при
первом взгляде на прекрасную  белую  усадьбу  с  колоннами  в  конце  дороги
когда-то дыхание захватывало от восхищения.
   Теперь же хозяин Грей Оукс остановился, вздрогнув, как от боли, и замер в
мрачном  предчувствии.  Прямо  к  дубам  были   приколочены   объявления   о
распродаже. Имущество было  разграблено,  многие  вспомогательные  строения,
включая хижины рабов, - сожжены. Правда, сама усадьба сохранилась, поскольку
очень приглянулась одному из офицеров генерала Бенджамина Батлера. Брант, не
без оснований, предположил, что этот  человек  станет  одним  из  участников
предстоящего аукциона.
   Мисс  Ли  стояла,   потрясенная   картиной   сознательно   произведенного
разрушения. А когда они подошли к  сломанной  лестнице  на  галерею  второго
этажа, то с дрожью в голосе воскликнула:
   - Ну зачем же им надо  было  поганить  такое  прекрасное  место?  Чем  им
помешали дома и сады?
   - Их хозяева держали рабов, - сухо  ответила  Гарнет,  хотя  и  она  была
потрясена увиденным.
   - Солдаты Федерации сделали это  прежде,  чем  кому-то  пришло  в  голову
отдать приказ не допускать разбоя, - зло  произнес  Брант.  -  Труды  многих
десятилетий  погибли  за  считанные  часы.  Этому  нет  никакого   разумного
оправдания. Даже Президент выразил сожаление о допущенных жестокостях.
   Брант открыл массивную резную дверь из кипариса. От изящного полукруглого
окна над ней остались одни  осколки.  Мебель,  шторы,  картины  -  все  было
исполосовано штыками. Ковры пропитались конской мочой и навозом. Прежде  чем
сжечь амбары, конюшни и склады, оттуда вывезли, конфисковав, всю провизию  и
прочие припасы. Брант обо  всем  этом  знал  из  писем,  написанных  матерью
незадолго до смерти, и из ее дневника, спрятанного ею в мансарде.
   - Добро пожаловать в  Грей  Оукс!  -  с  грустной  усмешкой  объявил  он,
поклонившись гостям и с тоской оглядывая изуродованный холл. -  Можете  сами
выбрать себе спальни по  вкусу.  Сожалею,  что  возможности  для  проявления
гостеприимства у меня ограничены. Думаю, вы понимаете почему.
   Гарнет вошла в некогда  изысканно  обставленную  комнату  для  рисования,
теперь засыпанную обломками. Портреты предков были превращены в  мишени  для
метания ножей. Одной картине в резной золоченой раме особенно досталось.  На
обрывках холста Гарнет разглядела красивую  темноволосую  леди,  сидящую  на
диванчике, обитом сатином  цвета  слоновой  кости,  с  двумя  мальчиками  на
коленях. Девушка задумчиво рассматривала картину, когда вдруг  почувствовала
на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела  Бранта,  прислонившегося  к
косяку и скрестившего руки на груди.
   - Это ваша мама? - спросила она тихо. Он кивнул:
   - И два ее сына. Этот портрет являлся гордостью отца. Слава Богу, ему  не
довелось увидеть того, что здесь произошло.
   Сердце Гарнет вдруг сжалось от острого приступа жалости к Бранту Стилу.
   - А почему бы вам немедленно не убрать этот портрет? Вам  ведь  наверняка
очень больно видеть его в таком состоянии.
   - Боль но не всегда можно устранить вместе с  тем,  что  ее  вызывает,  -
загадочно ответил он. - Вы-то, миссис Лейн, должны знать это. Разве вы  сами
не носите источник  своей  боли  с  собой?  Разве  не  портрет  вашего  мужа
находится в этом клеенчатом футляре, которым вы так дорожите?
   Она кивнула, и Бранту захотелось взглянуть на того, к  кому  эта  девушка
питала такую преданность. Словно библейская жена, остававшаяся  верной  мужу
до самой его смерти и даже после нее, похоронив себя в могиле воспоминаний!
   В конце концов любопытство взяло верх, и он  попросил  показать  портрет.
Гарнет заколебалась, ей не хотелось делиться сокровенным с  посторонним,  но
затем, решившись, открыла крышку и протянула ему фотографию.
   Рядовой Денис Лейн показался Бранту зеленым юнцом, испуганным мальчишкой,
обуреваемым героическими фантазиями и страхом  смерти.  Брант  видел  тысячи
таких, как он, по обе линии фронта - пушечное мясо,  в  отчаянии  и  слишком
поздно брошенное дерущимся львам. Судя по  знакам  отличия,  Лейн  служил  в
Коннектикутской роте, с которой  Бранту  приходилось  сталкиваться.  Видимо,
из-за этого у него возникло смутное ощущение, что он где-то видел это  лицо.
В конце войны полк Бранта взял в плен недалеко от границы с Джорджией группу
северян. Это было как раз тогда, когда генерал  Шерман  готовился  к  штурму
Атланты. Эта команда состояла  из  испуганных  мальчишек,  неопытных,  плохо
обученных, неумелых солдат, проваливших первое порученное  им  командованием
задание. Сдавшись быстро и без сопротивления, пленники вдруг испугались, что
их отправят в  знаменитую  Андерсонвильскую  тюрьму,  и  попытались  бежать.
Однако пули остановили их всех.
   Боже правый! Похолодев, Брант вдруг вспомнил, где он видел этого юношу  в
новеньком мундире. Рядовой Денис Лейн был одним из тех несчастных пленников!
А  офицером,  допрашивавшим  Лейна,   был...   Брант   Стил,   майор   армии
Конфедерации. Да, этот юноша с детским выражением лица действительно попал в
плен. Но он не пропал без вести. Он погиб.
   И что совсем повергло Бранта в смятение, так это мысль о том,  что,  хотя
Лейна и убил кто-то другой, приказ стрелять отдал именно он, Брант.  Это  он
вынес смертный приговор мужу Гарнет Лейн.
   Брант не поделился с ней своей  догадкой,  хотя  понимал,  что,  конечно,
может сказать правду и освободить Гарнет от плена иллюзии,  что  Денис  жив.
Да, он может сделать это, но сможет ли когда-нибудь она понять его? В  самом
деле, что эта нежная юная  леди  знает  о  жестокой  необходимости  военного
времени? Поймет ли она, что Денис на месте Бранта поступил бы точно так  же?
Сумеет ли Брант заставить ее понять это? Никогда, горько усмехнулся  он  про
себя. Никогда. Она никогда не поймет и не простит.
   Брант Стил возвратил фотографию Гарнет, не отрывая глаз от портрета.
   - Красивый парень, - кашлянув произнес он, стараясь не встретиться с  ней
взглядом.
   - Спасибо, - пробормотала она.
   - А где ваша тетя и мисс Ли? - поспешил Брант  сменить  тему  неприятного
разговора.
   - Обследуют второй этаж, наверное. Как вы думаете, когда начнется буря?
   - Ночью, а может  быть,  завтра,  если  не  задержится  над  Мексиканским
заливом или не сменит направление. Грей  Оукс  построен  так,  что  выдержит
любой ветер с моря. Дом очень прочен, он защитит нас.
   - Надеюсь, -  улыбнулась  Гарнет.  -  После  всего,  что  мы  претерпели,
добираясь сюда, нам не хватает оказаться под руинами.
   - Да уж, - согласился он. - Но  сейчас  меня  больше  беспокоит  проблема
продовольствия. Пару месяцев  назад  я  посадил  кое-что  в  саду  и  сделал
кое-какие запасы еще до того, как мне в голову пришла бредовая идея выиграть
астрономическую сумму  в  карты.  На  Речной  дороге  теперь  не  так  много
мародеров, а потому, думаю, едва ли они  в  последнее  время  навещали  Грей
Оукс. Сейчас я разыщу что-нибудь съедобное. - Он повернулся, чтобы уйти,  но
затем остановился. - Да, кстати, а вы умеете готовить?
   - Не слишком хорошо. У меня небольшая практика. Но тетя Дженнифер  делает
это великолепно.
   -  Неплохо.  Ей  потребуется  все  ее  умение,  чтобы  в  таких  условиях
приготовить что-нибудь такое, что можно проглотить без риска  для  жизни.  А
пока мы будем с вашей тетей заниматься обедом,  вы  могли  бы  выбрать  себе
спальню по вкусу. Хорошо?

Глава 6

   Если  не  считать  женских  капризов,  Брант   не   знал   ничего   более
непредсказуемого, чем тропический ураган. Негры-рабы называли  его  "великая
буря". Так же как и другие луизианские плантаторы, семья Бранта имела  рабов
смешанных кровей. Предки его матери привезли с собой  из  Кентукки  домашних
слуг, а рабов для полевых работ купили в  штатах  Миссисипи  и  Алабама.  Их
обучали выращивать сахарный тростник и перерабатывать его в сахар и  патоку.
Работавшие на хлопке также досконально знали свое дело.  Из  их  числа  были
назначены хороший надсмотрщик и домоправительница. Грей Оукс процветала  как
одна из самых больших и продуктивных плантаций Луизианы.
   Но все это осталось, конечно, в прошлом.  Теперь  качество  дикорастущего
сахарного тростника стало слишком низким  для  промышленной  переработки,  а
бездействующая сахарная мельница потихоньку  ржавела  от  болотной  сырости.
Давно не возделываемые  хлопковые  поля  лежали  в  запустении.  Проселочные
дороги, размываемые частыми в южной Луизиане ливнями, заросли густой травой.
   Покинув женщин, Брант отправился  осматривать  свои  владения.  До  войны
такой осмотр являлся своего рода ритуалом, которого строго придерживался  не
только он, но и отец с братом. Лишь небольшую часть огромных владений  можно
было обойти пешком, и Брант снова с болью вспомнил,  как  его  замечательную
лошадь отобрали кавалеристы Федерации и с каким чувством  унижения  вернулся
он в Грей Оукс, не только побежденный,  но  и  пеший,  заросший  бородой,  в
грязной одежде, со смятым ранцем - вылитый бродяга.
   С тех пор на  плантации  царила  мертвая  тишина  -  безмолвие  смерти  и
запустения. Огромный особняк казался осажденным  дворцом  среди  разрушенной
империи. Сорняки вторглись в некогда ухоженные, плодородные  сады,  и  ряска
затянула водоемы. Густые лианы оплели  статуи  и  фонтаны,  в  воздухе,  как
фимиам над покойником, струился густой, дурманящий запах олеандров, магнолий
и жасминов.
   Проходя мимо забывших,  что  такое  ножницы  садовника,  зарослей  букса,
некогда представлявших  собой  рукотворный  лабиринт,  Брант  вспомнил  свои
первые свидания в этих укромных уголках, где пылкая парочка  могла  укрыться
от посторонних взоров. Он и брат Кори не раз использовали это место подобным
образом. Отец и Кори  погибли  в  окопах  Виксберга  .
Брант не собирался перевозить их прах сюда,  ведь  у  поместья  скоро  будет
новый хозяин. Его мать и две сестры, умершие в детстве, лежали  на  кладбище
поместья, склепы с их останками постепенно погружались в  болотистую  землю.
Вспоминая родных, он немного постоял возле железной изгороди.
   Овощи, посеянные на небольшой грядке в  саду,  оставшись  без  ухода,  не
могли противостоять буйной дикой растительности и почти  не  взошли.  Однако
Брант все же набрал немного моркови, турнепса, свеклы и пастернака. А ружье,
спрятанное на  чердаке,  позволит  ему  настрелять  голубей,  перепелок  или
кроликов на жаркое. Мысленно  представив  себе  оплетенную  сеткой  ветчину,
куски окорока, ряды колбас, некогда висевшие в коптильне,  он  почувствовал,
что его рот наполняется слюной. Жизнь в богатстве и  роскоши,  праздности  и
изобилии  так  же  осталась  в  прошлом,  как  и  обеспечивавший  ее  способ
хозяйствования. Хватит, решил Брант, не надо  больше  тосковать  о  прошлом.
После продажи Грей Оукс он начнет новую жизнь, боль утрат утихнет и не будет
ранить так, как сейчас.
   Вернувшись  в  дом,  Брант  увидел  Гарнет  в  стареньком,  выгоревшем  и
заштопанном платье  из  ситца,  прежде  принадлежавшем  рабыне  из  домашней
прислуги. Вместо самодельных сандалий  она  надела  тапочки  матери  Бр