тря на бесстрастный голос и холодное лицо,  она  инстинктивно
чувствовала, что причиняет ему своими расспросами страшную боль.
   - Она умерла. - Его слова повисли в неподвижном воздухе.
   - Умерла? - От потрясения Келси побледнела и повернулась  к  Маршаллу.  -
Ой, Маршалл, прости, мне об этом никто не говорил.
   - А к чему им говорить? - спросил он с кривой усмешкой, глядя все так  же
безучастно. - Она умерла  через  каких-нибудь  девять  месяцев  после  нашей
свадьбы. Пара лет - и почти никто уже не помнил, что я когда-то был женат.
   - Но это же ужасно! - Она умерла! Его жена умерла?
   - Нет, именно этого я и хотел. - Он внезапно завел мотор. - Нужно  всегда
двигаться по главному фарватеру жизни, Келси, иначе увязнешь на  мелководье.
- Такого сурового выражения лица она у него еще не видела.
   - Да. - Смысл его слов был непонятен, но внезапно, сама не  зная  почему,
она почувствовала  себя  очень  несчастной.  Столько  лет  она  считала  его
холодным, бессердечным эгоистом, которому на всех  и  все  наплевать,  а  он
оплакивал свою умершую жену, с которой прожил так мало.
   Она вся похолодела. - Ты, должно быть, очень ее любил, - горестно сказала
она.
   Перед тем как вывести машину на дорогу,  он  бросил  на  Келси  еще  один
беглый взгляд.
   - Мои чувства к Лоре так же неизгладимы, как незабываемы мои воспоминания
о ней. - Он произнес эти слова без всякого выражения, но  ее  они  потрясли.
Такая любовь.., знала ли его жена, какое счастье ей выпало?  Какое  великое,
немыслимое счастье?
   - И тебе никогда не хотелось снова жениться? - Задавая этот  вопрос,  она
посмотрела на его суровый профиль и увидела, что он сжал губы так,  что  рот
превратился в тонкую белую черту. От боли, решила она.
   - Нет, - резко бросил он в ответ. - Я не видел в этом необходимости.
   В  напряженной  тишине  она  откинулась  на  спинку   сиденья   огромного
автомобиля, который продолжал глотать мили. Свежий  ветер  унес  тучи,  небо
очистилось, и неяркое осеннее солнце залило  все  вокруг  теплым  золотистым
сиянием, но она не замечала красоты леса, через который они ехали: она  ушла
в себя.
   Как я ошибалась, терзалась Келси. Все эти годы я считала его бессердечным
повесой, способным  испытывать  не  более  чем  физическое  влечение,  а  он
тосковал по жене, которую потерял,  и  заполнял  пустоту  чередой  любовниц,
которые, по-видимому,  нисколько  не  трогали  его  разбитого  сердца.  Она,
наверное, умерла совсем молодой, какая трагедия!  А  вдруг  он  ее  все  еще
любит? От этой мысли у Келси все внутри  перевернулось  и  кровь  застыла  в
жилах.
   - И о чем это так задумалась эта умненькая  головка?  -  чуть  насмешливо
спросил Маршалл, и Келси возблагодарила небо, что  он  не  может  читать  ее
мысли.
   - Ни о чем. - Она выдавила из себя улыбку. - Куда мы едем?
   -  Я  знаю  здесь  неподалеку  отличную  маленькую  чайную,  -  отрывисто
проговорил он. - Теперь, когда мы уже сто  лет  как  обручились,  думаю,  мы
можем себе позволить такие светские развлечения, как ты думаешь?
   - Возможно. - Она старалась не смотреть на него.
   Он рассмеялся:
   - Что ж, учитывая то,  что  в  некоторых  других  привилегиях  мне  будет
отказано, я решил, что мне нужно попробовать немного подправить свой имидж.
   - Все равно у тебя ничего  из  этого  не  выйдет,  -  огрызнулась  Келси,
тряхнув головой, и он, негромко рассмеявшись, весело глянул на нее искоса.
   - Похоже, с вами не соскучишься, мисс Хоуп, - в вас есть  гораздо  больше
интересного, чем одно хорошенькое личико.  -  Он  шутил  над  ней,  она  это
понимала и, желая поддержать взятый тон, так же шутливо заметила:
   - А я не буду спешить с выводами и посмотрю, смогу ли сказать то же самое
о тебе.
   Он снова рассмеялся с явным удовлетворением,  расправил  плечи  и  быстро
провел рукой по коротко подстриженным черным волосам. Как  ей  хотелось  бы,
чтобы он не был так высокомерен и красив, как хотелось, чтобы мужская  сила,
исходившая из всех его пор,  била  чуть  меньше  выражена,  как  хотелось...
Внезапно она оборвала себя, смутившись и  испугавшись  направления,  которое
принимали ее мысли. Что это ей вдруг захотелось от него такую чертову уйму и
все сразу?
   - Я бы хотел, чтобы мы уже к концу недели были в Португалии.
   Она бросила на него быстрый взгляд:
   - Мы? Ты что, собираешься в это время там жить? - При  этой  мысли  Келси
охватила паника.
   - А что, это так ужасно? - Он одарил ее быстрой  язвительной  улыбкой.  -
Нет, конечно, но я буду заскакивать по выходным посмотреть, как идут дела.
   - Заскакивать? - (Он говорил об этом так, будто  хотел  пойти  к  соседям
одолжить чашку сахара.) - Но ведь это будет страшно дорого?
   - А что, мне следует быть экономным, по-твоему? - сухо ответил он.
   Она залилась горячей краской - надо же было сморозить такую глупость! Он,
конечно, может это себе позволить, и ей это отлично известно.
   - Твоя чайная, должно быть, какое-то чудо; мы уже, кажется,  проехали  не
один десяток миль, - сказала она, когда воцарившаяся в машине  тишина  стала
бить ей по нервам. - Нам еще далеко? - Она оглядела свои джинсы и джемпер. -
Меня туда вообще-то пустят в таком виде?
   - Ты бы прекрасно выглядела в чем угодно.., или даже вообще безо всего, -
опасно пошутил он. - Да, мы уже приехали. Минута-другая - и мы на месте.
   С этими словами он въехал в высокие чугунные ворота, примыкавшие к  узкой
проселочной дороге, на которую  они  перебрались  с  шоссе  несколько  минут
назад. Машина прошелестела по тщательно выметенной  дорожке,  и,  когда  они
повернули за угол, у нее перехватило дыхание от удивления и восторга.  Перед
ней высился огромный трехэтажный особняк - он  стоял  в  окружении  высоких,
грациозных сосен над маленьким озером, в прозрачной воде которого отражалась
каждая мельчайшая деталь его фасада - была видна каждая  клеточка  свинцовых
оконных переплетов, каждый закопченный старинный кирпич.
   - Какая красота! - задохнулась от восторга Келси. - И  здесь  поят  чаем?
Как ты  узнал  об  этом  местечке?  Я  не  видела  никаких  вывесок.  -  Она
вопросительно взглянула на него, но его лицо ничего не выражало.
   - Я знаю владельца этого заведения,  -  бесстрастно  ответил  он,  плавно
затормозив у главного входа, перед массивными дубовыми дверьми с  роскошными
медными ручками.
   Когда Маршалл помог ей выйти из машины, из небольшой рощицы,  окаймлявшей
с одной стороны ухоженную площадку перед домом, до них донеслось  мелодичное
воркование  лесного  голубя.  Келси  замерла  и,   склонив   голову   набок,
зачарованно прислушалась.
   - Какая здесь тишина, -  прошептала  она  едва  слышно,  хотя  размеры  и
великолепие импозантного особняка невольно заставили ее пожалеть, что она не
одета более респектабельно.
   Он взял ее за руку и открыл было рот, чтобы ответить, но  вдруг  одна  из
тяжелых дверей отворилась и на пороге появилась невысокая  стройная  женщина
лет шестидесяти; ее лицо лучилось улыбкой.
   - Мне послышалось, что вы подъехали, мистер Хендерсон, и я не ошиблась, -
радостно сказала она. - А это, должно быть, ваша молодая леди? Не думала  я,
что так скоро ее увижу.
   - Я тоже, миссис Рук, - непринужденным тоном ответил Маршалл. -  Экспромт
чистой воды. - Келси заметила, что он прячет от нее глаза.
   Не успел он умолкнуть, как раздался оглушительный взволнованный лай, и из
дома пулей вылетел огромный зверь, а за ним пара собачонок поменьше.
   - Подлиза, лежать!
   Добежав до Келси, громадный ирландский волкодав рухнул на землю,  закатил
глаза и, смешно перебирая лапами, пополз к Келси, всем своим  видом  выражая
дружелюбие.
   - Прости, Келси. Совсем забыл про собак.  Они  тебя  не  напугали?  -  Он
одарил ее лучезарной улыбкой, но это на нее не подействовало:  от  гнева  ее
щеки стали пунцовыми.
   - Маршалл Хендерсон! Так это что, ваш собственный дом? И вы привезли меня
сюда под ложным предлогом? - прошипела она.
   - Виноват, каюсь.
   Взяв ее под руку, он помог ей подняться по лестнице, но, как  только  они
оказались в огромном холле, она вырвалась и,  повернувшись  к  нему  спиной,
стала  разглядывать  толстые,  ворсистые  ковры   нежно-голубого   цвета   и
развешанные по кремовым стенам великолепные картины.
   - Не могли бы вы нас  чем-нибудь  угостить,  миссис  Рук?  -  невозмутимо
спросил Маршалл, вводя Келси в просторную  комнату  слева  от  холла.  -  Не
найдется ли у вас пары кусочков вашего неповторимого  шоколадного  торта?  -
Гнев Келси, видимо, нимало его не смутил.
   - Пожалуй, кусочек найдется, - рассмеялась миссис  Рук,  -  хотя  ума  не
приложу, как вы еще можете что-нибудь есть после такого сытного обеда.  -  С
этими словами она закрыла за собой дверь, и они остались вдвоем.
   - Почему ты мне не сказал, что мы едем сюда? -  сердито  спросила  Келси,
когда Маршалл жестом предложил ей сесть  на  кресло  или  диван,  которых  в
огромной комнате было превеликое множество.
   - А если бы я это сделал, ты бы поехала? -  спокойно  спросил  он,  и  от
удивления она даже заморгала.
   - Может быть, и да, - вызывающим тоном ответила она.
   - Сомневаюсь, - усмехнулся он, -  даже  при  наличии  такой  превосходной
дуэньи, как миссис Рук.
   Стараясь не показывать внешне своего восхищения, Келси окинула осторожным
взглядом роскошно убранную комнату. Во всем  чувствовался  самый  изысканный
вкус: тяжелые бархатные портьеры были того же мягкого серого оттенка, что  и
серый с кремовыми разводами ковер, который особенно хорошо смотрелся на фоне
нежно-розовой обивки мебели.
   Ей и раньше было известно,  что  Маршалл  богат,  но  только  теперь  она
получила  ясное  представление,  насколько.   При   таком-то   богатстве   и
исключительных физических данных стоило ли удивляться, что у него от  женщин
отбою не было?! Ее  сердце  учащенно  забилось,  и  она  потихоньку  глубоко
вздохнула, призывая свои расшалившиеся нервы к порядку. Это просто дом, и не
более того, а Маршалл - всего лишь человек, чуть более энергичный и волевой,
чем большинство, но все-таки всего лишь человек.
   Собаки, как оказалось, последовали за  ними  в  комнату,  и  когда  Келси
внезапно почувствовала, как в ладонь ей тычется теплый  нос,  она  удивленно
опустила глаза и встретилась  со  взглядом  огромных  печальных  глаз  самой
маленькой из них.
   - Какая ты миленькая! Как тебя зовут? -  Келси  присела  на  корточки,  и
собачка протянула ей для пожатия мягкую лапку.
   - Ее зовут Бархоткой из-за этих глаз, - пояснил Маршалл. - Несколько  лет
назад один мой приятель нашел ее и  ее  дружка  Паука  брошенными  в  старом
фургоне. Там еще были щенки, но они не  выжили,  а  вот  маму  с  папой  нам
удалось выходить. - (Услышав свое имя, песик подошел поближе, но он, видимо,
был не такой общительный, как его подружка.) -  Подлиза  взял  их  под  свою
опеку, и теперь они втроем - большие друзья.
   Келси внимательно посмотрела на Маршалла поверх собачки.
   - Ты живешь здесь один? -  Она  не  могла  представить  его  без  женской
компании.
   - Если не считать гарема наверху, - ответил он с кривой усмешкой, отлично
поняв по ее лицу, что она имеет  в  виду.  Глаза  Келси  в  ответ  негодующе
сверкнули, и он негромко рассмеялся:
   - Прости, но я ждал подобного вопроса. Да, я живу  здесь  один,  если  не
считать собак, хотя миссис Рук с  мужем  занимают  квартиру  за  домом,  над
гаражами. Они предпочитают жить сами по себе.
   - А ее муж тоже у тебя работает?
   - В некотором смысле да, - спокойно ответил Маршалл. - Он  уже  несколько
лет болен, но тем не менее он присматривает за  садом  и  вообще  следит  за
порядком в доме и на прилегающей территории.
   - Понимаю. - Она с любопытством посмотрела на его суровое лицо. - Похоже,
у тебя здесь приют для убогих и бездомных?
   - Сомневаюсь, чтобы миссис Рук понравилось, что ее мужа величают  убогим,
но собакам, полагаю, все равно. - С  этими  словами  он  рассеянно  погладил
волкодава по огромной голове. Как только Маршалл сел, тот расположился у ног
хозяина с комически важным видом, претендуя на особое положение  в  доме,  с
чем остальные две собаки, видимо, безропотно согласились.
   - А я и не думала, что ты филантроп, - сказала она с улыбкой, но его лицо
осталось серьезным.
   - Мне отлично известно, какого ты обо мне мнения, пчелка моя.
   На мгновение их взгляды встретились, и казалось,  между  ними  проскочила
электрическая искра.
   - Ты считаешь, что в этом моя вина? - вызывающе спросила она.
   Он молча посмотрел на нее, и его суровое лицо тронула веселая усмешка.
   - Так, значит, ты этого не отрицаешь? Она грациозно пожала плечиками:
   - Мне не совсем понятно, в чем ты  меня  обвиняешь,  а  значит,  отрицать
что-либо было бы просто глупо, разве не так?
   - Туше, мисс Хоуп. - Он негромко рассмеялся. -  И  когда  же  вы  наконец
поднимете свое забрало?
   - Не знаю, о чем ты, - поспешно ответила она, и он снова  рассмеялся,  но
тут открылась дверь, и миссис Рук вкатила в  комнату  сервировочный  столик,
заставленный лакомствами.
   - Боже правый, миссис Рук, похоже,  вы  решили  нас  сразить  наповал,  -
ласково заметил он, и в ответ  маленькая  женщина  улыбнулась;  в  ее  карих
глазах ясно читалось обожание.
   - Да ведь и вы не каждый день привозите сюда молодых леди, так ведь, сэр?
- негромко ответила она и с приветливой улыбкой на круглом личике обернулась
к Келси. - Я и мистер Рук, мы хотим вас поздравить, мисс Келси. Я так  давно
ждала этого  дня.  -  Говоря  это,  она  ободряюще  кивнула  головой,  будто
маленькая добрая фея, и не успела Келси придумать, что ответить, как  миссис
Рук  выскочила  из  комнаты;  ее  туго  завитые  кудряшки  при  каждом  шаге
вздрагивали. Келси вопросительно приподняла бровь.
   - Я сообщил  ей  сегодня  утром,  -  вполголоса  ответил  Маршалл  на  ее
молчаливый вопрос. - Тебе придется ее простить; она смотрит на меня  как  на
сына, которого у нее никогда не было, и проявляет повышенный интерес к  моей
личной жизни. - В  его  голосе  не  сквозило  недовольство,  и  Келси  снова
удивилась этой новой для нее стороне его характера. Стоит ей только  решить,
что она знает его как облупленного, как он тотчас  преподносит  ей  сюрприз!
Должно быть, ее состояние отразилось на ее лице, потому что он  улыбнулся  и
его карие глаза лукаво сверкнули, - Что же я опять натворил?
   Она   не   знала,   что   ответить,   и   просто   напустила   на    себя
невинно-простодушный вид и непонимающе пожала плечами, а сама изо  всех  сил
старалась  заставить  себя  не  реагировать  на  последовавший  за  вопросом
негромкий смешок. Вот уж  действительно  непонятный  человек  этот  Маршалл!
Безусловно, он способен на очень глубокое чувство, если вспомнить его  слова
о жене, но, с другой стороны, какое безжалостное и  циничное,  граничащее  с
жестокостью обращение с женщинами, подобными Анне или  Джейд!  А  теперь  он
сидит перед ней - такой спокойный, домашний. Келси не знала, что и подумать.
Она запуталась в этих противоречиях, но интуитивно понимала, что ее ждет еще
немало сюрпризов, и от этого у нее не стало спокойнее на  душе.  В  Маршалле
уживались  сразу  несколько  человек  с   прямо   противоположными   чертами
характера.
   После чая с замечательным шоколадным пирожным -  изделием  миссис  Рук  -
Маршалл повел ее осматривать сад; собаки  весело  трусили  рядом.  Едва  они
вышли из дома, он взял ее под руку, и хотя она едва заметно  напряглась,  он
сделал вид, что не замечает этого. Через несколько минут  она  расслабилась,
так как он завел с ней  легкую  беседу  на  отвлеченные  темы,  показывая  и
объясняя по дороге названия различных кустов и цветов.
   - Это  атемисия,  -  негромко  сказал  он,  когда  Келси  высказала  свое
восхищение  султанами  мелких  цветов,  красиво   серебрившимися   на   фоне
темно-зеленой живой изгороди. - Когда я сюда въехал, я сам ее  посадил;  она
цветет, не переставая, многие месяцы.
   - Только не говори, что ты к тому же еще и садовод! - воскликнула  она  с
долей сарказма, и он примирительно улыбнулся:
   - Не совсем. У меня нет на это времени.
   - Сплошная работа и никаких развлечений? - В ее голосе звучало недоверие.
Уж ей-то хорошо известно, как он развлекается!
   - Именно так, - спокойно согласился он и остановился, чтобы  привлечь  ее
внимание к золотистому сиянию цветущего  майорана  на  аккуратной  грядке  в
крошечном огородике миссис Рук.
   Когда  они  повернули  домой,  уже  начало  смеркаться;  стоило  тусклому
осеннему солнцу опуститься за горизонт, и над ними нависло низкое  свинцовое
небо. Келси вдруг зябко поежилась, и Маршалл внимательно посмотрел на нее  с
высоты своего роста.
   - Тебе холодно? - Он вдруг привлек ее к себе и легонько провел  рукой  по
ее волосам. - Если бы ты позволила, я бы мог тебя согреть.
   - Не сомневаюсь. - Она постаралась сказать это как можно беззаботнее, но,
когда он, едва касаясь, обвел пальцем контур ее губ, на  лице  у  него  было
такое выражение, что у Келси перехватило дыхание.
   - Твои губки просто молят о поцелуе. Тебе об этом известно?
   От звука его низкого, сочного голоса сердце у нее забилось еще сильнее, а
кровь в жилах просто закипела. Она открыла рот, чтобы ответить, но он быстро
наклонился и приник к ее губам жгучим поцелуем, который,  казалось,  пронзил
ее насквозь.
   - Ммм... - пробасил он, подняв голову, - пчелка дает мед.
   Ей больше не было холодно.
   - Маршалл?..
   - Нет. - Он приложил палец к ее губам. - Ни слова. Разговоры нас до добра
не доводят. Я поведу, а ты следуй за мной.
   Именно шутка, а не его ласки, вдруг подхлестнула ее мысль, когда он снова
привлек ее к себе и покрыл ее губы  короткими  жадными  поцелуями.  Она  его
любит! Его губы выделывали что-то невероятное с ее ушами  и  шеей,  ее  тело
слепо отвечало, и теперь она с ужасающей ясностью поняла, что, сама того  не
сознавая, любит его уже долгие годы. Вот почему ласки других мужчин  никогда
не зажигали огня в ее крови, между тем  как  от  одного  лишь  взгляда  этих
сверкающих карих  глаз  у  нее  подкашивались  ноги.  Какая  слепота!  Какая
идиотская, опасная слепота - влюбиться не в кого-нибудь, а именно в него!
   Он не должен догадываться о ее чувствах; этого унижения  ей  не  вынести.
Она совершила эту страшную глупость - согласилась провести  ближайшие  шесть
месяцев в непосредственной близости  от  этого  ужасного  человека,  который
чувствует к ней не более чем легкое расположение, основанное главным образом
на сильном физическом влечении, и, насколько ей известно,  за  ним  гоняется
целый табун опытных в любовных делах женщин, способных дать ему куда больше,
чем она, и все они с превеликой охотой  согласятся  провести  с  ним  время.
Поцелуй затянулся, и она почувствовала, как напрягаются кончики  ее  грудей,
прижатых к его стальному торсу.
   - Маршалл, пожалуйста! - Келси резко отстранилась, но теперь, когда рядом
не было тепла его тела, она, как ни странно,  почувствовала  себя  в  чем-то
обделенной.
   С деланно-сокрушенным видом он уронил руки по швам.
   - Знаю, знаю, нас ничто не связывает. Но ты ведь  такая  соблазнительная,
сладкая моя.
   Ласковое имя, начинавшее уже входить в привычку,  резануло  ее  слух  как
ножом. Если  бы  только  все  это  было  по-настоящему!  Но  он  всего  лишь
предложил, как ему казалось, достойный выход из  сложной  ситуации,  отлично
зная, что в конце обговоренного времени  она  исчезнет  из  его  жизни  безо
всяких осложнений и с минимумом потерь.
   На обратном пути она была очень подавлена и не раз  чувствовала  на  себе
его  внимательный  взгляд;  говорил  он  очень  мало,  ограничиваясь  общими
фразами, на которые она отвечала односложно. Когда они подъехали к ее  дому,
уже  стемнело  и  переменчивая  погода  преподнесла  приятный  сюрприз:   на
очистившемся от туч ясном небе  сияли  звезды,  а  воздух  после  грозы  был
прохладен и чис