имел  иронизировать
насчет ее скромного жилья?
   - Ты отлично устроилась. Я поначалу жил в одной комнате с общей ванной.
   От его великодушия кошки у нее на душе заскребли еще сильнее,  и  впервые
за многие годы она почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. И зачем
только он снова на нее свалился? До сих пор все шло  так  хорошо,  а  теперь
вдруг покатилось кувырком и наперекосяк.
   - Поехали?
   Она внезапно вспомнила, что ей следовало бы чем-нибудь его  угостить,  но
было уже поздно.  Она  отрывисто  кивнула  и  потянулась  за  сумочкой.  Все
получается значительно хуже,  чем  она  предполагала.  И  зачем  только  она
решилась принять это приглашение?
   Автомобиль Маршалла оказался  длинным,  темным,  мощным  -  точная  копия
хозяина, мелькнула у Келси ехидная мысль, когда она  грациозно  впорхнула  в
шикарный салон, обитый плюшем. Ноги уже вполне  ее  слушались,  хотя  каждый
раз, когда она ловила на себе взгляд этих прищуренных карих глаз,  внутри  у
нее что-то переворачивалось.
   Он сел в машину вслед за ней и устроился поудобнее на сиденье,  но  и  не
подумал завести мотор.
   - Знаешь, ты меня просто ошеломила. Потрясенная, она вытаращила  на  него
глаза, решив, что ослышалась, - ведь он говорил вполголоса.
   - Извини, не расслышала.
   Положив обе руки на оплетенный кожей руль, он повернулся к ней лицом:
   - Я сказал, что ты меня ошеломила, а я, если хочешь знать, не из тех, кто
попусту расточает комплименты.
   - Да? - Уже во второй раз за последние несколько минут она  почувствовала
себя в полной растерянности и не нашла, что ответить. - Спасибо.
   - Ты и четыре года назад была  красавица,  но  теперь...  -  Он  медленно
покачал головой. - Я не ожидал  увидеть  тебя  настолько  повзрослевшей.  Ты
сегодня просто чудо как хороша, Келси. - Он буквально впился в нее  глазами,
и она чалилась краской.
   - Это, наверно, все одежда... - "Дурацкая фраза! Глупая, глупая,  глупая!
Но он весь такой дьявольски невозмутимый и самоуверенный!"
   Внезапно он издал резкий, отрывистый смешок, который она не забыла за все
эти годы.
   - Я тебя, видимо, смутил? Извини, я не нарочно. Ты, вероятно, помнишь:  я
страдаю одним недостатком - всегда говорю, что думаю.
   - Да,  еще  бы  не  помнить,  -  съязвила  Келси,  сохраняя  бесстрастное
выражение лица.
   Какое-то мгновение, показавшееся ей бесконечно долгим, он молча глядел на
нее, а затем медленно покачал головой:
   - Да, я так и думал. - Его взгляд обжигал ее, она не выдержала  и  отвела
глаза. - Все такое же червонное золото. - Он  приподнял  с  ее  плеча  прядь
тяжелых волос и обмотал их вокруг пальца. -  Я  никогда  не  встречал  волос
такого оттенка.
   - Это, видно, у меня от бабушки. - Она ответила машинально, усилием  воли
заставляя себя не дрожать, а он между тем осторожно и нежно приподнял  рукой
тяжелую волну волос и смотрел, как она, мерцая, медленно  падает  вниз.  При
этом у него было такое загадочное выражение лица, что она почувствовала, как
ее бросило в жар. Его обаяние фатально, это прирожденный соблазнитель, но ее
он не одурачит! Кто-кто, а она знает, что на самом деле  представляет  собой
этот Маршалл. В ее памяти слишком  отчетливо  запечатлелся  образ  Анны.  Он
опасен, как заряженный пистолет, и играть с ним так же рискованно.
   - От каких мыслей поджимаются эти губки? - спросил он довольным  голосом,
заводя мотор и оборачиваясь, чтобы проверить, нет ли сзади машин, прежде чем
выехать на оживленную улицу. При этом  на  нее  пахнуло  его  восхитительным
запахом, и воспоминания нахлынули волной, будто все произошло только  вчера,
но на сей раз очередной женщиной в его жизни была  она  -  хотя  и  на  один
вечер. С ней этот номер не пройдет!
   Отвечая на его вопрос, она заставила себя говорить  ровным  и  сдержанным
тоном, хотя руки, лежавшие на коленях, сжались в  кулаки,  а  сердце  готово
было выскочить из груди:
   - Я тут подумала: встречаешься ли ты еще с Анной?
   - С Анной? - Его лицо, повернутое к ней в профиль, выражало недоумение. -
А кто это - Анна?
   - Та женщина, которая приезжала к  нам  с  тобой  за  город  в  последний
уик-энд.
   - Значит, так ее звали? - Он наморщил лоб, силясь вспомнить. -  Не  знаю,
что с ней стало, да и какая разница? С тех пор  прошло  столько  времени.  -
(Вернее сказать, столько женщин, мысленно добавила она.) - И лично для  тебя
утекло много воды? - Она намеревалась сохранить небрежный тон, но он  уловил
в ее голосе  осуждение  и,  не  отрывая  глаз  от  лобового  стекла,  лениво
усмехнулся.
   - Полагаю, ты имеешь в виду мою личную жизнь? - Она  не  ответила,  и  он
небрежно пожал плечами. - Если речь об этом, в последние несколько лет я вел
отнюдь не монашеский образ жизни. Да, у меня были женщины. А как у  тебя?  -
Он немного помолчал. - Есть у тебя сейчас что-нибудь серьезное?
   - Нет. - Она посмотрела в окно на пролетавший  мимо  пейзаж.  Яркие  огни
города остались позади, и они мчались по тускло освещенной дороге, пустынной
и безмолвной. - Сейчас ничего. - Она сказала это деланно небрежным тоном.
   - Значит, кто-то все же был? - продолжал он  бесцеремонно  расспрашивать,
но она почувствовала, что ее ответ почему-то для него важен -  ему-то  какое
до этого дело! - и ответила, тщательно подбирая слова:
   - Я некоторое время встречалась с одним знакомым с работы,  но  теперь  с
этим покончено. Я бы ни в коем случае не назвала это чем-то серьезным.
   - Понятно, - сухо ответил он. -  Стало  быть,  мне  не  грозит  опасность
схлопотать по физиономии от кого-нибудь из твоих разъяренных поклонников?
   Она бросила на него искоса быстрый взгляд из-под густых ресниц.
   -  Не  могу  себе  представить,  чтобы  кто-нибудь  смог  дать  тебе   по
физиономии, Маршалл.
   - Нет? - Он вскользь глянул на нее. - Это говорит в мою пользу  или  тебе
больше по вкусу хлюпики?
   - У меня нет определенного "вкуса". - "В отличие от тебя", -  со  злостью
подумала она.
   - Ты уверена? - (Несколько миль они ехали молча.) - А этот..,  безымянный
некто с твоей работы? Он тоже потерял к тебе интерес?
   - Не совсем. - Она вспыхнула и  обрадовалась,  что  в  темноте  этого  не
видно. - Дело в том, что он мне жуть  как  надоедает,  но  со  временем  все
образуется. - И почему он не может сменить тему?
   - Бедняжка, - цинично прокомментировал Маршалл. - Разбитое сердце, так? Я
ведь говорил: тебе придется отвечать за многие разбитые сердца.  -  Тон  был
снисходительно-поддразнивающий, и  она  почувствовала,  как  у  нее  внутри,
где-то глубоко, нарастает гнев.
   - Все было совсем  не  так!  -  страстно  запротестовала  она  и  тут  же
замолкла. Она не позволит ему  допрашивать  себя,  как  инквизитору,  ему-то
какое до всего этого дело? Он ей даже не друг - ничего себе друг!
   - Хмм... - Они повернули в тихое фешенебельное предместье, и на  повороте
он снова на нее взглянул. - Итак, по  всем  показателям  и  признакам  ты  в
данный момент свободна как птица и ни в кого не влюблена. Прежде  чем  ветер
переменится, мне нужно извлечь из этой ситуации максимум возможного.
   - Я вовсе не такая кокетка, как ты думаешь, - жестко ответила  она,  и  в
янтарных глазах сверкнул опасный огонек. Он остался все таким же задирой,  а
высокомерия у него прибавилось.
   - Ты здесь раньше  бывала?  -  (Она  отрицательно  покачала  головой.)  -
Отлично! - обрадовался он. - Я люблю  привозить  сюда..,  людей  при  первой
встрече. Как здесь кормят! Это просто пища богов.
   Благодаря обострившимся чувствам она не пропустила  мимо  ушей  секундную
паузу перед словом "людей" и бурно вознегодовала. Он хотел сказать "женщин",
возмутилась она. До чего  же  обидно  сознавать,  что  ты  -  лишь  звено  в
бесконечно длинной цепи. Поняв, что к чему, она приосанилась и гордо подняла
голову. Ну что ж, мистер Маршалл Хендерсон! Я постараюсь  извлечь  из  этого
вечера максимум удовольствия, и на этом  -  точка.  Если  уж  на  то  пошло,
отужинать в шикарном ресторане - это само по себе приятно. При этой мысли на
ее губах мелькнула легкая улыбка.
   - Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.
   Она не знала, что он на нее смотрит, и вдруг поняла, что, задумавшись, не
заметила, как они плавно замедлили ход и остановились.
   - Рад, что ты сегодня согласилась принять мое приглашение, пчелка моя.  -
Он помог ей выйти из машины, но не отпустил руку, а осторожно повернул Келси
к  себе  лицом,  прищурившись,  взял  за  подбородок  и  заглянул  в  широко
распахнутые глаза. - Я так долго ждал этого вечера.
   - Неужели? - Прикосновение  его  рук  обжигало,  и  главное  -  она  ясно
увидела, что его раскованность сродни холодному высокомерию. Внезапно она от
всего сердца пожалела, что приехала сюда. Она играет с огнем,  а  он  больно
жжет. Ласковое детское прозвище, которое  он  вспомнил,  немедленно  вызвало
ответную реакцию, которую она всеми силами постаралась  скрыть,  и  это  был
испуг Более чем когда бы то ни было она была уверена, что испытывает к  нему
глубокую неприязнь, но от  него  исходила  такая  притягательная  сила.  Она
как-то забыла об этом. Келси холодно улыбнулась:
   - Что-то мне не верится.
   Ему с трудом удалось удержаться от улыбки.
   - И все это написано у тебя на лице.  Что  ж,  придется  мне  постараться
найти какой-нибудь способ убедить тебя в своей искренности, а?  -  Осторожно
взяв ее под руку и чуть заметно направляя, он  повел  ее  вверх  по  широкой
мраморной лестнице в неброский, но элегантный  вестибюль,  а  ее  продолжала
терзать ирония его брошенных вскользь слов. - Хочешь  сначала  коктейль  или
предпочитаешь пройти прямо за наш столик? - Он кивнул  на  вход  в  роскошно
обставленный ресторан. - Спешить нам некуда.
   - Тогда, пожалуй, коктейль? - Она вымученно улыбнулась. - Не каждый  день
у человека завтра совершеннолетие.
   - Двадцать один? - Маршалл медленно  покачал  головой.  -  О  эти  бедные
мужчины.  -  Он  хотел  сказать  комплимент,  но  вызвал  лишь   нестерпимое
раздражение.
   -  Ничуть  не  сомневаюсь,  ты  по  части  женщин  тоже  преуспел,  -  не
задумываясь, выпалила она; его карие глаза сузились, и он  задумчиво  окинул
ее проницательным взглядом.
   - Я не ослышался? - спокойно переспросил он, увлекая ее налево, в длинный
коктейль-бар. - А что ты в  этих  делах  понимаешь?  -  Она  неловко  пожала
плечами  и,  подняв  глаза,  увидела,  как  его  твердые   губы   насмешливо
искривились. - Значит, ты по-прежнему меня решительно осуждаешь? Я правильно
тебя понял? Что ж, может, в конце концов это не так уж плохо.
   Около Маршалла неслышно возник официант и деликатно кашлянул:
   - Добрый вечер, мистер  Хендерсон,  рад  вас  снова  видеть.  Вы  привели
молодую леди попробовать что-нибудь из моих фирменных смесей?
   Маршалл одарил невысокого пожилого официанта приветливой улыбкой:
   - Здравствуй, Джон. Безусловно, две твои фирменные смеси, только ту,  что
предназначена для мисс Хоуп, сделай чуть менее смертоносной, нежели  обычно.
- Подняв брови, он снова обернулся к Келси - его улыбка, как ей  показалось,
была рассчитана на то, чтобы обольщать. -  Фирменные  смеси  Джона  -  штука
хитрая. Легко потерять бдительность и впасть в  самоуспокоенность,  а  когда
уже кажется, что выигрываешь, - раз, и ты в нокауте.
   - Один из твоих приемов обольщения? - Она постаралась подсластить горькую
пилюлю милой улыбкой, но тем не менее увидела, что не промахнулась. От смеха
у него вокруг глаз появились морщинки, и она поняла, что лишь  от  души  его
позабавила.
   - Поверь мне, разгневанная пчелка моя, если мне нужна  женщина,  то,  для
того чтобы добиться своего, мне не требуются ни коктейли Джона, ни  что-либо
еще.
   - Не требуются? - Она хотела, чтобы ее  голос  звучал  саркастически,  но
вышел жалкий задыхающийся шепот.
   - Не требуются, - двусмысленно протянул Маршалл.
   Она взобралась на табурет, приняла как можно более непринужденную позу  и
с  напускным  равнодушием  огляделась  вокруг.  Помещение  было  великолепно
отделано Большую часть его  площади  занимала  огромная  круглая  стеклянная
стойка, вокруг которой высилось множество мягких табуретов; Келси  насчитала
не менее дюжины официантов в щегольских ливреях; они суетились вокруг богато
одетых посетителей, которые,  негромко  разговаривая,  не  спеша  потягивали
коктейли. Казалось, ничто на свете не может вывести этих людей из  душевного
равновесия. Вся задняя стенка бара представляла собой огромный  аквариум,  в
котором  плавали  экзотические  рыбы  и  причудливо  покачивались  растения;
толстое стекло увеличивало их в несколько раз.
   - Прошу вас, мисс. -  Джон  поставил  перед  Келси  переливающийся  всеми
цветами радуги коктейль. Келси его пригубила; в  нем  чувствовались  ароматы
апельсина и банана, в бледно-розовых глубинах напитка ей  почудился  джин  и
еще что-то непонятное с горьковатым привкусом.
   - Замечательно! - Просияв, она подняла глаза на официанта, который  молча
ждал ее приговора. - Просто чудо. Из чего он?
   - Военная  тайна,  мисс.  -  Перед  тем  как  отвернуться,  Джон  ласково
улыбнулся Келси, а она обернулась к Маршаллу, наблюдавшему за  ними;  в  его
глазах плясали насмешливые огоньки. Видимо, происходящее его явно забавляло.
   - Похоже, ты произвела здесь фурор, - протянул он.
   В его голосе она уловила иронические нотки и тут же вся подобралась.
   - Он должен быть любезным с посетителями, это его работа.
   - Ему не так уж часто приходится обслуживать  таких  молодых  и  красивых
посетительниц, как ты.  Большинство  завсегдатаев  этого  бара  несколько..,
пресыщены.
   - Как ты? - Она  старалась  напустить  на  себя  холодность,  но  реплика
прозвучала неожиданно резко.
   - Вероятно, - лаконично согласился он. - Что это за глухая защита, Келси?
- Тон его голоса чуть изменился, а взгляд карих глаз стал вопросительным.  -
Неужели я представляю собой такую угрозу?
   - Конечно, нет! - Она ответила слишком быстро и темпераментно.
   Негромко, обольстительно рассмеявшись, он наклонился  вперед  и  легонько
коснулся губами ее виска.
   - Успокойся, девочка, - насмешливо произнес он. - Я хотел, чтобы это  был
приятный вечер, и не более того. Мне хотелось, чтобы тебе было хорошо. - Она
бросила на него опасливый взгляд, который, видимо, позабавил  Маршалла:  его
бровь саркастически поползла вверх. - Я не собираюсь  глотать  тебя  живьем,
Келси, - это не мой стиль. - В его низком бархатном голосе появился холодок,
а глаза стали почти черными.
   - Разумеется, нет, - бодро согласилась она. -  Не  сомневаюсь,  в  данный
момент ты уже сыт по  горло  всяческими  десертами.  -  Стоило  этим  словам
вырваться, и она готова была дать себе пинка. На  мгновение  показалось,  он
немного растерялся, но затем до него дошло, что она имеет в виду, и его лицо
стало непроницаемым.
   - Какая у тебя отменная память, милая моя крошка, -  любезно  промурлыкал
он после долгой паузы. - Вижу, впредь мне придется быть с  тобой  настороже.
Оказывается, все, что я скажу, может быть использовано против меня.
   Келси опустила свои длинные ресницы, но это не спасло: она чувствовала на
себе его колючий взгляд.
   - Хочешь еще коктейль? - вполголоса вежливо предложил он.
   - Нет, спасибо, если они такие крепкие, как ты говорил, - лучше не надо.
   - Очень благоразумно! - В его глазах сверкнула скрытая усмешка.  -  Тогда
не желаете ли пройти к столу? Должен признаться,  я  проголодался.  -  И  он
невозмутимо соскользнул с табурета.
   - Да, конечно. - Никогда в жизни она не чувствовала большего отвращения к
еде, чем тогда, когда они шли из бара в ресторан, где рядом с Маршаллом в ту
же минуту появился  еще  один  официант  и  поздоровался  с  ним  по  имени,
почтительно, чуть ли не заискивающе. Келси невольно обратила  внимание,  что
везде, где бы Маршалл ни появлялся, он привлекал всеобщее внимание. Это был,
бесспорно, мужчина,  привыкший  получать  то,  чего  он  хочет,  он  обладал
непререкаемым авторитетом. Помимо мужского обаяния ему  была  присуща  некая
магнетическая сила, выделявшая его среди  других  мужчин,  как  волка  среди
домашних собак.
   Когда официант провел их к столику и подал огромные,  украшенные  золотым
тиснением карточки меню, Маршалл снова расслабился.
   - Хочешь, чтобы заказал я? - выжидательно спросил он.
   Меню было на французском, и Келси  сомневалась,  хватит  ли  ее  скромных
познаний в этом языке, чтобы в нем разобраться. Она с деланным  спокойствием
посмотрела на него. Придется сказать "да".
   - Да, будь добр. - Она снова обвела зал взглядом. На этот раз ее внимание
привлекла небольшая танцплощадка, позади которой что-то  негромко  наигрывал
небольшой ансамбль.
   - Значит, Грег тебя сюда никогда не приводил?
   Она подняла на него удивленные глаза и поспешно прокрутила в памяти  весь
их предыдущий разговор.
   - Не помню, чтобы я говорила тебе, как его зовут.
   - Ты и не говорила. - Он оставался совершенно  невозмутим.  -  Твоя  мама
рассказала мне, чем ты занималась все эти годы, и  в  рассказе  о  последних
месяцах его имя фигурировало довольно часто.
   - Значит, ты о нем знал? -  Подтекст,  проскользнувший  в  его  последней
фразе, она решила обдумать позднее. - Что ж ты  притворялся?!  -  Маршалл  в
своем репертуаре!
   - Я не притворялся, -  невозмутимо  ответил  он.  -  Я  просто  дал  тебе
возможность рассказать обо всем самой, и ты  ею  воспользовалась.  -  В  его
агатовых глазах читался вызов. - Мне показалось, что Рут удивлена, почему он
так быстро исчез со сцены, - она ждала, что ты его с ней познакомишь.
   - Но ведь ей не пришлось отбиваться от него в машине?
   На мгновение он замер, а затем подался вперед; его голос оставался  таким
же спокойным, но выражение лица стало просто страшным.
   - Он тебя обидел? - (Она молча покачала головой; выражение  его  лица  ее
ошеломило.) - Точно нет?
   - Нет, все нормально. - Она не ожидала  такой  бурной  реакции  и  слегка
запиналась. - Только немного унизительно, вот и все. Тогда-то  я  с  этим  и
покончила.
   - Ты ничего не сказала Рут? - В тоне его голоса она уловила укор.
   Келси медленно покачала головой:
   - Мне тогда казалось, так будет лучше: мама уж очень беспокоится обо мне.
   - Расскажешь ей завтра же, когда приедешь  домой!  -  последовало  дальше
приказным тоном.
   Она удивленно посмотрела на Маршалла:
   - Я не думаю...
   - Думать нечего, делай, что велят. Она вытаращила на него глаза, и в  ней
стало нарастать возмущение. Что он, в конце концов, суется в ее жизнь!
   - Нет! - твердо ответила она.
   - Не спорь со мной, Келси. Твоя мать -  не  ребенок  и  не  идиотка,  она
заслуживает, чтобы ей все как следует объяснили. Полагаю, завтра он будет на
твоем дне рождения вместе с  остальными  сослуживцами,  и  тебе  следует  по
крайней  мере  оказать  ей  любезность  и  дать   возможность   вести   себя
соответственно.
   - Тебя это не касается! - еле слышно прошипела она.
   - А кого же еще? - Он говорил негромко, но настойчиво, и она поняла,  что
перед ней открылась другая его сущность - та, благодаря которой  к  тридцати
годам он практически стал миллионером. -  Так  ты  скажешь  матери  или  это
придется сделать мне? - В голосе Маршалла звучал металл.
   - О, ради всего святого! - Она неотрывно смотрела на  него  в  бессильном
гневе. - Это моя жизнь, - снова повторила она.
   - Безусловно, и ты  управляешься  с  ней  на  редкость  скверно.  -  (Она
почувствовала: еще немного -  и  она  его  ударит.)  -  Ты  уже  не  дитя  и
понимаешь, что этот человек совсем потерял голову; Рут мне говорила, что он,
разыскивая тебя, пару раз даже  звонил  ей  домой.  Если  он  тебе  нужен  -
отлично. Если же нет, твоей матери следует объяснить, в чем дело, прежде чем
все это зайдет слишком далеко. А вдруг в следующий раз тебе  не  удастся  от
него отбиться? - Его взгляд леденил.
   - Я вполне могу держать его в рамках! - Она гов