Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
ого я,
впрочем, отказалась. Только опасение, что я уйду от него, заставляет этого
зверя держаться в рамках приличий. Но если он узнает все, ситуация может
измениться.
- Про нас, что ли? Черт возьми, Лэси, да ему же и так все известно.
Лэси медленно вынимала шпильки из волос. Брант любил, когда они были
распущены, и она замирала от наслаждения, когда он нежно поглаживал их.
- Действительно, но Фосс думает, что я кручу с тобой только для
собственного удовольствия, а когда надоест, уйду к нему.
- Как знать, как знать, - вздохнул он.
- Не делай мне больно, Брант. Не заставляй меня страдать из-за другой.
Брант нахмурился и еще удобнее расположился в кресле.
- Оставь миссис Лейн в покое, Лэси. Она не имеет к нам никакого
отношения.
Лэси так не считала. Разумеется, она видела в Гарнет Лейн источник всех
своих проблем. Но Лэси также знала этот предостерегающий тон Бранта. Еще
немного, и он уйдет из ее комнаты, а может быть, даже из ее жизни.
Сменив тему, она сообщила:
- Я решила несколько изменить свой номер, добавив в него пикантности. Я
потренировалась с Лоллипопом, и он уже почти готов к своей новой
обязанности. Я разрезала одно из трико вдоль и скрепила обе половинки
ленточками, которые могут быть развязаны по команде, - она подождала, какой
будет его реакция. Брант неподвижно сидел в кресле, глубоко задумавшись и
вытянув длинные мускулистые ноги в плотно облегающих брюках из коричневой
кожи. - Я собираюсь выбрить себе лобок и надевать фиговый листок из шифона
телесного цвета, - продолжала она. - Я буду ездить на спине позолоченного
пони с пылающей короной на голове. Я хочу... Черт побери, Брант, да ты не
слушаешь меня. Кажется, тебя совершенно не волнует, буду ли я раздеваться
догола или же спать с любым из здешних бродяг!
Лэси в ярости швырнула щетку для волос на пол и, упав поперек кровати,
зарыдала, что с ней случалось крайне редко. Брант, не проронив ни слова,
сосредоточенно рассматривал выцветший ковер под ногами. Лэси плакала так,
что, казалось, сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Наконец он поднялся и
подошел к ней.
- Разыгрываешь сцену, Лэси? Вот уж от кого от кого, а от тебя истерики не
ожидал.
- Почему же? Или это привилегия одних только леди? У меня тоже есть
чувства, а ты их топчешь, Брант.
Она лежала на животе, уткнувшись в подушку, но при его прикосновении
повернулась и подняла заплаканные, умоляющие глаза:
- Ты убиваешь меня, Брант.
- Я всех убиваю. Такое уж у меня роковое свойство.
- Забудь об этом, ну пожалуйста. Хотя бы на эту ночь.
Лэси протянула к нему руки, и он опустился на нее.
Некоторое время спустя она сказала:
- Не уходи. Проведи здесь ночь, если, конечно, тебе не надо рано
вставать, чтобы пойти в церковь.
- Очень смешно, Лэси.
- Я серьезно. Местный священник собирает утром людей на проповедь, он
также будет исповедывать и крестить. Ты читал когда-нибудь Библию, Брант? -
спросила она, доверчиво прижимаясь к нему.
- Мама читала нам по одной главе после ужина каждый вечер. Это была ее
вечерняя сказка детям.
- Мои родители не верили ни во что, кроме денег, - печально вздохнула
она. - Только и думали, как урвать побольше зелененьких. Мне нравится
слушать церковные колокола, особенно на кафедральных соборах.
- Ты становишься сентиментальной, девочка. Виски и любовь всегда
оказывают на тебя такое действие, - ухмыльнулся Брант.
- И это мне запрещено. Настроение, чувства, религия - все это табу для
меня, а, Брант? Что ж, я вовсе не претендую на то, чтобы быть печальной
шлюхой с золотым сердцем. Твоя дурочка лучше предпочла бы иметь много
золотых монеток.
- Ну что ты говоришь, Лэси! Перестань. Ты вовсе не шлюха.
- Есть разные степени проституции, сэр. Любая уважаемая матрона смогла бы
растолковать вам это, хотя многие считаются просто официальными метрессами.
Но меня не прельщает крытая кактусами лачуга в прерии, даже если вы мне ее
предложите, мистер Пастух. Хижина, лошадь и стадо - этого может быть
достаточно для мужчины, но женщине нужно нечто большее. Бьюсь об заклад, это
- единственное, что у нас есть общего с вдовой Лейн. Я скажу вам еще нечто
большее. Даже если она снова выйдет замуж, ее супруг всегда будет
чувствовать, что она изменяет ему с призраком!
Брант пристегнул кобуру, даже не повернув головы в сторону Лэси:
- Ты все сказала?
- - Нет! - крикнула она, бросаясь к нему. - Я сама не понимаю, что
говорю. Прости меня, Брант! Ты же знаешь, я хочу совсем другого. Я буду жить
в землянке, научусь бросать лассо и клеймить скот, буду питаться пылью и
умру для тебя, если ты только позволишь, если я буду тебе нужна, если только
ты будешь любить меня. Позволь же мне быть с тобой, Брант - Она ждала
ответа, с ужасом понимая, что ее сбивчивая речь лишь смутила его. Оба долго
молчали. Наконец, Брант с каменным лицом произнес:
- Спокойной ночи, Лэси. Приятных снов.
- Спасибо. И передай ей мой привет.
- Кому?
- Той маленькой тени, что будет сопровождать тебя в твоем одиноком
путешествии, ковбой, - ответила девушка.
Он не стал ей возражать, ведь любящую женщину не обманешь. Ему было жаль
Лэси, но сделать он ничего не мог.
Глава 17
Лэси поставила пушистую ветвь кедра в вазу на столе, украсила серебряной
мишурой и повесила не нее блестящие безделушки и леденцы для Лоллипопа. Для
Бранта она положила омелу, в изобилии росшую на кустарниках.
- Как у тебя уютно, - сказал он, входя и целуя ее.
- Представляешь, Брант, мне уже двадцать пять лет, а я еще ни разу не
справляла Рождество в домашней обстановке. Когда я была маленькой, это
происходило в палатке, разбитой в лесу или у обочины дороги - там, где
случалось остановиться нашему аптечному фургону. Когда я стала актрисой, то
обычно встречала Рождество в гостиничных номерах.
- Это же ужасно, - искренне посочувствовал Брант.
Она кивнула:
- Впрочем, бывает в жизни и хуже. Я знала одну девушку, работающую в доме
терпимости, клиенты которого строго отбирались хозяйкой и даже должны были
предоставлять рекомендательные письма. Так вот, она рассказывала мне, что
самое печальное место в мире - бордель в праздники. Его посетители, даже
если они большие развратники, всегда в такие дни остаются дома с семьей. На
Рождество эти люди украшают елку и изображают Санта Клауса, на 4 июля
запускают фейерверки, на Пасху ходят в церковь. Этим они компенсируют свою
неверность. Держу пари, ты бы не пришел сегодня сюда, если бы у тебя была
семья. Скажи, дорогой, ты приехал в город повидаться со мной или в надежде
встретить ее?
- Лэси, - вздохнул Брант. - Я пришел пожелать тебе веселого Рождества.
- И тебе тоже веселого Рождества, - целуя его, сказала девушка. Она
открыла вино.
- Хорошее настроение прячется в бутылке. Они чокнулись бокалами, но
выпили молча, не сказав обычных слов. Лоллипоп возился с новой погремушкой,
мусоля ее, как младенец, у которого режутся зубы. Взгляд Лэси, наблюдавший
за ним, стал задумчивым.
- Давай возьмем на прокат экипаж и поедем в Сан-Антонио, Брант. Мы
вернемся завтра, - в голосе ее звучало отчаяние.
- Зачем?
- Мне хочется хоть ненадолго вырваться отсюда.
- Но это ничего не изменит, Лэси. Когда вернемся, все останется
по-прежнему. Единственный способ не замечать чего-то, это - сделать его
постоянным. Если ты хочешь навсегда избавиться от дурака Фосса и "Серебряной
шпоры", по-настоящему избавиться, то тебе надо покинуть Техас.
- Ты хочешь, чтобы я уехала? Конечно, тебе надо освободиться от меня. Я -
та вредная привычка, от которой ты сам не в силах отказаться. Ведь ты
уходишь, но всегда возвращаешься. А для меня начинается все сначала: тоска,
боль, отчаяние. Вот сейчас Рождество, люди идут в церковь, дарят друг другу
подарки и чувствуют себя счастливыми, а я плачу над своим бокалом. Веришь ты
мне или нет, Брант, но я никого до тебя по-настоящему не любила, а теперь
молю Бога сделать так, чтобы ты остался моей последней любовью в жизни.
Слишком много боли. Наверное, я скоро уеду отсюда. Что ты тогда будешь
делать?
- Ждать твоего возвращения. Лэси прищурившись смотрела, как искрится вино
в бокале.
- Не будьте столь самонадеянным, мистер! Слушай, разве ты сам не
понимаешь, что только мое пребывание здесь - гарантия твоей безопасности?
Он засмеялся:
- Это тебе Фосс, что ли, сказал? Не верь ему, Лэси. Западнее Миссисипи
больше, чем он, труса не найти! Знаешь, почему он не носит оружие? Из-за
боязни, что придется им воспользоваться. Болтливый, толстозадый трус!
- Может быть, но он платит парочке бритых молодцов. Одно только мое слово
- и ты мертв.
- Потом ты похоронила бы меня на холме и стала носить черное.
- Метрессы публично не носят траур, любимый. Это - удел жен таких богатых
леди, как миссис Лейн. Интересно, долго она собирается носить траур о
человеке, сделавшем ее вдовой?
Как раз в этот момент Лоллипоп уронил свою игрушку на пол, и она
закатилась под кровать. Он, беспокойно лопоча, полез за ней.
- Как и эта обезьянка, ты придаешь некоторым вещам слишком большое
значение, - заметил Брант.
- Он понимает меня, - ответила Лэси с хитрецой в голосе. - В этом
отношении он чутче, чем некоторые мои знакомые.
Брант встал и снял шляпу с вешалки.
- Но ты ведь только что пришел! Я еще не дала тебе твой рождественский
подарок.
- Я уже получил этот подарок, милая.
- Да, но его можно дарить снова и снова. Вот это-то в нем и
восхитительно.
- Ты права.
Лэси стиснула его руки:
- Любимый, ну пожалуйста!
- Пустите меня, леди. И ради Христа, не просите ни о чем.
- О, Брант, я же тебе не надоела, правда? Ты еще любишь меня? Я
по-прежнему хороша для тебя.., и интересна в постели?
- Черт возьми, Лэси! - сказал Брант, вырвал свою руку и вышел из комнаты.
Он прямым ходом направился в "Серебряную шпору" и занял место у окна,
откуда хорошо была видна лавка Сета.
- Не возражаете, если я присяду? - раздался вкрадчивый голос Салли Фосса.
- Вы здесь хозяин, - ответил Брант холодно.
Фосс плюхнулся всей тушей на стул напротив.
- Что будете пить?
- Кофе, если у вас его готовят.
- Я продаю только спиртное.
- Я уже исчерпал свою квоту на сегодня.
- Зачем же вы тогда сюда пришли?
- Погреться в сочельник у дружеского очага, - цинично произнес Брант. -
Как вы могли заметить, на улице чертовски холодно. Мало кого обрадует дождь
со снегом.
- Мисс Ли сегодня не выступает. По ее словам, неприлично танцевать
полуголой в день рождения Иисуса Христа. Странно, триста шестьдесят четыре
дня в году ее номер никого не коробит, а на Рождество вдруг оказывается
оскорбительным.
- Что ж, пойдите ей навстречу, - посоветовал Брант.
- Я только это и делаю со дня ее приезда, - пробурчал Фосс. - Никому в
жизни я так много не уступал, как ей. Слушайте, разве она не рассказывает
вам обо мне? Вы же видитесь довольно часто, вот и сейчас пришли сюда прямо
от нее. Я это знаю точно. Один из моих ребят видел, как вы выходили из
отеля.
- Сколько шпионов работает на вас, Фосс?
- Некоторые из них - друзья, а не шпионы.
- У людей, вроде вас, не бывает друзей.
- Задираетесь, ковбой? Я знаю, вы, южане, горазды на дуэли, и слышал,
лично у вас быстрая рука. Но мои ребятки тоже не робкого десятка.
- Вы, никак, меня пугаете. Фосс громко захохотал, сотрясаясь жирным
телом:
- Стил, вы надежно спрятались за юбку. За небольшую такую, знаете ли,
юбчонку с оборочками, хотя, черт возьми, ума не приложу, что наша красотка в
вас нашла.
- А почему бы вам не спросить у нее самой?
- Спрашивал. Она говорит, вы похожи на ее брата.
- У нее нет брата.
- Я знаю. Это и не дает мне покоя. - Фосс изучающе рассматривал Бранта. -
Вас ведь не очень легко сбить с толку, не так ли?
- Вряд ли я предстану в виде мишени для какого-нибудь дурака. А если
хотите - берите в руки оружие и я к вашим услугам. Мне не хочется затевать
ссоры в вашем доме, чтобы не давать повода "пистолерос", которым вы платите,
превратить меня в решето.
- Пижон, ничего не скажешь. - Фосс наблюдал за противником из-под
полуприкрытых век, покачиваясь на стуле. - Когда вы собираетесь отгонять
скот Дюка?
Допрос начал раздражать Бранта.
- После весеннего клеймения, как вы, конечно, знаете. Никто, кроме полных
идиотов, не погонит скот зимой на север.
- Хорошо, думаю, я смогу подождать до весны, - пробормотал себе под нос
толстяк, оправляя свой жилет с золотыми пуговицами. - Эй, Стил, что там
такого интересного на улице? Вы смотрите на площадь так, как будто надеетесь
увидеть там Санта Клауса на северном олене.
- Вы не слышали, в городе никто не болеет?
- Только та юная вдова-янки. Но это вовсе не новость: она больна почти
все время, что живет здесь. Кроме церкви и док гора, эта девушка никуда не
ходит. Сет Траверс говорит, весной она и ее тетка отравятся обратно на
Восток, если, конечно, миссис Лейн еще будет жива.
Во время этой беседы из жилой части дома, в котором располагалась лавка
Сета, вышел Берт Уорнер, и Брант, не сказав Фоссу больше ни слова, покинул
салун.
- Одну минуточку, доктор! Берт Уорнер остановился, дрожа в своем не по
погоде легком костюме темного цвета.
- Да?
- Я видел, вы ходили к моим знакомым. Как там миссис Лейн, Берт? Я очень
хочу знать, как она себя чувствует.
- А вы как думаете? Теперь я могу помочь ей не больше, чем тот шарлатан,
что прислал ее сюда лечиться.
- Почему?
- Потому что ей нужно лекарство, которое не способна дать фармацевтика.
Однажды я уже выписал вас как возможное средство, но вы лишь усугубили
положение вещей!
- Она должна была знать правду, Берт.
- Вы убили ее своим признанием. Я думаю, это была большая ошибка;
впрочем, не моего ума дело. Друг мой, а вы что делаете в это время в городе?
Разве на ранчо не празднуют Рождество? Или вы никак не можете оторваться от
красотки Фосса? Удивляюсь, как вам удалось до сих нор не подцепить триппер.
- У Лэси не та профессия, что вы думаете, доктор.
- Конечно, конечно, чиста, как ключевая вода.
- Вы что напились сока кактуса, док? Ну и язычок у вас, сплошные колючки.
Ладно, оставим в покое мисс Ли. Скажите, чем бы я мог помочь миссис Лейн?
- Хотите напрямую, по-мужски? Постарайтесь переспать с ней. Заставьте ее
испытать желание любить. И жить, - грубовато посоветовал доктор. - Поверьте,
это именно то, что ей сейчас нужно, Стил. У нее пропало желание жить!
Брант подышал на замершие руки.
- Все дело в том, что Гарнет не хочет видеть меня.
- Ладно, скажу вам больше: она не настолько сильна, чтобы выбросить вас
вон. А если нужен повод для визита, то извольте, я готов помочь. Пойдемте ко
мне домой. Я должен приготовить для нее эликсир. А вы его потом отнесете.
Сидя в уютном кресле в кабинете доктора, Брант наблюдал, как тот, работая
пестиком, перетирал порошки в ступке в мельчайшую пыль, которую затем развел
виски, и разболтав как следует, перелил в особую бутылочку с разметкой
дозировки.
- Выглядит впечатляюще, док.
- Хотел бы я, чтобы получилось возбуждающее средство, - сказал Берт. - Но
не ищите подобный рецепт в "Семейной медицине". Его там нет.
- Вы действительно думаете, что ей нужно пить это?
- Мое снадобье не повредит ей. Хорошо бы добавить сюда гишпанскую мушку,
да уж ладно. Друг мой, в этой жизни все начинается именно с физической
любви. Женщинам свойственно ставить знак равенства между физическими и
умственными побуждениями, а некоторые из них вообще не отличают одно от
другого. Они думают, что желать мужчину - значит любить его и наоборот.
Берите! - Доктор вручил микстуру Бранту. - Постарайтесь как следует
воспользоваться этой возможностью. Другой может не представиться. Я же
все-таки доктор, а не купидон.
***
Родственники Гарнет обрадовались Бранту, как давно пропавшему, но вдруг
нашедшемуся другу. Сет энергично пожал ему руку и похлопал по плечу. Дженни
обняла его и, запечатлев на щеке материнский поцелуй, тепло сказала:
- Как замечательно, что вы зашли к нам, Брант! Мы не ожидали, что вы
сегодня будете в городе. Боже милостивый, какая мерзкая погода на улице. Вы
обедали? Фаршированная индейка как раз жарится, и я еще испекла тыквенный
пирог. Снимайте одежду, вы промокли до нитки и садитесь ближе к огню.
Брант достал бутылку с лекарством из кармана кожаной куртки, отделанной
бахромой.
- Вот, доктор Уорнер прислал своей пациентке.
- Прекрасно. Отдайте ей сами. Я пойду на кухню приготовлю для нее суп.
Может быть, вам удастся убедить ее пообедать с нами, - голос Дженни дрожал
от волнения. Она подвела Бранта к комнате, где находилась больная, и
подтолкнула его, открыв дверь. - Дорогая, у нас гость.
Гарнет сидела на кровати, обложенная подушками и облаченная в белую
фланелевую рубашку с вышитыми бутонами роз. Эта, закрывавшая девушку по
самое горло просторная одежда с длинными рукавами была для Бранта в чем-то
даже более соблазнительна, чем самые откровенные наряды Лэси. Исходивший от
Гарнет запах цветочного мыла пьянил его сильнее самых изысканных духов.
Длинные волосы, убранные назад и перевязанные розовой сатиновой лентой,
изящно обрамляли бледное овальное личико. Дженни, несмотря на протесты
Гарнет, следила за тем, чтобы та всегда выглядела привлекательно.
- Веселого Рождества! - бодро сказал Брант и непринужденно вручил
бутылочку. - Подарок от вашего доктора.
- Опять тоник? Я выпила этой гадости столько, что можно было бы заполнить
сухое русло ручья за нашим домом! Это что, опять какая-то индейская
микстура? Доктор, должно быть, уже перепробовал все традиционные средства.
Брант стоял возле кровати в полной растерянности. Хрупкий и бледный вид
Гарнет поразил его так же, как и ее отрешенный взгляд.
- Он советовал вам немедленно выпить одну столовую ложку.
- Я непременно выпью попозже.., может быть, - произнесла она, ставя
бутылочку рядом с другими такими же на столик возле кровати. - Спасибо вам,
что принесли его, мистер Стил.
- Не обращайтесь со мной, как с посторонним, Гарнет, - просительно сказал
он. - Я давно собирался навестить вас, но не мог найти причину для визита.
Думал, что мне вряд ли будут рады...
- Что заставило вас сейчас изменить свое мнение?
- Можно, я присяду? - устало спросил он.
- К сожалению, не могу помешать вам. Он придвинул стул к кровати и сел,
коснувшись ее прозрачной руки, которую Гарнет, однако, тут же спрятала под
одеяло.
- У меня заразная легочная болезнь, - с вызовом сказала она.
- Такой диагноз вам поставил доктор или вы сами?
- Я видела больных чахоткой. Они тают так же, как я. Некоторых мучает
ужасный кашель, но не всех. Те, которые кашляют, страдают скоротечной
чахоткой и быстро умирают. Хроническая болезнь более продолжительна. У меня
как раз хронический случай. Вам лучше идти, Брант. Вы можете заразиться.
Он улыбнулся:
- С чего это вы решили заботиться обо мне, Гарнет? Я думал, вы желаете
мне смерти.
- Желала.., когда-то.
- А сейчас?
- Теперь это не имеет никакого значения.
- Для меня имеет, Гарнет.
- Чувство вины?
- Я беспокоюсь о вас.
- Ах, Брант, не пытайтесь меня дурачить! Я знаю, зачем вы пришли. Вас
прислал доктор Уорнер. Он думает, что то лекарство, которое предло