спокоила ее; в его  поджарой,  высокой  фигуре
было что-то такое, от чего она вся покрылась гусиной кожей.
   Слушая, он присел рядом; от его улыбки веяло холодом.
   - Нет, Келси, ты уже не дитя, - с готовностью согласился  он.  Голос  его
был мягким, как бархат, и когда он положил руку на скамью за ее спиной,  она
снова чуть заметно вздрогнула от страха, смешанного с возбуждением. - Однако
мне трудно судить, насколько ты превратилась в женщину.
   Прежде чем она успела понять, что происходит, его твердые губы впились  в
ее рот; потрясенная, она застыла, а он легко притянул ее к себе, его упругие
теплые губы раскрыли ее губы и проникли в сладостную глубину  рта.  Поцелуй,
казалось, длился бесконечно; тело Келси медленно таяло в  жаркой  истоме,  и
она не в  силах  была  пошевелиться,  хотя  крошечный  уголок  ее  сознания,
сохранивший способность трезво мыслить, подсказывал ей, что это рассчитанный
прием.
   От него пахло.., волнующе. Эта смесь дорогого одеколона и  чисто  вымытой
мужской кожи впервые пробудила в  ней  нечто,  до  сих  пор  дремавшее.  Его
широкие плечи охватывали ее со всех сторон, а  там,  где  она  касалась  его
ладонями, под одеждой отчетливо  проступали  напрягшиеся  железные  бицепсы.
Когда он осыпал легкими, как перышко, поцелуями ее шею и уши, она не  смогла
сдержать чуть слышного стона наслаждения. Этого она никак не  ожидала  -  ей
трудно было представить, что  мужское  прикосновение  может  вызвать  у  нее
подобные  ощущения.  Мальчики,  с  которыми  она  раньше  встречалась,  лишь
раздражали ее своим навязчивым желанием  потрогать  и  поцеловать  и  своими
неуклюжими заигрываниями.
   Теперь его руки нежно и ритмично двигались по ее спине; от этой  ласки  в
мягкой плоти рождались волны сладострастного возбуждения, затухавшие  где-то
внизу под тонкой тканью ее летнего платья. Она почувствовала, как  его  руки
двинулись вверх, он снова впился губами в ее губы,  но,  когда  его  длинные
пальцы слегка погладили ее упругую  грудь,  она,  издав  возглас  удивления,
отпрянула назад и потрясение взглянула ему в глаза.
   - Не надо, - еле слышно прошептала Келси; он, чуть  заметно  улыбнувшись,
отвел руки. На его смуглом лице появилась все та же насмешка.
   - Так я и думал. - Он медленно поднялся и  постоял,  разглядывая  ее  при
тусклом лунном свете. Где-то в темноте ухнула  сова,  но,  если  не  считать
этого, казалось, они одни на всей земле.  Он  окинул  холодным  взглядом  ее
распухшие, дрожащие губы и расширенные золотистые  глаза.  -  Еще  несколько
лет, и ты будешь роковой  женщиной,  но  пока  ты  еще  не  пробудилась  для
радостей любви.
   Она вся залилась  краской,  не  зная,  что  выражает  его  смуглое  лицо,
осуждение или нечто иное. Он снова улыбнулся  и,  прежде  чем  Келси  успела
отстраниться, легонько провел пальцем по ее горячей  щеке.  -  Ты  разобьешь
немало сердец, пчелка моя, дай только срок.
   - Не хочу я разбивать ничьих сердец, - не  допускающим  возражений  тоном
ответила она. - Я не из таких.
   Улыбка на лице Маршалла сменилась горькой усмешкой, он  отступил  на  шаг
назад и окинул спящий сад взглядом, обращенным куда-то вдаль.
   - Ты изменишься, красавица: чему быть, того не миновать. Это превращается
в игру, и единственное, что заботит ее участников, - выигрыш любой ценой.  -
Чуть заметно тряхнув головой, он снова посмотрел на нее сверху вниз;  теперь
в его глазах появилась боль, которой раньше не было. - И эта  милая  чистота
исчезнет, как сладкий сон.
   - Перестань! - От  смущения  ответ  прозвучал  особенно  резко.  -  Я  не
изменюсь.
   - Да ты уже наполовину стала такой, маленькая моя пчелка. - Он окинул  ее
с головы до ног насмешливым и в то же  время  чувственным  взглядом,  и  она
прикусила губу, вспомнив, как легко далась ему только что победа над ней.  -
Они будут есть у тебя с ладошки.
   - Не все такие, как ты думаешь.  -  Келси  встала  и  трясущимися  руками
расправила складки платья. - Это не обязательно должно быть игрой.
   - Когда-то я тоже в это верил.  -  В  его  низком  голосе  звучала  такая
горечь, что она оцепенела от ужаса; он вдруг  повернулся  к  ней  -  на  его
освещенном луной лице была мука. - Потом я вырос и узнал, как оно бывает  на
самом деле. Ты не исключение, Келси, ты пойдешь по той же дорожке.
   - Не говори так со мной. - После сладостных поцелуев она не могла  понять
такую безжалостность. - Ты ничего обо мне не знаешь.
   - А зачем мне знать? - мрачно ответил он. - Ты ведь дочь  Евы,  разве  не
так? Это все у тебя в генах.
   Побледнев, она отступила на шаг и расширенными глазами вгляделась  в  его
суровое лицо:
   - Что с тобой?
   - Что со мной? - лениво  повторил  он,  сверкнув  в  темноте  глазами.  -
Насколько мне известно, ничего. Просто, как я тебе уже объяснял, я живу там,
в реальном мире. - Его губы искривились в некоем подобии улыбки. -  Сожалею,
Келси, что мы с Анной так тебя разочаровали. Пожалуй, нам лучше  уехать,  не
мешкая, прямо завтра. Впрочем, думаю, эта женщина все равно себя  исчерпала.
- В его словах был вызов, в глазах - враждебность. -  Когда  поешь  чересчур
много одного и того же десерта, он начинает приедаться, тебе не кажется?
   - Анна - не десерт, а женщина, - с жаром сказала Келси,  но  он  в  ответ
лишь негромко рассмеялся:
   - А разве это не одно и то же? - И, прежде чем она  успела  ответить,  он
исчез, мелькнув высокой черной тенью, подобно беззвучно крадущемуся коту, от
которого только и жди беды.
   Келси долго сидела в темноте, изо всех сил пытаясь осмыслить причину  его
жестокости. Он и представить себе не мог, как потрясли ее  не  столько  даже
его  слова,  сколько  холодная  бессердечность  тона,   которым   они   были
произнесены. Что она ему сделала, чем заслужила такое грубое  обращение?  Ее
чуть подташнивало, будто после удара под вздох. В одном,  однако,  он  прав,
угрюмо подумала она, когда бешеное сердцебиение утихло  и  к  ней  вернулось
самообладание: в прошлом родители действительно ее  чрезмерно  опекали.  Она
даже представить себе не могла, что существуют подобные люди, причем один из
них носит личину друга ее отца. Отец не смог распознать,  что  он  на  самом
деле из себя представляет!
   Ночная прохлада в конце концов заставила ее вернуться в дом, и она прошла
к себе в комнату,  не  зайдя  в  гостиную  даже  для  того,  чтобы  пожелать
остальным  спокойной  ночи.  Ей  не  хотелось  больше  видеть  это  красивое
беспощадное лицо. Маршалл с такой бессердечностью распахнул перед нею темную
сторону жизни, что она ему этого никогда не сможет простить.
   На следующее  утро,  когда  она  опасливо  спустилась  к  завтраку,  мать
сказала, что Маршалла и Анну внезапно вызвали в город.., а  вскоре  с  отцом
случился первый инфаркт, и загородный дом продали.
   Она увидела Маршалла снова лишь несколько месяцев  спустя,  на  похоронах
отца, но для нее он был не более чем учтивый незнакомец, откуда-то  издалека
вежливо выражающий свое сочувствие: она была слишком поглощена своим  горем,
чтобы обратить на него внимание.
   Все это произошло почти четыре года назад, и уже много месяцев она о  нем
не вспоминала, так почему же теперь, накануне дня  ее  совершеннолетия,  ему
понадобилось прислать ей красную розу и пригласить этим вечером на ужин?

Глава 2

   "Просто не верится. Не верю, и все тут".  Келси  недоуменно  разглядывала
коротенькое приглашение, написанное черными чернилами на визитной карточке с
золотым обрезом, которую она держала в руке. И как это  только  ему  удалось
через столько лет разузнать ее адрес? Перебравшись год назад в эту крошечную
лондонскую квартирку, она, конечно, сообщила свой новый адрес многочисленным
друзьям и родным, но отнюдь не ему. Мама, должно быть! Да, Рут, кто же еще?
   Бросив остальную почту, полученную этим утром, на столик рядом с  входной
дверью, она  в  два  прыжка  оказалась  на  другом  конце  комнаты  и,  горя
негодованием, схватила телефонную трубку. Матери отлично известно,  что  она
просто не переваривает  Маршалла,  однако,  насколько  знала  Келси,  Рут  -
единственная ниточка, связывающая ее с ее давнишним врагом.
   - Мама? - (Мягкий, ласковый голос Рут ответил утвердительно.) - Знаешь, я
только что получила по почте весьма странное приглашение. Ты, надеюсь, не  в
курсе?
   - А в чем дело, доченька? - Келси тотчас поняла, что она не  ошиблась.  В
голосе Рут звучали с детства хорошо знакомые  нотки  наигранного  удивления.
Так и есть, мама опять сует нос в ее дела.
   - Оно от Маршалла Хендерсона. - Келси говорила спокойным  тоном,  но  это
давалось ей нелегко. - Ну, знаешь, того старого папиного друга,  которого  я
просто не переношу. - "Подпусти-ка шпильку, Келси, - подумала она  без  тени
раскаяния, - так ей и надо!"
   - Маршалла? Неужели?
   - Он приглашает меня поужинать сегодня вдвоем, а я  ума  не  приложу,  от
кого это он мог узнать мой адрес. Ты, конечно, не в курсе?
   Последовала длинная многозначительная пауза, прежде чем  в  трубке  снова
послышался голос Рут.
   - От меня, - извиняющимся тоном прошелестела она на другом конце провода.
   - Мамуля! У меня просто нет слов. - Келси помолчала  и  затем  продолжала
уже спокойнее:
   - И когда же в таком случае ты его видела?
   - Понимаешь, мы иногда обедаем вместе, когда я бываю в городе, -  деланно
беззаботным тоном ответила мать.
   - Ты мне об этом  ни  разу  не  говорила.  -  В  голосе  Келси  зазвучали
обличительные нотки.
   - Я не знала, что тебе это может быть интересно, доченька, - благоразумно
заметила Рут. - Ты всегда давала мне понять, что тебе нет до этого  человека
никакого дела, но он - старый друг твоего отца,  и  мы  поддерживаем  с  ним
отношения. Как-то я рассказывала ему о твоей  квартирке  -  это  было  очень
давно, еще когда ты только переезжала. Он, видимо, не забыл.
   - Тогда понятно, - протянула Келси, смягчаясь.  По  крайней  мере  здесь,
похоже, не было злого умысла. Хотя в начале разговора голос у мамы был такой
виноватый! - Ты знала, что он хочет со мной повидаться?
   - Кажется, последний раз он что-то такое обронил,  -  уклончиво  ответила
мать. - Мне пора, девочка, у меня куча дел.
   - Ну, хорошо. - Келси нахмурилась; все это ее просто выводило из себя.  -
Завтра утром я к тебе заскочу.
   - Келси!
   Она уже было хотела положить трубку, но ее рука застыла на полпути:
   - Да?
   - Так ты пойдешь?
   - Куда?
   - Ты встретишься с Маршаллом? - Мать очень старалась казаться  спокойной,
но это ей удавалось чрезвычайно плохо.
   - Сомневаюсь. Жди меня завтра,  около  одиннадцати.  -  Келси  не  хотела
спорить с матерью, тем более сейчас, когда Рут  так  потрудилась,  устраивая
семейное торжество, на которое  в  воскресенье  приглашено  столько  народу.
Хорошо, что она оборвала разговор, иначе спора было бы не избежать.
   - О'кей, дорогая.  -  Рут  умела  достойно  проигрывать.  -  Жду  тебя  с
нетерпением.
   Мельком взглянув на часы, Келси  поняла,  что  выбилась  из  графика,  и,
заскочив на минутку в душ, быстро оделась; на завтрак времени не осталось  -
опоздать на работу немыслимо. Этим утром у нее все просто валилось  из  рук.
На блузке  отлетела  пуговица,  и,  поскольку  пришивать  ее  было  некогда,
пришлось сменить весь костюм. Волосы, казалось, вышли из повиновения и никак
не желали  укладываться  в  прическу  для  работы  -  собранный  на  затылке
свободный пучок. Закрывая квартиру, она сломала ноготь, а в довершение всего
ее старенький потрепанный "мини" застрял в пробке  за  огромным  грузовиком,
который изрыгал прямо ей в лицо клубы зловонного черного дыма, пока  она  им
вся не пропиталась.
   Она влетела в офис буквально за минуту до начала работы и обнаружила, что
на ее стуле сидит, развалясь и закинув длинные ноги на стол,  Грег.  "Только
этого не хватало", - покорившись судьбе, подумала про себя Келси и, заставив
губы  сложиться  в  холодную  улыбку,  двинулась  навстречу  его  плотоядной
ухмылке.
   - Привет, ангелочек! Шикарно смотришься сегодня.
   - Неужели? - Она бросила взгляд на изящные  золотые  часики  -  последний
подарок отца. - Сейчас... - она сделала паузу, - ровно девять, так что, если
ты удалишься, я смогу приступить к работе.
   - Ладно, ладно.  -  Он  неуклюже  поднялся,  разбросав  при  этом  стопку
документов. - Я вот чего зашел-то: как ты насчет пообедать вместе? О'кей?
   - Нет, извини. - Она посмотрела ему прямо в глаза, ее прекрасное  бледное
лицо с огромными янтарными глазами  и  тонко  очерченными  дугами  бровей  -
бесстрастная маска. - Завтра мой праздник, а мне еще осталось кое-что решить
с фирмой по обслуживанию банкетов. На обед  времени  не  остается.  Придется
где-нибудь перехватить сандвич - вот и все.
   - Тысяча извинений. - Грег угрюмо сощурил светло-голубые глаза. -  Ладно,
завтра все равно увидимся, так ведь? Учти, все танцы мои. Вечером позвоню.
   Когда он вразвалочку удалился, Келси опустилась на освободившийся стул  и
чуть заметно вздохнула. И что это  он  такой  непонятливый?  Когда  владелец
небольшой  фирмы  по  дизайну  интерьеров,  куда  она  устроилась  работать,
познакомил ее со своим сыном, тот показался ей приятным малым, хотя  ему  не
хватало зрелости. Грегу было двадцать четыре, и  он  был  хорош  собой,  вот
только красота его, пожалуй, была чересчур броской; поначалу Келси принимала
его приглашения в рестораны  и  театры  не  без  удовольствия.  Было  с  кем
провести время, тем более что после переезда в столицу круг ее друзей  резко
сузился.
   Однако с каждой новой встречей его аппетиты росли, и однажды, проскучав с
ним вечер в обществе его дружков-яппи, которые с каждой  рюмкой  все  больше
теряли человеческий облик, ей пришлось отбиваться от настойчивых приставаний
на заднем сиденье его "порше",  и  она  дала  себе  зарок  покончить  с  ним
навсегда.
   Грег, однако, не желал смириться с ее отказом и с тех  пор  не  давал  ей
проходу, заваливая ее квартиру дорогими оранжерейными цветами,  а  во  время
своего последнего непрошеного визита он даже сделал ей предложение  и  вынул
из кармана кольцо, такое же  помпезное,  каким  был  сам.  Словом,  ситуация
становилась все более неловкой, а в последнее время даже опасной.
   Может быть, учитывая происходящее, все-таки целесообразно  встретиться  с
Маршаллом?  Она  захватила  его  карточку  на  работу,  решив  позвонить  по
телефону, написанному  размашистым  почерком  на  уголке,  и  отказаться  от
встречи, но теперь, по зрелом размышлении, заколебалась. Может быть, то, что
она проведет вечер с другим мужчиной, убедит наконец Грега в том, что ему не
на что рассчитывать, а другого подходящего для этой цели мужчины не было. Об
этом успел позаботиться Грег. В какую ярость пришла она, когда вчера  узнала
от одной девушки на работе, что он предупредил Майка и Дэйва,  единственных,
кроме него, свободных сотрудников фирмы, что она - его девушка.
   Приняв решение, она  сунула  карточку  обратно  в  сумку.  Без  сомнения,
Маршаллу просто хочется повидаться с дочерью покойного друга и  у  него  нет
никаких задних мыслей. Что ж, это ей подойдет. С одной стороны, ее  коробило
при мысли о том, что она подчиняется его планам, но, с  другой,  он  ведь  и
понятия не имеет, что побуждает ее это сделать, а это уже  кое-что.  Сам  он
частенько пользовался женщинами, когда это было ему нужно. Теперь  ее  черед
отплатить ему той же монетой. Неважно, что он об этом никогда не  узнает.  И
Келси удовлетворенно кивнула головой.
   Одеваясь вечером, она ни с того ни с сего не  на  шутку  разнервничалась.
Чуть раньше у нее был телефонный разговор с Гретом: он хотел за ней  заехать
и услышал в ответ, что она уже приглашена. Это  не  прибавило  ей  душевного
равновесия, и теперь у нее на кровати выросла гора платьев, а  на  крохотном
прикроватном коврике валялись как попало туфли и сумочки. В  конечном  итоге
она остановилась на том, что выбрала с  самого  начала:  простой  костюм  из
черного шелка на подкладке, а к нему светло-золотистая  блузка  из  того  же
материала.  Свои  волнистые  каштановые  с  золотистым  отливом  волосы  она
распустила по плечам, чтобы смягчить строгий покрой пиджака, а из  украшений
надела золотые сережки и гладкий золотой браслет.
   - Ничего не поделаешь, - строго заявила она своему отражению в зеркале. -
Перестань смотреть так, будто тебя только что приговорили к смерти, девочка.
Выше голову!
   Но уговоры не действовали, она дрожала мелкой дрожью, и, когда у  входной
двери важно заверещал маленький домофон, она глубоко вздохнула. Господи, это
испытание выше ее сил.
   - Да? - Келси перекинула рычажок, чтобы услышать ответ.
   - Добрый вечер, Келси.  -  Даже  шорохи  на  линии  не  могли  приглушить
какой-то гипнотической силы, которая исходила от  этого  низкого,  сильного,
глубокого голоса, и душа девушки тотчас ушла в пятки. Зачем, ну зачем только
она уговорила  себя  принять  приглашение  этого  человека,  к  которому  не
чувствует ничего, кроме антипатии и презрения? Внезапно  Грег  показался  ей
совершенно незначительным.
   "Прекрати панику, Келси, - поспешно приказала она себе шепотом.  -  Может
быть, он растолстел или, того хуже, стал занудой..."
   - Могу я подняться? - все тем же ровным голосом спросил он.
   Она  перевела  дух  и  деланно  бодрым  голосом  ответила  в  миниатюрный
микрофончик:
   -  Да,  конечно,  поднимайся,  пожалуйста.   Четвертый   этаж,   квартира
четырнадцать. - Это только на один вечер, один вечер - и все,  твердила  она
про себя.
   Когда лифт с шумом остановился у нее на этаже, она закрыла  глаза;  после
секундной тишины послышалось то, чего она напряженно ждала, - громкий стук в
дверь. Келси глубоко вздохнула.
   - Здравствуй. - Когда Келси открыла дверь, ей  пришлось  задрать  голову,
чтобы встретиться с темно-карими глазами,  в  которых  играли  чертики.  Она
забыла о его высоком росте, но в остальном он ничуть не изменился,  пожалуй,
даже   стал   еще   интересней.   Высокий,   худощавый,   манера   держаться
непринужденная  и  уверенная,  властные  черты   красивого   лица   выражают
непреклонную волю. Ее внутренности сделали сальто-мортале. -  А  ты,  Келси,
все такая же красавица и.., очень выросла. - В этих  загадочных  словах  был
намек, но она решила пропустить его мимо ушей. Он действительно  ни  чуточки
не изменился.
   - Надеюсь. - Она улыбнулась, но не решилась двинуться с места. Ноги стали
будто из ваты. - Я теперь, знаешь ли, деловая женщина.  -  Взмахом  дрожащей
руки она пригласила его войти.
   - Ах, да. - Он неторопливо прошел в комнату, и, прежде чем повернуться  к
нему снова лицом, она  закрыла  дверь.  -  Насколько  мне  известно,  дизайн
интерьеров? Так, значит, колледж все-таки пригодился?
   - Да, пригодился. - Несмотря на ее четырехдюймовые каблуки, он возвышался
над нею на целую голову, и от этого  в  ней  почему-то  шевельнулась  легкая
досада. - А ты что, сомневался? - Все-таки он задел ее за живое.
   - Ничуть не сомневался, - небрежным тоном ответил он. - Я  отлично  знаю,
ты очень смышленая.
   - Вот именно,  -  холодно  согласилась  она,  постаравшись  придать  лицу
бесстрастное выражение, но в душе у  нее  все  так  и  кипело  против  этого
лениво-снисходительного тона. Увидев ее вызывающе  запрокинутую  голову,  он
прищурился, и она могла бы поклясться: на мгновение его твердые губы тронула
легкая усмешка. До чего же неприятен был ей этот человек!
   - Ты снимаешь эту квартиру? - Он окинул крохотную комнатку проницательным
взглядом, чуть задержавшись на заваленной  платьями  кровати,  видной  через
полуоткрытую дверь спальни.
   Черт! Ей следовало закрыть дверь.
   - Да! Не у всех денег куры не клюют. - От ее едкого  тона  брови  у  него
едва заметно дрогнули, но он не отреагировал, а она, выпалив  эту  резкость,
почувствовала себя неловко. Теперь он подумает, что  она  настоящая  мегера!
Впрочем, какая разница, что он подумает? Какое право он