своих рук.
   - Об этом ты даже и не думай, - жестко сказал он и  повернулся.  -  Я  не
собираюсь стать бездельником, - добавил он уже на ходу.
   Ей пришлось догонять его.
   - Я не имела в виду бездельничать, - возразила она,  -  отчаянно  пытаясь
избежать ссоры. - Но ведь ты сможешь заняться самыми разными  делами  вместо
того, чтобы заработаться до смерти.
   Он внезапно остановился и взглянул на нее жестким и холодным взглядом.
   - Никогда больше не говори мне об этом, - проскрежетал он. - Эта компания
была жизнью моего отца, моего брата, а теперь это моя жизнь.
   - Но ведь она унесла их жизни! - закричала она, внезапно поняв, что  игра
стоила свеч. - И она унесет твою жизнь, если ты не будешь осторожней.
   - Тяжелая работа еще никого не убила, - твердо произнес он.
   - Нет, убила, - прошептала она. - Все эти  стрессы,  в  которые  ты  себя
вгоняешь. Зачем? Зачем ты делаешь это? Ты не можешь  вернуть  своего  брата.
Ведь это просто глупо!
   - Я не хочу обсуждать это с тобой, - бросил он и пошел вперед.
   - Но почему? - Она была в отчаянии. - Ведь я твоя невеста.
   - Хватит. Ты прекрасно знала, прежде чем принимать мое  предложение,  как
много мне нужно было работать, чтобы позволить купить тебе этот бриллиант на
пальчик. Так что теперь не жалуйся.
   - Но я и не жалуюсь...
   Но он не слушал ее. Он пошел вперед, предоставив ей  либо  идти  за  ним,
либо куда глаза глядят. Вот так оно и будет, с горечью подумала девушка.  Он
достаточно ясно дал понять, что в его жизни есть место, куда он  никогда  не
позволит ей  сунуться.  И  если  она  хочет  быть  с  ним,  то  ей  придется
довольствоваться теми крохами, которые он ей будет бросать.
   Но она так хотела быть рядом с ним, что приняла  бы  любые  условия.  Она
будет рядом, когда бы он ни пожелал, в те короткие  промежутки  между  более
важными для него занятиями. Она будет делить с ним постель, будет  улыбаться
ему и вызывать улыбку у него, и не требовать больше, чем он может  ей  дать.
Хотя он даже не сказал, что любит ее.

Глава 10

   - Ты действительно счастлива, Марта? Девушка засмеялась, тряхнув  густыми
светлыми кудрями.
   - Ну конечно, Оле. Все прекрасно. Почему ты вдруг спрашиваешь?
   - Ну.., просто я не могу себе представить, что ты выходишь  замуж..,  тем
более за такого человека. Я имею в виду.., ну.., он такой...
   Марта игриво хлопнула по плечу своего старого приятеля.
   - Ни слова больше, - предупредила она и с шутливой угрозой стала  вращать
глазами. На самом деле она пыталась скрыть от него грусть в глазах. -  Кроме
того, внешность обманчива. На самом деле он.., интересный,  великодушный,  с
ним весело и.., я просто не могу тебе объяснить.
   Оле криво улыбнулся.
   - Хорошо, я все понял: он - Супермен и Дед Мороз в одном лице. Что ж, мне
остается только пожелать тебе счастья, дорогая.  Смотри,  не  забывай  своих
старых друзей. И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, то  я  всегда  к
твоим услугам.
   - Спасибо, Оле. Ну а сейчас мне пора бежать. Сегодня я  хочу  попробовать
испечь пирог.
   - Ты? Испечь пирог? - он  с  удивлением  уставился  на  нее.  -  Тебе  не
кажется, что ты слишком рьяно взялась за домашнее хозяйство? Куда делась  та
Марта, которая даже яйца сварить не могла?
   - Я могла, - смеясь, возражала она, - и я все та же  Марта.  Просто..,  я
выхожу замуж.., естественно, что я изменилась.
   - Хм, - во взгляде Оле появилось сомнение, - надеюсь, что этот твой Бьерн
тебе подходит, вот и все.
   - Можешь быть уверен - подходит. Ну пока, Оле, до скорого, - сказала она,
чмокая его в щеку.
   Марта села на велосипед и поехала к дому. На углу она остановилась, чтобы
пропустить дребезжащий желтый трамвай.  Стоял  чудесный  солнечный  полдень.
Ярко-синее небо отражалось в не менее синих, пляшущих от легкого бриза водах
залива. Какие могли быть сомнения в такой день?
   Кроме того, чего ей было сомневаться? Она влюблена, помолвлена и в скором
времени выйдет замуж за своего возлюбленного.
   Бриллиант, подаренный Бьерном, сверкал на ее  пальце.  И  то,  что  у  ее
будущего мужа имелась еще одна страсть - работа, было не так уж  и  страшно.
Многим женщинам приходилось сталкиваться с более серьезными проблемами.
   Осторожно пробираясь в плотном потоке машин. Марта  наконец  подъехала  к
офису Самуэльсона. Впечатляющие  размеры  здания  все  еще  внушали  девушке
некоторый страх несмотря на то, что расписанная ею стена в холле  совершенно
изменила вид первого этажа, да  и  на  общий  имидж  компании  тоже  оказала
влияние. Она могла видеть  свою  фреску  через  окна  первого  этажа.  Марта
прикрепила замок на  раму  велосипеда  и  прислонила  его  к  металлическому
парапету.
   Она  закончила  роспись  стены  всего  несколько  дней  назад  и  страшно
гордилась этим. Она до сих пор удивлялась, почему Бьерн настоял,  чтобы  она
расписала ему вестибюль - стиль  ее  живописи  не  соответствовал  элегантно
обставленным помещениям  его  офиса.  Но,  в  конце  концов,  это  были  его
трудности.
   - Мисс Кристенсен, доброе утро. Позвольте, я помогу вам с покупками.
   Марта резко повернулась, узнав вкрадчивый голос Питера ван Дерека. Он  не
понравился ей с первого взгляда, и она  инстинктивно  отпрянула.  Но  ей  не
хотелось показаться невежливой, и она изобразила приветливую улыбку.
   - Спасибо большое, но я справлюсь  сама,  -  сказала  она,  -  вытаскивая
пакеты из корзины и пытаясь показать, что ей вовсе не тяжело.
   - Ну конечно, современная независимая девушка. Даже слишком  независимая,
- он улыбнулся ей как добрый старый дядюшка. - Я видел как вы стояли на углу
и беседовали со своим приятелем. Симпатичный молодой  человек,  одобряю  ваш
вкус. Я хотел  остановиться  и  предложить  свою  помощь.  Но  вы  были  так
поглощены беседой, что я не решился прервать вас.
   Марта взглянула на него с  отвращением.  Он  умудрился  описать  невинную
беседу с Оле, как тайное свидание любовников. Она заметила похотливый взгляд
его поросячьих глазок, осматривающих ее  с  ног  до  головы.  Она  прекрасно
понимала, какие мысли роились в его голове. Может, стоит поговорить об  этом
с Бьерном. Но у него хватало других забот - он не  делился  с  ней,  но  она
знала, что у него  возникли  проблемы  в  подписании  контракта  с  крупными
заказчиками из Таиланда.
   Девушка вошла в холл. Двери лифта открылись, и она шагнула в  кабину.  Ее
охватило какое-то странное чувство - что-то  было  не  так.  Запах  духов..,
дорогих..,  французских..,  она  такими  не  пользовалась.   Она   вспомнила
рыжеволосую французскую красотку... Изабель.
   Но не стоило делать поспешных выводов - Изабель не единственная  женщина,
пользующаяся такими духами. Но даже если она и была здесь, то  наверняка  по
делу - Бьерн обязательно ей все объяснит. Она должна доверять ему - не стоит
позволять воображению разыгрываться.
   В квартире никого не было, но повсюду,  даже  в  спальне,  стоял  стойкий
аромат этих духов. Марта решила не зацикливаться на  этом,  а  приступить  к
приготовлению пирога.  Она  прошла  на  кухню,  разложила  покупки,  достала
поваренную  книгу,  купленную  всего  несколько  дней  назад.  И   полностью
сконцентрировалась на приготовлении пирога.
   Марта взбивала яйца, когда дверь открылась и вошел Бьерн.
   - Ой, - она смущенно рассмеялась, - ты не должен был приходить так  рано.
Я хотела сделать тебе сюрприз.
   - Что это? - Он подошел к ней и обнял ее сзади.
   - Я пеку пирог.
   - И все это ради одного  пирога?  -  Он  окинул  взглядом  рабочий  стол.
Поверхность его была испачкана мукой и смородиной, повсюду валялись  грязные
вилки и ложки.
   - Ну у меня еще не все получается, - пояснила она, - это мой первый опыт.
   - А мне придется это съесть? - он изобразил на лице ужас.
   - Конечно. Я собираюсь стать прекрасной женой и хозяйкой,  но  мне  нужна
практика.
   Он засмеялся низким, хрипловатым смехом. Его горячее дыхание  обожгло  ей
ухо.
   - У меня есть идея получше, - прошептал он, - за пирогом мы пошлем, а  ты
попрактикуешься в той области, где тебе нет равных.
   Его руки скользнули под ее майку, лаская маленькие упругие груди.
   - Бьерн! - воскликнула она. Но  как  только  его  пальцы  дотронулись  до
нежных бутонов ее сосков, голос Марты задрожал. Он так быстро мог  возбудить
ее, но мысль о духах Изабели заставили ее сопротивляться. - Я пеку пирог,  -
повторяла она, пытаясь оттянуть время.
   Он наклонил голову и нежно лизнул ее ухо.
   - Пошли в постель, - возбуждая ее. шепнул он, умело Она уткнулась головой
в его плечо, чувствуя, что тает в его объятьях. Но прежде она должна  узнать
правду.
   - Ты сегодня уже поднимался наверх? - осторожно спросила она.
   - Ты имеешь в виду сюда? - в голосе его проскользнули странные  нотки.  -
Почему я должен был сюда подниматься?
   - Ну.., я просто так спросила. - Она бросила на него испытующий взгляд. -
Так ты был здесь?
   - Я все утро просидел на скучнейшем совещании, -  ответил  он  как  можно
спокойнее. Голос его стал низким от страсти. - Единственное, о чем я  думал,
так это о том, что приду к тебе, как только освобожусь.
   Но подозрения не отпускали ее: если Изабель заходила по делу,  то  почему
он не может сказать об этом прямо? И сейчас  он  намеренно  уходит  от  этой
темы. Она помотала головой, чтобы побороть растущее возбуждение.
   - Не надо, Бьерн, - слабо возразила она. - Я пеку пирог.
   Его серые глаза зажглись внезапной яростью.
   - Тоже мне, нашла предлог. Ты ведешь  себя  так  только  потому,  что  я,
якобы, не уделяю тебе достаточно времени. Ты слишком эгоистична - я не  могу
прыгать вокруг тебя все время.
   - Яне...
   - Да пошел к черту  твой  пирог!  -  воскликнул  он  и,  прежде  чем  она
разгадала его намерения, подхватил ее на руки и понес в спальню.
   - Бьерн, отпусти меня, - прошипела она со злостью.
   Он отпустил.., бросив ее на кровать. И  упал  рядом,  почти  придавив  ее
весом своего тела.
   - Это единственный твой талант, который действует на меня  безотказно,  -
выговорил он, растягивая слова. Он обхватил ее запястья и задрал ей руки над
головой. - А пироги печь может любой.
   Он поднял ее юбку и, даже не до конца сняв с  нее  крохотные  французские
кружевные трусики, овладел ею. Это была яростная голодная страсть, как будто
они не занимались любовью всю прошлую ночь. Сознание ее раздвоилось  -  одна
часть ее существа ликовала от  проявления  такого  безудержного  желания,  а
другая восставала Против того, что  он  использовал  ее  для  удовлетворения
своей физической страсти, не думая о том, хочет она этого или нет.
   От  злости  она  возбуждалась  еще  больше.  Это  было  дикое,   животное
совокупление. Они боролись друг с другом в яростной любовной  схватке,  пока
наконец оба не закричали и  не  рухнули  друг  другу  в  объятья,  тяжело  и
прерывисто дыша.
   Бьерн быстро встал и, улыбаясь, смотрел на распластанную поперек  кровати
Марту.
   - Не пытайся убедить меня, что ты этого не  хотела?  Ты  возбудилась  еще
сильнее обычного. Она кинула на него яростный взгляд.
   - И это все, ради чего я тебе нужна?  На  моем  месте  могла  быть  любая
уличная девка!
   - Не пори чушь! - приказал он. - У меня  нет  времени  на  глупые  ссоры,
после обеда у меня важные переговоры.
   - Ну что ж, тогда тебе лучше спуститься  вниз,  -  в  голосе  ее  звучала
горечь, - а я займусь своим пирогом.
   Он холодно рассмеялся.
   - Как хочешь.
   С этими словами он затянул узел галстука и вышел.
   Марта зло выругалась,  услышав,  как  хлопнула  входная  дверь.  Схватила
подушку и запустила ей в стену. Он обращался с ней как..,  как  с  последней
шлюхой, а не как с  женщиной,  которая  должна  была  стать  его  женой.  Но
поступая так, он мог избежать всех неприятных вопросов насчет Изабель.
   В душе ее вспыхнула ревность. Что за  чертовщина  происходит?  Раньше  он
пытался отрицать свою связь с Изабель,  но  если  между  ними  действительно
ничего нет и не было, то почему же француженка пришла в такую ярость, увидев
Марту в его квартире. Неужели  он  надеялся  удержать  их  обеих  -  одну  в
качестве жены, а другую - любовницы? Если  он  добивался  именно  этого,  то
зачем он вообще тогда решил жениться на ней.
   Она дала волю своим чувствам, яростно  взбивая  тесто.  Едва  она  сунула
пирог в духовку, как раздался звонок в дверь. Она открыла дверь и  удивленно
посмотрела на человека, стоящего на пороге. Это был Питер ван Дерек.
   - Мне очень неудобно беспокоить вас. Но могу ли я на секунду  зайти?  Мне
нужно взять кое-какие бумаги, а Бьерн слишком занят - у него совещание.
   - Да-да, конечно, - она отступила назад, пропуская его в дверь.  Войдя  в
комнату, он огляделся.
   - Вы сегодня не рисуете?
   - Нет, сегодня - нет, - ответила девушка с натянутой улыбкой. - Сегодня я
занимаюсь домашним хозяйством - я пеку пирог.
   - Пирог? - Его глаза загорелись. - Обожаю домашние пироги.
   Она засмеялась.
   - К сожалению, я только что поставила его в духовку.
   - А теста у вас не осталось? Можно  мне  попробовать?  Понимаю,  что  это
звучит странно, но ничего не могу поделать - привычка с детства.
   Она улыбнулась и пригласила его пройти на  кухню.  Толстыми  пальцами  он
подобрал тесто, оставшееся на стенках миски.
   - Превосходно! - одобрил он. - Бьерну очень повезло.
   На лицо ее набежала тень, это не ускользнуло от его внимания.
   - Что-то случилось? - сочувственно спросил он.
   - Нет, - она передернула плечами, - ничего особенного.
   - Вы уверены? - голос его прозвучал очень мягко, и она почувствовала, как
слезы подкатывают к горлу.
   - Просто... Он так много работает, - пояснила она, стараясь  сказать  как
можно меньше. - Я так мало его вижу.
   Ван Дерек понимающе закивал головой.
   - Да, боюсь, что компания стоит для него на первом месте. Поэтому  я  был
несколько удивлен... - Он оборвал себя на полуслове, и девушка вопросительно
взглянула на него.
   - Чему вы удивлялись?
   Казалось, что он смутился и предпочел бы вовсе не отвечать на ее вопрос.
   - Удивлялся тому, что Бьерн выбрал себе в жены такую молоденькую девушку,
- наконец пробормотал он. - Мне казалось, что ему следовало жениться на...
   - На ком-то постарше и поопытнее, - закончила она фразу. - На  элегантной
женщине... - Его смущение лишь подтвердило ее догадки. - На ком-то типа  его
любовницы француженки?
   Он пытался что-то сказать, но она опередила:
   - Я знаю, что она была здесь сегодня. Он удивленно уставился на нее.
   - Он сказал вам об этом?
   - Нет! - Значит, мелькнула у нее мысль, это действительно  было  правдой.
Сердце Марты сжалось от боли. - Но я знаю.
   Он обнял ее за плечи, успокаивая.
   - Мне надо было предупредить вас об этом раньше, но я не  был  уверен.  -
Она заплакала, и он протянул ей свой носовой платок. -  Мне  больно  видеть,
что вы так расстраиваетесь. Я бы хотел помочь, но... - Он нежно погладил  ее
по голове.
   - Я не понимаю одного - зачем он предложил мне выйти за него замуж,  если
он и дальше собирается встречаться с ней? - Она тяжело вздохнула. - Я ничего
не понимаю.
   - Боюсь, что это так, - пробормотал он, крепче  прижимая  ее  к  себе.  -
Видите ли, ваш отец мог бы помочь Берну в делах  компании  -  у  него  такие
связи и положение.
   - Нет! - Но она знала, что он  сказал  правду.  Ей  показалось,  что  мир
вокруг нее рассыпался на тысячи осколков. Какой же наивной дурой она была  -
наивной, доверчивой дурой! Она подозревала, что Бьерн  неспроста  сделал  ей
неожиданное предложение, но закрывала глаза на очевидные факты. А  он  умело
воспользовался  этим,  опутывал   ее   любовной   паутиной,   навеянной   ее
собственными романтическими бреднями.
   Внезапно она поняла, что объятья гостя приняли  угрожающий  характер.  Он
больше не успокаивал ее: он покрывал ее лицо  быстрыми  горячими  поцелуями,
нашептывая что-то тихим страстным голосом. Она  ощутила  нарастающее  в  нем
возбуждение. Марта отпрянула, губы ее задрожали от возмущения, она  с  силой
вырывалась из его объятий. Как же она себя вела, что он подумал,  будто  она
захочет излить свою горечь таким способом!
   Его поведение мгновенно изменилось.
   - Простите меня, мисс Кристенсен, - умолял он, вцепившись ей в руки. -  Я
зашел слишком далеко, но прошу вас поверить, что я никогда  не  причинил  бы
вам зла. Я беспокоюсь только о вас.  Если  бы  я  хоть  как-нибудь  мог  вам
помочь... Я знаю, что сейчас не самый подходящий момент,  чтобы  говорить  о
своих чувствах, но, умоляю вас, если вам когда-нибудь нужен будет  друг,  вы
сможете положиться на меня.
   Марта смутилась от его торжественной речи.
   - Я.., спасибо... - с трудом произнесла она. - Все в порядке, просто...
   - Понимаю, для вас это было  страшным  ударом,  я  бы  все  отдал,  чтобы
уберечь вас от такого потрясения...
   Она покачала головой.
   -  Нет,  я  предпочитаю  знать  правду.  Извините,  я   была   бы   очень
признательна, если бы вы ушли сейчас. Мне необходимо побыть одной.
   - Да-да, конечно, - глаза его увлажнились, когда он взглянул на нее. - Вы
можете доверять мне, - произнес он дрогнувшим от  переполнявших  его  чувств
голосом. - Мое сердце принадлежит вам.
   Сдержанно улыбнувшись, она  отступила  чуть  назад,  и  Питер  ван  Дерек
галантно склонился над ее рукой. Затем подошел к письменному  столу  Бьерна,
взял какие-то документы и вышел из квартиры.
   У Марты вырвался вздох облегчения. Но его слова  не  выходили  у  нее  из
головы. Она думала лишь о том, как сохранить последние остатки достоинства и
разорвать помолвку с Бьерном как можно скорее. Но она  не  скажет  ему,  что
повлияло на ее решение. Пусть он не думает, что она убегает, зализывая раны.
Нет, инициатором разрыва станет она, она сделает это сама.
   Вена в ноябре была самым обыкновенным, мрачным и мокрым, осенним  городом
- это была не та романтическая веселая Вена,  о  которой  пишут  в  романах.
Марта жила здесь уже три месяца - она снимала маленькую квартирку в  районе,
примыкающем  к  Венскому  лесу,  который  в  ее  глазах   проигрывал   лесам
Скандинавии. Она не нарисовала ни одной новой  картины  за  все  это  время.
Целыми днями под мелким моросящим дождем она гуляла  по  Рингу,  а  вечерами
сидела в небольшом баре на Мариахильферш-трассе.
   Поссориться с Бьерном оказалось очень просто.  Она  уходила  из  дома,  а
возвращалась после полуночи. На его вполне резонные вопросы, где  она  была,
Марта отвечала нечто невразумительное.  Он  сердился,  она  ведет  себя  как
неразумный ребенок;  она  заявляла,  что  он  -  зануда,  и  что  сама  идея
пожениться была идиотской. Во время одной из таких сцен  она  сняла  с  руки
кольцо и швырнула в него, а потом демонстративно собрала вещи и ушла.
   Иногда она  безумно  жалела,  что  узнала  правду  -  она  была  бы  куда
счастливее, если бы, ничего не ведая, вышла за него замуж. Тогда  бы  ее  не
мучило это гнетущее, безысходное одиночество -  одиночество,  в  котором  не
было никаких проблесков радости и любви.
   В один из дней она медленно поднималась по лестнице в свою квартиру.  Над
Дунаем висели  низкие  темные  облака.  Тяжелые  капли  с  воротника  куртки
скатывались ей за шиворот.  Было  отвратительно  холодно  и  грустно.  Марта
услышала звонок телефона, но не стала спешить. Вряд ли это могло быть что-то
важное - друзей у нее в Вене не было, да и никто, кроме ее  отца,  не  знал,
что она в Австрии.
   Но звонки не прекращались. Когда она наконец сняла трубку,  то  не  сразу
узнала мелодичный голос с легким французским акцентом.
   - Мадемуазель Кристенсен? Не уверена, что вы меня помните -  Это  Изабель
Пети. Я приятельница Бьерна Самуэльсона.
   У Марты подогнулись колени - она осела на пол.
   - Да, - это было все, что она смогла выдавить.
   - Ваш отец сообщил мне номер телефона. Думаю, что вы  должны  знать  -  у
Бьерна сердечный приступ, он в клинике.
   - Что? - Ей показ