Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
дрожало в моих холодных объятиях и жалобно хныкало над моим ухом. Мне
казалось, что вы идете по той же дороге, но только впереди; я напрягала все
силы, чтобы догнать вас, и старалась произнести ваше имя и окликнуть вас,
чтобы вы остановились. Но мои движения были скованы, и я не могла произнести
ни звука. А вы уходили все дальше и дальше.
- И эти сны все еще угнетают тебя, Джен, теперь, когда я подле тебя? Ты
просто нервная девочка; забудь эти призрачные угрозы и думай только о
действительном счастье. Ты говоришь, что любишь меня, Дженет. Да, этого я не
забуду, и ты не можешь отрицать своих слов. Они были произнесены твоими
устами, я слышал их мягкое и чистое звучание; слишком торжественная,
пожалуй, но сладостная музыка: "Надежда жить с вами, Эдвард, бесконечно
радует меня оттого, что я люблю вас". Ты любишь меня, Джен? - повторил он.
- Я люблю вас, сэр, всей силой моего сердца.
- Как странно, - сказал он после короткой паузы. - Эти слова почему-то
отозвались в моем сердце болью. Отчего? Может быть, оттого, что ты
произнесла их с особой, почти религиозной силой и что твой взгляд,
обращенный ко мне сейчас, полон бесконечной веры, правды и преданности? Мне
кажется, рядом со мной не человек, а дух. Стань лукавым бесенком, Джен, ты
очень хорошо умеешь делать злые глаза. Улыбнись одной из своих робких и
дерзких улыбок, скажи мне, что ненавидишь меня, дразни меня, оскорбляй, но
не огорчай меня так. Я предпочитаю гнев, чем такую печаль.
- Я буду дразнить вас и оскорблять сколько вашей душе угодно, когда
кончу мой рассказ. Но выслушайте меня до конца.
- Я думал, Джен, ты уже все рассказала. Я думал, что нашел причину
твоей грусти в этом сне. Я покачала головой.
- Как? Еще что-то? Но я не верю, чтобы это было серьезно. Я заранее
выражаю недоверие. Продолжай.
Беспокойное выражение его лица и нервная жестикуляция удивили меня,
однако я продолжала:
- Мне приснился еще один сон: будто Торнфильд превратился в угрюмые
развалины, в обитель сов и летучих мышей. От величественного фасада ничего
не осталось, кроме полуразрушенной стены, очень высокой, но готовой вот-вот
упасть. И мне снилось, что я иду в лунную ночь среди этих поросших травой
развалин. Я то спотыкаюсь о мраморный обломок камина, то об упавший кусок
лепного карниза. Кутаясь в шаль, я продолжаю нести неведомого мне ребенка. Я
не могу его нигде положить, как ни устали мои руки, - несмотря на его
тяжесть, я должна нести его. Вдруг с дороги ко мне донесся топот лошади, я
была уверена, что это вы. Вы отправлялись на много лет в далекую страну. Я
стала карабкаться по шаткой стене с отчаянной, пагубной поспешностью, мечтая
последний раз взглянуть на вас сверху. Камни покатились из-под моих ног,
ветки остролиста, за которые я хваталась, выскальзывали у меня из рук,
ребенок, в ужасе охвативший мою шею, душил меня. Но все же я вскарабкалась
на стену. И я увидела вас - далекую точку на белой дороге; вы все более и
более удалялись. Ветер был такой сильный, что я не могла стоять. Я присела
на край стены и стала укачивать на руках плачущего ребенка. Вы скрылись за
изгибом дороги. Я наклонилась вперед, чтобы проводить вас взглядом. Стена
начала осыпаться, я покачнулась. Ребенок скатился с моих колен, я потеряла
равновесие, упала и - проснулась.
- Но теперь, Джен, это все?
- Это только присказка, сэр, а сейчас последует сказка. Когда я
проснулась, какой-то свет ослепил меня. Я решила, что уже наступил день, но
ошиблась. Это был только свет свечи. Я подумала, что, вероятно, вошла Софи.
На туалетном столике стояла свеча, а дверца гардероба, в который я с вечера
повесила свое венчальное платье и вуаль, была открыта. До меня донесся
какой-то шорох. Я окликнула: "Софи, что вы там делаете?" Никто не ответил,
но от шкафа отошла какая-то фигура, она взяла свечу, подняла ее и осветила
ею мой наряд, висевший на вешалке. "Софи! Софи!" - закричала я опять. Но
вошедшая безмолвствовала. Я приподнялась на постели и наклонилась вперед.
Сначала я удивилась, затем растерялась. И вдруг кровь застыла у меня в
жилах. Мистер Рочестер, это была не Софи, не Ли, не миссис Фэйрфакс; это
была даже - я в этом убедилась и убеждена до сих пор - это была даже не та
странная женщина, Грэйс Пул!
- И все-таки это была одна из них, - прервал меня мой хозяин.
- Нет, сэр, я серьезно уверяю вас, что это не так. Существо, стоявшее
передо мной, никогда до того не появлялось в Торнфильдхолле, и рост его и
очертания были мне совершенно незнакомы.
- Опиши его, Джен.
- Это была, видимо, женщина, сэр, высокая и рослая, с густыми черными
волосами, спускавшимися вдоль спины. Я не знаю, какое на ней было платье, я
видела, что оно прямое и белое, но была ли то рубашка, саван или простыня,
не могу сказать.
- А ты разглядела ее лицо?
- Сначала нет, но вот она сняла с вешалки мою вуаль, долго смотрела на
нее, затем набросила себе на голову и обернулась к зеркалу. В эту минуту я
совершенно отчетливо увидела в нем отражение ее лица.
- И какое же у нее было лицо?
- Ужасным и зловещим показалось оно мне, сэр. Я никогда не видела
такого лица. Оно было какое-то страшное, какое-то дикое. Я хотела бы
навсегда забыть, как она вращала воспаленными глазами и какими странно
одутловатыми, сине-багровыми были ее щеки.
- Призраки обыкновенно бледны, Джен.
- Это лицо, сэр, было багрово. Губы распухли и почернели, лоб был
нахмурен, брови высоко приподняты над налитыми кровью глазами. Сказать, что
это лицо напоминало мне?
- Скажи.
- Вампира из немецких сказок.
- А! И что же она сделала?
- Она сорвала, сэр, мою вуаль со своей головы, разорвала ее пополам,
бросила на пол и принялась топтать ногами.
- Потом что?
- Потом отдернула занавеску и посмотрела в окно. Может быть, она
увидела, что близится рассвет, но только, взяв свечу, женщина направилась к
двери. Возле моей кровати она остановилась. Свирепые глаза яростно
уставились на меня. Она поднесла свечу к самому моему лицу и погасила ее. Я
лишь увидела эту страшную фигуру, склоненную надо мной, - и потеряла
сознание. Только второй раз, второй раз в жизни я потеряла сознание от
ужаса.
- Кто был подле тебя, когда ты очнулась?
- Никого, сэр, но на дворе уже стоял день. Я встала, облила голову и
лицо холодной водой, выпила воды; почувствовала, что хотя я и ослабела, но
не больна, и решила, что никто, кроме вас, не узнает об этом видении. А
теперь, сэр, скажите мне, кто и что эта женщина?
- Прежде всего - создание твоего возбужденного мозга. Это бесспорно. Я
должен быть осторожен с тобой, мое сокровище. Твои нервы не созданы для
грубых потрясений.
- Уверяю вас, rap, что нервы мои тут ни при чем. Существо это было
вполне реальное. Все это совершилось в моей комнате.
- А твои предшествующие сны - тоже реальность? Разве Торнфильд
превратился в развалины? Разве я отделен от тебя непреодолимым препятствием?
Разве я покинул тебя без единой слезы, без слова, без поцелуя?
- Пока еще нет.
- А разве я собираюсь это сделать? Уже начался день, который свяжет нас
навеки, и когда мы будем вместе, эти воображаемые ужасы исчезнут. Я за это
ручаюсь.
- Воображаемые ужасы, сэр? Как я хотела бы, чтобы это было так. И хочу
теперь больше, чем когда-либо, раз даже вы не можете объяснить тайну этой
страшной гостьи.
- А раз даже я не могу, Джен, значит, этого не было.
- Но, сэр, когда я сказала себе то же самое, проснувшись на другое
утро, и когда обвела взглядом комнату, чтобы ободрить себя и успокоить при
ярком дневном свете видом знакомых мне предметов, то на ковре, как полное
опровержение моих гипотез, я обнаружила разорванную пополам вуаль.
Я почувствовала, как мистер Рочестер вздрогнул и затрепетал. Он
порывисто обнял меня.
- Слава богу! - воскликнул он. - Если какое-то злое существо было подле
тебя в прошлую ночь, то пострадала только вуаль. Подумать только, что могло
случиться!
Задыхаясь, он так прижал меня к себе, что я едва могла перевести дух.
Спустя несколько мгновений он продолжал уже бодрым тоном:
- А теперь, Дженет, я тебе все объясню. Это был полусон,
полуреальность. В твою комнату бесспорно зашла какая-то женщина. И этой
женщиной могла быть только Грэйс Пул. Ты с полным правом назвала ее странным
существом. Вспомни, что она сделала со мной, что сделала с Мэзоном. На грани
сна и бодрствования видела ее ты, но так как ты была в лихорадке, почти в
бреду, - она показалась тебе фантастическим существом: длинные растрепанные
волосы, припухшее и почерневшее лицо, огромный рост - все это плод твоего
воображения. Это результат кошмара. Вуаль была разорвана на самом деле, и
это на нее очень похоже. Ты, конечно, спросишь, зачем я держу эту женщину в
доме? Когда мы будем уже не первый день женаты, я скажу тебе, но не теперь.
Ты удовлетворена, Джен? Ты принимаешь такое объяснение тайны?
Я задумалась. Это объяснение казалось единственно возможным. Правда, я
не была удовлетворена им, но, чтобы доставить мистеру Рочестеру
удовольствие, сделала вид, что вполне согласна с ним. Разговор, однако,
принес мне облегчение, и я ответила моему хозяину веселой улыбкой. Был уже
четвертый час ночи, и нам надо было расстаться.
- Софи, кажется, спит с Аделью в детской? - спросил он, когда я зажгла
свечу.
- Да, сэр.
- В кроватке Адели найдется достаточно места и для тебя. Проведи
сегодня ночь с ней, Джен. Неудивительно, что все это так подействовало на
тебя, и я предпочел бы, чтобы ты спала не одна. Обещай мне ночевать в
детской.
- Я лягу там с удовольствием, сэр.
- И хорошенько запри дверь изнутри. Когда поднимешься наверх, разбуди
Софи, под предлогом, будто хочешь напомнить ей, чтобы она подняла тебя
завтра вовремя. Ты должна одеться и позавтракать до восьми. А теперь отгони
все мрачные мысли, Дженет. Разве ты не слышишь, что ветер стих и только
шепчет в листьях, а дождь уже не стучит в оконные стекла? Посмотри (он
приподнял занавеску), какая чудесная ночь!
И он был прав. Половина неба была чиста и безбурна. Ветер переменился и
теперь гнал облака на восток, и они тянулись длинными серебристыми рядами;
мирно светила луна.
- Ну, - сказал мистер Рочестер, вопросительно заглядывая мне в лицо, -
как теперь чувствует себя моя Дженет?
- Ночь ясна, сэр, и я тоже.
- И сегодня ночью тебе не приснится ни разлука, ни печаль, а только
счастливая любовь и блаженный союз.
Его пророчество исполнилось лишь наполовину. Я не видела в эту ночь
печальных снов, но мне не снилась и радость, ибо я не спала вовсе. Я держала
маленькую Адель в своих объятиях, сторожа ее детский сон, такой спокойный,
такой бесстрастный, такой невинный, и ждала приближения утра; все мое
существо бодрствовало. И как только встало солнце, встала и я. Я помню, как
Адель прижалась ко мне, когда я уходила от нее, помню, что поцеловала ее и
сняла ее ручки с моей шеи. Я заплакала от странного волнения и ушла, чтобы
мои рыдания не нарушили ее тихий покой. Она казалась мне символом моей
прошедшей жизни, а тот, кого я теперь готовилась встретить, был прообразом
моего неведомого будущего, которое и привлекало - и страшило меня.
Глава XXVI
Софи пришла в семь - одеть меня; она возилась так долго, что мистер
Рочестер, очевидно, выведенный из терпения этой задержкой, послал наверх,
спросить, отчего я не иду. Она как раз прикрепляла вуаль к моим волосам, -
это был тот скромный кусок кружева, который приготовила я. Как только она
отпустила маня, я бросилась к двери.
- Минуточку! - крикнула она по-французски. - Вы хоть посмотрите на себя
в зеркало, вы даже не взглянули.
Уже у самой двери я обернулась. Я увидела в зеркале фигуру в светлом
платье и вуали и не узнала себя, - она показалась мне какой-то чужой.
- Джен! - раздался внизу голос, и я бросилась на лестницу. Мистер
Рочестер встретил меня на полдороге. - Как ты копаешься, - сказал он, - у
меня сердце разрывается от нетерпения, а ты так долго не идешь!
Он привел меня в столовую, осмотрел с головы до ног, заявил, что я
прекрасна, как лилия, и не только гордость его жизни, но и свет очей его, и
затем, предупредив, что дает мне всего десять минут на завтрак, позвонил.
Вошел один из недавно нанятых лакеев.
- Что, Джон закладывает?
- Да, сэр.
- А вещи снесли вниз?
- Сейчас сносят, сэр.
- Отправляйтесь в церковь и посмотрите, там ли мистер Вуд
(священнослужитель) и причетник. Вернитесь и доложите мне.
Как читатель уже знает, церковь находилась сейчас же за воротами. Слуга
вскоре вернулся.
- Мистер Вуд в ризнице, сэр. Он облачается.
- А коляска?
- Лошадей запрягают.
- В церковь мы пойдем пешком, но карета должна быть здесь к той минуте,
как мы вернемся. Вещи погрузить и привязать, и кучер пусть сидит на месте.
- Слушаю, сэр.
- Джен, ты готова?
Я встала. Странная это была свадьба - ни шаферов, ни подруг, ни
родственников; никого, кроме мистера Рочестера и меня. В холле нас поджидала
миссис Фэйрфакс. Мне хотелось сказать ей несколько слов, но мою руку словно
сжали железные тиски; мистер Рочестер повлек меня вперед так стремительно,
что я едва поспевала за ним; заглянув ему мельком в лицо, я увидела, что он
не допустил бы ни секунды промедления. Я подумала, что для жениха у мистера
Рочестера довольно странный вид: лицо его выражало мрачную решимость и
непреклонную волю, глаза сверкали из-под нахмуренных бровей.
Я не заметила, какой был день - ясный или пасмурный. Когда мы спешили
по главной аллее к воротам, я не смотрела ни на небо, ни на землю. Мое
сердце было в моих взорах, а они были словно прикованы к мистеру Рочестеру.
Мне хотелось увидеть то незримое, на что, казалось, был устремлен его
пристальный, горячий взгляд. Мне хотелось уловить те мысли, с которыми он,
казалось, борется так упорно и непреклонно. У церковной ограды он
остановился, заметив, что я совсем задохнулась.
- Я жесток в моей любви, - сказал он. - Отдохни минутку, обопрись на
меня, Джен.
Как сейчас помню старую серую церковь, спокойно возвышавшуюся перед
нами; вокруг ее шпиля летал грач, чернея на фоне румяного утреннего неба. Я
помню также зеленые могилки и фигуры каких-то двух незнакомцев, бродивших
среди памятников и читавших надписи, вырезанные на некоторых замшелых
плитах. Я обратила на них внимание потому, что, увидев нас, они зашли за
церковь. Я не сомневалась, что они войдут в боковую дверь и будут
присутствовать на церемонии. Мистер Рочестер их не заметил; он пристально
смотрел мне в лицо, от которого внезапно отхлынула вся кровь. Я
почувствовала на лбу капли пота, мои губы и щеки похолодели. Когда я
оправилась, он бережно повел меня по дорожке к церковным дверям.
Мы вошли в тихий, скромный храм. Священник уже ждал нас в своем белом
облачении возле низкого алтаря, рядом с ним стоял причетник. Все было тихо,
только в дальнем углу шевелились две тени. Мое предположение оказалось
правильным: незнакомцы проскользнули в церковь раньше нас и теперь стояли у
склепа Рочестеров, повернувшись к нам спиной и рассматривая сквозь решетку
старую мраморную гробницу с коленопреклоненным ангелом, охранявшим останки
Дэймера Рочестера, убитого при Марстонмуре во время войны Алой и Белой Розы,
и Элизбет Рочестер - его жены.
Мы заняли свои места. Услышав позади себя осторожные шаги, я взглянула
через плечо: один из незнакомцев приближался к церковной кафедре. Служба
началась. Уже было дано объяснение того, что такое брак, затем священник
подошел к нам и, слегка поклонившись мистеру Рочестеру, продолжал:
- Я прошу и требую от вас обоих (как в страшный день суда, когда все
тайны сердца будут открыты): если кому-либо из вас известны препятствия,
из-за которых вы не можете сочетаться законным браком, то чтобы вы
признались нам, ибо нельзя сомневаться в том, что все, кто соединяется
иначе, чем это дозволяет слово божье, богом не соединены и брак их не
считается законным.
Он замолчал, как того требовал обычай. Когда это молчание бывало
нарушено? Может быть, раз в столетие. Священник, не отрывая глаз от книги,
которую держал в руках, лишь на миг перевел дыхание и хотел продолжать, он
уже протянул руку к мистеру Рочестеру, и его губы уже открылись, чтобы
спросить: "Хочешь взять эту женщину себе в жены?" - когда совсем близко
чей-то голос отчетливо произнес:
- Брак не может состояться, я заявляю, что препятствие существует.
Священник стоял онемев, не спуская глаз с говорившего, растерялся и
причетник. Мистер Рочестер вздрогнул, словно перед ним разверзлась пропасть;
он крепче уперся в землю, чтобы сохранить равновесие, и, не повертывая
головы, не глядя ни на кого, сказал:
- Продолжайте.
Когда он произнес это слово низким и глухим голосом, воцарилось
глубокое молчание. Затем мистер Вуд сказал:
- Я не могу продолжать, раз такое заявление сделано. Я должен выяснить,
соответствует ли оно действительности.
- Бракосочетание должно быть прервано, - снова раздался голос позади
нас. - Я имею возможность доказать справедливость моего заявления: для брака
существует непреодолимое препятствие.
Мистер Рочестер слышал, но казался по-прежнему непоколебимым. Он стоял
гордо выпрямившись и только сжал мою руку в своей. Как горячо было это
пожатие и как напоминал его массивный лоб в эту минуту бледный непроницаемый
мрамор! Как горели его глаза, настороженные и полные мятежного огня!
Мистер Вуд, казалось, растерялся.
- А каков характер этого препятствия? - спросил он. - Может быть, его
можно устранить? Объяснитесь.
- Едва ли, - последовал ответ. - Я назвал его непреодолимым. И я говорю
не без оснований.
Незнакомец вышел вперед и облокотился о балюстраду. Он продолжал,
выговаривая каждое Слово отчетливо, спокойно, уверенно, но не громко:
- Это препятствие состоит в том, что мистер Рочестер уже женат и его
жена жива.
Мои нервы отозвались на эти спокойные слова так, как не отзывались на
самый страшный удар грома; моя кровь ощутила их коварное вторжение, как не
ощущала мороза и пламени, - но я крепко держала себя в руках и не собиралась
упасть в обморок. Я посмотрела на мистера Рочестера и заставила его
взглянуть на меня, - его лицо напоминало бескровное изваяние. Глаза были
мрачны и пылали. Он ничего не отрицал; казалось, он бросал вызов всему миру.
Не говоря ни слова, без улыбки, как будто не признавая во мне человеческое
существо, он только обнял меня за талию и привлек к себе.
- Кто вы? - спросил он незнакомца.
- Моя фамилия Бриггс, я поверенный из Лондона.
- И вы мне хотите навязать какую-то жену?
- Я готов напомнить вам, сэр, о существовании вашей супруги, которая
признана законом, если и не признана вами.
- Потрудитесь описать ее, как ее имя, кто ее родственники, где она
живет?
- Пожалуйста! - Мистер Бриггс спокойно извлек из кармана листок бумаги
и торжественно прочел:
"Я утверждаю и могу доказать, что двадцатого октября такого-то года
(пятнадцать лет тому назад) Эдвард Фэйрфакс Рочестер из Торнфильдхолла в
...ширском графстве и из