у? Так вот: мне бы очень хотелось знать имя мужчины,
который этому причиной.
   Гнев куда-то улетучился, и Келси побледнела:
   - Если тебе так хочется это  знать,  то  пожалуйста:  его  зовут  Маршалл
Хендерсон.
   Целую минуту он молчал, пожирая ее глазами, а потом шумно вздохнул, и его
большое тело как-то обмякло.
   - Не потрудишься ли объяснить? - отстранение сказал он.
   - Могу я присесть? - спросила она с изрядной долей сарказма, и  в  первый
раз с момента их встречи он улыбнулся,  хотя  в  глазах  все  еще  пряталась
настороженность.
   - Давай. - Он махнул рукой в сторону  кровати,  но  она  после  минутного
раздумья демонстративно  прошествовала  к  мягкому  креслу  в  другом  конце
комнаты и смущенно примостилась на краешке. - Я жду, - протянул  он,  бросая
красноречивый взгляд на ее белое как мел лицо. - И не нужно так пугаться.
   - Я вовсе не пугаюсь, -  заявила  она  и  резко  откинула  голову  назад,
выставив вперед маленький подбородок. - Не обольщайся.
   - Я редко обольщаюсь.
   Она  проглотила  ехидный  ответ,  готовый  сорваться  с  языка,  и  хмуро
посмотрела на него  исподлобья,  пытаясь  проникнуть  в  его  мысли.  А  он,
казалось, уже совершенно  расслабился  -  полный  контраст  с  той  яростной
собранностью, в которой он пребывал всего лишь  несколько  минут  назад,  на
твердо очерченных губах даже  играло  нечто  вроде  улыбки.  Не  человек,  а
хамелеон какой-то!
   - Ты сюда ни разу не приезжал, -  запинаясь,  начала  она,  понимая,  что
нужно говорить крайне осторожно, чтобы не выдать  себя.  Он  ни  за  что  не
должен догадаться, как ранило ее его долгое отсутствие. - Я  отлично  помню,
как в Англии ты говорил, что будешь приезжать каждый  уик-энд,  и  я  просто
подумала.., ну..,  что  ты,  наверное,  занят.  То  одно  срочное  дело,  то
другое...
   Она запнулась, и он окинул ее ободряющим взглядом.
   - Ну и что?
   - Вот я и решила, что ты, может быть, сожалеешь об ограничениях,  которые
наша  помолвка  накладывает  на  твою  светскую  жизнь,   о   дополнительных
трудностях...
   - Короче говоря, ты решила, что я не приезжал из-за того, что вращался  в
других..,  сферах?  -  Его  голос  звенел,  как  сталь,  и  от  нее  это  не
ускользнуло.
   - Я не знала, что и подумать. Эти телефонные звонки  -  только  спросишь,
как дом, и сразу - бац! - бросаешь трубку! А в последние дни  ты  и  звонить
перестал.
   - Возможно, так оно и было, но дело в том, что я работал от зари до  зари
и сверх того, - мягко произнес он. - Когда я звонил тебе в последний раз,  я
предупредил, что еду во Францию и что там мне придется туго.
   - Я думала, ты едешь всего на один день. - Вид у нее был совсем унылый. -
А сюда ты ни разу не приезжал.
   - Не потому, что не хотел. - Внезапно появившаяся в его взгляде  нежность
повергла ее в такое смятение, что она, повернувшись в кресле, стала смотреть
в другую сторону. - Я  не  стану  докучать  тебе  перечислением  всего,  что
произошло за последние недели, но  из  Англии,  Келси,  мне  было  никак  не
вырваться. От меня зависели работа и благополучие слишком многих людей.
   - Настолько серьезно? - Она подняла глаза на его угрюмое лицо.
   - Поверь уж лучше на слово. - Он отбросил со лба  черные  волосы,  и  она
впервые заметила, каким усталым он выглядит, каким измотанным.  -  Это  было
ужасно, но худшее уже позади, и потери минимальны. Как часто бывает в  таких
случаях, дело вдруг приняло неожиданный оборот, и  мы  теперь  сильнее,  чем
прежде, но некоторое время все висело на волоске.
   - Правда? - Она вдруг почувствовала  себя  ужасной  дурой.  И  зачем  она
только написала это письмо? Это все он, Маршалл. Из-за  него  она  совершает
поступки, которых в нормальном состоянии никогда бы не совершила.
   - Так или иначе, я приехал. - Он ехидно усмехнулся. - Рада меня видеть?
   - Да, рада. - Келси сочла, что честность в умеренных дозах не повредит. -
Мне столько нужно тебе показать и...
   - Иди ко мне.
   Увидев, какое у него лицо, она застыла, а ее мысли понеслись галопом. Это
же Маршалл, прирожденный обольститель: выражение сердечности и  нежности  на
его лице ничего не значит, он, наверное, был таким со всеми, он...
   - Иди ко мне, я сказал.
   Она медленно поднялась и с каменным лицом, напряженной походкой пересекла
комнату.
   - Ты все-таки обворожительный клубок противоречий, -  лениво  пробормотал
он, властно заключая ее в объятия. - То  сущая  снежная  королева,  а  через
минуту - просто бочка с динамитом.
   Она бросила на него настороженный взгляд - лицо как мел,  янтарные  глаза
прищурены.
   - Ты думаешь? - Келси напряглась в его объятиях, как натянутая струна.
   - Не думаю, а знаю. - Он коснулся ее лица, осторожно  провел  по  нежному
подбородку. - Какая у тебя чудесная золотистая кожа, маленькая пчелка моя. А
волосы... - Его прикосновения ее загипнотизировали, зрачки расширились  так,
что глаза стали почти черными. - Ты рада меня видеть? В самом деле рада?
   - Да. - Ее голос был так же бесстрастен, как и ее лицо. Он ни за  что  не
должен догадаться, как она рада.  Этого  унижения,  в  добавление  ко  всему
остальному, ей просто не вынести.
   Что он думает, когда вот так смотрит на нее? Это было выше ее  понимания.
Келси замерла в объятиях Маршалла и напряженно ждала, что будет дальше, а он
тем временем внимательно всматривался в ее лицо, изучая его дюйм за  дюймом,
черточку за черточкой.
   - Что ж, можно с  уверенностью  сказать  одно:  ты  отлично  знаешь,  как
приголубить мужчину, - насмешливо протянул он через  некоторое  время.  -  В
чем, в чем, а в избытке восторженности тебя не заподозрить.
   Она ощутила сильный укол разочарования, когда он  ее  отпустил,  даже  не
попытавшись поцеловать, подошел к окну и резким  движением  отдернул  легкую
занавеску.
   - Отлично! Мой  "рейндж-ровер"  уже  пригнали.  Терпеть  не  могу  ездить
пассажиром.
   Она подошла, встала рядом с ним и вгляделась в тихий дворик внизу:
   - Ты его взял напрокат? - Она почувствовала запах его одеколона, и  мышцы
ее живота немедленно отреагировали, судорожно сжавшись.
   - Купил. Коль скоро я решил  сюда  регулярно  наезжать,  мне  понадобится
приличная машина. - "Приличным" "рейндж-ровер"  был  безусловно:  сверкающий
свежим лаком бутылочно-зеленого цвета, он выделялся среди машин на  стоянке,
как принц крови среди простолюдинов. - Не беспокойся. - Маршалл скосил глаза
и посмотрел на нее сверху вниз; его глаза улыбались. - Для  более  спокойных
условий я потом куплю другую машину, но мне показалось,  для  знакомства  со
страной лучше подойдет "рейндж-ровер". Что-то меня здесь потянуло в горы.
   - А я вовсе и не беспокоюсь, - равнодушно ответила она. - Полагаю, к тому
времени меня уже здесь не будет.
   В его смуглом лице что-то изменилось, хотя она не могла точно определить,
что именно, а потом он припал к ее губам медленным, дразнящим  Поцелуем,  от
которого ее сердце бешено забилось, а в ушах оглушительно зазвенело.
   - Келси, - простонал он, хмелея от ее близости и страстно проводя  руками
по ее спине, - что же ты  со  мной  делаешь?  -  Поцелуй  вдруг  стал  почти
свирепым, в нем  была  жестокая,  звериная  чувственность,  от  которой  она
беспомощно задрожала, а ее руки помимо воли обхватили его за плечи.
   Она не почувствовала, как он подвел ее к  кровати,  но,  когда  упала  на
мягкое одеяло, на короткое мгновение к ней вернулся рассудок, и от страха ее
глаза расширились. "Маршалл, нет..." Ее шепот заглушили его твердые губы, он
снова зажал ей рот, стремясь проникнуть в его сладостную глубину,  а  в  его
движениях появилась настойчивость, которой ее тело не замедлило подчиниться.
Как она его любит...
   Лишь ощутив его руки, гладившие обнаженную кожу ее живота, она  вернулась
к реальности и осознала, насколько велик беспорядок  в  ее  одежде.  Она  не
знала, когда он успел  расстегнуть  ее  блузку,  и  теперь,  обнаружив,  что
полуобнажена, залилась пунцовой краской и, стремительным рывком отвернувшись
от него, села.
   - Прости. - Она трясущимися руками  запахнула  блузку  и  низко  опустила
голову, так  что  упавшая  копна  волос  закрыла  ее  красное  лицо  от  его
пронизывающего взгляда. - Я не хотела тебе позволить... Я не должна  была...
Мне не следовало...
   - Это мне не следовало. - В голосе Маршалла слышалась все та же  ядовитая
самоирония, и Келси не смела поднять на него глаза. - Входя в эту комнату, я
дал себе зарок, что не трону тебя сегодня и пальцем. Я хотел, чтобы ты  меня
получше узнала и наши отношения как-то снова наладились.
   - А что, разве они когда-нибудь были налажены? - с горечью спросила она.
   - Возможно, и нет. - В его голосе появилась едва заметная хрипотца. -  Но
если я тебя соблазню, они вряд ли улучшатся, не так ли? Слушай, Келси,  ведь
ты мне не доверяешь? В этом все дело?
   - Нет, дело не в этом, - ответила Келси, не поднимая глаз.
   - Нет, черт побери, в этом! - грубо оборвал он ее. - Не знаю уж,  с  чего
ты вбила в свою умненькую головку, что ты у нас эдакая Красная Шапочка, а  я
- злой Волк. Рано или поздно тебе придется подпустить меня поближе.
   - Почему? - Она наконец подняла голову  и  посмотрела  в  его  загадочные
глаза.
   - Потому, - отрывисто бросил он.
   - Почему - потому?
   - Потому - и все. - Он наклонился  к  ней  и  начал  застегивать  блузку;
движения  его  пальцев  были  спокойными,  уверенными,  на  лице   холодная,
отрешенная маска. Как он владеет собой! Гнев жаркой  волной  прилил  к  лицу
Келси, и оно сделалось совсем красным. Камень какой-то, а не человек!
   - Чтобы ты поставил еще одну галочку в списке своих побед? -  Злые  слова
сорвались с ее языка  помимо  воли;  Келси  понимала,  что  несправедлива  к
Маршаллу, но не могла остановиться - она была готова наговорить  чего-нибудь
еще похуже и задеть его еще больше, лишь бы только сорвать с  его  лица  эту
жуткую холодную маску.
   - Будем считать, что я этого не слышал. - Даже не  удостоив  взглядом  ее
пунцовое лицо, он встал и расслабленной походкой подошел к дверям. - У  тебя
десять минут на то,  чтобы  подготовиться  и  принести  все  твои  эскизы  и
предложения. Хочу посмотреть, чем ты тут занимаешься  в  отсутствие  мужской
компании. - В  тоне,  которым  это  было  сказано,  улавливалась  откровенно
язвительная, злая насмешка, и на мгновение она его  чуть  не  возненавидела.
Все это для него лишь игра,  веселое  развлечение,  нечто  новенькое!  -  Не
заставляй меня ждать, Келси.
   - Разве я осмелюсь? - Она вдруг поняла, что  вот-вот  сорвется  у  нее  с
языка, и почти остановилась, но не удержалась. - А что, Лора заставляла тебя
ждать? - Ей стоило огромного труда выговорить это  имя  -  горло  перехватил
спазм.
   Маршалл развернулся на  каблуках  и  секунду,  казавшуюся  ей  вечностью,
пристально ее рассматривал. Она замерла, не зная, чего ожидать, но, когда он
заговорил, его низкий голос звучал металлом, а слова вонзались  в  нее,  как
острые кинжалы:
   - Если ты дорожишь своим благополучием, Келси, никогда не  произноси  при
мне ее имени. - Она вытаращилась на него, но его  лицо  было  все  таким  же
каменным, только глаза свирепо горели. - Поняла? - Она не смогла ответить  и
лишь вздрогнула, и тогда он с холодной яростью переспросил:
   - Да или нет?
   - Да. - Она не чувствовала своих онемевших губ и не поверила своим  ушам,
услышав собственный голос. Да, она задела его за живое, еще как! Как  только
дверь с  грохотом  захлопнулась  за  ним,  она  снова  рухнула  на  кровать,
охваченная чувством жуткой безысходности. Неужели он все еще так  ее  любит?
Настолько, что не может слышать ее имени из уст другой женщины?
   Что же ей делать? Уже в этом вопросе заключалась насмешка над собой. И  в
самом деле, что же ей делать? Ей лучше, чем кому бы то  ни  было,  известно,
что любовь не спрашивает, когда и где ей возникнуть. Если бы  выбор  зависел
от нее, она бы никогда его не полюбила, но так уж  случилось,  что  она  его
полюбила, и ей так же не под силу избавиться от этого  чувства,  как  ему  -
забыть свою покойную жену. Сами  того  не  желая,  они  при  каждой  встрече
высекают друг из друга  искры,  и,  кажется,  единственное,  что  он  к  ней
чувствует, - это сильное физическое влечение.  Но  у  нее  нет  ни  малейших
сомнений в том, что выражали его глаза перед уходом: то была ненависть.
   "Ну, прекрати, перестань реветь",  -  настойчиво  уговаривала  она  себя,
торопливо ополаскивая разгоряченное лицо под холодной струей воды и  приводя
в порядок волосы. Ей нельзя позволить себе такую роскошь, как слезы; им  она
даст волю позже.
   Ровно через отпущенные им десять минут Келси уже была внизу  и,  завернув
за угол, увидела, как из тени в углу вестибюля появилась и двинулась  к  ней
его высокая худощавая фигура; на красивом лице - вежливая улыбка,  как  если
бы он пришел на встречу с незнакомым человеком.
   - Дай-ка сюда. - Он без труда отобрал у нее огромную папку с  эскизами  и
набитый бумагами маленький портфель, а затем,  жестом  предложив  ей  пройти
вперед, направился к выходу. Она молча шла к "рейндж-роверу", а в  голове  у
нее царил сплошной хаос.
   По-прежнему не говоря ни слова, они доехали почти до места,  а  когда  до
виллы оставалось не более мили,  он  внезапно  свернул  на  заросшую  травой
обочину и выключил двигатель. Они были вдвоем. Вдалеке по дороге шла большая
группа одетых в черное женщин, но  их  голосов  не  было  слышно,  и  тишину
нарушал лишь шорох сосен, верхушки которых слегка покачивал легкий ветерок.
   - Ты в порядке?  -  негромко  спросил  он,  повернувшись  к  ней,  и  она
поспешила кивнуть:
   - Да.
   - Врунья, - удрученно  заметил  он.  -  Мне  не  следовало  так  на  тебя
набрасываться. Приношу свои извинения, но моя просьба остается в силе. Я  не
желаю слышать ее имени. - В его голосе снова зазвучал металл.
   - Понимаю. - "Что за глупость ты сморозила, - рассердилась она на себя, -
ты ничего в нем не понимаешь и вряд ли когда-нибудь поймешь". В  эту  минуту
она его почти ненавидела.
   - Сомневаюсь. - Он наклонился и взял ее за руку, и она собрала  всю  свою
волю, чтобы дрожь, которая била ее, не прорвалась наружу. - Давай замнем для
ясности, ладно? Вот и умница. - Он взял ее за подбородок, приподнял голову и
заглянул в глаза. - Займемся пока что нашим делом, и  пусть  все  образуется
само собой. - В его голосе звучала такая нежность, что ей  вдруг  захотелось
разреветься. "Ну что я за тряпка такая", - ужаснулась Келси.
   - Хорошо, пусть будет так. -  Голос  у  Келси  дрожал,  и  она  поспешила
переменить тему:
   - А что делают эти женщины?
   - Они собирают сосновую смолу, - негромко ответил  он.  -  Потом  из  нее
делают битум и скипидар,  здесь  эта  отрасль  промышленности  находится  на
подъеме.  Насколько  мне   известно,   значительная   часть   ее   продукции
экспортируется.
   - А разве деревья от этого не погибают? - спросила она, чтобы  только  не
молчать.
   - Сбор смолы начинают лишь в последние два года  перед  тем,  как  дерево
будет срублено, а  поскольку  треть  Португалии  покрыта  сосновыми  лесами,
недостатка в них не ощущается. Мужчины специальным топором с длинным лезвием
делают  в  стволе  отверстие,  а  под  ним  прикрепляют  маленький  железный
стаканчик, в который стекает смола.  Весной  и  осенью  ее  сборщиков  можно
увидеть повсюду, - добавил он сухо; он понял, что она уводит его  в  сторону
от больной темы.
   - Понятно.
   Женщины исчезли из виду. Маршалл еще раз испытующе посмотрел на  Келси  и
снова завел машину; его глаза были прищурены, лицо угрюмо.
   - Я вовсе не такое уж чудовище, пчелка моя. - Они уже свернули  к  вилле.
Впереди показалась Инее, она им махала рукой. - Во  всяком  случае,  не  все
время. Просто ты то и дело наступаешь мне на больную мозоль.
   - Знаю. - Она спокойно посмотрела на его настороженное лицо. - Ладно, как
ты сам сказал, займемся делом. На данный момент это главное.
   - А что, разве я так сказал? - пробормотал Маршалл, спрыгивая  на  землю.
Он обошел вокруг машины и помог ей выйти. Тут на них налетели Инее и  Пирес,
и времени на разговоры больше не было.
   За шесть недель Пирес и его рабочие многое успели,  и  Маршалл,  осмотрев
стройплощадку, остался доволен. Фасад дома сверкал  свежей  краской,  а  для
предполагаемого бассейна уже расчистили  площадку  и  вырыли  котлован.  Все
комнаты вычистили и оштукатурили, а в три  комнаты  верхнего  этажа  провели
водопровод - там намечалось разместить ванные. Внизу между  двумя  комнатами
сломали  перегородку:  здесь   предполагалось   сделать   оборудованную   по
последнему слову техники кухню, в которой можно будет  также  завтракать.  А
маленький внутренний дворик преобразился до неузнаваемости. По проекту Келси
его выложили такой же голубой плиткой, как и  крыльцо,  а  в  углу  устроили
небольшой фонтанчик, хотя воду к нему еще не подвели.
   - Совсем недурно. - При виде дворика Маршалл не смог скрыть удовольствия,
и Келси обрадовалась: архитектурное решение принадлежало исключительно ей. -
Насколько  я  понимаю,  скоро  начнут  строить  бассейн,  а  одновременно  -
оборудовать ванные и кухню. У тебя уже готовы эскизы?
   Все утро она проработала, набрасывая  возможные  варианты  отделки,  и  к
полудню, к удовлетворению Маршалла, все проблемы, которые могли  возникнуть,
были решены.
   - Мы еще не начинали обивку комнат и меблировку, - сказала она, когда  он
велел ей заканчивать. - У меня лишь самое  приблизительное  представление  о
том, какие тебе нравятся цвета, и нужно массу...
   - Решай все сама, - безапелляционным тоном заявил он.
   Она изумленно на него взглянула:
   - Маршалл, но ведь это твой дом и тебе в нем жить. А если мой выбор  тебе
не понравится?
   - Понравится. - Этот тон  она  знала.  Он  означал,  что  спорить  дальше
бесполезно.
   - Что же, на твой страх и риск. - Она бросила на него беспомощный взгляд,
и, когда их глаза встретились, его губы скривились в усмешке.
   - Да, как всегда.
   Она поспешила отвернуться: он стоял слишком близко.
   Распрощавшись с рабочими, они вернулись к "рейндж-роверу", и он помог  ей
забраться на сиденье.
   - Тебе не нужно сначала заехать в гостиницу?
   - Сначала? - Она бросила на него удивленный взгляд.
   - Я приглашаю тебя пообедать, а  потом  покатаемся.  Может  быть,  хочешь
переодеться? - Этот вопрос не допускал возражений.
   - Я немного вспотела, - запнувшись, ответила  она;  внутри  у  нее  снова
что-то екнуло.
   Он утвердительно кивнул, и они помчались в гостиницу.  Солнце  уже  пекло
вовсю, и Келси очень пригодилась  большая  соломенная  шляпа,  которую  Инее
купила для нее в первый же день, - она надежно защищала ее светлую кожу.
   - Полчаса тебе хватит? - спросил Маршалл, когда  они  остановились  у  ее
двери. - Если я тебе понадоблюсь, я в двадцатом номере, в конце коридора.
   Ты мне нужен все время, мелькнула у нее мысль, когда она закрывала дверь.
К сожалению, ты не отвечаешь мне взаимностью, вот в чем проблема.
   Она с размаху повалилась на кровать и полежала минутку  в  умиротворяющей
прохладе, а ее мысли между тем  куда-то  неслись  с  бешеной  скоростью.  Ей
хочется провести где-нибудь вечер с ним вдвоем - еще  бы:  они  не  виделись
больше месяца, и от желания быть с ним рядом у нее ноет  все  тело.  Тем  не
менее она отлично понимала, что так легко нарваться на неприятности.
   "Черт, черт, черт!" Она вскочила, бросилась в  ванную  комнату  и  налила
холодной воды. У нее от него раскалывается голова.
   Через пять минут она неохотно вышла из воды, растерлась досуха полотенцем
и, накинув тонкий шелковый халат, подошла к  зеркалу:  слегка  тронула  веки
тенями, а ресницы - тушью, волосы стянула на макушке высоким  пышным  узлом.
Голую шею сразу обдало чудесной прохладой - она и не знала, какой  жар  идет
от ее тяжелых волос, - а прическа подчеркнула мягкую красоту  ее  золотистой
кожи и б