ециально спускался вниз. Он  был
у Лауры за полчаса до убийства,
     - И вы никого больше не видели?
     - Внизу никого. Только Лаура и он. Я вам говорю, это он
Флосман. Именно он. Нужно было видеть, как он испугался.
      -  Охотно вам верю, - пробормотала Чернышева, - но  он
исчез.
     Мимо прошел как всегда мрачный Кратулович. Посмотрев на
Чернышеву, он неожиданно улыбнулся и сказал:
     - Как вы себя чувствуете?
     - Ужасная ночь, - призналась она.
     - Да, - он посмотрел на свои часы, - идемте завтракать,
сеньора Дитворст. Нам уже накрыли завтрак. Этот кошмар,  по-
моему, никогда не кончится.
     Он снова посмотрел на часы и прошел дальше.
      -  Я  знаю,  кто  убийца,  -  вдруг  спокойно  сказала
Чернышева, - и знаю, кто из них настоящий Флосман. Я  теперь
знаю все.

                             17

      Благидзе  не  стал  больше ни о чем расспрашивать.  Он
просто  пожал  плечами и, пропустив вперед Чернышеву,  пошел
следом  за  ней.  Уже перед тем, как войти  в  ресторан,  он
уточнил:
     - Вы действительно знаете, кто настоящий Флосман?
      -  Почти наверняка. Видимо, нас скоро выпустят с этого
судна. После исчезновения Консальви нам здесь нечего делать.
Полицейские наверняка займутся его розыском, а нам  разрешат
сойти на берег или продолжить путешествие.
      -  И  что  мы  сделаем? Сойдем на берег или  продолжим
путешествие?
     - Это зависит от Флосмана, сеньор Моретти, - улыбнулась
Чернышева, входя в зал.
      На этот раз Благидзе ни на кого не смотрел. Ему просто
надоело,  пассажиры уже начинали его раздражать.  "Может,  я
просто  ошибаюсь, - неожиданно подумал он. - Может,  Флосман
находится   на  корабле  под  видом  одного  из  сотрудников
обслуживающего  персонала?  Может,  это  тот  самый  пожилой
бармен,   который  так  пристально  всегда  следит   за   их
разговорами с Мариной. А может, это первый помощник капитана
-  молчаливый  брюнет,  неизменно  ровный  и  дружелюбный  в
общении.
      Я  просто  схожу  с ума, - нервно подумал  он.  -  Эта
проблема  сделала из меня настоящего неврастеника. Но  каким
образом   Чернышева   точно  знает,  кто   именно   Флосман?
Кратулович   или  Суарес?  На  корабле  больше  нет   никого
похожего.  Может,  Бастидас? Но он  не  подходит,  никак  не
подходит на роль Флосмана. Можно подделать все, что  угодно,
но  нельзя подделать рост человека. Все уверяли, что Флосман
был  мужчиной достаточно высоким, а Бастидас имел рост  ниже
среднего".  Благидзе  готов  был  подозревать  даже  Роберто
Гальвеса,  бросавшего время от времени испытывающие  взгляды
на Чернышеву.
      В  зале  ресторана  за отдельным  столом  завтракал  и
Рибейра. Уставший комиссар также ни на кого не смотрел.  Все
улики  были против сбежавшего Рудольфа Консальви. И комиссар
/.-(,  +,  что просто обязан разрешить пассажирам  сойти  на
берег.  Исчезнувший  Консальви  мог  затеряться  в  Росарио,
переехать  на другой берег, или вообще скрыться  в  Бразилии
либо  в  Уругвае.  "Нужно  дать  сообщение  на  границу",  -
обреченно подумал комиссар.
      Благидзе  заметил, что поднявшаяся из-за стола  Марина
подозвала к себе Роберто Гальвеса и что-то ему сказала. Тот,
кивнув, вспыхнул, как-то настороженно посмотрел на женщину и
вышел из ресторана.
      "Опять  она  что-то придумала, - с раздражением  понял
Благидзе,   -   эта   женщина  просто  невероятный   вулкан.
Представляю, как трудно быть мужем такой сумасбродки".
      Сразу  после завтрака комиссар объявил, что  разрешает
всем  желающим пассажирам сойти на берег. Все  бросились  по
своим   каютам   упаковывать  вещи,  Благидзе,  управившийся
довольно   скоро,  прошел  к  каюте  Чернышевой   со   своим
чемоданчиком. Постучал.
     - Войдите, - крикнула она.
      Он осторожно вошел. Чернышева уже успела переодеться в
традиционный брючный костюм. Она показала на свой чемодан:
     - Кажется, я успела его собрать.
      -  Почему  вы  не  запираете дверь? -  угрюмо  спросил
Благидзе.  Его  уже  нервировали подобные  выходки  женщины,
которую он начал считать слишком экзальтированной. - Флосман
может воспользоваться суматохой и пройти к вашей каюте.
      -  Думаю,  нет, - возразила она, - он здесь больше  не
появится.
     - Почему вы так уверены? - нахмурился Благидзе, и вдруг
понял:
     - Так это все-таки был Консальви?
      - Помогите мне закрыть чемодан, - попросила Чернышева,
скрывая  улыбку,  -  нельзя  быть  таким  упорным  в   своих
заблуждениях, капитан.
      Благидзе  подошел к чемодану, стараясь не смотреть  на
нее. Она была неисправима.
     - Говорят, в центре города есть хорошие отели, - угрюмо
предложил он, - хорошо, что мы застряли в Росарио,  а  не  в
Сан-Николасе. Там было бы сложнее найти приличную гостиницу.
У  меня  в  номере есть рекламные проспекты.  -  Он  обратил
внимание на ее чемодан. Он был наполовину пуст, несмотря  на
очень большие размеры.
      -  У меня они тоже есть, - кивнула Чернышева, - именно
поэтому  мы не поедем в центр города, а остановимся в  отеле
"Сан-Мартин". Он находится недалеко, прямо в порту.
     - Но почему именно туда? - снова не понял Благидзе.
      -  У  меня  там назначена встреча, - серьезно  сказала
Чернышева. - Встреча с Флосманом.
      -  Вы  все  время говорите загадками.  Может,  вы  мне
скажете, наконец, кто этот человек? - не выдержал Благидзе.
      -  Не торопитесь, сеньор Моретти. Меньше чем через час
вы все узнаете.
      Он  поднял  ее  чемодан и вынес в  коридор,  с  трудом
удерживаясь от готового сорваться ругательства.  В  коридоре
уже  ставили свои чемоданы пассажиры первого класса, ожидая,
*.#$  их вынесут на причал.
      Выходя  с  корабля, Благидзе увидел,  что  на  верхней
палубе  стоит  комиссар и мрачно смотрит вниз,  на  уходящих
пассажиров.  Какое-то  шестое  чувство,  обычная   интуиция,
наработанная  годами  службы,  подсказывала  комиссару,  что
отпускать  их нельзя. Он знал, как опасно иметь  всего  лишь
одну    версию    при   расследовании   любого    серьезного
преступления. Но выхода у него не было. На судне  находились
иностранцы, многие путешествовали с детьми. Среди пассажиров
были пожилые люди. Оставлять их всех в качестве своеобразных
заложников  он  не имел права. Даже после второго  убийства,
совершенного  уже  после того, как судно было  окружено  его
сотрудниками.
     Благидзе успел заметить и остальных "знакомых" по этому
неприятному путешествию. Мрачный Кратулович держал  в  руках
большой  рюкзак. Суарес о чем-то разговаривал с  Бастидасом.
Оживленный  и  веселый  Роберто Гальвес  что-то  рассказывал
бывшей  спутнице  Консальви.  А  пожилой  бармен  стоял   на
причале, словно в ожидании кого-то из пассажиров.
      Через  полчаса Благидзе и Чернышева были  в  небольшом
отеле  "Сан-Мартин".  Причем по настоянию  женщины  Благидзе
снял номер на третьем этаже, тогда как номер Чернышевой  был
на четвертом. Он оставил вещи в номере и уже хотел подняться
наверх, когда вспомнил, что не узнал расписание самолетов на
Буэнос-Айрес. Спустившись вниз, он хотел попросить у  портье
расписание  самолетов из местного аэропорта, когда  внезапно
увидел  стоявшего  у  стойки... Роберто  Гальвеса.  И  самое
страшное, он вселялся в соседний с Чернышевой номер.
      "Значит, это он, - не поверил своим глазам Благидзе. -
Но  Флосману  было за сорок, а этому парню никак  не  больше
тридцати.  Может, косметическая операция?  Нет,  не  похоже.
Тогда он сообщник. Он именно сообщник". Благидзе повернулся,
чтобы осторожно подняться в номер за оружием.
      Через  несколько минут он был уже у номера Чернышевой.
Осторожно  оглядевшись, постучал. Она открыла  сразу,  будто
ждала  за  дверью.  Он вошел в комнату с  оружием  в  руках.
Комната была небольшая, с угловым балкончиком, выходившим во
двор.   С  правой  стороны  от  входа  располагалась  ванная
комната.
      - Вы с ума сошли? - спросила она. - Почему вы ходите в
таком виде?
      -  В нашем отеле остановился Роберто Гальвес. Я видел,
как он внизу получал номер.
     - Ну и что?
      -  Вы  не поняли. Гальвес остановился именно  в  нашем
отеле. И именно в соседнем номере.
      -  Я  поняла. Но это я попросила его приехать  сюда  и
остановиться в этом номере.
      -  Вы?  - Ему предстояло каждый раз открывать  в  этой
женщине нечто для себя новое. - Но почему?
      -  Я  же вам обещала свидание с Флосманом, - напомнила
Чернышева.
     - Он и есть Флосман?
      -  Конечно, нет. Садитесь, я вам все расскажу.  Только
c!%`(b% свой пистолет.
     Благидзе спрятал пистолет во внутренний карман пиджака.
Сел в кресло, стоявшее рядом с окном.
     - Только учтите, что через минуту здесь может появиться
Гальвес и вам придется уйти в ванную комнату.
      - Надеюсь, там я буду сидеть не очень долго, - заметил
Благидзе.
     - Не очень, - засмеялась Чернышева, - с самого начала я
четко  представляла, что на этом корабле Флосман обязательно
поплывет  с  нами.  После убийства Липки уверенность  только
подкрепилась.  Иначе  не было смысла  убивать  единственного
человека, хорошо знавшего Флосмана в лицо. Таким образом,  в
наличии  Флосмана  на  корабле я не  сомневалась.  И  только
четыре  пассажира подходили по своим внешним данным на  роль
Флосмана. Это были Хартли, Кратулович, Суарес, Консальви.
      -  Вы  не  допускали мысли, что Флосман мог  оказаться
среди обслуживающего персонала? - спросил Благидзе.
      - Не допускала. Все разговоры о пожилом бармене или  о
ком-либо другом просто несерьезны. Настоящий Флосман  просто
физически  не  успел  бы так быстро  оформиться  на  рейс  и
попасть  туда  не  в качестве пассажира.  Поэтому  я  решила
наблюдать   именно  за  действиями  этих   четверых   людей.
Признаюсь, поначалу меня очень смущал сеньор Хартли. И своим
необычным поведением, и постоянными расспросами обо  мне.  Я
тоже  обратила внимание, как он внимательно смотрел на  всех
входивших  в  бар именно в двенадцать часов,  когда  услышал
фамилию  Флосмана.  Он  знал об этой фамилии.  Но  настоящий
Флосман  не  должен был так себя вести.  Он  обязан  был  не
проявлять интереса к вызвавшему его человеку, чтобы нечаянно
не  выдать себя. А Хартли явно интересовал человек,  который
пригласил  Флосмана в бар. Причем, интересовал  даже  больше
Флосмана.
      Уже  тогда я поняла, что Хартли не совсем тот человек,
за  кого  мы  его  принимаем. Он ведь расспрашивал  обо  мне
бармена,  а  такой агент, как Флосман, никогда  не  стал  бы
этого  делать, чтобы опять-таки себя не выдать. Многое стало
ясно,  после  того, как я получила второе письмо.  Очевидно,
подозревавший настоящего Флосмана американец следил за  ним.
И  поэтому оказался в коридоре перед моей каютой,  когда  из
нее вышла горничная, подложившая второе письмо.
      Именно  это обстоятельство меня более всего и смущало.
Ведь  Хартли  был в коридоре и должен был точно  знать,  кто
именно  выходил  из  моей  каюты.  Но  он  допустил  ошибку,
посчитав,  что девушка не может принести письмо Флосмана.  И
тогда я подумала, что Хартли и является настоящим Флосманом.
      -  А  откуда  вы  узнали, что он был  в  это  время  в
коридоре?
      -  У  входа  стоял Роберто, терпеливо ожидавший  моего
возвращения. Он видел, как мимо прошел Хартли. Когда он  мне
это  рассказал, я сразу отвела кандидатуру Хартли.  Если  он
настоящий  Флосман и сам принес второе письмо, то почему  он
не  уходит  с  другой  стороны, а предпочитает  пройти  мимо
Роберто,  которого  отлично было видно из коридора?  Значит,
Хартли  не  столь  волновало,  что  кто-то  узнает   о   его
-   e.&$%-((  в  коридоре.  Значит,  в  этот  момент  он  не
подозревал о письме и не знал, что мне его принесли.
       После  убийства  Хартли  все  стало  на  свои  места.
Настоящий Флосман понял чуть раньше меня, что именно  делает
Хартли на корабле. Он сумел просчитать действия американца и
в  нужный  момент убрать его, Мы недооценили  и  сотрудников
местной   резидентуры  ЦРУ.  Очевидно,  они   также   искали
Флосмана, и приехавшему из Европы Хартли попалось  на  глаза
это  объявление.  Видимо, американцы также  знали  о  пароле
чешских  разведчиков. Но для Хартли эта поездка  закончилась
печально.
       Оставались   три  человека:  Кратулович,   Суарес   и
Консальви.   Чувствуя  вашу  нелюбвь  к   стареющему   жуиру
Консальви,  я  приглядывалась именно к нему. Нужно  сказать,
что объективно вы были даже правы. Он вызывал гораздо больше
подозрений, чем остальные. Во-первых, этот трюк с  женщиной.
Он  все время был рядом с ней. И я могла представить, что вы
были  правы, когда подозревали его. Действительно, настоящий
Флосман мог придумать такой оригинальный трюк. Познакомиться
с женщиной, оказавшейся его соседкой и представить дело так,
будто  они  прибыли на судно вместе. Мы  ведь  не  стали  бы
подозревать пару влюбленных, считая, что Флосман обязательно
должен  быть один на корабле. Ну, во-первых, девица явно  не
подходила  на роль влюбленной пассии. А во-вторых, Консальви
особенно  и не скрывал того обстоятельства, что познакомился
с дамой именно для приятного времяпровождения.
     И вот здесь ваша логика вас подвела. Вы считали, что он
ухаживает за девицей, чтобы создать себе алиби. А я  видела,
как   он  бравирует  этими  отношениями.  Настоящий  Флосман
никогда  бы  не стал этого делать, стараясь не привлекать  к
себе   особого  внимания.  Но  сеньор  Консальви,  очевидно,
принадлежит  к тому довольно распространенному среди  мужчин
типу, который готов охотиться за любой мелькнувшей юбкой,  и
более  всего  на  свете ценит количество  одержанных  побед.
Именно поэтому, чтобы произвести на меня впечатление,  он  и
рассказал  о  том,  как сеньор Хартли расспрашивал  обо  мне
бармена.  После  убийства Хартли я  сразу  убрала  из  числа
подозреваемых  Консальви.  Настоящий  Флосман  не  стал   бы
демонстрировать мне, что мог заинтересоваться хоть какими-то
словами своей будущей жертвы.
      Но окончательно мое убеждение в том, что Консальви  не
является  Флосманом,  созрело в тот самый  момент,  когда  я
получила второе письмо. Подозрение пало на Хартли, но узнав,
что он ушел из коридора, пройдя мимо Роберто, я вспомнила об
остальных.   Суарес  сидел  в  баре,  у  него  было   алиби.
Кратулович ушел в город. А Консальви, словно нарочно,  чтобы
подставиться  под наше подозрение, вернулся за зонтиком.  Но
ведь  само  письмо  принес другой человек. Зачем  Консальви,
если  он действительно Флосман, подставлять самого себя  под
подозрение?  Логичнее  было  бы обеспечить  себе  абсолютное
алиби,  которое оказалось лишь у двоих людей  на  корабле  -
Суареса  и  Кратуловича. Тем более,  что  само  письмо  было
написано  на  испанском  языке. Тогда  я  стала  размышлять,
почему  первое письмо написано по-английски,  а  второе  по-
(a/    -a*(.    Флосман   хотел   продемонстрировать    свои
лингвистические способности? Но, убедившись в  том,  что  во
время  получения письма у всех троих было алиби,  я  поняла,
что  подлинный Флосман сознательно написал второе письмо  на
другом  языке, чтобы его мог прочесть курьер, с  которым  он
отправил это письмо ко мне.
      Ведь второе письмо при желании можно было принять и за
любовное  послание.  К  сожалению, я не  знала,  кто  именно
принес  письмо Флосмана, и это послужило гибелью  несчастной
девушки.  Но  должна признать, что ваша  находка  с  Лаурой,
которая относила письмо Консальви к его подружке помогла мне
разгадать и эту загадку. А сам Консальви к этому времени уже
окончательно  порвал со своей подружкой. Она  принадлежит  к
категории  профессионалок  и,  очевидно,  требовала  гораздо
более  материальных вещей, чем простое кувыркание в постели.
Тогда Консальви и переключился на Лауру, где вы его и нашли.
После  того,  как  вы  сообщили ему о появившемся  на  судне
комиссаре Рибейра, он и решил сбежать.
     - Но почему он сбежал?
      -  Вы  ведь  помните, что сказал помощник  Рибейры  об
исчезнувшем Консальви. Он назвал его типичным аферистом.  Вы
увидели  в  этих  словах подтверждение ваших  подозрений.  Я
нашла  в  них  подтверждение своей уверенности  в  том,  что
Консальви  не Флосман. Если хотите, вы убедили  меня  еще  в
самом    начале   путешествия,   когда   сказали   о   такой
нематериальной вещи, как запах кожи. Если помните, вы  тогда
сказали,  что  Консальви не похож на торговца кожей.  Он  им
действительно  не был. Но Флосман не стал бы так  откровенно
ухаживать  сначала  за одной, а потом за второй  женщиной  и
убивать  третью, понимая, что подозрения прежде всего  падут
на  него.  Консальви был не Флосманом. Он был просто  мелким
аферистом, сбежавшим с корабля, боясь разоблачения.
      -  Но  это  все пока только предположения, -  напомнил
Благидзе, - кто же тогда настоящий Флосман?
      И,  словно  в ответ на его слова, в дверь постучались.
Благидзе   хотел  достать  оружие,  но  Марина  отрицательно
покачав  головой, показала ему на дверь ванной  комнаты.  Он
поднялся  и,  стараясь  не  шуметь,  прошел  туда,  неплотно
прикрыв дверь. Она подошла к входной двери и повернула ключ.
     На пороге стоял Гальвес. Он улыбался.
     - Я все сделал, как вы сказали, - сказал Робер-то, - он
наверняка придет сюда. Я написал ему все, как вы сказали.
      -  Хорошо, - кивнула Чернышева, - теперь ждите меня  в
своем номере. Я хотела бы с ним поговорить.
     - Конечно, - улыбнулся Роберто, целуя руку женщины, - я
не знал, что журналисты так изобретательны.
      Она  заперла за ним дверь, повернула ключ.  Из  ванной
комнаты вышел Благидзе.
       -   Что  он  имел  в  виду,  когда  говорил  о  вашей
изобретательности? - подозрительно спросил Благидзе.
      -  Я попросила его вызвать одного из пассажиров в этот
номер, чтобы взять у него интервью. Так я объяснила Роберто.
Он  написал  этому пассажиру, что хочет с ним встретиться  и
поговорить о ... Хартли.
      -  Вы  с  ума  сошли? Если это настоящий  Флосман,  он
обязательно сбежит.
     - Не думаю. Флосман поймет, что обязан убрать ненужного
свидетеля.  Если это настоящий Флосман, он наверняка  придет
сюда.  Он  слишком  низкого мнения  обо  мне,  как  о  своем
сопернике.  Я  просила Роберто указать именно этот  номер  и
этот  отель,  объяснив, что хочу взять интервью  для  своего
журнала. А номер в отеле я заказала еще с корабля.
      -  Ясно, - вздохнул Благидзе, вытирая пот с лица. -  У
вас  все  предусмотрено. Здесь очень душно. Можно, я  открою
дверь  на  балкон?  В этой стране нельзя  брать  номера  без
кондиционеров.
      -  Может  быть.  Но зато на нашем этаже  всего  четыре
номера  и  очень толстые стены, из-за которых не  будет  так
четко  слышен  звук  выстрела.  У  вас  ведь,  кажется,  нет
глушителя?
      - Неужели вы предусмотрели и это? - восхищенно спросил
он,  открывая  дверь на балкон и возвращаясь в свое  кресло.
Она села на кровать, подвинув к себе сумочку.
      -  После  того, как я получила вторую записку,  я  уже
поняла,  что  отсутствовавший Консальви имел гораздо  меньше
шансов  оказаться настоящим Флосманом, чем  двое  остальных,
имевших, казалось, безупречное алиби. Именно поэтому я стала
внимательно приглядываться к обоим - Кратуловичу и  Суаресу.
И  вскоре  уже  знала,  кто  из  них  настоящий  Флосман.  А
последний  штрих добавили вы, уже после убийства  несчастной
горничной.
     - Но как вы узнали? - спросил Благидзе.
      -  На  обоих мужчинах была надета своеобразная  маска.
Кратулович   представлялся  всем  мрачным,  угрюмым   типом,
полностью  ушедшим  в  себя,  а  Суарес  -  сосредоточенным,
молчаливым  человеком, либо играющим в карты, либо  читающим
свою  книгу.  Именно  с  книги я и  начала.  Сначала  сеньор
Бастидас  сказал мне, что Суарес архитектор. Я  решила,  что
они друзья, но оказалась, что они познакомились лишь у кассы
в Буэнос-Айресе. Затем Суарес, словно случайно, роняет кн