орила, но  сама  понимала,
что это не так. С того вечера в машине Грег становился все настойчивее;  при
мысли о его жадных губах и цепких  руках  она  едва  заметно  вздрогнула,  а
выражение ее  лица  лучше  всяких  слов  сказало  правду  пытливому  взгляду
Маршалла.
   - Келси! - Он снова наклонился вперед,  взял  ее  руку,  будто  невзначай
перевернул и провел пальцами по мягкой ладони. - Я не хочу портить наш вечер
спорами об этом хаме. Мужчина, который добивается желаемого грубой силой, не
вызывает у меня симпатий. Ты сделаешь так, как я сказал.  Понимаешь?  -  Его
лицо стало холодным и жестким, ни  капли  тепла;  расширенными  глазами  она
заглянула в его глаза и увидела, что в них. Он был в  ярости.  Вне  себя  от
ярости. По ее спине пробежал холодок, и она возненавидела за это и  себя,  и
его.
   - Ну ладно, - неуклюже пробормотала она, пытаясь высвободить руку,  -  от
его прикосновения она вся сжималась.
   - Обещаешь? - безапелляционным тоном спросил он, и она угрюмо кивнула:
   - Обещаю.
   - Хорошо. - Маршалл снова откинулся на спинку стула, будто они беседовали
о погоде, а его лицо опять приняло привычное  небрежное  и  в  то  же  время
непроницаемое выражение.
   Минуту спустя появился официант, Маршалл стал заказывать еду  и  вина,  и
Келси постепенно  успокоилась.  Она  слушала  малопонятную  светскую  беседу
Маршалла с официантом, но вдруг, вздрогнув  от  ужаса,  поняла,  что  боится
этого человека. Это не был страх в обычном смысле слова,  просто  она  вдруг
осознала с убийственной отчетливостью, что Маршалл опаснее сотни таких,  как
Грег, и тем не менее какая-то неведомая  сила  неумолимо  притягивает  ее  к
нему.

Глава 3

   - Я  нисколько  не  преувеличивал.  Келси  уже  наполовину  справилась  с
закуской и начала понимать, что Маршалл недаром  такого  высокого  мнения  о
здешней кухне. Канапе из рыбы и миндаля, разложенные на подстилке из листьев
хрустящего зеленого салата, просто таяли во рту, и  у  нее  откуда-то  снова
появился аппетит.
   - Прошу прощения?
   - Когда сказал, что долго дожидался этого вечера,  -  терпеливо  объяснил
он, рассеянно проводя пальцем по ободку своего высокого граненого фужера.
   - Не понимаю.  -  Она  настороженно  поглядела  на  него.  -  Зачем  тебе
понадобилось снова со мной встречаться? - На самом деле ей вовсе не хотелось
это знать.
   - Полагаю, из чистого любопытства, - негромко ответил он,  любуясь  игрой
световых бликов на рыжевато-золотистых прядях ее волос.
   - Любопытства? - Она гордо вздернула голову.
   - А почему бы и нет? Не думала же ты, что я скажу, будто безумно  в  тебя
влюблен?
   - И в мыслях не имела, - холодно  ответила  она.  -  Такого  признания  я
ожидала от тебя меньше всего.
   - Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения, а? -  вкрадчиво  спросил
он, а его глаза потемнели и стали похожи на сверкающие угли.
   - А что, есть основания? Он пристально посмотрел на нее и наконец,  пожав
плечами, небрежно бросил:
   - Знаешь, я начинаю подумывать, не следовало ли мне тебя назвать осой,  а
не пчелкой. Пчела - это ведь такое милое создание, правда?  Комочек  мягкого
меха и чудесные прозрачные крылышки. - Она обожгла его взглядом, исполненным
такой ярости, что он  громко  расхохотался,  а  в  глазах  заиграли  озорные
огоньки. - Да, оса, да и только.
   Она уже почти доела горячее - тончайшие телячьи эскалопы  с  гарниром  из
овощного ассорти и крохотных поджаренных  картофелинок,  -  когда  постоянно
усиливающееся смутное беспокойство, которое она ощущала уже несколько минут,
получило наконец свое объяснение. С той самой минуты, как  они  заняли  свои
места за столиком, она обратила внимание на то, что несколько  женщин  чаще,
нежели допускают правила хорошего тона, бросают взгляды в их  сторону,  хотя
Маршалл, надо отдать ему  должное,  полностью  игнорировал  эти  откровенные
знаки внимания. Развязка не заставила себя  ждать:  одна  из  посетительниц,
рыжеволосая, казавшаяся привлекательнее прочих, улучив момент, когда Маршалл
смотрел в ее сторону, приподнялась со стула и призывно помахала  ему.  Келси
видела, как напрягся Маршалл, ответивший ей коротким взмахом руки; от  этого
на  ее  красивом,  похожем  на  кошачью  мордочку  лице   отразилось   такое
откровенное вожделение, что  Келси  невольно  покраснела  от  неловкости  за
сидевшего рядом с этой женщиной высокого красивого блондина,  который  сразу
помрачнел.
   - Одна из  твоих  старых  подруг?  -  Как  ни  старалась  Келси  казаться
безразличной, в тоне вопроса слышались саркастические нотки.
   - ч Вот именно. - Бархатный  голос  Маршалла  был  невозмутим,  но  Келси
видела, что откровенная наглость женщины вызывает у него  недовольство:  его
карие глаза стали черными как ночь и едва заметно прищурились. -  Не  хочешь
ли потанцевать, пока принесут десерт? - сухо спросил он.
   Келси  неотрывно  смотрела  на  него  через  столик;  благодаря  мягкому,
приглушенному  освещению  ее  янтарные   глаза   казались   равнодушными   и
отчужденными. Она не желала танцевать с Маршаллом, и все же, как ни  ужасно,
именно этого ей хотелось больше всего. Противоположные желания разрывали  ее
на части; она  была  смущена,  не  в  ладах  с  собой  и  неизвестно  отчего
разозлилась.
   - Пошли. - Он наклонился через столик и, взяв ее за руку, поднял с  места
и притянул к себе. Когда он вел ее через зал,  она  не  могла  вымолвить  ни
слова; всем ее существом владела лишь одна мысль: сейчас она  второй  раз  в
жизни окажется в его объятиях. В  прошлый  раз  она  не  произвела  на  него
особого впечатления, и ей  вдруг  отчаянно  захотелось,  чтобы  теперь  было
по-другому. Он так владел собой, вел себя так  раскованно;  казалось,  ничто
его не трогает.
   Уверенным и неторопливым движением он нежно привлек  ее  к  себе,  и  они
заскользили так слаженно, будто  танцевали  уже  много  лет.  Когда  мелодия
сменилась и в зале зазвучали протяжные ноты медленного мечтательного вальса,
Маршалл бережно и в то же время властно притянул ее к себе еще ближе, и  его
близость окончательно  лишила  ее  самообладания.  Прижатая  к  его  широкой
мускулистой груди, она непроизвольно трепетала и молила Бога, чтобы он этого
не заметил,  с  волнением  ощущая  каждой  клеточкой  мощное  мужское  тело,
движениям которого она так покорно следовала.
   - Да, этого стоило дожидаться. - Маршалл посмотрел на  нее  сверху  вниз;
уголки его рта чуть заметно раздвинулись в улыбке. - И зачем только  я  ждал
так долго?
   Келси открыла рот для какого-то легкомысленного ответа, но слова  замерли
у нее на губах, когда она заглянула ему в глаза, а  когда  его  теплые  губы
коснулись  ее  губ  в  легком  поцелуе,  она,  не  в  силах  сопротивляться,
непроизвольно ответила. Это длилось очень недолго: он тут же откинул  голову
и снова прижал ее к себе, но она почувствовала себя совершенно разбитой. Ему
нельзя подчиняться ни на секунду. Ей-то, слава Богу, известно, что он  собой
представляет, и она ведет  себя  непростительно.  Женщины  для  него  просто
развлечение и ничего не значат  -  даже  меньше,  чем  ничего.  Но,  как  ни
странно, это ее так волнует - быть в его объятиях, слышать медленное  биение
его сердца, ощущать...
   - Марш, дорогой... - Низкий женский голос был  сладок  как  мед,  а  едва
заметная чувственная хрипотца придавала ему неповторимое своеобразие.  Келси
не нужно было поворачивать голову, она и так знала, кто это.
   Рыжая и ее кавалер стояли рядом, и Маршалл заговорил именно  с  мужчиной;
он сразу же протянул ему руку, другой продолжая  слегка  обнимать  Келси  за
талию:
   - Привет, Кент. Рад тебя видеть. Когда вы вернулись?
   - На прошлой неделе. - Бледные щеки  блондина  пошли  багровыми  пятнами;
Келси заметила, что он бросает подозрительные взгляды то на  свою  спутницу,
стоящую рядом, то на невозмутимое лицо Маршалла. - А ты что, не знал?
   - А почему я должен знать? - Тон Маршалла оставался таким же небрежным, и
после долгой паузы Кент, казалось, успокоился, заставил себя  резко  кивнуть
головой и пожал протянутую Маршаллом руку.
   - Думаю, и впрямь незачем.
   - Марш, котик, ты нас не познакомил. Кто эта милая  девушка,  которую  ты
так благоразумно от нас скрывал?
   Маршалл обернулся и медленно смерил рыжую взглядом, и в его пронзительных
глазах появилось такое выражение, что Келси судорожно проглотила слюну.
   - Келси - мой старый друг, - спокойно сказал он. - Когда-то я  знавал  ее
отца. Келси, познакомься: это Джейд и Кент. Кент и Джейд, Келси. -  Его  тон
был небрежным, и раскосые глаза женщины, еще более сузившись,  стали  похожи
на осколки синего стекла, отчего ее маленькое лицо стало еще больше походить
на кошачью мордочку; впрочем, это  нисколько  не  испортило  ее  чувственной
красоты, скорее наоборот.
   - Ты хочешь сказать "юный друг", дорогой? -  Она  издала  легкий  смешок,
хотя ее тяжелый взгляд испепелял, и дотронулась до  шелкового  рукава  Келси
длинными, похожими на когти хищной птицы наманикюренными ногтями.  -  Должна
тебя предупредить, милочка, поберегись. Это самый настоящий злой серый волк,
и он, похоже, проголодался.
   - Джейд! - Грубо рванув женщину за руку, Кент  развернул  ее  к  себе  и,
обращаясь к Маршаллу, который с каменным  лицом  наблюдал  за  происходящим,
сказал извиняющимся тоном:
   - Прости, Маршалл, она сегодня не в себе.
   - Как раз наоборот. - Едкий, циничный, презрительный тон, каким это  было
сказано, не оставлял сомнений: Маршалл знает, о чем говорит. -  Это  и  есть
настоящая Джейд, Кент. Присмотрись, и ты убедишься.
   - Ну, ты!.. - Рыжая занесла руку для удара, но Маршалл остановил ее своей
железной хваткой, не сводя глаз с побелевшего как мел лица ее спутника.
   - Отвези ее домой, Кент. - В голосе Маршалла звучала усталость.
   Двое мужчин обменялись  коротким  взглядом,  выражавшим  нечто,  понятное
только им. Чуть заметно кивнув головой, Кент наконец повернулся на  каблуках
и направился к выходу, чуть ли не силой таща за собой бушующую Джейд. Уже на
пороге она обернулась и бросила  на  Маршалла  злобный  взгляд,  исполненный
какого-то непонятного болезненного  вожделения,  и  Келси  содрогнулась.  От
одного вида этой женщины ей стало не по себе.
   - Мне очень жаль. - Взяв Келси за подбородок, Маршалл заглянул ей в лицо;
его прищуренные глаза были непроницаемы и холодны. -  Я  не  знал,  что  они
сегодня будут здесь. Мне  казалось;  они  еще  не  вернулись  из  свадебного
путешествия.
   - Свадебного путешествия?  -  Келси  удивленно  уставилась  на  Маршалла,
который снова  привлек  ее  к  себе,  и  чуть  отодвинулась  назад,  пытаясь
заглянуть ему в лицо. - Какого еще свадебного путешествия?
   - Полагаю, это такой странный обычай, который у нас,  особей  вида  "гомо
сапиенс", принято исполнять после некоей церемонии, - холодно ответил  он  и
уставился на ее лицо, выражавшее крайнее недоверие.
   - Я отлично знаю, что такое свадебное путешествие,  -  яростно  прошипела
она, делая вид, что не замечает его молчаливого предостережения не развивать
эту тему дальше. - Мне непонятно другое: почему эта женщина вышла замуж.
   - Тебя это удивляет? - глухо проронил он.
   - Да, безусловно. - Чтобы скрыть свою дрожь,  она  чуть  отодвинулась  от
него, он почувствовал  это  едва  заметное  движение,  и  его  губы  зловеще
сжались. - Ведь она от тебя без ума, и это совершенно очевидно.
   - У нее странный способ  демонстрировать  свои  чувства,  -  бесстрастным
голосом заметил он. - Или, по-твоему, дать кому-нибудь оплеуху - это признак
любви?
   - Не передергивай мои слова, Маршалл! - Они уже  перестали  притворяться,
что танцуют; он все еще держал ее за талию,  но  она  высвободилась  из  его
объятий. - Она жутко расстроилась, увидев тебя со мной; с чего бы  ей  иначе
устраивать такую сцену. Да к тому же  они  только  что  поженились!  Знаешь,
по-моему, это все...
   - А по-моему, это все тебя не касается. - Его глаза стали ледяными. - И в
любом случае, я не намерен обсуждать личные  вопросы  посреди  танцплощадки.
Думаю, нам пора вернуться за стол.
   Когда он, небрежно держа Келси за талию, вел ее к столу, ее  щеки  так  и
пылали. Его очевидное хладнокровие было просто возмутительно! Он держался  с
ней так, будто она во всем виновата!
   - Что ж. - Не отрываясь, он смотрел через стол ей  в  глаза.  -  Полагаю,
после такой неловкой сцены я обязан дать объяснения, но прошу:  избавь  меня
от твоего доморощенного морализирования.
   Чтобы поднять голову и спокойно посмотреть ему в глаза,  ей  понадобилось
собрать в кулак все свои силы. Больше  всего  ей  хотелось  выплеснуть  свой
бокал ему в лицо.
   - Моя связь с Джейд закончилась с некоторыми..,  осложнениями.  -  (Келси
замерла.) - Пару лет назад мы знали друг друга  и  некоторое  время  неплохо
проводили время, но вдруг Джейд взбрело в  голову,  что  до  того,  как  она
отцветет, ей во что бы то ни стало нужно заполучить колечко на пальчик, а я,
боюсь, не имел намерения удовлетворить это желание. Насколько мне  известно,
Кент всегда крутился рядом - этакий безмолвный воздыхатель;  она,  по-моему,
придерживала его на всякий случай. - Маршалл брезгливо покачал головой. - Он
молод, богат и обладает, по  мнению  Джейд,  всеми  необходимыми  для  брака
качествами, так что... - Он наполнил ее и свой бокалы  и  лишь  после  этого
закончил:
   - Она за него вышла.
   - Понимаю, - протянула она, - брак для прикрытия.
   - Сомневаюсь, - желчно ответил Маршалл. - Я дал им свое  благословение  и
после объявления  помолвки  старался  держаться  от  них  подальше,  однако,
похоже, Кент меня  по  понятной  причине  невзлюбил.  -  Он  бросил  на  нее
насмешливый взгляд. - Джейд сумела сделать  так,  что  мне  было  просто  не
отвертеться от приглашения на свадьбу, а во время приема она намекнула,  что
желает встретиться со мной по возвращении  из..,  поездки.  В  конце  концов
пришлось в некотором  смысле..,  скажем,  пойти  на  грубость.  -  Он  пожал
плечами. - И делу конец.
   - Но она же любит тебя, Маршалл! - вознегодовала Келси.
   - Она не имеет понятия, что это такое.
   - Но...
   - Прошу тебя, Келси! - Было видно, что он сдерживается из последних  сил.
- Мир, в котором живет Джейд, нисколько не походит на  твой,  там  действует
совершенно другой  моральный  кодекс.  Она  обладает  умом  и  характером  и
благодаря этому держится на плаву. - Келси неотрывно следила за ним глазами,
полными отвращения, и он улыбнулся, но улыбка была неприятная. -  Не  скажу,
что я в восторге от всей этой истории, но факты - вещь упрямая.  А  у  меня,
хочешь - верь, хочешь - нет, имеется свой кодекс чести,  и  я  строю  жизнь,
сообразуясь с ним. И еще: я ни единого раза в жизни не брал ничего,  что  не
принадлежит мне по праву.
   В глазах Келси ясно отражались  все  ее  мысли,  и  он  с  тихим  вздохом
откинулся на спинку стула - бровь приподнята, по лицу  блуждает  добродушная
усмешка.
   - Вижу, ты этому не веришь.
   - Я этого не сказала.
   - А тебе и не нужно ничего говорить. - Он окинул ее задумчивым  взглядом.
- Дело только во мне или ты так отрицательно относишься  ко  всему  мужскому
полу? Ума не приложу, как это у Грега хватило храбрости пригласить  тебя  на
свидание.
   - Оставь его в покое! -  Глаза  Келси  горели  гневом.  Как  это  он  все
передергивает в свою пользу?
   - С удовольствием.
   - А ты все такой же, да?  -  накинулась  она  на  него,  отбросив  всякую
осторожность. - Ничуть не переменился. - И Келси свирепо уставилась на него.
   - Благодарю за комплимент. - Он нарочно поддразнивал ее и,  судя  по  его
виду, получал от этого огромное удовольствие.
   - Ты знаешь, о чем я говорю, - негодующе продолжила она. -  Одна  женщина
за другой, и всех втаптываешь в грязь... - Она умолкла: черты его  красивого
лица исказились, оно потемнело от гнева; у Келси от страха по спине пробежал
холодок.
   -  Поосторожней,  Келси!  -  Он  тяжело   дышал.   -   Всякому   терпению
человеческому есть предел. Ты не имеешь абсолютно никакого  понятия  о  моем
образе жизни, так что прошу тебя: не морализируй.
   - Того, что я знаю, достаточно, чтобы ты мне был противен! -  огрызнулась
она. Он ничего не ответил, но продолжал пристально на нее смотреть. Молчание
длилось бесконечно долго, пока ей не  стало  казаться,  что  сердце  вот-вот
выскочит у нее из груди. Зачем она это сказала? Что это с ней?  Она  себя  в
жизни так не вела.
   По-видимому, душевное смятение и боль, которые она испытывала, отразились
у нее на лице, так как через несколько минут  Маршалл  откинулся  на  спинку
стула, расслабился и с его лица исчезла гневная гримаса.
   -  Я  испытываю  жгучее  желание  дать  тебе  хорошего  шлепка  по  твоей
великолепной филейной части.
   - Что?! - Она в ужасе уставилась на него.
   - Я частенько говаривал Дэвиду, что в старом изречении "Кто жалеет розгу,
тот губит дитя" есть немалая доля истины, - задумчиво продолжил Маршалл, - и
похоже, я, как всегда, оказался прав.
   - Попробуй, только попробуй...
   - Не искушай меня, Келси. - Его темные глаза сверкнули. - Ты ведешь  себя
как  избалованный  ребенок,  и  я   вот-вот   начну   обращаться   с   тобой
соответствующим образом.
   Келси сердито дернула головой, ее волосы золотистой волной заструились по
плечам, и от этого в глубине его глаз вспыхнуло нечто такое, от чего  у  нее
зашлось сердце.
   - Это только потому, что я не стала вешаться тебе на шею, как другие твои
женщины?
   Все с тем же загадочным выражением лица он пристально поглядел на нее:
   - Прежде всего, ты не принадлежишь к числу моих женщин; тебе хотя  бы  из
вежливости следовало подождать, пока тебе предложат. - Она залилась краской,
но он, не давая ей возразить, продолжал:
   - Кроме того, у тебя, кажется, сложилось крайне нелестное мнение  о  моих
взаимоотношениях с противоположным полом.
   - Я тебя ненавижу!
   - Отвращение, ужас, а теперь и ненависть. Похоже, я и в самом деле внушаю
тебе сильные чувства, - задумчиво произнес он. - Знаешь, а я  и  представить
не мог, каким занимательным окажется этот  вечер.  Вы  выросли  в  настоящую
штучку, мисс  Хоуп.  Интересно,  где  тот  храбрец,  который  сумел  бы  вас
укротить?
   - Убирайся ко всем чертям!
   - Я у них уже побывал.., и мне там не понравилось.
   На мгновение в его глазах сверкнуло нечто, изумившее ее до глубины  души.
Я, должно быть, ошиблась, уговаривала  она  себя;  он  слишком  бесчувствен,
слишком холоден, чтобы испытывать ту невыразимую муку,  которая  на  секунду
скользнула по его красивому лицу.
   - А вот и десерт. - Лицо Маршалла снова превратилось в маску холодноватой
вежливости; он поблагодарил официанта, который поставил перед ними тарелки.
   Келси продолжала напряженно всматриваться в него.  Да,  конечно,  ей  это
почудилось, просто игра света или что-нибудь наподобие.
   -  Кушай,  пчелка  моя,  это  просто  объеденье,  -   проговорил   он   с
умиротворенной улыбкой, будто весь их разговор ей приснился.
   Она послушно воткнула ложечку  в  сдобный  торт,  прослоенный  шоколадной
помадкой и покрытый толстой  шапкой  свежего  крема,  и  почувствовала  себя
совершенно беспомощной. Маршалл действительно очень  странный  человек;  чем
скорее кончится этот бурный вечер и она  благополучно  вернется  домой,  тем
лучше!
   - Кофе?
   Его вопрос вывел ее  из  глубокой  задумчивости,  и  она  с  раздражением
обнаружила, что за размышлениями проглотила большую часть десерта,  даже  не
распробовав вкуса.
   - Спасибо. - Она холодно кивнула, пытаясь подавить страх, который  мягким
серым облаком обволакивал ее. Вечер уже  подходит  к  концу,  ей  нет  нужды
видеться с ним в дальнейшем; она сомневается, встретятся ли они когда-нибудь
еще... При этой мысли ее губы тронула кривая усмешка. Почему же  он  так  ее
тревожит? Она не могла разобраться в своих чувствах, и это ей не нравилось.
   Почти весь обратный путь прошел в глубоком