к, ты, Скала, хотели только выиграть время, чтобы  Джек  мог
передать Скале подлинную джеймсоновскую формулу, после чего  Скала  болтался
бы в Нью-Йорке до тех пор, пока я получу от Джека подлинную формулу и пришлю
ее в Вашингтон.
   Вы знали, что после этого строгий контроль в таможне будет  снят  и  Тони
сможет спокойно сесть на пароход, и он сделает это на  один-два  дня  раньше
меня.
   Здесь, во Франции, он должен был встретиться  с  Фернандой,  которая  уже
находится здесь, и, таким образом,  у  нее  будут  обе  половины  формулы  -
солидная база для того, чтобы начать шантажировать нас.
   И,  вероятно,  сейчас  Фернанда  сидит  себе  с  карандашиком  в   руках,
подсчитывает, сколько зеленых содрать с правительства Соединенных Штатов!
   Это был именно твой план выдать меня за Тони Скала и сделать  вид,  будто
бы мы приехали сюда с половиной формулы. Ты знала, что я  попрошу  позвонить
Зелларе и узнать, с кем ты должна будешь встретиться в Париже. И  тот  факт,
что ты ей позвонила, явился для Зеллары сигналом, что  настало  время  убить
Ятлина.
   А потом, поскольку Ятлин убит, а Истри в  тюрьме  или  тоже  убит,  вы  с
Фернандой поведете игру уже как вам захочется и заберете себе огромную сумму
денег.
   О'кей. И ты также знала: когда мы приедем сюда, я отправлю тебя  в  Армин
Лодж одну, чтобы кто-нибудь случайно не опознал меня,  а  ты  воспользуешься
этим обстоятельством, удерешь от меня, присоединишься к остальным и пришлешь
мне издалека пламенный приветик.
   Что ж... Это был отличный план, и он удался больше, чем на 50  процентов.
Фернанда получила обе части формулы.
   И теперь, вероятно, нам придется  согласиться  на  ее  условия,  и,  могу
держать пари, денежки она запросит немалые.
   Но я  скажу  тебе,  кое-что  не  произойдет  ни  в  коем  случае,  можешь
положиться на меня в этом случае - тебе никогда не удастся удрать.
   Я  считаю,  что  уже  подоспела  надобность  произвести  один  арест,   и
арестованной окажется миссис Жоржетта Истри.
   Тебя это удивляет?  Да?  Ты  думаешь,  что  во  Франции  я  бессилен?  Ты
надеялась, что здесь ты  будешь  в  абсолютной  безопасности?  Так  нет  же,
дорогая. Ты забыла одно обстоятельство. Какая-то  часть  Соединенных  Штатов
Америки находится здесь, в Париже. Это посольство. Как только я затащу  тебя
туда, ты окажешься на территории США.
   И именно сейчас я собираюсь это сделать. Ты останешься там, и много людей
будут неустанно заботиться о тебе до  тех  пор,  пока  я  не  оформлю  через
Вашингтон пару обвинений, после чего тебя вышлют в Соединенные Штаты. К тому
времени, как я закончу это дело, ты получишь такой чудесный приговорчик, что
подумаешь, лучше бы тебе совсем не родиться на свет божий.
   Ну, как тебе это понравится, очаровательное создание? И еще одно.  Можешь
заткнуться  и  не  пытаться  что-нибудь  сказать.  Тебе  не  удастся  ничего
придумать так, с ходу, чтобы я стал слушать. Понимаешь?
   Послышался глубокий судорожный вздох. Ее глаза  горели,  как  раскаленные
угли. Если бы она была уверена, что ей удастся ускользнуть, она  с  радостью
разорвала меня на клочки своими очаровательными наманикюренными ноготками.
   Я осмотрел комнату. Ее багаж еще не был распакован, за исключением одного
чемодана, и через раскрытую дверь я увидел в спальне ее платье,  перекинутое
через спинку стула.
   Она все еще сидела в кресле и смотрела на меня своими огромными  глазами,
пытаясь высказать все, что она обо мне думала.
   - Ну-ка, давай, топай в спальню, надень свое платьице, - сказал  я.  -  И
пожалуйста, не вздумай раскрывать роот. Что  бы  ты  ни  сказала,  меня  уже
заранее тошнит от вранья. А пока ты будешь надевать  платьице,  будь  добра,
оставь дверь раскрытой. Я больше не хочу рисковать. Ты  оденешься,  и  мы  с
тобой смоемся отсюда.
   Можешь взять чемоданчик, вот этот, небольшой.  Ну-ка,  давай,  сестренка,
побыстрее шевелись.
   Она встала, пошла в спальню, сняла халат, надела платье, меховое пальто и
маленькую шляпку и вышла ко мне.
   Я стоял и наблюдал, как она складывала чемоданчик. В мою сторону она даже
не взглянула. Когда она запирала чемоданчик, она стояла  ко  мне  спиной,  а
когда замок чемодана щелкнул и она повернулась ко мне,  у  нее  в  руке  был
маленький, прямо-таки детский пистолет. Вероятно, он лежал в чемоданчике.
   - Не двигайтесь, - сказала она. - Или я  вас  убью.  Стойте  на  месте  и
поднимите руки вверх. И, пожалуйста, спокойно. Вы  уже  достаточно  пошумели
сегодня.
   Теперь она улыбалась. Вероятно, ей все это кажется отличной шуткой.
   Я стоял и смотрел на нее. Меня в этом деле столько  раз  обманывали,  что
уж, пожалуй, теперь меня ничем не удивишь.
   Если даже эта бэби сейчас мгновенно исчезнет в столбе  голубого  пламени,
от меня никто не услышит ни звука.
   Я до того измотался, что, вероятно, не узнаю себя в зеркале для бритья.
   Она подошла к телефону. И  хотя  я  ненавижу  эту  бабенку  со  всеми  ее
потрохами больше, чем я могу это выразить, я все же не  мог  не  восхищаться
ею. Она шла, держа меня на прицеле, как будто она всю жизнь  только  этим  и
занималась.
   - Говорит миссис Истри, - проворковала она по телефону. -  Будьте  добры,
вызовите мне такси.
   Она повесила трубку. Потом подошла к стене и перерезала провода от  обоих
аппаратов. Подошла к двери спальни, заперла ее  на  ключ,  ключ  положила  в
карман. Потом подошла к двери, ведущей в коридор, и вынула из нее ключ.
   Стоя в дверях, она взглянула на меня и сказала:
   - Спокойной ночи, мистер Коушн.
   Она вышла в коридор, закрыла дверь, и я слышал, как щелкнул замок.
   Я глубоко вздохнул и снял пиджак.
   Пожалуй, мне придется повозиться с этой дверью минуты три, а то и четыре!
   В отель "Веллингтон" я добрался  уже  около  двух  часов  ночи.  Дежурный
портье сказал мне, что вечером ко мне заходил какой-то парень, спрашивал, не
остановился ли здесь мистер Скала, прибывший в Гавр на пароходе "Париж".
   Они ответили этому парню "да" и спросили,  есть  ли  у  него  какоенибудь
поручение для меня. Он ответил "нет, благодарю" и смылся.
   Вот такие-то дела!
   Это мне сказало  все,  что  я  хотел  бы  знать,  и  вы  тоже*  вероятно,
догадались обо всем, ребята.
   Только один парень мог интересоваться, приехал ли я, и  этим  парнем  был
сам Тони Скала.
   Он разослал по всем отелям своих ребят,  чтобы  выяснить,  где  именно  я
остановился.

***

   И это подтверждает мои догадки,  что  Скала  привез  сюда  джеймсоновскую
половину формулы. А интересовался он моим прибытием сюда, во Францию, потому
что знал, если приехал я, значит, приехала и Жоржетта,  и  значит,  в  самое
ближайшее время она приедет в Армин Лодж.
   Ну  что  же,  ему  нечего  беспокоиться.  Скорее  всего,  Жоржетта  сразу
помчалась туда, улыбаясь во всю свою противную рожу, бросилась там в объятия
своего Тони и они сейчас  гогочут,  как  ломовые  лошади,  над  милым  Лемми
Коушном, дураком ј 1 мирового масштаба, над  этим  старикашкой,  у  которого
чердачок что-то начал буксовать, и его может уже  провести  любая  смазливая
девчонка.
   Да, если они смеются, они имеют на это право. Будь я на их  месте,  я  бы
тоже хохотал до упаду...
   Я поднялся в свою комнату и налил себе небольшой стаканчик виски,  просто
так, для счастья.
   Потом я позвонил в посольство Варнею. Я передумал, сказал я, и не привезу
к нему миссис Истри, как собирался это сделать раньше.
   Он сказал о'кей и что  если  мне  безразлично,  он  сейчас  отправится  в
постель. Я сказал, что сейчас мне все безразлично, по мне так любой  человек
может катиться ко всем чертям и играть с ними в кегли. Он ответил мне на это
какой-то старой, довольно избитой остротой и повесил трубку.
   Я снял пиджак, рухнул и начал думать, какой будет следующий  ход  в  этой
игре.
   Что касается меня, остается только сидеть здесь  в  отеле  и  "  ожидать,
когда акционерная компания Фернанда-Зеллара-Жоржетта пришлют  уведомление  о
размере выкупной платы за формулу. И им отлично известно, что  я  ничего  не
могу  с  ними  поделать.  Я  даже  не  знаю,  где  они  находятся  и,  ввиду
деликатности дела, никогда не решусь обратиться  к  французским  властям  за
помощью.
   Ну что ж, если они пришлют мне письмо, в нем ведь  должен  быть  обратный
адрес. Правда? Должны же они указать адрес, по которому высылать им деньги.
   Но даже если мне станет известно, где они находятся, что я могу сделать?
   Я ведь не могу ворваться к ним, открыть пальбу и вообще поднимать  шум  и
гам без того, чтобы французские парни не узнали о формуле газа, а этого  как
раз я не имею права никому рассказывать.
   Да, сомнений никаких нет. Эти бабенки одержали надо мной верх. У  них  на
руках пять тузов. И если я  начну  за  ними  гоняться,  захочу  наделать  им
неприятностей, они сразу расскажут  о  формуле  другому  государству  и  они
отлично знают, что я никогда на это не пойду.
   У меня такое состояние, что если бы кто-нибудь подсказал мне, что  сейчас
нужно делать, я бы наградил его бриллиантовой медалью.
   Я налил еще стакан виски и решил больше ни о чем не думать.  И  только  я
принял такое решение, зазвонил телефон. Это был Сай Хинкс.
   - Эй, дружище, - сказал он. - Ты просил меня не  спускать  глаз  с  твоей
подружки миссис Жоржетты Истри. Так вот разреши сообщить тебе, что мы  ведем
наблюдение за ней с присущей нам точностью.
   Час назад эта дамочка вышла из отеля  "Гран  Клермон",  села  в  такси  и
поехала в Нейи. Там у меня уже работают четыре  парня  по  сбору  информации
относительно Армин Лодж, которую ты у меня просил.
   Примерно за полчаса до прибытия этой дамочки в Армин  Лодж  туда  приехал
один парень на канадском бьюике. Он оставил машину у входной двери  и  отпер
дверь ключом, который был у него в кармане.
   Мой парень спрятался в кустарник против входной двери, и он уверяет,  что
до приезда этого типа в бьюике в доме никого не было. Понял?
   Так вот. Примерно через полчаса прикатила  на  такси  миссис  Истри.  Она
расплатилась с шофером такси у главных  ворот  Армин  Лодж,  и  мой  парень,
который следил за ней от самого Клермон-отеля,  припрятал  где-то  машину  и
решил попробовать, не удастся ли ему что-нибудь увидеть или услышать.
   Он слышал, как дама сказала шоферу такси несколько слов по-французски,  у
нее были только американские деньги, но они быстро этот вопрос уладили и она
пошла по автомобильной дорожке к входной двери.
   Когда она прошла примерно с полдороги, мой парень скользнул  в  ворота  и
последовал за ней.
   Но ничего интересного ему узнать не удалось. Она подошла к входной двери,
позвонила, кто-то открыл и она вошла. В холле было темно, поэтому он не  мог
видеть, кто именно открыл дверь.
   Через некоторое время девчонка  вышла  вместе  с  парнем,  приехавшим  на
бьюике, села в машину и парень повел машину к заднему входу в дом.
   Вот все, что я могу тебе пока рассказать. Может  быть,  утром  что-нибудь
добавлю.
   - Можешь бросить это дело,  -  оказал  я  ему.  -  Мне  больше  не  нужна
информация об Армин Лодж. Я и так о них знаю больше чем  достаточно.  Откуда
ты говоришь?
   Из дома, сказал он. Я велел ему  повесить  трубку  и  немного  подождать,
может быть, я ему еще раз позвоню, потому что где-то под  самой  макушкой  у
меня рождалась идейка.
   Я закурил и опять лег. Думаю,  что  я  на  100  процентов  прав  в  своих
последних догадках. Парень, который приехал в Армин Лодж на бьюике, был Тони
Скала и поехал он туда, чтобы прихватить с собой Жоржетту.
   И, может быть, я в последний раз слышал об этой бэби. Очень жаль, я бы  с
радостью  отдал   годовую   зарплату,   чтобы   посадить   эту   дамочку   с
глазами-звездами и с самой изящной фигуркой на свете,  эту  чертову  ведьму,
так ее и так, за железную решетку. Эта очаровательная бэби произвела на меня
такое же впечатление, так же запала мне  в  душу,  как  красотка  из  шоу  с
раздеванием на деревенского парня,  впервые  попавшего  в  городской  театр.
Разница только в том, что деревенскому парню иногда  кое-что  перепадает  от
таких красоток.
   Скоро уже четыре часа утра, а я все лежу и думаю.  Но  так  ничего  и  не
придумал. Кажется, мне остается только послать через  посольство  телеграмму
директору ФБР и признаться ему, что я полностью сдаюсь, не знаю, что  делать
и прошу указаний.
   Но уверен, указание было бы таким:  сидеть  и  ждать,  когда  акционерное
общество Фернанда-Жоржетта назовет сумму за  формулу  Джеймсона-Грирсона,  и
укажут, в каком, именно месте они хотели бы получить эти деньги  -  в  Китае
или в Сиаме.
   И, вероятно, эти бабенки захотят сначала получить деньги, а тогда  у  нас
не будет никаких гарантий, что они нам после этого все-таки отдадут формулы.
   Воображаю, какую жизнь закрутят эти бэби, получив наши  деньги.  Им  надо
будет  только  годика  два-три  держаться  подальше  от  Америки,  пока  все
забудется. А потом они уж тряхнут кошелечком, накупят себе  столько  меховых
пальто и роскошных туалетов, что  и  в  двенадцати  универмагах  столько  не
найдется.
   Ох, ребята, что бы я сейчас сделал  с  этими  красотками.  Я  со  злостью
опустил ноги с постели и закурил сигарету.
   Обычно мой девиз: "Когда сомневаешься, не делай", но в данном случае  мне
хочется рявкнуть: "Когда сомневаешься, сделай".
   Я позвонил Саю.
   - Слушай, Сай, - сказал я. - Может  быть,  ты  знаешь  несколько  парней,
занимавшихся разными темными делами, а теперь скрывающихся  в  этом  городе?
Надеюсь, ты понимаешь,  что  мне  нужно.  Какие-нибудь  американские  парни,
которые,  по  причинам,  лучше  всего  известным  им  самим,  не  собираются
возвращаться в США. Знаешь таких парней? А?
   - Еще бы, - сказал он. - Здесь есть  несколько  мальчиков,  сбежавших  из
США,  чтобы  не  привлекаться  за  убийство,  двое  банковских   грабителей,
несколько  многоженцев  и  вступивших  в  фиктивные  браки  из-за  денег,  с
полдюжины отличных фальшивомонетчиков и разных мошенников  и  еще  несколько
миллионов никчемных  ребят,  способных  украсть  последний  грош  с  тарелки
нищего.
   - Отлично, - сказал я. - Так вот, Сай, я знаю, что ты  хороший  парень  и
когда захочешь, можешь держать свой люк закрытым.
   - Безусловно, - сказал он. - У меня, как в могиле. - Приятель, если бы ты
знал, с какими вещами мне приходится сталкиваться, и я даже во сне ни словом
не обмолвился о них.
   - О'кей, - сказал я. - Так вот что: одевай-ка шляпу  и  быстро  мотай  ко
мне. Нам с тобой предстоит очень сложное дело.
   Он сказал "отлично", и что, может быть, как-нибудь в  будущем  году  ему,
наконец, удастся выспаться.
   Я подошел к столу и налил небольшой стаканчик.  Я  вспомнил  Жоржетту,  у
меня перед глазами стояла ее улыбающаяся рожа, когда она наставила  на  меня
свой пистолетик.
   - О'кей, деточка моя, - сказал я. - Может быть, я  с  тобой  еще  не  все
решил.

ГЛАВА 12

   Сай Хинкс ушел от меня около семи часов. Мы с ним отлично  поговорили.  Я
рассказал ровно столько, сколько считал нужным для выполнения моих планов.
   Я подумал, если в этом деле было столько неожиданных забавных  ходов,  то
почему бы мне не учудить еще  одну  хохму?  Во  всяком  случае,  терять  нам
нечего.
   Я принял теплый душ и завалился спать. Я ужасно устал, но ровно в  десять
часов встал, принарядился, отправился в посольство  США  и  заявил  им,  что
мистер Зетланд В. Т. Кингарри хотел бы перекинуться парой словечек  с  самим
послом.
   Мне пришлось ждать очень недолго.  И  достаточно  было  бросить  хотя  бы
мимолетный взгляд на нашего представителя во Франции, чтобы у меня  на  душе
стало значительно легче, потому что физиономия у этого парня как раз  такая,
какая должна быть у  посла.  Огромный  лоб,  квадратный  подбородок  и  пара
проницательных глаз.
   Я все ему рассказал. Оказывается, многое ему уже известно. После того как
я выехал из Нью-Йорка, наше главное управление подробно информировало его  и
он не особенно удивился тому, как здесь развертывались события.
   Но когда я ему рассказал о своих планах  и  о  том,  что  я  поручил  Саю
Хинксу, должен сказать, что даже он слегка приподнял брови от удивления.
   Пристально посмотрев некоторое время на пресс-папье, он, наконец, сказал:
   - Мистер  Коушн,  вы  пользуетесь  репутацией  человека,  который  всегда
добивается успеха. Я слышал также, что многие  методы  вашей  работы  бывают
весьма необыкновенными.
   И хотя я не собираюсь в какой бы то ни было степени  официально  одобрять
шаги, которые вы предприняли, в тоже время я  не  склонен  наложить  на  них
официальный запрет.
   Он посмотрел на меня и улыбнулся.
   - Другими словами, - сказал он, - если вы это  провернете,  Коушн,  будет
отлично. Если же нет... Он пожал плечами.
   - Вот и отлично, сэр, - перебил я. -  Не  смею  вас  больше  утомлять.  Я
немедленно же приступаю к делу, и если вы обо мне больше ничего не услышите,
что ж, будет очень печально.
   - Желаю вам удачи, - сказал он. - Я могу высказать вам свое личное мнение
по поводу этого дела. Вот оно.
   Я верю, что до тех пор, пока формула Джеймсона-Грирсона будет  находиться
в наших руках и в руках британского правительства, она  будет  служить  делу
мира, отнюдь не агрессивным целям.
   Но вы можете себе представить, что произойдет, если эта формула попадет в
руки  воинственной  нации.  Сам  факт  обладания   этой   формулой,   знание
потенциальных  возможностей  действия   джеймсоновско-грирсоновского   газа,
легкость, с какой Он может производиться и транспортироваться, тот факт, что
этот газ является, пожалуй, единственным подлинно эффективным газом,  -  все
это даст в руки агрессора такое оружие, при  помощи  которого  он  сможет  в
течение месяца поставить мир на колени.
   Еще раз желаю вам удачи. Если вам что-нибудь понадобится,  кроме  письма,
которое я сейчас напишу, звоните Варнею, он будет все время  дежурить  здесь
до тех пор, пока мы не услышим от вас тот или иной ответ.
   Он написал письмо, подписал, поставил посольскую печать, положил письмо в
конверт и подал его мне.
   Я смылся. В такси, по пути в  отель  "Веллингтон"  я  вынул  из  конверта
письмо и прочитал:
   "Посольство Соединенных Штатов Америки. Париж. Франция.  Тому,  кого  это
может касаться.
   Властью, данной мне как послу Соединенных Штатов Америки  во  Французской
Республике, настоящим уполномочиваю мистера Л. Коушна,  специального  агента
Федерального бюро расследований США, получить от  меня  и  заплатить  любому
лицу или лицам, по его личному указанию, любую сумму или  суммы  в  пределах
двух миллионов долларов без требования расписки  в  получении  этих  денег".
Подпись. Печать.
   Отличная работа. Кругленькая суммочка, как вы думаете? В отель я вернулся
в 11 часов. Мне передали записку от Хинкса: один из его парней ожидает  меня
в Армин Лодж и он будет находиться в кустарнике до моего приезда.
   Я сел в другое такси и поехал в Нейи. Хоть я  уговаривал  себя,  что  все
окончится замечательно, я все-таки не был вполне уверен в успехе этого дела.
   Если Хинкс справится с той работой, которую я ему  поручил,  и  если  все
будет сделано шито-крыто, тогда нам остается только дожидаться  весточки  от
акционерного общества Фернанда-Жоржетта, заплатить им  деньги  и  надеяться,
что они честно выполнят свои обязательства в нашей сделке. Только  я  в  это
никак не могу поверить. Одна мысль, что эти  две  красотки  способны  честно
выполнить свои обязательства, заставляет меня буквально лопаться от смеха.
   Я расплатился с таксистом у самых ворот Армин Лодж и вошел в сад. Впереди
-  огромное  здание,  окруженное  кустарником.  К  входной  двери  подходила
асфальтовая автомобильная дорожка, обвивавшая здание.
   Я шел по дорожке. Через некоторое время из кустов вылез парень и  сказал:
"Доброе утро".
   Я сказал ему, что Сай Хинкс - мой приятель.
   Он поведал мне:
   - Армин  Лодж  снял  и  месяца  два  назад  с