и добавил с глубоким  вздохом,  -  и  как  печальна.
Сеньор, это все, что мне известно.
   Он снова развалился на скамейке, подложил руки под голову и  уставился  в
потолок.
   Я полагаю, что теперь настала моя очередь разыгрывать свою роль.
   - О'кей, Педро, - сказал я ему. - Но это почти ничего мне не  сказало.  Я
узнал только, что старик, какая-то девушка и несколько парней погибли. А вот
когда ты копался  в  руинах,  ты  нашел  какие-то  бумаги  старика  или  еще
что-нибудь?
   - Ничего, сеньор! Абсолютно ничего! Все, что находилось на  этой  стороне
гасиенды,  все  разлетелось  в  мелкие  куски  или  сгорело.   Я,   конечно,
старательно все обыскал, не осталось ли чего-нибудь ценного,  но  ничего  не
нашел.
   Я закурил.
   - Что ж, нельзя сказать, чтобы это была уж очень подробная информация  за
пять тысяч долларов, Педро? А? Как ты думаешь?
   Он повернулся и посмотрел на меня.
   - Сеньор, вы очень меня оскорбляете. У меня ни на минуту не  было  мысли,
чтобы получить от вас деньги до того, как я отвезу вас на гасиенду и вы  там
все сами обыщите. А между прочим, это место не так то легко  найти.  Вы  его
никогда и не найдете, если  не  обратитесь  к  помощи  опытного  проводника,
такого, как я, например. До этого места два дня пути. А положение  в  стране
известно. Вам далеко не безопасно  будет  совершать  такую  поездку  одному.
Уверяю вас, учитывая все это, сумма, которую я прошу, не так-то уж велика. Я
немного подумал.
   - О'кей, - сказал я ему. - Допустим, мы с тобой договоримся. А  каким  же
образом я выберусь из этого санатория?
   - Ну, это будет не так трудно устроить, сеньор. Я знаю здешнего часового,
это довольно сговорчивый парень. Если  мы  упомянем  о  деньгах,  он  охотно
прислушается к нашей просьбе. Сеньор, вот мой план. Мы подождем  до  завтра,
до второй половины дня, потому что утром сделать это нельзя,  слишком  много
народу болтается около тюрьмы. А вот после полудня здесь никого  не  бывает.
Значит, так. Когда к нам придет часовой, я поговорю с ним, и он так устроит,
что когда он придет в камеру вечером, то  дверь  за  собой  не  закроет.  Вы
уйдете,  а  я  останусь  тут  в  качестве  заложника,  пока  вы  с  ним   не
расплатитесь. Это будет стоить очень  недорого,  ну,  скажем,  двести  песо.
Отлично? Значит, вы уйдете и достанете деньги, но только  будьте  осторожны,
держитесь подальше от Темпа-па.  А  сколько  времени  пойдет  на  то,  чтобы
достать деньги?
   - Деньги у меня в машине, - сказал я ему, - а машину я оставил в кустах с
восточной стороны города. Я доберусь туда примерно за час.  Но  обратно  мне
тоже придется идти пешком, потому что машина у  меня  испорчена,  карбюратор
засорился, она не пройдет и ярда.
   - Не беспокойтесь, сеньор, - сказал Педро. - Это все мелочи!  Вам  машина
не потребуется. Когда вы достанете деньги, вы спокойно дождитесь ночи. Потом
по окраине Темпапа пройдете по дороге, которая идет  прямо  мимо  тюрьмы.  В
двух милях отсюда вы увидите пустынную дорогу, ведущую на север. Сверните на
нее и дойдите до маленького домика. Эта  белая  каса  расположена  в  долине
Назас. Полицейский патруль  редко  туда  заглядывает,  кроме  того,  здешний
стражник, вероятно, сообщит им о вашей щедрости.
   В этом домике вы найдете сеньору Фернанду  Мартинас.  Помиритесь  с  ней!
Объясните ей, что ваша грубость носила чисто театральный характер,  что  это
часть нашего маленького плана, потому  что  я  не  хочу  сердить  эту  леди,
которую я очень люблю. К тому же у нее характер тигра.
   Она доставит ваши деньги сюда, в тюрьму.  Вы  пришлите  двести  песо  для
стражника и триста песо для коменданта. Он снова лег. Видимо, он  был  очень
доволен своим планом.
   - После того, как я буду освобожден,  -  продолжал  он,  -  я  немедленно
присоединяюсь к вам в  доме  Фернанды,  и  мы  поедем  с  вами  на  гасиенду
покойного Джеймсона.
   Он улыбнулся мне широчайшей улыбкой.
   - Ну, как сеньор? - спросил он. - Так дело войдет?
   - Пойдет, Педро. Обещаю тебе, я никогда не забуду, как ты его провернул!
   Он зевнул, растянулся на лавке  и  расположился  спать.  Я  долго  сидел,
смотрел на него и курил. Через несколько минут парень уснул, как младенец.
   А я решил все обдумать. Я что-то не могу сообразить: правду мне рассказал
Педро или все выдумал? И я ничего не понял относительно взрыва у  Джеймсона.
Какой там взрыв?! Может  быть,  Педро  считает,  что  мне  известно  гораздо
больше, чем есть на самом деле? Мне сейчас нужно во что бы то ни  стало  как
можно быстрее добраться до Пеппера.
   Лунный свет падает через решетку на лицо  Педро,  отчего  оно  похоже  на
шахматную доску. Я задумался о Фернанде.
   Да, вот это женщина! И почему это Педро,  такой  ничтожный,  в  сущности,
парень, у которого за душой ничего нет, самый низкопробный бандит,  и  вдруг
так крепко связан с красоткой Фернандой? И может быть, он прав,  что  у  нее
характер тигрицы, и может быть, именно это делает ее такой красивой!
   Мне припомнилась одна бабенка из Чаттануги. Вот интересная  была  штучка!
Ее даже нельзя было назвать хорошенькой до тех пор, пока  она  не  замечала,
что ты начинаешь слишком внимательно приглядываться  к  какой-нибудь  другой
девчонке.
   Вот тогда она свирепела и делалась очень красивой. Только в такие моменты
от тебя требовалась большая ловкость, нужно было уметь вовремя подпрыгнуть и
увильнуть, чтобы она не попала в  тебя  каким-нибудь  режущим  предметом.  А
после того, как мне рассказали, что эта бэби однажды отрезала одному  моряку
правое ухо, бросив в него нож с дистанции в 10 ярдов, я вдруг вспомнил,  что
у меня в Нью-Йорке неотложное дело и умчался с ближайшим поездом.
   Но если не считать метания ножей,  это  была  отличная  бабенка  и  очень
добрая к животным.
   Да, интересные создания, эти женщины. Я считаю, что если бы на  свете  не
было женщин, не было бы необходимости в работниках моей  профессии.  Парень,
который сказал только половину истины, одно дело, а другое -  знать,  как  с
ним поступить, когда найдешь!
   Любая девчонка, если только у нее не абсолютно безнадежный  мордоворот  и
если ее  линии  позволяют  ей  фотографироваться  для  рекламы  в  купальном
костюме, такая девчонка готова нанести сокрушительный удар любому  парню.  И
всякий  раз,  когда  ты  натыкаешься  на   целый   букет   неприятностей   и
преступлений, ты можешь спокойно ставить об заклад  месячную  зарплату,  что
обязательно на дне этого дела  окажется  очаровательная,  с  самым  невинным
личиком бэби, запрятавшая в чулок шестидюймовый ножичек, на случай, если  ей
вдруг захочется очистить яблочко.
   Может быть, это является одним из объяснений дружбы Фернанды-Педро?
   Я решил, что чем скорее мне удастся вырваться из этой тюрьмы,  тем  лучше
для всех, кого это касается.  Я  ведь  нахожусь  в  чужой  стране  и  должен
заботиться о себе сам, потому что, я полагаю,  удостоверение,  выданное  мне
Федеральным  бюро  расследований,  нужно  мне  здесь  столько  же,   сколько
клубничный пломбир нужен отморозившему лицо эскимосу.
   Вот так-то.
   Я лег на пол и с удовольствием потянулся. В этой камере жара, как  в  аду
летом. Я решил, что надо только уметь ждать и все пойдет своим чередом, даже
то, что не хотелось бы некоторым ребятам.
   Сквозь решетку светит  яркое  солнце.  Пока  я  протирал  глаза,  отгоняя
последний сон, я увидел, что Педро через прорезь в  двери  разговаривает  со
стражником. Он энергично размахивал руками и что-то очень быстро говорил.
   Потом он подошел ко мне, улыбаясь во весь рот.
   - Я все устроил, сеньор Хеллуп, - сказал он. - Все будет отлично! Сегодня
ровно в пять часов вечера стражник зайдет в  нам,  а  дверь  камеры  оставит
открытой. Пока он будет разговаривать со мной, вы выскользнете из  камеры  и
пойдете направо вдоль прохода до конца, а там повернете налево. Этот коридор
приведет вас к боковой двери тюрьмы. Выйдя, быстро бегите, обогните тюрьму и
дальше по дорожке, которая ведет в кабачок, откуда  нас  с  вами  взяли.  За
кабачком начинается лесок и по крайней мере дюжина мест, в которых вы можете
спрятаться до ночи, потому что, вы сами понимаете, они должны будут  сделать
вид, что ищут вас. Как только наступит ночь, вы сделайте все, что я  говорил
вам раньше.
   - Хорошо, Педро, - сказал я  ему.  -  Отличная  работа!  Он  вернулся  на
скамейку и начал бренчать на гитаре. Кажется, мне  начинает  нравиться  этот
парень, Педро. Во всяком случае он обладает чувством юмора.
   В это время пришел стражник и принес какую-то вонючую  жидкость,  которую
он назвал кофе. Мы выпили его, после чего я попросил Педро  разбудить  меня,
когда придет срок разыгрывать этот колоссальный акт побега из тюрьмы.
   Потом я лег на пол и снова уснул, потому что  я  неоднократно  убеждался,
что когда тебе больше нечего делать, лучшее занятие это сон, тем  более  что
это ни копейки не стоит. Так сказать, бесплатное развлечение.
   Я проснулся и некоторое время лежал, не открывая глаз и  не  двигаясь.  Я
думал, что же произойдет с Лемми Коушном, когда начнется эта потеха.
   Через несколько минут ко мне подошел Педро.
   - Вставайте, сеньор, - сказал он. - Через минуту  сюда  придет  стражник.
Приготовьтесь и сделайте все, о чем мы с вами договаривались.  Все  будет  в
порядке.
   - О'кей, - сказал я.
   Я встряхнулся и сел на скамейку. Через минуту услышал,  как  по  коридору
шел стражник. Он подошел к двери и начал ее отпирать.
   - Ну, давайте, сеньор, - прошептал Педро.  -  Время  пришло.  Все  должно
выглядеть, как побег.
   Открылась дверь, вошел  часовой  и  направился  к  Педро,  оставив  дверь
открытой.
   Но я не клюнул на их удочку! Я прыгнул на часового и дал ему правой такой
удар в челюсть, от которого даже торпедный катер раскололся бы  пополам.  Он
упал, а я нагнулся и отстегнул от его ремня кобуру.
   Педро вытаращенными глазами смотрел на меня.
   - Сеньор, - начал он, - сеньор...
   - Ну ты, заткнись, подонок, - сказал я ему. - Ты думаешь, я поверил твоим
волшебным сказкам, которые ты рассказал мне на сон грядущий  о  том,  как  я
уйду отсюда? Ты хотел разыграть со мной тот же  номер,  что  и  с  Лэрьятом?
Только у тебя ничего не выйдет на сей раз!
   Я прыгнул к Педро и  изо  всей  силы  ударил  его  по  затылку  рукояткой
револьвера. Он свалился, как подкошенный. Я схватил у часового ключи,  вышел
из камеры, захлопнул за собой дверь и положил ключи себе в карман.
   Я стою в коридоре. Педро велел мне бежать направо, потом налево. Отлично!
Именно этого-то я как раз и не сделаю! Я знаю, они меня ждут сейчас  у  того
выхода, и не с букетами цветов в руках.
   Потому я и повернул  налево  и  тихо  на  резиновых  подошвах  прошел  по
коридору. В конце этого коридора находится комната охраны. Около окна  стоит
топчан, на котором они спят по ночам. Я  залез  на  топчан,  открыл  окно  и
выбрался из помещения тюрьмы.
   Я оказался на маленьком дворике с левой стороны тюрьмы. Направо  от  меня
калитка в стене. Я уверенной походкой направился к ней, крепко сжимая в руке
револьвер, на случай, если кто-нибудь что-нибудь затеет.
   Вдали, впереди здания тюрьмы, слышны какие-то крики.
   Я вышел  через  калитку  и  побежал  по  дороге.  Пробежал  ярдов  сто  и
оглянулся. Парень, стоявший на часах с левой  стороны  стены,  прицелился  в
меня из ружья. Я отпрыгнул в сторону  на  секунду  раньше,  чем  он  спустил
курок. Когда он выстрелил, я бросился на  землю  и  стал,  в  свою  очередь,
прицеливаться в него. Парень решил лучше спрятаться в тюремном дворе.
   Я встал и бросился бежать дальше. Как же  быстро  может  бежать  человек,
когда захочет!
   Через некоторое время  я  повернул  налево  и  пошел  по  тропинке  через
кустарник. Минут через десять я  очутился  у  подножия  горы  к  востоку  от
Темпапа, а кабачок остался позади меня справа.
   Может быть, я гораздо лучше знаю местность, чем это предполагал Педро...
   Я шел еще некоторое время, потом нагнулся за кактусами и прислушался.
   Кое-что услышал. Я понял, что произошло.  Парни,  которые  ожидали  меня,
шумели с той стороны тюрьмы, куда я должен был выйти по  указанию  Педро.  И
сейчас они побегут туда, где, как я говорил Педро, стоит моя машина, т. е. с
восточной стороны города.
   Только они там ничего не  найдут,  потому  что  машину-то  я  оставил  на
северной  стороне,  причем  она  на  полном  ходу,  никакой  карбюратор   не
засорился.
   Я немного посидел, отдохнул и начал пробираться на север. У меня пока еще
не было определенных планов, но одно было совершенно ясно:  нужно  дождаться
ночи. Откровенно говоря, я очень люблю темноту, особенно когда того и  гляди
какой-нибудь парень всадит в тебя пулю просто так, посмотреть, как ты будешь
корчиться.
   Через некоторое время я добрался до оврага, где оставил машину. Я  открыл
капот и вытащил оттуда ящик с инструментами. Он у меня с  двойным  дном.  Из
ящика я достал свой люгер и кварту виски.  Выпил  и  развалился  в  кактусах
примерно в ста ярдах от машины, зажав между коленями люгер, на случай,  если
какой-нибудь слишком любопытный парень окажется поблизости.
   Я решил немножко поспать, потому что мне это было совершенно необходимо в
связи с предстоящими событиями.

ГЛАВА 3
ПРЕЛЕСТНАЯ МАТРОНА

   Я проснулся в 11 часов.
   Светила луна, отбрасывая причудливые тени от кактусов и иудиного  дерева.
Да, мексиканская пустыня  представляет  собой  довольно  любопытное  зрелище
ночью, прямо-таки в дрожь бросает.
   Я закурил сигарету и задумался о Пеппере. Я  думаю,  что  было  бы  очень
полезно для всех, если бы мы знали, на что именно наткнулся  Пеппер.  В  чем
тут дело?
   Вы, вероятно, уже поняли, что Пеппер колоссальный парень. Отличный  агент
ФБР, а сердце у него, как у двух львов. К тому же он очень красивый  парень,
и девчонки прямо-таки пачками влюбляются в него. Этот парень слишком умен  и
хитер, чтобы просто так, без всяких  к  тому  оснований,  исчезнуть  с  лица
земли, если только, конечно, никто его не подстрелил.
   Я располагал только информацией: Пеппер работал в округе Аризона.  Оттуда
он позвонил нашему старшему агенту и сообщил, что он  напал  на  след  очень
интересного дела и что для этого ему необходимо перебраться  через  границу.
Дело важное, прямо до чертиков, и действительно срочное. Для того, чтобы все
распутать, ему потребуется  две  или  три  недели,  после  чего  он  пришлет
подробный отчет. А сейчас у него нет времени сообщать какие бы  то  ни  было
подробности, у него буквально горит под ногами.
   Из чего я заключаю, что, каково бы ни было дело, которое привело  Пеппера
в хижину, куда его доставил Домингуэс, началось оно с нашей стороны границы.
Но ведь даже у них в Мексике есть телеграф и телефон, он мог бы связаться  с
нами.
   А когда старший агент не получил от парня ни  одной  весточки,  он  начал
беспокоиться, и они послали меня. Сейчас мне очень хотелось  бы  знать,  что
произошло там, а что пустая брехня.
   А интересную историю он рассказал, и,  по-моему,  вряд  ли  у  Домингуэса
хватило бы ума сочинить ее, вероятно, какая-то доля правды  в  его  рассказе
есть.
   Мои мысли перешли к Домингуэсу. Как говорится, ясно,  как  апельсин,  два
обстоятельства. Первое, Домингуэс знал, что я приехал в  Мексику  для  того,
чтобы узнать все относительно Пеппера.  Он  сразу  догадался  об  этом,  как
только официант рассказал ему, что я спрашиваю о Домингуэсе и о той дамочке.
Все остальное просто инсценировка. Домингуэс пообещал полицейскому несколько
долларов за  то,  чтобы  отправить  меня  в  тюрьму.  Потом  они  собирались
разыграть со мной старый номер.
   Если бы они просто убили меня, то правительству Соединенных  Штатов  это,
может быть, и не понравилось. Поэтому  они  арестовали  меня  за  скандал  в
таверне, а по мексиканским законам, если  арестованный  попытается  убежать,
стража имеет право стрелять в него.
   Это доказывает, что у Домингуэса есть голова на плечах,  раз  ему  пришла
такая великолепная идея запихнуть меня в тюрьму, чтобы потом убить меня  при
попытке к бегству.
   И вот почему я думаю, что все рассказанное мне вчера Педро, правда. Зачем
ему утруждать себя придумыванием всякой лжи, если он считал, что не успею я,
выбравшись из тюрьмы, сделать  и  десяти  шагов,  как  меня  нагрузят  таким
количеством свинца, как будто я фабрика по производству пушечных ядер.
   Ну, что  же  мне  теперь  делать?  Я  лежал,  покуривая,  с  расстегнутым
воротником рубашки, потому что, верьте мне, было так гнусно и жарко, что пот
буквально ручьями лился по спине.
   Я думаю, что можно сейчас сделать две вещи:  я  могу  сесть  в  машину  и
поехать  с  максимальной  скоростью  в  ближайший  городишко,  зайти  там  к
начальнику полиции и предъявить ему мое удостоверение личности. После  этого
мне придется провести маленькое объяснение, почему именно  один  из  агентов
Федерального бюро расследований под именем мистера Хеллупа работает в  одном
из мексиканских округов, не поставив  об  этом  в  известность  мексиканские
правительственные органы. Вы согласитесь со  мной,  что  получится  довольно
некрасивая картина.
   А каков же второй путь? Сказать вам по совести, я сам его не вижу, потому
что, мне кажется, если я буду продолжать заниматься этим делом, у меня  есть
все шансы в самое ближайшее время досыта  начиниться  свинцом,  а  хотите  -
верьте  мне,  хотите  нет,  я  не  такой  парень,  который  жаждет  поскорее
превратиться в покойника.
   Интересно, что произошло  в  тюрьме,  после  того  как  я  оттуда  удрал?
Возможно, Педро говорил правду о том, что  во  второй  половине  дня  оттуда
уходят почти все работники. Тогда, значит, Педро и  часовой  все  еще  сидят
запертыми в камере.
   Возможно, они разорвали себе от крика глотки и никто их не  слышит,  если
только парень, стоявший у ворот тюрьмы, тот,  который  целился  в  меня,  не
участвует с ними в заговоре.
   Хотя вряд ли часовой, которого я запер в камере, рассказал о наших планах
кому бы то ни было, потому что в этом  случае  ему  пришлось  бы  поделиться
деньгами, а мексиканцы не любят делить добычу.
   Нет, пожалуй, парню, стоявшему у ворот, ничего не говорили, он и так сам,
по долгу службы, должен был, увидев, как я выбегаю  из  тюрьмы,  стрелять  в
меня. А может быть, ему все-таки было все известно? И он пошел  в  тюрьму  и
увидел, что Педро и тот парень заперты в нашей камере?
   Кстати, я, кажется, положил ключи в  карман?  Совершенно  верно.  Значит,
если  комендант,  у  которого  дубликаты  ключей,  не  придет  в  тюрьму  до
завтрашнего дня, как об этом говорил Педро, они все  еще  сидят,  голубчики,
под замком. Вот потеха-то!
   Ну что ж, надо принимать какое-то решение. Пожалуй,  я  буду  делать  то,
чего Педро от меня совсем не ожидает. Вы, вероятно, уже поняли сами,  что  я
наговорил ему целый ворох всякой чепухи.
   Во-первых, сказал  ему,  что  оставил  машину  там,  где  никогда  ее  не
оставлял. Потом я ему наврал, что в машине засорился карбюратор. И он  всему
этому поверил. И, вероятно, Педро считает, что  как  только  я  выбрался  из
тюрьмы, я быстренько пошагал из тюрьмы  пешочком  в  город,  где  я  буду  в
безопасности.
   Что же, это очень хорошо. Он постарается перехватить меня на пути. И если
только ему удастся выбраться из тюрьмы, он  немедленно  вскочит  на  коня  и
помчится догонять Лемми Коушна, чтобы вручить ему где-нибудь в лесочке  пару
визитных карточек, выпущенных из дула револьвера.
   И вот каков мой план: Педро рассказал мне, где находится дом Фернанды. Он
рассказал мне это, будучи уверен, что я никогда не  смогу  туда  попасть.  И
потому именно в этом месте, то есть в доме Фернанды, он меньше  всего  будет
меня искать.
   И именно потому я сейчас к ней отправлюсь, потому что  если  Фернанда  не
виделась с Педро с тех пор, как я расстался с ним в тюрьме, может быть,  мне
удастся выудить у этой бабенки какие-нибудь сведения.
   Я