нервно  сглотнула  и,  стараясь  не
дышать, начала осторожно отодвигаться. Рука  чуть  дернулась  и  по-хозяйски
обняла ее бедро. Милли замерла. Рука стала поглаживать ее,  но  она  видела,
что Бредли так и не открыл глаз.
   Сжав зубы, Милли решила переждать эти вызывающие у нее чувство неловкости
ласки и дождаться, когда он снова уснет. Но тут его глаза открылись.
   Какое-то мгновение Бредли казался удивленным.  Потом  сознание  полностью
вернулось к нему, и его губы раздвинулись в уже знакомой ей улыбке,  которую
никак нельзя было назвать доброй. Его рука скользнула вниз и мягко сжала  ее
колено. Милли не смела даже шевельнуться.
   - Прекратите, - хрипло произнесла она. Его улыбка стала еще шире.  Он  не
сводил глаз с ее лица. Как паук, опутывающий  свою  жертву,  он  сознательно
парализует мою волю, подумала она, и  эта  мысль  помогла  ей  сбросить  его
колдовские чары.
   Она отодвинулась и собралась уже соскользнуть с  постели,  но  не  тут-то
было. Схватив ее за руку, Бредли пресек ее попытку подняться.
   - О нет! - простонала Милли.
   Рональд притянул ее к себе. Он казался равнодушным, почти  скучающим,  но
его поцелуй был совсем другим.
   Я не могу пошевелиться, подумала Милли, и, что еще хуже, не хочу.
   Он мягко рассмеялся.
   - Это не совсем то, чего вы ожидали? Она подняла затуманенные глаза.
   - Что?
   - Вы забрались в мою постель, - пояснил он нарочито суровым тоном, -  уже
после того, как я уснул. Не припомню, чтобы я приглашал вас.
   Милли снова попыталась высвободиться, но  Рональд  Бредли,  казалось,  не
замечал этих попыток. Его объятия напоминали железные тиски. Никогда в жизни
Милли еще не чувствовала себя такой беспомощной.
   У нее сложилось отчетливое впечатление,  что  он  ужасно  сердит,  а  его
деликатность - скорее результат разностороннего опыта. Он  словно  наказывал
ее за что-то.
   Задыхаясь, Милли попыталась оторваться от его губ, но тут же смолкла.
   Рональд плавным движением перевернулся,  и  мгновение  спустя  Милли  уже
лежала на спине, а он оказался сверху. Она в ужасе закрыла глаза.
   - Очень хорошо, - целуя ее веки, насмешливо произнес он.
   Шон  никогда  не  целовал  ее  так...  А  это  было  так   приятно!   Она
почувствовала, как его пальцы расстегнули верхнюю пуговицу ее блузки.  Затем
Рональд склонился над ней, и острое чувство наслаждения пронзило  ее,  когда
его губы коснулись нежной кожи груди. Она потянулась к нему,  и  тут  резкая
боль пронзила ее запястье. Милли непроизвольно вскрикнула.
   Он на мгновение замер.
   - Отпустите! - взмолилась она.
   Бредли отодвинулся, и она села на кровати,  вытянув  больную  руку  перед
собой, а потом склонилась над ней, словно убаюкивая.
   - Что случилось? - резко спросил он. Милли  закусила  губу.  Боль  начала
стихать, но ее последствия - чувство слабости  и  какой-то  беззащитности  -
снова в полной мере возвратились к ней.
   - Мое запястье, - наконец прошептала она. - Оно сломано.
   - Но ведь вы без гипса. - В  его  голосе  прозвучало  что-то  похожее  на
обвинение.
   - Да, - сказала она. - Его сняли пару недель  назад,  и  осталась  только
шина, благодаря которой запястье остается зафиксированным. Вчера  вечером  я
сняла ее.
   - Зачем? Чтобы приласкать меня? Милли густо покраснела, не смея взглянуть
на него.
   - Нет. Я надеваю ее, только когда хожу за покупками или веду машину.
   - Или когда ходите на вечеринки, - сухо добавил он.
   - В общем, да. Но я на них почти не хожу.
   - Черт! - помолчав, сказал он. - Это серьезный перелом?
   Пальцами правой руки Милли осторожно ощупала больное запястье. Сможет  ли
она когда-нибудь играть, как прежде? Никто не мог дать ей  никаких  гарантий
на этот счет.
   - Не знаю, - тихо произнесла она. - Врачи сказали, что не очень.
   - Ну и?.. - продолжил он расспросы.  Почему  его  это  заинтересовало?  -
удивилась Милли. Никто не расспрашивал ее о руке, ни  отчим,  ни  даже  Шон,
хотя номинально он все еще был ее учителем.
   Не глядя на Рональда, она покачала головой.
   - Они сказали, что  еще  какое-то  время  она  будет  болеть.  Постепенно
пройдет.
   - Но ведь вы заорали так, будто вам действительно было страшно больно.  Я
что, придавил вам руку?
   - Нет. - Милли судорожно втянула воздух. -  Я  сама  виновата.  Я  хотела
вытащить ее из-под себя.
   - Так значит, вы сами улеглись на нее? - Он протянул руку и взъерошил  ей
волосы. - Бедная Золушка. Вам не очень-то везет сегодня утром, ведь верно?
   Милли вздрогнула, но приказала себе оставаться спокойной.
   - Да, утро действительно могло бы быть более удачным, - призналась она. -
Особенно если бы вы не называли меня Золушкой и не делали неверных выводов.
   В ответ Рональд Бредли лишь скрестил на груди  руки.  Она  заметила,  что
пуговицы на его рубашке также расстегнуты, и отвела  взгляд:  вид  загорелой
кожи будоражил ее, не давая возможности сосредоточиться.
   - Какие именно выводы? - поинтересовался он.
   - Вы, кажется, считаете, - четко выговаривая слова, произнесла  Милли.  -
что я сама легла  к  вам  в  постель,  радуясь  представившейся  возможности
переспать с восхитительным Рональдом Бредли.
   - Ах, это... - Он явно ни в чем не раскаивался.
   - Так вот, вы заблуждаетесь. Если бы в квартире была еще одна кровать или
хотя бы диван, то вы наверняка спали бы в одиночестве, а я не  бы  рисковала
второй раз сломать себе запястье.
   Бредли нарочито поморщился.
   - Это удар ниже пояса. Вы не предупредили меня о своей больной руке.
   - Как и о том, что вы заняли единственную в квартире кровать, -  добавила
она. - Дело в том, что меня просто не было  возможности  сделать  это  -  вы
набросились на меня прежде, чем я успела открыть рот.
   Смысл сказанного наконец-то дошел до него.
   - Единственную кровать? В такой огромной квартире? Вы, наверное, шутите?!
   - Мой отчим Пит, - холодно пояснила Милли, - не часто принимает гостей. У
него в квартире есть два рояля, арфа и студия звукозаписи. Здесь  есть,  где
поесть, выпить, поработать и послушать музыку, но  гости,  как  правило,  не
остаются ночевать, поэтому нет и лишних кроватей.
   - Боже мой, - растерянно произнес Бредли. Он внимательно оглядел комнату.
- Так это спальня самого маэстро! - В его голосе прозвучали веселые нотки. -
Думаю, мне следует принести вам свои извинения.
   - Согласна.
   Его глаза снова остановились на ее лице, и в этом испытующем взгляде было
нечто такое, от чего Милли стало неуютно.
   - Считайте, что я извинился перед вами, - наконец выдавил Рональд.
   Она резко выпрямилась.
   - А теперь, если я снова попытаюсь встать с постели, вы отпустите меня?
   Рональда Бредли было невозможно смутить. Он ухмыльнулся.
   - Конечно. Особенно, если за это я получу завтрак.
   Милли возмущенно фыркнула и, не удостоив его ответа, вскочила с  постели.
Выходя из комнаты, она отказалась признаться себе в том, что услышала  тихий
смешок, раздавшийся ей вслед.

***

   Телефон зазвонил, когда она, бормоча себе  под  нос  проклятия,  готовила
кофе. Это был Фред, консьерж.
   - Доброе утро, мисс Роббинс. - Казалось, он  чувствует  себя  неловко.  -
Здесь повсюду фотографы. Они ждут даже на улице.
   - Да? - Милли была смущена и одновременно взбешена  этим  сообщением,  но
старалась говорить безразличным тоном. - А  в  мусорном  ящике  их  случайно
нет?
   - Кажется, двое действительно сидят на них, невозмутимо сообщил  Фред,  -
нацелив  свои  объективы  на  входную  дверь.  Я  подумал,  что  вам   будет
небезынтересно узнать об этом. Ведь у вас так  много  вещей,  которые  нужно
будет сложить в машину, - неуклюже добавил он.
   - Да, конечно, - согласилась Милли и, поблагодарив консьержа, поспешила в
спальню.
   Рональд все еще лежал в постели и, опершись на подушки,  небрежно  листал
одну из книг Пита. Очевидно, какой-нибудь широко разрекламированный в прессе
детектив из тех, что обычно валялись на прикроватной тумбочке.
   - Завтрак готов? - подняв глаза, поинтересовался он.
   - Нет.
   Милли была слишком взволнована, чтобы обидеться на тон, которым был задан
этот вопрос. Рональд словно обращался к прислуге.
   Он заметил ее нервозность и нахмурился.
   - В чем дело?
   - Только что позвонил консьерж. Журналисты ждут нас внизу.  Они  прячутся
даже в гараже, держа наготове свои объективы. Что будем делать?
   Его брови поползли вверх.
   - Должно быть, им заказан репортаж.
   - Это вовсе не смешно, - свирепо произнесла она.
   Рональд откинул покрывало, сел и, спустив ноги на  пол,  стал  нащупывать
туфли.
   - Они под столом, - машинально подсказала Милли.
   - Спасибо. - Он надел туфли. - Думаю,  в  данной  ситуации  нам  придется
проявить изобретательность.
   В его голосе звучали покровительственные нотки, и Милли разозлилась.
   - Что вы собираетесь сделать? Бросить на них мокрые полотенца и  убежать?
- саркастически поинтересовалась она.
   - Думаю, мне лучше просто "испариться". -  Он  взмахнул  рукой,  подражая
фокуснику. - Как призрак, - заговорщически добавил он.
   - Но как? Через мусоропровод? - едко поинтересовалась Милли.
   Ее словно загипнотизировали плавные движения его артистичных рук, и, хотя
Рональд даже не взглянул в ее сторону, она, казалось, физически ощутила  его
прикосновение.
   - Нет.
   Он  начал  застегивать  рубашку.  Слишком   хорошо   помня,   при   каких
обстоятельствах  она  была  расстегнута,  Милли   поспешно   отвернулась   и
уставилась в окно.
   - Видно что-нибудь? - спросил он, вставляя в манжеты небольшие серебряные
запонки и подходя к ней.
   - Н-нет. - Она отодвинулась. - Отсюда видно только дорогу к дому. Что  вы
собираетесь делать?
   Рональд улыбнулся, но его глаза были по-прежнему серьезны.
   - Вы тайком выведете меня отсюда. Переодетым.
   - Я? Да вы с ума сошли! Каким образом? У меня здесь нет  никакой  одежды.
Да и она была бы вам мала. - Она взглянула на его небритые щеки и  по-мужски
широкие плечи. - К тому же вы совсем не похожи на женщину.
   - Мне и не нужна ваша одежда, - вкрадчиво сказал он. - Мне нужны вы.
   - Я? - еле выговорила она. Его глаза смеялись.
   - Вернее, чтобы вы сопровождали меня.
   - Что вы имеете в виду?
   Рональд  небрежно  оперся  о  край  старинного  секретера  палисандрового
дерева. Заскрипев, тот покачнулся, но Милли сейчас было не до протестов.
   - Все знают, что вы сегодня уезжаете - консьерж, ваши  соседи,  возможно,
даже эти парни с фотоаппаратами. - Он пожал плечами. -  Вы  просто  возьмете
меня с собой.
   - И вы  всерьез  считаете,  что  вас  не  заметят?  Но  вас  не  назовешь
невидимкой, а эти люди явно знают, кого именно они ждут.
   - Я переоденусь, - спокойно повторил он. - У вашего  консьержа  наверняка
найдется лишняя форма.  Никто  не  обратит  внимания  на  человека  в  форме
консьержа, особенно когда он несет чемоданы хорошенькой женщины.
   - Почему он должен одалживать вам брюки?
   - Как все шотландцы, в душе этот парень-романтик. А  вы  расскажете  ему,
что это была любовь с первого взгляда и нам нужно было какое-то время побыть
наедине, - подсказал Бредли.
   - Я не сделаю этого! - возмутилась Милли.
   - Сделаете, - твердо произнес он. -  Это  вы  виноваты  в  том,  что  все
узнали, где я, а значит, вы в  долгу  передо  мной.  Впрочем,  поговорить  с
консьержем я могу и сам.

***

   Фред Макдугал был действительно тронут  романтической  историей,  которую
поведал ему Рональд. В тихой ярости Милли слушала, как он излагал  консьержу
свои объяснения, но не могла  не  отметить,  что  это  было  сделано  весьма
деликатно: Рональд не сказал ничего, против чего она могла бы  возразить  по
существу. Правда, в его тоне сквозил намек  на  неожиданно  возникшее  между
ними чувство.
   В результате они получили от Фреда не только щегольскую форму шофера,  но
и искренние пожелания удачи.
   - Как вы могли?! - свирепо  прошептала  Милли,  когда  они  по  служебной
лестнице поднимались обратно в квартиру.
   - А что я такого сказал? - невинно спросил Рональд.
   - Я имею в виду не то, что вы сказали. А  то,  как  вы  это  сделали.  Он
засмеялся.
   - Я же актер. Романтические сказки - моя профессия.  -  Он  с  загадочным
видом посмотрел на нее. - Не волнуйтесь. Золушка, вы уже почти избавились от
меня.
   - Надеюсь, что это так, - сухо ответила Милли. Вернувшись в квартиру,  он
быстро переоделся, а она занялась своим  запястьем.  Бредли  с  любопытством
смотрел, как она надевает эластичную повязку.
   - Вы уверены, что действительно можете вести  машину  с  этой  штукой  на
руке?
   - Значительно лучше, чем без нее. А сейчас рука действительно побаливает.
   Он нахмурился, но это ускользнуло от внимания  Милли,  занятой  последней
проверкой списка вещей Пита.
   - Пожалуйста, вызовите лифт, - попросила она и взялась за одну из сумок.
   - Ну, уж нет. - Бредли отобрал у нее сумку. - Лифт вызываете вы, а я беру
на себя роль носильщика.
   Рональд сдержал слово, так что Милли  не  пришлось  нести  ничего,  кроме
набора аудиокассет. В слабо освещенном помещении  подземной  стоянки,  когда
они грузили в машину вещи, дежурившие при входе репортеры даже не  взглянули
на ее спутника.
   Рональд взял у Милли ключи,  уселся  за  руль  и  открыл  противоположную
дверь.
   - Садитесь, мисс Роббинс.
   - Но... - заупрямилась она. - Это машина моего  отчима.  Он  доверяет  ее
только мне.
   - Дорогая, не волнуйтесь, я опытный водитель.
   Милли едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой.
   - Ну и что! - громко произнесла она, и тут один из фотографов оглянулся.
   - Вылезайте немедленно! - прошипела она. -  Или  я  сделаю  так,  что  вы
попадете в газеты как угонщик машин.
   Но тот вообще не смотрел в ее сторону. Казалось, его  внимание  полностью
сосредоточено на лобовом стекле, поэтому  Милли  была  застигнута  врасплох,
когда он схватил ее за плечо и силой втащил в машину.
   А репортеры уже бежали в их сторону, держа фотоаппараты наготове.
   - Похоже, из-за вас я действительно попаду в газеты,  -  холодно  заметил
Бредли, заводя мотор. - Немедленно закройте дверь.
   Милли захлопнула дверцу машины и, снова неловко повернув руку, вскрикнула
от боли. Рональд Бредли посмотрел на нее непроницаемым взглядом.
   - Либо нагнитесь, либо улыбайтесь, - посоветовал он. - Сейчас  вас  будут
снимать. - Под обстрелом слепящих фотовспышек автомобиль  быстро  выехал  из
гаража. - Не расстраивайтесь, - спустя некоторое время  с  усмешкой  добавил
Рональд. - Даже если фотография будет нечеткой, эти люди обязательно уточнят
ваше имя у консьержа. Так что ваши друзья непременно узнают обо всем.

Глава 4

   Милли онемела от возмущения.
   Нет, его самомнение просто  невыносимо.  Неужели  он  полагает,  что  она
действительно хотела, чтобы кто-то узнал о ее  отъезде  с  ним  этим  ранним
воскресным утром?!
   - Узнают о чем? О том, что меня похитили? - поинтересовалась  она  сквозь
зубы. Бредли пожал плечами.
   - Если вам хочется представить все именно так...
   - А как еще это можно представить? - огрызнулась Милли.
   Тяжелая машина, визжа тормозами,  вписалась  в  крутой  поворот.  Рональд
посмотрел в боковое зеркало.
   - За нами никого нет. По крайней мере, пока. Милли сжала кулачки.
   - Послушайте, вы, хулиган! Это что - похищение?
   Он метнул взгляд в ее сторону.
   - Скорее, хорошо подстроенная ловушка.
   - Что?
   - Более тщательно подготовленная, чем в первый раз, - пояснил он.
   - Вы хотите сказать, что это я подстроила вам ловушку?!
   - А разве нет? - Его голос звучал жестко. -  Ведь  вы  вызвали  консьержа
вчера вечером, к именно вы заорали, как ребенок  в  фильме  ужасов,  там,  в
гараже.
   - Но вы пытались украсть машину моего отчима!
   Милли едва не задохнулась от несправедливости подобных обвинений.
   Бредли нетерпеливо фыркнул.
   - Вы всерьез утверждаете, что можете вести эту машину?
   - Да, - с достоинством ответила Милли, хотя это не совсем соответствовало
действительности.
   - Хорошо. Тогда поверните руль и держите его, - решительно скомандовал он
и резко свернул к обочине.
   - Что? - Она явно смутилась. - Не глупите, я ведь сижу с другой стороны.
   - Не так уж это и неудобно. Вы ведь хотите сама вести эту чертову машину!
Так покажите, что действительно можете удержать ее на дороге. Давайте!
   Бормоча проклятия, Милли попыталась вести машину с пассажирского сиденья.
Это было нелегко, и у нее снова разболелась  рука.  В  итоге  она  отпустила
руль.
   - Ну, что? - В голосе Бредли не было ни капли сострадания.
   Милли поджала губы.
   - Чего вы, собственно, добиваетесь?
   - Хотел продемонстрировать, что  вы  не  в  состоянии  удержать  руль,  -
бесстрастно ответил он. - Он вообще слишком тяжел для вас. А  тут  еще  ваша
рука. Если бы не я, вы вообще не смогли бы скрыться от репортеров.
   Милли решительно тряхнула головой.
   - Глупости, - холодно заметила она.  -  Сегодня  я  отправляюсь  на  этой
машине в Испанию. Пит, мой отчим, никогда не попросил бы меня об этом,  если
бы не доверял мне.
   - В Испанию? - не веря своим ушам, переспросил Рональд.
   - Почему это вас так удивило?
   - Это безумие. - У него побелели губы. - Сейчас вы не смогли бы управлять
даже тележкой из бакалейной лавки.
   - Перестаньте опекать меня! - возмущенно воскликнула Милли.
   - Не понимаю, что это за отчим, который поручает вам со  сломанной  рукой
вести такую тяжелую машине! Или  вы  намеревались  ехать  туда  не  одна?  -
медленно, чеканя слова, поинтересовался Бредли.
   Милли хотелось ударить его, но вместо этого она притворно сладким голосом
сказала:
   - Да, одна. Если, конечно, вы не захотите поехать туда вместе со мной.  А
мой отчим - самый лучший из всех. После того, как моя  мать  вышла  за  него
замуж, он...
   - Неплохая идея, - пробормотал Рональд.
   - Он стал мне ближе, чем родной отец, - закончила  фразу  Милли  и  вдруг
осознала его слова, - Что вы сказали?
   - Я сказал, что мне нравится идея поехать с вами в Испанию.
   - Вы сумасшедший, - устало заметила Милли. Ей пришлось еще не раз, хотя и
без видимого эффекта, повторять эти слова - на протяжении всего пути  до  ее
дома и потом, когда Рональд расхаживал по ее квартире. Но  он  уже  даже  не
притворялся, что слушает ее.

***

   Милли жила в модернизированном доме викторианской эпохи. Эту квартиру она
купила, когда поступила в колледж. Деньги ей дал Пит, который заявил: "Чтобы
делать ошибки, человеку необходимо уединиться".
   Вспомнив эти слова, Милли подумала, что  сделала  только  одну  ошибку  -
влюбилась в Шона. Сейчас, наблюдая за своим незваным гостем, она  размышляла
о том, какой ошибкой в итоге обернется он. Впрочем,  влюбляться  в  Рональда
Бредли она не собиралась. Ей казалось, что после истории с Шоном она  больше
неспособна любить.
   Бредли неторопливо подошел к окну и выглянул наружу. Квартира Милли  была
на первом этаже и выходила в сад, полный буйно цветущих гиацинтов и  поздних
нарциссов. Сквозь заросли розмарина осторожно пробирался рыжий кот.
   - Это Марс,  -  пояснила  Милли,  когда  кот  требовательно  замяукал.  -
Бедняга, он, должно быть, умирает с голоду,  -  добавила  она.  -  Днем  его
должны были покормить соседи, а я рассчитывала седлать  это  вечером,  когда
вернусь с вечеринки.
   - Понятно. - Бредли неодобрительно взглянул на кота. - Он  всегда  издает
такие звуки?
   - Только когда голоден.
   Милли достала кошачьи консервы, выложила их в миску  и  налила  в  блюдце
свежей воды. Рональд насмешливо наблюдал за ней.
   - Кажется, вы очень преданы друг другу. Вы ведь вдвоем живете  здесь,  не
так ли?
   Он явно намекал на то, что в этой  маленькой  квартире  не  было  никаких
признаков присутствия мужчины. Милли вспыхнула,  но  сдержалась  и  спокойно
ответила:
   - Думаю, вы сами это поняли. Он слегка приподнял брови.
   - Считаете, что с котами жить легче, чем с людьми?
   - Так уж получилось. Марс сам выбрал меня, когда